Жизнь в мюнхенском телецентре

В мюнхенском телецентре голосов намного больше, чем людей. Даже поразительно порой: обычно на больших мероприятиях народу в таких телецентрах - тьма, все шаттлы ходят набитые как автобусы в доперестроечную пору, да еще и интервал между этими автобусами – десять-пятнадцать минут, не больше. Здесь же шаттл только один. Ходит он от центрального вокзала раз в час. И даже половина сидячих мест ни разу не была заполнена…

 

И в самом телецентре "человеческая разреженность" необыкновенная. Даже и не поймешь почему. В центре нашего отсека (он зовется C2) – действительно существует громадная телевизионная площадка. И к окончанию последнего матча она действительно набивается: один из центральных немецких каналов ведет оттуда что-то наподобие шоу. Особенно бывает прикольно, когда одним из приглашенных гостей является Пауль Брайтнер. Тут, в Мюнхене, везде столько львов (фигурок), что кажется, их (львов) и вообще на свете (всамделишных) – меньше. И когда приходит Брайтнер, то кажется, что ему изготовители всех этих мюнхенских львов должны были (если по совести)  отвалить немало денег. Потому что все эти львы, львята и львицы – они будто аккурат с него срисованы. Позировал он им что ли? Помните мультфильм про льва Бонифация? Который куда-то там в Африку к бабушке на каникулы ездил? Вот он тоже с Брайтнера срисован. Только Брайтнер седой теперь совсем. И – еще более совсем – худой…

 

Ну так вот. После заключительного матча дня там действительно много народу. А так весь день – почти никого: громадные коридоры пусты, компьютеры, которые можно назвать "общественными" – не заняты, камерная рабочая атмосфера. Ощущение, что все – на стадионах. Чувствуешь себя клерком. Который, правда, работает без выходных.

 

А вот голосов много. Обшитые изнутри  деревом стены офисов – плохая преграда для этих голосов (а может они, эти голоса, в этих стенах и живут). И порой ты ведешь эфир, до начала матча Мексика –Ангола остается пять минут – и ты в паузе (пока идет сюжет) – просишь редактора: "Пупи, спроси там у Мельникова, Борхетти в основе сегодня?". И тут же из стены надрывно по-испански тебе начинают вещать весь мексиканский состав. Я испанского не знаю, правда. Но состав как-нибудь на слух переварю…

 

А порой эти голоса играют даже и "на опережение". Первый матч Украины, минут десять сыграно, испанцы поддавливают, бьют по воротам, украинцы отбивают мяч на угловой. В этот момент из-за двери несется такое громоподобное "г-о-о-о-л!", что и Гриша Твалтвадзе бы позавидовал… Через полминуты (после углового) Хаби Алонсо открывает счет.  Правда, в этом случае, все не столь мистически. Оказывается, в холле какие-то смуглые ребята режутся в настольный футбол. А слово "гол" на многих языках звучит одинаково…

 

Так что многолюдно в телецентре не бывает. Но и тихо не бывает тоже. Во-первых, потому что у нас очень беспокойные соседи. Две испанские компании, бразильское радио, а также американцы. Сформировавшие (будто нарочно) свою телебригаду исключительно из ребят с латинской внешностью. И (из любопытства начитать фамилии на их аккредитациях) – с фамилиями  тоже латинскими… А во-вторых, потому что мы и сами с усами. Вернее, с языками. Три часовых эфира в день – это пропасть работы. Даже если к ним готовился загодя (а мы готовились загодя). И, понятно, "молчуком" тут не прокатишь… А в нашей "квартирке" все же куда больше народа на квадратный метр, чем в телецентре в общем и целом. Потому "эффект Вавилона" в офисе нашем присутствует. Хоть и говорим мы на одном языке.

 

Помню, готовит как-то раз Юра Черданцев вечерний эфир. Съемок – много, сесть писать верстку загодя, за  несколько часов до эфира – не получается, надобно сначала толком определить – чего и как. И вот этот момент настает, до эфира два часа, пора. Пора верстаться. Тут как раз начинают игру чехи с американцами. Я выходной в этот день, сажусь к экранам. Их у нас, этих экранов, два. На одном – картинка матча. На другом – статистика в режиме он-лайн.

 

К происходящему у меня есть свой (помимо служебного и сердечного) – интерес. Меркантильный. Уже третий день я "отлавливаю" пенальти. Потихонечку увеличивая сумму ставки. И где-то уже чувствую, что это судейское единомыслие (по части неназначения одиннадцатиметровых) через пару дней – может не то, чтобы разорить, но весьма серьезно опечалить. На другой день, правда, швейцарец Бусакка назначит-таки левый пеналь в ворота украинцев – можно будет считать, что "не увяз в теме, выскочил"…  Так что в данном случае футбол интересует меня "с трех сторон". Но я в этот вечер свободен от эфира. И  это лишает меня права смотреть "из первого ряда" (оба компьютера работают "на эфир", а именно они соседствуют с телеэкранами). Ладно, неважно, прилажусь поодаль на диванчике. Чуть левее – Коллер и Росицки, чуть правее – черданцевская спина.

 

Было бы ложью утверждать, что вся наша команда (до единого) – готова смотреть любой футбол с ночи до ночи. Это не так. Технические работники наши испытывают к футбольным матчам равнодушие (которые, если ты "заведен", порой кажется хорошо закамуфлированным отвращением). Это не нонсенс, обычный процент. Так что "болельщиков" в комнате никак не планировалось много… Однако тот матч был на чемпионате не то десятым не то двенадцатым – и все они начинаются по одному (строго!) сценарию. Первые пятнадцать минут проходят так: кто-то из режиссеров открывает "парад рационализаторов": проходя мимо "смотровой" – хватает в руки пульт, вежливо говоря: "что-то у вас, ребята, картинка желтенькая". Следующий (наверное, стоял в очереди и ждал – как в обменном пункте валюты) – идет тем же маршрутом (при этом конечно, тоже, как и предшественник, становясь к экрану так близко, как это только возможно физически и заслоняя обзор всем) – старается убрать "какую-то зелень". И тоже при этом словесно вежлив до невозможности. Потом кому-то не нравится "выпуклость", кому-то "вогнутость" – в итоге картинка перестает быть и желтой и зеленой и серо-буро-малиновой, вообще без изъянов – ура художникам! Проблема, однако, в том, что картинка перестает быть картинкой футбольного матча ЧЕХИЯ – США. Мы (оказывается) – уже попали на (пустой, правда, но это ж для художников неважно, правда?) – стадион, на котором через два часа будут играть Италия и Гана. Гол Коллера мы в итоге пропускаем. Но и это ладно. Проблема еще и в том, что все сии манипуляции происходят как раз над головой Черданцева. И я (хоть и не хиропрактик) – по его спине вижу, что Юрка начинает звереть…

 

Американцы поддавливают. Но до штрафной не доходят – легонькая у них команда, хоть и симпатичная. Похоже, чехи закроются, подловят на контратаке (как в хоккее), похоже, мой пенальти опять плакал… От этих грустных мыслей отвлекает Вадик Григорьев, наш главреж… "Юр, вы ездили тут в Зальцбург" – "не, я не ездил, отвечаю". Выясняется, впрочем, что обращается Вадик не ко мне, а к Черданцеву. "Да", отвечает Юрка, "ездили"… "Мы тут высчитываем, может быть завтра в Вену соберемся, туда вроде вдвое дальше, чем в Зальцбург" – Вадим начинает высчитывать по карте соотношение километров и часов, которые надо оторвать у сна, чтобы к вечеру быть на месте… "Да, Вена" – ахает Дима Федоров, "надо бы туда съездить" .  В этот момент Росицки забивает второй гол, я понимаю, что никакого пенальти мне уже точно не обломится – и объясняю, что я был в Вене в прошлом году в отпуске и у меня там даже есть знакомый, прекрасно говорящий по-русски гид, и если ребята будут так добры подождать c разговорами хотя бы до перерыва…

 

Вадим до перерыва подождет. А вот нам не удастся. Потому что в комнату войдет Маслаченко…Никитич работает здесь для  Первого Канала. А к нам зашел, потому что по понедельникам он исполняет сольный номер:  каждый понедельник у него час в программе "Эхо" на НТВ-Плюс-Спорт. Час, который он каждый раз, каждую неделю,  уже второй год превращает в концерт. И то, что Никитич не в Москве – не повод менять программу НТВ-Плюс. Он и отсюда зажжет, будьте любезны!. Запись его выступления – из нашей студии через час. Прямо под наш (Футбольного Клуба) - эфир. А пока у мэтра свободное время.  Он давеча ездил комментировать в Лейпциг (или в Штутгарт, не помню). Откуда вернулся на поезде с английскими фанатами. "Но ведь Англия там не играла" – говорю я. Никитича это не смущает абсолютно, он уже в образе…  "Мой друг, там играла Голландия"… Я, раздавленный, умолкаю. Понимая по черданцевской спине, что я вообще-то зря влез…

 

Только уже поздно. Никитич уже ушел в тамбур от фанатов, он уже решил для себя больше никогда не ездить вторым классом, "только первым, мой друг, да!" Он уже демонстрирует, как должен был действовать Еврич, когда (если уж) Роббена выпустили с ним один на один…  Как-то раз, года три назад, в одном из московских клубов, куда собираются смотреть еврокубки, мне довелось довольно жестко обойтись с одним господином за нелестные высказывания о Маслаченко… Нет на канале нашем более любимого всеми человека… Но в данном случае мне стыдно перед Юркой…  До эфира час с копейками. А верстка – конь не валялся…

 

И тут Никитич дарит нам шанс.  "Вижу, устали, мой друг, а? Ну,  вижу же, не отнекивайтесь. Весь чемпионат под контролем держать, каково, а? Кстати, что вообще интересного? "

 

Я пожимаю плечами. Ответ-то не нужен…   Повисает пауза. Спасительная. Главное – в неё не провалиться…  Малость неудобно, конечно, но все ведь все понимают…

 

И тут в паузу "проваливается" самый из нас воспитанный, добрый и душевный. Дима Федоров. "А вы знаете, Владимир Никитич, пока что на чемпионате в среднем за день случается один дубль? Даже побольше немного… Ну, в среднем…"

 

"А?" – говорит Маслаченко. И я понимаю, что мы пропали.  

 

Понятное дело, верстку составить Черданцев успел. И эфир прошел как надо. Только с тех пор в обязанности ведущего вечернего эфира входит  еще и превентивное освобождение картинки от разного рода выпкулостей и вогнутостей. Чтобы потом разговоров не было. Особенно лишних.