Данте.Божественная трагедия.

 

 

В футболе жизнь пройдя до половины,

Я очутился в партизан краю,

Сбился курс "Баварии"-машины.

 

Как это было, о как произнесу,

Тот дикий край, дремучий и грозящий,

Чей давний ужас в памяти несу.

 

Так горек он, что поражения не слаще,

Терять очки не думал никогда,

Скажу про всё, что было в стадиона чаше.

 

И не забуду, как сам вошел туда,

Там страх меня окутал дрожью,

С командой нашей произошла беда.

 

К ворот БАТЭ приблизившись подножью,

Кросс промахнулся забивая гол,

Я так желал, чтоб это оказалось ложью.

 

Я увидал, едва глаза возвел,

Борисов шел атакой бесподобной,

И Павлов свою щелочку нашел.

 

Баварский дух, бегущий и смятенный,

Вспять обернулся озирая путь,

Он был надменный и высокомерный.

 

Арбитр дал командам отдохнуть,

Я с подтрибунки шел и мне была опора,

БАТЭ хотел голов авоську пропихнуть.

 

Ещё есть тайм у нас футбола,

Сказать Борисову:"а ну ка брысь!",

Без трепки нервов и валидола.

 

С беларусами можно обойтись,

Но я не знал, что будет так опасно,

И в этом матче планировал спастись.

 

Был поздний час, Луна светила ясно,

Но Родионов ворота поразил,

Это было страшно и ужасно.

 

Я желтую в придачу получил,

Пошли вперёд остервенело,

Атаковали мы что было сил.

 

Чаша стадиона против нас болела,

Маг Горбунов в воротах делал чудеса,

Бадштубер носился озверело.

 

Юпп Хайнкес взирал на небеса,

Нойнер в сердцах крикнул:"Не дури!",

В глазах его обида и слеза.

 

Но сократил отрыв Франк Рибери,

Ещё немного-не будет нам позора,

В кулак всю волю лишь ты собери.

 

Контратака синего узора,

В крах обратился хитрый план,

Не ожидали столь мощного отпора.

 

Забил ещё в придачу и Брессан,

Я плакал в раздевалке словно мальчик,

А Глеб пошел с командой в ресторан.

 

Я сам бы рад пропустить стаканчик,

Но провалился в сумрачное дно,

Поеду я играть за Нальчик.

 

Или в "Амкар", уже мне всё равно,

Прошел я в Минске круги ада,

Борисов обыграть мне не дано.

 

Хоть не имея громадного оклада,

Команда эта билась словно зверь,

Не понять от Лондона до Ленинграда.

 

Что лидер группы не "Бавария" теперь,

В футбол играли настоящие мужчины,

Я это видел, читатель мне поверь.

 

В футболе жизнь пройдя до пловины,

Нас одолели в партизан краю,

Таков удел "Баварии"-машины.

 

Мы проиграли, я это признаю.