4 мин.

Футбол бедных

6 k

Испанская игра – возвращение к истокам футбола. Фото: Fotobank/Getty Images/Laurence Griffiths

А когда-то вот так же надоели итальянцы. Все выигрывали. Правда, это касалось только клубов. Даже интересно, почему тогда, в конце восьмидесятых – начале девяностых они так и не выиграли ни Кубок мира, хотя он проводился в Италии, ни Евро – это, похоже, для итальянцев вообще проклятый турнир. Может быть, тут и вообще нет рациональных причин.

Вот я не искал это слово, оно само нашлось. Гегемония Италии не знала ничего, что лежало бы за гранью «рацио». Главный национальный гений той эпохи, Роберто Баджо, оказывался лишним то в «Юве», то в «Милане». Это было торжество концепции, открытие футбольного мышления, только не надо вспоминать слово «катеначчо» – не более чем образ, как манера игры осталась в шестидесятых. Италия, которую мы помним без помощи книг и родителей, была совсем другой, это была игра ума, это было время, породившее дьявольский соблазн говорить о тактике и думать, что говоришь о футболе. На самом деле это такое же заблуждение, как если бы мы считали беседу о ногах исчерпывающей весь смысл игры; а что – «фут» же «бол», не «хэнд»!

Итальянский футбол был футболом из головы, а потому он, породив великие команды и великие победы, на самом деле укоренился в мире в первую очередь как способ научить играть практически любую команду. Он стал футболом для бедных, так сказать, потому что правда там была отнюдь не в исполнительском мастерстве и не в том, чтобы искать уникальных игроков. Даже в Италии времен расцвета он вынес на вершину целый сонм футболистов, которые в другое время спокойно прожили бы всю карьеру на периферии.

Взять вот, допустим, Даниэле Массаро, по прозвищу «Летающая Голова» – хороший, но никак не выдающийся игрок, оказавшийся в нужное время в нужном месте. Или Альбериго Эвани; рабочая лошадка, в сборной образца-2006, когда все уже менялось, его просто нельзя себе представить! Массаро или Эвани встречаются на всех уровнях. И на всех уровнях можно было сделать команду по итальянскому лекалу, что лишь подчеркивает, конечно, величие открытого способа игры.

Точно так же, например, как чемпионство Бразилии в 1994-м; Италия ей проиграла, но заставила самих бразильцев стать итальянцами – во всем, кроме паспорта. А уже близился суд по делу Босмана, смотреть в паспорт становилось даже не атавизмом – чудачеством. Потом это поняли другие, потом стали уснащать основную мысль своими присадками, Италия растворялась в мире и успешно растворилась. И таким образом и живет, став частью всеобщей истории.

Теперь то же самое происходит с тем футболом, что сочинила Испания. Он проходит тем же путем, с собственными нюансами, главный из которых – антагонизм и почти полная противоположность итальянскому. Вы скажете – как же так? Ведь как раз прагматизм их и роднит. А я вам скажу, что прагматизм вовсе не смысл, а только атрибут происходящего, потому что если способ игры не ведет к победе – значит, он не совершенный, а прямой путь к победе и есть прагматика. В остальном все другое. Потому, что испанский футбол, каким мы его узнали за последние лет семь, не является ни тактической уловкой, ни игрой ума, ни вообще построением на поле.

Рассуждая упрощенно, итальянцы 90-х умели эффективно отбирать мяч, создав сопернику максимальные трудности, и быстро перевести его в атаку. Испанцы же просто не теряют мяч. Вообще его не отдают. Для этого нужно не построение. Для этого нужны 11 игроков, каждый из которых в состоянии обработать, а лучше сразу отдать мяч первым касанием и при этом одинаково понимают конкретную игровую ситуацию. То есть если Андрес сюда, то Хави остается на месте, а Давид открывается справа, а Давид другой (сейчас не приехал, нога бо-бо) впереди. В двух словах это все. Отличие фундаментальное.

Этот футбол не станет футболом для бедных в том смысле, в каком это произошло с итальянской концепцией; он, наоборот, всегда был футболом для бедных. Так играют в любом дворе. Именно уметь все это и мечтает мальчик, который просит маму купить ему мяч. Кстати, как и любой прорыв в области футбольной игры, этот, испанский, тоже подчеркивает в ней командное начало. Те, кого принято считать лучшими игроками современности, Месси и Криштиану, не выигрывают командных титулов за пределами Испании; один – давно, другой – никогда. А Иньеста, который ничем не хуже, не имеет ни единого индивидуального типа «Мяча». Несправедливость? Да нет, правда времени.

Влияние новой манеры игры тоже распространяется за пределами страны-родительницы. С одной стороны, как? Ведь этот футбол вроде бы как английская лужайка: поливай двадцать лет, пока вырастут игроки... Поборники барселонского футбола любят повторять, как важна карьера, общая идеология, ценности. Но на самом деле это было и есть важно всегда и везде. Будь суть дела в этом, такой футбол не имел бы шанса стать всемирным явлением. Сила в том, что это новое отношение к игре как упражнению в мастерстве, которое нужно не сковывать, а лишь подчеркивать дисциплиной. Тактика уходит на второй план, где ей и место: увлекаясь игрой по сопернику, теряешь свою – а для чего я вообще живу-то, как не для того, чтобы свою игру показывать?.. Сперва сделайте что-нибудь с нами, а там уж мы подумаем, если дело дойдет, что нам делать с вами. Это в определенном смысле возвращение к истокам игры. Где она, игра, уж конечно, тоже долго не засидится.

Над разгромом Испании работают лучшие умы, сколь веревочка ни вейся – кончику быть! И появится еще что-то новое.