18 мин.

Правила игры

122

В предыдущей главе речь велась о футболе английских публичных школ, о такой разной игре, какой она представилась в этих удивительных учебных заведениях. Ныне же стоит попробовать плавно перебраться в несколько иную образовательную среду викторианской эпохи, тоже не лишенную спортивной составляющей – университетскую.

По окончанию публичной школы молодой человек обычно открывал перед собой весьма обширный выбор: заняться собственным делом, вступить в ряды Британской армии и флота, податься науку, медицину или искусство. Но чаще всего юный, обеспеченный и не очень викторианец продолжал обучение, поступая в один из многочисленных колледжей Оксфордского или Кембриджского университета. Это была самая популярная тропа, по которой прошло бесчисленное количество совершеннолетних самых разных мастей.

Во всяком случае, тогда система лучших английских университетов была довольно проста – в каждом из них располагались десятки независимых друг от друга колледжей, где и обучались студенты. Собственно юноша волен был поступать в любой из них, после чего сдавал вступительный экзамен и вскоре заселялся в комнату к еще нескольким господам. Потом начиналась обыденная университетская жизнь длинною в три с лишним года: утренние лекции, занятия с репетитором, добровольная физическая активность на примере гребли, крикета, верховой езды или футбола, а после приведенных операций толпа держала путь в холл на обед. Под конец же дня – свободное времяпрепровождение, которое можно было пристроить в любой доступной сфере, будь то дискуссионный клуб, прогулка по территории колледжа или винная вечеринка.

Обращаясь же к футболу, который, как правило, практиковался в холодные месяцы, необходимо напомнить, что буквально каждый студент имел свое представление об игре. Объясняется это очень незатейливо – если подросток окончил, допустим, Итон, то знакомы ему правила только итонского футбола, и, следовательно, в университете он естественно играл только с итонцами, которым также были знакомы те же самые правила. Аналогично дело обстояло и с выпускниками других публичных школ, поступавших в Оксфорд или Кембридж.

До поры до времени такая ситуация мало кого волновала. Однако хоть и не переломный, но настал тот момент, когда появились студенты, коим захотелось примерить на себя новаторскую роль, то бишь объединить имеющиеся правила публичных школ, дабы игра приобрела более общие очертания и стала доступна всем и каждому без каких-либо ограничений. Словом, никаких разногласий перед поединками, никакого значения, где ты раньше учился, собирай команду и играй с кем угодно. Глава II предоставляет неплохую возможность разобраться в этой, казалось бы, незамысловатой идее создания единого свода футбольных правил, блуждавшей по Англии порядка двух десятков лет.

Глава II

Кембриджский университет, предположительно 1839 год. Старший сын судьи по делам о несостоятельности, выпускник школы Рагби, а теперь новоиспеченный студент колледжа Тринити по имени Альберт Пелл обременяет себя нуждой устроить ряд футбольных матчей между парнями из различных кембриджских колледжей. Утверждается, что команду составили 12 человек, одним из которых являлся Эдгар Монтагю, выпускник школы Шрюсбери и студент колледжа Гонвилл и Кайуз.

Футбольная история чаще всего умалчивает об этом эпизоде и, наверное, понятно почему – Пелл и его товарищи не собирались создавать новые правила, они собирались играть в футбол. Здесь, к тому же, не совсем ясны мотивы самого Пелла, известного, прежде всего в ипостаси первого студента Кембриджа, ставшего продвигать футбол школы Рагби. В своей автобиографии он пишет, что пришлось очень непросто сколотить команду, но логично спросить: зачем нужна команда, составленная из людей, которым мало знакомы правила Рагби? – ведь куда проще найти бывших рагбистов и без проблем встречаться на главном университетском поле Паркерс Пис в свободное время. Выходит, мистер Пелл попросту хотел сделать известный ему футбол игрой для всех, а не только для тех, кто имел счастье учиться в Рагби. Своеобразный, но тоже метод.

1840-е годы

Несколько лет спустя, в 1846 году, когда Пелл и Монтагю уже обзавелись образованием и покинули университет, двое других студентов Кембриджа, выпускников Шрюсбери, Джон Чарльз Тринг (из колледжа Сент Джонс) и Генри де Уинтон (колледж Тринити) предприняли свое многообещающее усилие, теперь уже определенно точно касавшееся модернизации правил. Все сводилось к тому, что они убедили некоторых бывших итонцев и рагбистов вместе создать футбольный коллектив, проповедовавший бы свои собственноручно составленные правила. Затея, впрочем, долго не протянула. Есть сведения, гласящие, что сворачиванию описанного предприятия послужило недовольство рагбистов, выступавших резко против некоторых установленных принципов игры. К тому же, существует мнение, что именно поэтому в Кембридже и не появился первый в мире футбольный клуб. Однако правила все-таки были созданы, но никаких публикаций оных не существует.

                                                     Колледж Тринити, 1840-е годы

По прошествии двух лет в том же Кембридже, а именно в колледже Тринити, являвшем собой, как видно, довольно занимательное место, откуда временами выходили футбольные энтузиасты, совершился еще один предприимчивый сбор студенческой молодежи. Подробности того серьезнейшего совещания были сокрыты от большинства любопытных глаз и ушей добрые полвека. Но в 1897 году мистер Молден, один из участников, соизволил поделиться воспоминаниями:

Я поступил в кембриджский колледж Тринити. Следующий год запомнился поползновениями в сторону игры в футбол, вместо модного тогда хоккея на траве. Однако результатом этого замысла стала лишь сущая путаница, поскольку каждый стремился играть по правилам, привычным еще со школьных лет. Помню, как итонцы буквально завывали всякий раз, как рагбисты брали мяч в руки. В общем, было решено собрать по два представителя от каждой школы, а еще двое должны были занимать нейтральную сторону. Этими двумя стали я и Дж. Солт. Жаль, что не могу вспомнить всех присутствовавших. Точно пришел Берн из Рагби, и Уаймпер из Итона, думаю, тоже был. Всего нас собралось 14 человек, в чем я уверен. Выпускники Харроу, Итона, Винчестера и Шрюсбери. Мы встретились в моей комнате примерно в 4 часа дня. Предвкушая, что встреча затянется, я убрал со стола все лишнее, предусмотрительно разложив перья, чернила и бумагу. Некоторые иронично спрашивали, не намечается ли здесь экзамен!

Каждый принес копию собственных правил с собой или же знал их наизусть – медленный процесс разработки нового свода начался. В ряде случаев, когда мнение разделялось поровну, я и Солт, в качестве непредвзятых лиц, решали оставить какое-то правило в силе или же вычеркнуть его.

Расстались мы за пять минут до полуночи. Вскоре избранные положения были напечатаны в виде «Кембриджских правил» и распространены по главному университетскому полю Паркерс Пис, причем весьма успешно, нужно добавить, потому как им была присуща определенная справедливость, и я никогда не слышал, чтобы кто-то на них особливо жаловался…

Новые общие законы решительно исключали игру руками, содержали правило «вне игры», и настаивали на том, чтобы голы засчитывались, когда мяч проходил под перекладиной, а не наоборот, как того требовали рагбисты. К превеликому разочарованию, ни одной копии тех правил не сохранилось.

И, наконец, заслуживает упоминания еще один случай кембриджского происхождения: приблизительно в 1856 году был издан третий вариант «Кембриджских правил», больше походивший на улучшенные итонские правила. Авторами этого свода стали десять студентов колледжа Кингс (выпускники Рагби, Харроу, Итона и Шрюсбери), совместными усилиями тогда основавшие кембриджский футбольный клуб, однако лишь в рамках своего колледжа. Им почти удалось добиться того, чего так желали их предшественники. Ко всему прочему, этот образец «Кембриджских правил» по сей день хранится в библиотеках школы Шрюсбери и колледжа Сент Джонс.

    

                                                              Паркерс Пис, 1854 год

Вскоре эти замечательные идеи и поступки, направленные на соображение единого футбола, проникли за территорию легендарного университета и поселились в умах других достойных джентльменов. Прогрессивные мысли созревали и ждали своего часа, пока кто-нибудь не взялся изложить их перед более широкой публикой, нежели дюжина сокурсников.

Зима 1858/59

19 декабря 1858 года в футбольном разделе ведущей еженедельной спортивной газеты столицы Империи Bell’s Life in London публикуется послание неизвестного мистера под псевдонимом «Ювенис», имеющего, исходя из содержания письма, определенные связи с Итонским колледжем:

Правила Игры – Господин редактор, надеюсь, что благодаря Вашим дражайшим страницам, смею еще раз понадеяться, Вы любезно предоставите мне несколько строк, дабы обратить внимание на вторую по популярности игру после крикета, которой весьма пренебрегают в силу ее правил, я веду речь о футболе. Все крупные школы нашей страны, служащие образцовым примером для остальных, играют по своим специфическим правилам. Маленькие школы поступают точно так же, избирая принципы игры по собственному усмотрению, вследствие чего почти в каждом матче между ними возникают споры, которые из-за различности правил невозможно уладить. Так почему же не отрегулировать футбол постоянными законами, как и любые другие игры? Действительно ли это недостойно никакого внимания? Полагаю, что покойный герцог Веллингтонский, говоря, что победа в битве при Ватерлоо была одержана на наших крикетных полях, с той же уверенностью и правдивостью мог применить в этом высказывании и наши футбольные поля. – С уважением, Ювенис.

[Итонские правила имеются в печатном виде, почему бы остальным не принять их?]

Любопытная заметка не осталась без ответа, и уже через неделю в газете появилась весточка из школы Рагби:

Господин редактор, Ваш корреспондент (Ювенис) предлагает, чтобы все школы желательно приняли единые правила игры: в случае произошедшего, они бы заимели возможность встречаться между собой, как это происходит в крикете. Но в концовке письма рекомендуется взять на вооружение правила Итона, поскольку они напечатаны. Однако правила Рагби тоже существуют в бумажном виде и, насколько я могу быть убежден, ни один рагбист не согласится играть по правилам любой другой школы, так почему бы всем не взять игровые принципы Рагби в качестве основных? Футбол – неотъемлемая часть Рагби и я рад заявить, что он проникает во все части света, будучи завезенным даже в Австралию. Считаю, что если собрать комитет из представителей Итона, Харроу, Мальборо и Рагби, то в соответствующей обстановке родилось бы решение, приемлемое для всех. – С уважением, Флорит Рагбиа.

2 января 1859 года дискуссия приобрела новую аудиторию, включившую в себя представителей школы Винчестер, недурно упражнявшихся в сочинении на футбольную тему:

Господин редактор, Ваш корреспондент, «Флорит Рагбия», хоть и в некоторой степени соглашается с предыдущим корреспондентом «Ювенисом», в то же время находит проблему в принятии напечатанных итонских правил как единых. Он с величайшей искренностью спрашивает «Почему бы всем не взять игровые принципы Рагби?», а я позволю себе с той же неподдельной искренностью ответить: просто потому, что остальные школы настроены на поддержание высокого уровня футбола, не заботясь о том, что руки применяются в игре, чаще, чем ноги. Я не знал, что футбол «неотъемлемая часть Рагби», в таком случае мне становится ясно, почему же рагбисты так цепко держатся за свои правила. Вместе с тем, смею утверждать, что наша вариация игры, а также итонская и многие другие, хотя согласно заверениям Вашего корреспондента они должны быть изменены, подходят к термину футбол гораздо больше, нежели игра в Рагби или Мальборо. Сердечно поддержу Вашего корреспондента – поскольку восхищаюсь школой Арнольда и «Томом Брауном» – и с тревогой опасаюсь наступления того дня, когда все великие школы этой великой страны начнут играть в футбол по одним и тем же правилам, как то имеет место быть в собрате по имени крикет; поэтому, сэр, я так и не могу всерьез воспринять все попытки к продвижению футбола Рагби, поскольку считаю эти шаги опрометчивой мерой, ведущей в никуда. – С уважением Олд Уайкхэмист.

В течение предстоящих двух недель Bell’s Life опубликовала еще семь писем, содержание которых где-то не было лишено здравого смысла, а где-то откровенно демонстрировало переход на личности. Кто-то разумно излагал, что такие маленькие колледжи со своими маленькими игровыми полями как Винчестер никогда не приспособят «большой» футбол Итона и Харроу у себя. Кто-то решительно отрицал возможность организации матчей между школами в силу давней неприязни и нежелании оных уступать в угоду чужих правил. А кто-то признавал, что нельзя создать единый кодекс подобно крикетному, потому как споры по этому поводу станут бесконечными.

16 января уважаемый господин редактор прекратил эти дебаты, конечно же, доходчивым образом потрудившись объяснить причину:

Мы получили множество других писем на эту тему от представителей публичных школ, но они настолько перемешаны с взаимной неприязнью, что их лучше оставить неопубликованными. Вывод напрашивается один, что различным школам целесообразно не встречаться друг против друга. Мы бы с удовольствием могли наблюдать еще какие-либо предложения по объединению футбола, но, кажется, обсуждение будет непременно уходить в сторону.

Как выяснилось позже, это была только первая волна разговоров, спровоцированных затруднениями при устроении матчей между сборными публичных школ. Но так ли школам это было нужно на самом деле? Никто ведь не собирался идти на компромисс, но в то же время каждый был не прочь помериться силами друг с другом. Как показало время, из этого тупика нельзя было выбраться.

Осень/зима 1861 года

Новым импульсом к обсуждению футбольной проблемы, вероятно, послужили не только вышеназванные основания. Во-первых, в те годы столица подхватила идею создания футбольных клубов, пришедшую с севера страны. Первым в мире, как известно, считается «Шеффилд», но его история заслуживает отдельного внимания. В Лондоне же и его округе за эти два-три года, пролетевших с памятной газетной полемики, появилось около десяти клубов, каждый из которых играл по разным правилам, или же делал вид, что связывает себя с какими-то их образцами.

Во-вторых, слово «играл» здесь, скорее, для виду - известные препятствия, возникавшие при организации самого обычного матча, не обошли стороной и клубы: пресловутая неспособность договориться о правилах перед игрой, отчего приходилось порой очень упорно искать себе подходящих оппонентов, а ежели не доводилось, то будь добр приспосабливайся по ходу встречи.

Осенью 1861 года спортивная периодика заново стала полниться свежими письмами и путями преодоления футбольного вопроса. Публикации в The Field и Bell’s Life in London в массе своей не несли чего-то совершенно уникального, но и до оскорблений, к счастью, дело не дошло.

12 октября: постоянный и весьма находчивый автор The Field мистер «Гол-стик» предложил довольно радикально пропагандировать футбол публичных школ в английских деревнях, каковой метод, по его мнению, в скором времени воссоздал бы единые правила. Отклика, правда, не последовало.

10 ноября: в Bell’s Life написал анонимный автор из школы Вестминстер, повествовавший почти о том же, что обсуждалось зимой 1859-го:

Господин редактор, прошу Вас предоставить мне небольшое пространство на Ваших бесценных страницах, с целью сказать несколько слов о футболе. Всяческие публичные учреждения практикуют эту игру по собственным правилам. Правда, они отличаются друг от друга настолько, что совсем не пригодны для использования многими школами, чтобы встречаться между собой. Почему бы футболу не взять пример с крикета и не воссоздать один свод правил, обязательно всеми соблюдаемый? Сей вопрос может быть решен на собрании нескольких капитанов школьных команд: сначала они, возможно, общались бы через Вашу газету, обсуждая те пункты, которые содержат наибольшие отличия, такие как забеги с мячом в руках и его удерживание, а также удары по нему кулаком и так далее. - С уважением, Вестминстер.

8 декабря: Bell’s Life, в непровозглашенную дискуссию вступил некий мистер «Д.Д», развернувший тему настолько, насколько вообще было возможно развернуть эту тему:

Господин редактор, несмотря на мастерство, показываемое почти в каждой игре, возведенной в рамки строгих и определенных правил, футбол все равно разнится в зависимости от мест своего обитания. Таким образом, в Итоне игрок не имеет права касаться мяча руками, потому как гол можно забить только при помощи ног. В Харроу футболист хватает мяч в руки, прежде чем тот достигнет земли, и получает право на свободный удар, и при определенных обстоятельствах может забить гол. В Вестминстере ловить мяч разрешается всегда, однако без промедления нужно по нему ударить. Игра в Рагби – неописуемое месиво, лишь приближенное к файвс, борьбе, гонкам и футболу, при всем этом даже не заслуживающее называться любым из предложенных занятий. В некоторых местах мяч нужно направлять над перекладиной, а где-то под нею. В провинциальных городах и вовсе не наблюдается никаких правил, поэтому каждый действует, как ему заблагорассудится. Вследствие сего, при встрече двух клубов, первая вещь, к которой обращаются игроки – это правила, обсуждение коих завершается отказом каждой из сторон от неугодных им положений, и только затем игра начинается уже по новообразованному своду двух упомянутых клубов. Впрочем, любая из команд невзначай совершает оплошности, вызванные неясностью игровых принципов, что беспрепятственно создает неудобства. Отныне, сэр, все трудности будут устранены, в случае согласования установленных правил, которые, если потребуется, время от времени будут меняться, скажем, тремя или более публичными школами. В ожидании воплощения всего изложенного, я считаю, что указанные условия имеют право на жизнь, отчего единственным моим оправданием за навязывание собственного мнения могут послужить долгие годы игры в футбол с самой юности, и сопровождавшие их трудности, вызванные отсутствием единых правил.[...]

[...]Футбол становится настолько популярным в Англии и настолько полон мужества, что каждый англичанин по мере средств и возможностей должен поощрять практику игры в футбол; и, я думаю, что необходимый сдвиг могут осуществить публичные школы, поскольку – это поприще мальчишеских игр, и фактически, единственное место, за исключением университетов, где в футбол играют на регулярной и систематической основе. Я не сомневаюсь, что любой кодекс правил, изданный этими учебными заведениями, немедленно будет приспособлен всеми клубами, что исключит любые споры между капитанами и обеспечит должное приготовление к каждому матчу. - С уважением, Д.Д.

Воистину превосходный материал, к сожалению, не повлекший за собой никаких реальных действий. Хотя, 15 декабря мистер Д.Д получил всеобъемлющий ответ от одного выпускника Рагби, что неудивительно, ведь первый джентльмен имел неосторожность не очень лестно отозваться о футболе этой прекрасной публичной школы. Вся суть замечательного письма сводилась к переубеждению мистера Д.Д. в том, что игра в Рагби является таковой и даже больше, чем он полагает.

21 декабря: отметилась в этой бесконечной борьбе с футбольным хаосом и The Field. Редактор этого издания вздумал опубликовать все имеющиеся образцы правил публичных учреждений, чтобы достичь более широкого понимания игры. Тем не менее, закончив эту мороку, он признал, что существовавшие футбольные положения являются настолько неясными, что посторонние могли даже и не браться их осваивать.

Зима/весна 1862 года

Уразумение того, что ожидать от элитных школ такого желанного сдвига с мертвой точки пришло не скоро или, по крайней мере, не ко всем. В феврале-марте недремлющая The Field, наверное, косвенно осознав этот факт, обратила внимание на один из интереснейших клубов столицы, игравший по своим изобретенным правилам.

Основатели нарекли свое детище «Дингли Делл» – название, связать которое можно разве что с гениальным романом Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». А если говорить конкретно об основателях, то их ряды состояли преимущественно из выпускников местных учебных заведений. Правда, непонятно, какие это были заведения. Те знаменитые привилегированные, о которых так много сказано, или же какие-то другие, менее популярные и авторитетные. Скорее всего, второе.

Так вот, первое упоминание о «Дингли Делл» можно обнаружить в выпуске Bell’s Life in London от 12 декабря 1858 года (достоверных данных о дате появления клуба не нашлось), когда эта команда посетила публичную школу Вестминстер для встречи с тамошней сборной.

На самом деле до 1862 года данный коллектив ничем особенным не выделялся, регулярно наведываясь только в школу Чартерхаус. Однако февраль того года, а именно возросшее в разы количество матчей этого клуба, справедливо породили мнение о том, что «Дингли Делл», а точнее принадлежавшие ему правила, действительно могут стать тем самым связующим звеном, коего так не хватает футболу. Весной The Field восторженно отмечала, что это «лучший клуб сезона, за исключением команд публичных школ» и, что их правила, базирующиеся на игре 10 на 10, «содержат все основные принципы, которые нивелируют особенности других сводов»:

Футболу пошло бы на благо, если они будут издавать свои правила, поскольку те превосходно подходят для основы общего кодекса. Почему бы «Дингли Деллу» не сделать для футбола то, что в свое время сделал МКК для крикета?

История показывает, что ничего из этого не получилось. Парни из «Дингли Делл», по всей видимости, и не задумывались о таких глобальных свершениях со своей стороны, спокойно продолжая ездить в Чартерхаус и Вестминстер, а также изредка сталкиваясь на лондонских полях с прочими соперниками. Исчезновение этого добротного клуба произошло в середине 1860-х.

Возможно, если бы общественность взяла на вооружение прагматичный подход этих молодых людей к футболу, то нескольких лет бесполезных споров можно было и избежать.

1862/1863 годы

The Times, желая не оставаться в стороне, тоже решила поспособствовать, открыв специальную колонку, посвященную беседам о футбольных правилах. Впрочем, заглядывали туда опять же исключительно выпускники и ученики публичных школ, которым только дай повод – готовые буквально сломя голову спешить в редакцию лишь бы скорее опубликовать письмо, которое безапелляционно докажет ненавистному оппоненту его неправоту.

Хронологическое развитие множества вышеописанных событий позволяло понять, что футбол отныне перестал быть достоянием лишь британского образования. Ежегодно в Англии стали появляться клубы, неизменно желавшие играть в футбол и неизменно сталкивавшиеся с беспорядочностью правил. Многие, конечно, определялись с тем, по какому своду играть, но в целом это не решало проблему. Возложенные на публичные школы надежды, к сожалению, или, к счастью, не оправдались.

22 февраля 1862 года, в Bell's Life, господин под псевдонимом «Выпускник Рагби» отменным образом изложил близкую к истине позицию учебных заведений по отношению к футболу, разделив существующие правила на две категории: те, что считались простыми и не содержали в себе риска увечий; и те, что были сложными и опасными. Юные школьники, очевидно, предпочитали последний вариант.

                                           

                                                    Джон Чарльз Тринг, 1900 год

Бесполезность идеи объединения футбола со стороны Харроу, Итона, Рагби и прочих смело подтверждал и по-прежнему интересовавшийся развитием игры Джон Чарльз Тринг, тот самый, что в 1846 году чуть не основал со своим приятелем Генри кембриджский футбольный клуб. Он совершенно отвергал эту мысль и осуждал за попытки создания «беспородного футбола». Мистер Тринг ратовал за образование абсолютно новой, отличной от остальных, версии игры, полагая, что этот список правил обязан вытеснить все остальные – нет, не заменить правила публичных школ, а дать возможностям тем же клубам беспрепятственно играть между собой.

На ту пору Джон Чарльз работал преподавателем в школе Аппингем, где директорствовал его старший брат Эдвард, – не такое популярное и знаменитое учреждение, но явно не отстававшее от наилучших образцов. Слова свои мистер Тринг, между прочим, подтвердил в том же 1862 году публикацией правил «Самой простой игры», лично им составленных и являвшихся еще одним небольшим шагом к реализации вожделенной цели.

И в скором завершении такого бескрайнего предмета рассуждений хотелось бы сказать, что те сложившиеся обстоятельства возлагали тяжелую миссию сотворения футбола на плечи господ иного класса, большинство из которых не знали жизни элитных пансионов, были способны уступать и привыкать к переменам. Но внимательно взглянув на Лондон и его окрестности начала 1860-х, разыскать походящую компанию джентльменов, коим приписывались названные качества, виделось делом определенно нелегким.

Продолжение следует... 

история