Король, дама, валет
Я прониклась симпатией к Набокову задолго до первой прочитанной страницы, заочно — по названиям.
За эту нежную ласкательную «Машеньку», за эту интригующую «Камеру обскура» (незнакомые слова частенько вдохновляют воображение на исследование новых горизонтов), за эти три шажка по нёбу с «Лолитой», за это карточное сочетание «Король, дама, валет», которое в детском сознании ассоциировалось с пушкинскими «тройка, семёрка, туз».
Но сочетание двух, пусть и карточных, но мужчин и одной роковой дамы раскрылось мне уже во второй главе. И это другой вид игры, из тех в которые играют люди — тут они сами являются картами в колоде. И раздающий (в данном случае автор) может перемешать по своему желанию. Он же и правила устанавливает, и счастливым случаем спасает от уже, казалось, неминуемого провала. Он же и решит, кто победит: старшая карта или неожиданный козырь.
Так странно, что «Машеньку», показавшуюся мне произведением автора ещё ищущего себя, и «Король, дама, валет» разделяет столь скромный по меркам такой тягучей прозы временной промежуток.
Задумаешься, как Набокову удалось проработать, прописать весь этот миллион деталей, на которых спотыкаются и в которых вязнут люди без должной сноровки, и сразу в голову лезет слово «гений».И как же привлекают и цепляют меня эти набоковские детали. И эта бриллиантовая ласточка из поезда. И, особенно, твёрдая головка запонки, которая казалась Францу единственным доказательством его бытия.
Ну кто ещё опишет героя так незаштампованно, глубоко и проникающе, что эта запонка не просто западает в память, но и становится квинтэссенцией внутреннего состояния персонажа?
Если Миллер — это джаз, то Набоков — целая оркестровая композиция, прекрасно, божественно звучащая множеством красок и несколькими мотивами одновременно.
Каждая нота на своём месте, каждый инструмент выполняют свою скромную — или нескромную — роль. Совершенство, которое музыкальные бездарности, разучившие три аккорды и на этом остановившиеся, не смогут ни оценить в полном масштабе, ни воспроизвести хотя бы фрагмент.
Фрагмент… Набоков хорош в каждом фрагменте, но сложенные, звучащие эхом друг друга, они представляют собой неповторимую ценность. И если есть на свете музыка книг, то один из главных её дирижёров — это, разумеется, Набоков.
