3 мин.

Внутренний монолог

6 k

Допинг зло? Конечно.  Обман?  Да.  Чувствуешь себя обманутым этой сам-знаешь-какой историей? Да. Только...  Что только? Какое тут может быть «только»?  Только ведь ответ есть на вопрос, как обманули. А кто обманул – ясности нет.  Это софистика, дорогой... Это не софистика, это презумпция невиновности.  Считаешь, она нарушена?  Нет. Или не совсем так... Законы же были известны. Но у меня нет проблем с проверкой, по закону ли – все случилось по нему и все будет по нему. Я же себя спрашиваю, и оперирую своим собственным осуждением – или сочувствием. И для этого я хочу понять, кто меня обманывал, а кто был средством этого обмана. И степень вины каждого.  Ой, это так красиво на словах... А как этого добиться?  Я думаю, в крайнем случае, если я не разберусь со своими чувствами, мир как-нибудь без этого проживет. А я осуждать никого раньше времени не буду.  Хорошо. Но ситуация-то безвыходная.  Почему?  Да потому, что биатлон – из тех видов, в которых журналист работает на совсем близкой дистанции. Он и когда еще никто не жрал, скорей всего, знает, кто жрёт, а кто нет. Вот ты читал блог Вайцеховской?  А то ты не знаешь! Ты же тоже – я. Ну да. Позапрошлую запись помнишь?  Конечно. Мне теперь окончательно ясно, что это и есть реальный рассказ о том, что произошло. Только без имен.  И почему тебе это стало ясно?  Да там и так слишком много параллелей с тем, что мы, внимательные наблюдатели, про нашу сборную знаем. А когда ещё и выяснилось, что наш допинг был кустарного производства... Там же об этом прямо говорилось.  Ну, и что из этого следует?  Да говори уже, не темни.  А то следует, что все, кто в курсе, или знают доверительно, в силу близости – и ни один нормальный человек в этой ситуации сам рассказывать ничего не будет. И ты не стал бы, и я не стал бы.  Что одно и то же.  Да. И, значит, ниоткуда, кроме как из официальных источников, мы никаких результатов расследования не узнаем. И ты со своим прекраснодушием и неосуждением просто пустота, вот ты кто. А вот и нет. Мы можем узнать. У нас есть, с чего начать спрашивать.  Ну-ка, ну-ка...  Например, если троих попавшихся что-то объединяет, то это одна история. Вполне возможно, что это группа, в которой кто-то пробовал некое ноу-хау. А если нет, если их ничтьо не связывает, то получается, что круг шире. Просто не все попались. Так?  Для предположения годится.  Потом... Если все всё сейчас уже знают, то, значит, сейчас из сборной отправится восвояси не только троица спортсменов, но и кто-то ещё. Массажист, или доктор, или ещё кто-то. Это можно отследить?  Ну, мы с тобой не можем. А кто-то может.  Ну, тоже ведь информация... Наконец, если ЭПО кустарный, то найти, кто его делал – просто раз плюнуть. Ну, может, не раз. Может, три. Это в кино виделось тысячу раз, а туда попало из жизни.  И к чему ты ведёшь?  К тому, что нельзя отказываться от дальнейшего расследования. Ни нам, наблюдателям, ни той же ВАДА. Я убежден, что стричь всех под одну гребенку нельзя. Ну, может быть, в данном случае можно, если нет возможностей для расследования.  Ха-ха-ха! Ты предлагаешь ВАДА смотреть, кто уезжает из сборной, кроме спортсменов?  Нет. Это я себе предложил. А для настоящего расследования то, что ЭПО кустарный – абсолютно торчащий хвост...  Ещё смешнее!  Что смешнее? Что?  Так никогда не победить допинг!  Только так его и можно победить!  Ерунда!  Только так!  Докажи!!  Да потому, что спортсмены виноваты, да. Скорее всего – да. Но они же люди. Они могут не все знать. Они могут поддаться искушению.  Говори, говори!! Ага!!!  Мало бороться с последствиями! Надо бороться со средой!  Так-так-так! Стоп, сто-оп!!! Начнём сначала. Допинг – зло?  Знаешь, что? От***бись.