4 мин.

Один за всех, все за одного

6 k

В отеле в Инсбруке, откуда мы вместе с чемпионатом Европы скоро уедем насовсем, почему-то постоянно останавливаются шведы. То есть понятно, почему, скажем, не голландцы или греки – их команды играют в других городах. Но вот отчего-то именно шведы и именно в подавляющем количестве, а испанцев и русских, которые тоже играют в нашем городе, нет почти совсем – вот это вопрос, на который ответа я уже не получу. Да и Бог с ним.

Все это привело к тому, что, проводя массу времени в лобби отеля с компьютером, я познакомился с шведским телевизионщиком, ветераном нескольких Евро и мундиалей Леонардом. Так, по-соседски. И учитывая, что вчера над Инсбруком весь день висела волглая педантичная туча и занудствовала дождем, мы коротали время за беседой.

Мы довольно быстро нашли общий язык. Сошлись на том, что шансы команд в общем-то фифти-фифти. Леонард пожаловался, что трудно предсказать удачу или нет команды одного игрока, пусть даже игрок этот – Златан Ибрагимович (ни малейших сомнений в том, что играть он выйдет и с первых минут, мой собеседник не выразил). Я ему в ответ сказал, что у нас еще более трудная ситуация: команда играть может, но вот в первый раз сыграла она неважно, во второй – хорошо, а понять, как сыграет в третий раз, не дано человеку.

Потом я его спросил, что он думает о сборной России. Вопрос пришлось перезадать, потому что сначала он начал разговор о Хиддинке – а я попросил о команде и игроках. Он сказал, что у них на канале обсуждали в первую очередь Торбинского, для них его игра стала открытием. А еще, вот тут интересно, они после матча Греция – Россия сравнивали Павлюченко с Ибрагимовичем и приходили к выводу, что игроки эти похожи, хоть и разного класса. Похожи тем, что сочетают габариты тарана с хорошей техникой и пониманием игры. И вот их эксперт, бывший тренер сборной Швеции Свенссон – тот, с которым шведы играли в полуфинале на чемпионате мира в США, ставил в пример Лагербеку, как разнообразно такой игрок может помогать своей команде, не только забивалой работать, как Ибрагимович.

А я сказал на аналогичный вопрос Леонарду, что мне очень нравится, как шведы, и в частности Юнгберг, готовы физически. Но чуть-чуть смущает то, что вот бегали много, и больше всех пробежал, кажется, Элмандер, хороший сильный игрок атаки, а мяч за игру с испанцами... «Совсем не получал!» – воскликнул за меня Леонард. Ну почему, говорю, в первом тайме один раз. Еще я сказал ему, что боюсь быстрого перехода шведов в контратаку, потому что наши защитники не очень надежны в деле начинания собственных атак. И если мяч подарят, что за ними водится, то тут мне будет страшно.

Так вот мы сидели, трепались, я отчаянно подыскивал нужные английские слова... И я подумал, что вот как здорово: сижу со спокойным футбольным иностранцем, который разговаривает о футболе, о том, что он тут видел и что бы это значило, и совершенно не разговаривает о зарплатах, о воображаемых человеческих качествах главного тренера... Ну, и так далее. В такую охотку катился этот разговор, тем более что спешить нам обоим было все равно некуда...

Потом все-таки Леонарду пора было идти на включение, я поднялся к себе в номер, открыл косое окошко (мы живем в мансарде, и часть стены – это скат крыши, а из окна виден стадион Нью-Тиволи, или, как на самом деле точнее, Тиволи-Ной) и стал себе думать о матче при полном мире в душе.

Ведь накануне последней игры в группе мы даже в собственной компании можем говорить уже собственно о футболе. Ответы на выморочные вопросы даны. Весь вопрос в том, сумеет ли команда, сумеет ли тренер, сумеют ли футболисты в нужный момент показать свои наилучшие качества. И это проверяет уже отнюдь не нашу с вами веру в них, и не соответствие высоким патриотическим стандартам, это сугубо профессиональный вопрос. Вот, в частности – насколько парни профессионалы. Насколько они готовы сыграть дважды подряд в свою силу, в свой футбол. И не каждый в отдельности, а командой.

Сегодня в матче со шведами мы узнаем не «что», а «когда» ждать от сборной России. Закрепит ли она свой качественный игровой шаг вперед. Или игра, к которой вел команду два этих непростых года тренер, вел путем проб и ошибок, так и останется разовым образцом. В этом втором случае будущее команды малоопределенно. Ну, иногда будет команда наша играть точно. Когда, как часто – вопрос. А если удастся закрепиться, снова быть вот такими – летучими, мыслящими, заряженными и – обязательно, обязательно!! – аккуратными, не совершающими грубых собственных ошибок, вот тогда надежда на поступательное движение в самом ближайшем будущем станет предметной.

(Кстати, ребята из редакции выбрали в качестве картинки фото Аршавина. Но, насколько я понимаю, с первых минут-то он не выйдет. А дело не в ком конкретном, вот что важно).

Выход в четвертьфинал виделся успехом как скептикам, так и «позитивистам» сборной России накануне турнира. Но сейчас – не канун турнира. Сейчас день решающего матча. В котором мы стоим практически на равных (на ничью играть все равно было бы нельзя) с соперником, в меру как доступным, так и грозным. И сейчас этот матч – вовсе не грань между приемлемым и отличным. Сейчас и происходит самая главная проверка.

А именно – те ли эти парни, которых мы хотим в них видеть. Или снова наши мечты разойдутся с реальностью.

Мы можем не выиграть. Но мы не имеем права не сыграть. Мы не имеем права провалиться. И из всех предстартовых вопросов актуален на самом деле лишь один. Его классическая форма родилась задолго до возникновения футбола:

А СКОЛЬКО У НАС МУШКЕТОВ?