Каково это — играть Билла Шенкли на сцене: «Он не был гребаным святым»
После выхода в 2013 году книги «Красный или мертвый» (Red Or Dead) — эпического, вымышленного портрета Билла Шенкли, автора Дэвида Писа спросили, кто из актеров, по его мнению, способен сыграть роль, достойную магнетического менеджера «Ливерпуля», если это когда-нибудь станет фильмом, телешоу или театральной постановкой.
Ему не пришлось долго думать, чтобы дать ответ: Питер Муллан.
Прошло двенадцать лет, и если закрыть глаза и послушать речь Муллана перед репетициями пятничной премьеры сценической версии романа Писа в ливерпульском театре Royal Court, можно действительно подумать, что Шенкли снова восстал.
65-летний актер, чье длинное и блестящее резюме включает роли в фильмах «На игле» и «Храброе сердце» на большом экране, а также «Мир дикого запада» и «Кольца власти» на телевидении, говорит, что потратил два месяца на разучивание реплик для «Красный или мертвый».
Хотя он родился в Абердине, а большую часть детства провел в Глазго, Муллан признает, что между его акцентом и акцентом шотландца Шенкли, бывшего угольщика, который вышел из деревни в Айршире и стал одной из самых известных фигур в британском футболе за время профессиональной карьеры, проведенной исключительно в Англии, есть различия.
К 1974 году, когда он ушел в отставку, Шенкли выиграл три лиги в качестве менеджера «Ливерпуля» — его первый титул, завоеванный в 1964 году, положил конец 17-летнему ожиданию трофея на «Энфилде», — два Кубка Англии и Кубок УЕФА (сегодняшняя Лига Европы).
Однако больше, чем эти трофеи, он восстановил репутацию клуба, который провел восемь сезонов подряд во втором эшелоне в 1950-х и начале 1960-х годов (первой наградой Шенкли был титул старого Второго дивизиона — в наши дни Чемпионшип — в 1962 году), и создал свою собственную мифологию в процессе, став почти столь же известным своими словами, как своими победами.
В то время как естественный голос Муллана похож на хрипловатый голос Шенкли, их рефлексы отличаются.
Муллан считает, что бывшему боссу «Ливерпуля» пришлось научиться выговаривать слова, чтобы люди в Англии могли его понять. «Нужно быть шотландцем, чтобы оценить это, — говорит актер, чья любимая фраза Шенкли — та, где он предлагает наказывать любого игрока, который не так предан работе, как должен быть: «Я был бы строг с ним. Если бы я мог, я бы посадил его в тюрьму — подальше от общества. Потому что он опасен».
Вот только в его исполнении это звучит скорее как провинциальный акцент Шенкли: «Еси б я мог, я б ссадил иво в тюрячку — подаличе с общиства».
Готовясь к роли, Муллан снова и снова просматривал кадры из того интервью, «вглядываясь в его глаза», пытаясь понять, говорит ли Шенкли серьезно. Сейчас он все еще ищет улики и не может сделать однозначного вывода, кроме того, что этот инцидент подчеркнул, что Шенкли знал, как вызвать реакцию, и что его чувство озорства было невероятно шотландским.
Шенкли известен еще одной цитатой: «Некоторые люди считают, что футбол — это вопрос жизни и смерти... Уверяю вас, он гораздо, гораздо важнее». В 1976 году ему напомнили об этой фразе в беседе с британским телеканалом Thames Television, где он захихикал еще до того, как интервьюер закончил его представление.
Муллан расценил это как то, что Шенкли был доволен собой.
«Я сказал это тому человеку в Лондоне», — декламирует Муллан, который, кажется, искренне наслаждается тем, как слушатели реагируют на его лучшие шенклизмы.
Муллан не чужд напряженных ролей, что может подтвердить каждый, кто видел его в таких фильмах, как «Сестры Магдалины» или телесериале «Озарк». Немногие личности были столь же напряженными или столь же пристально изучаемыми, как Шенкли.
Одной из привлекательных ролей для Муллана стала возможность рассказать о своем разочаровании тем, как многие воспринимают человека, взявшего курс на спортивное величие «Ливерпуля». По словам Муллана, Шенкли был экстремальным человеком — «фанатиком, параноиком и крайне неуверенным в себе». Зрители видят это на сцене, где он изображен «широко раскрытым до красноты».
«Это не жизнеописание, это не о «святом Билле», потому что он не был гребаным святым, — объясняет Муллан. — Возможно, он был таковым для большого количества людей, но человек может быть раздражительным, лишенным чувства юмора, теплым и юморным в одной и той же обстановке».
Для некоторых читателей «Красный или мертвый» оказался слишком тяжелым испытанием — Шенкли был одержим, и на девяти из 715 страниц книги подробно описано, как он мыл свой «Форд Кортина». Для других такое повторение и его уровень детализации были именно такими, какими оно и должно быть. Хотя Шенкли считают артистом благодаря его быстрому уму, большая часть его жизни была совсем не развлекательной, а если у него и была своя глубинка, то она была узкой.
Взяв книгу в руки, Муллан был обескуражен, но не смог ее опустить. «Это потрясающее произведение», — говорит он.
Но как перенести его на сцену?
Продюсер пьесы, Филипп Брин, написал сценарий, пригласив на главную роль только Муллана, и его кастинг оказался простым. Брин, родившийся в Ливерпуле и имеющий сезонный абонемент на «Энфилд», помнит, что подсел на «Красный или мертвый» с первого же предложения («В зимнее время, в ночное время, они помнили его»). Тем не менее, он считает, что спектакль не должен быть заунывным, потому что, как и Муллан, он считает Шенкли глубоко серьезным персонажем.
Муллан родился за месяц до того, как Шенкли впервые возглавил «Ливерпуль» в декабре 1959 года, и к моменту его смерти ему был 21 год. Джок Стейн, выросший как болельщик «Селтика», был тем футбольным менеджером, который доминировал в годы становления жизни Муллана; он видел Шенкли в том же свете, что и шотландского актера Шона Коннери, «эмигранта, который преуспел за границей».
Шенкли был социалистом по образу жизни — при всем своем успехе он продолжал жить в скромном двухквартирном доме, который купил вместе с женой Несси, когда они только переехали на Мерсисайд с предыдущего места работы, где он руководил йоркширским «Хаддерсфилд Таун», — но он не отдавал предпочтение какой-либо партии в политике.
Муллан, который придерживается примерно того же мнения, считает, что одним из главных талантов Шенкли было знание того, когда нужно идти напролом. Ему напомнили об этом на репетиции, когда он облачился в одну из аляповатых рубашек своего соотечественника той эпохи. «Воротник доходил до самых гребаных титек, — говорит он. — Это была важная часть его этики, шоуменство».
Шенкли был революционером не только в том, как он поднял «Ливерпуль» на уровень, которого тот не достигал с 1920-х годов, но и в том, как клуб вел дела за пределами поля. Он настоял на том, чтобы »Энфилд» стал современным стадионом, и улучшил условия на тренировочной базе в Мелвуде. Он даже изменил форму, перейдя от красных футболок и белых шорт к полностью красному комплекту, потому что считал, что так игроки выглядят более устрашающе.
Когда в июле 1974 года, в возрасте 60 лет и через несколько недель после завоевания Кубка Англии, он ушел на пенсию, футбольный мир был в шоке: объявление на спешно созванной пресс-конференции вызвало вздох у некоторых представителей СМИ, а фанаты «Ливерпуля», дававшие интервью местному телевидению в тот же день, либо отказывались верить в новость, либо были на грани слез.
Наследие Шенкли как самого преобразующего менеджера в истории «Ливерпуля» надежно закреплено, а его присутствие на «Энфилде» увековечено воротами с его именем и статуей с легендой «Он сделал людей счастливыми». Он умер в сентябре 1981 года в возрасте 68 лет.
Муллану есть что взять у него. «Помните о своем сообществе, — говорит он. — Помни, кто ты, мать твою, такой, и ни при каких обстоятельствах не соглашайся на второе место...»
Спектакль «Красный или мертвый» идет с 21 марта по 19 апреля в ливерпульском театре Royal Court.
Перевод книги «Красный или мертвый» в работе, и будет доступен на моем бусти уже этим летом! Подписывайтесь, чтобы не пропустить!
Автор: Саймон Хьюз (источник)
Фото обложки: Саймон Хьюз / The Athletic; Getty Images
Приглашаю в свой телеграм-канал — переводы статей о футболе и порой просто новости и еще много всего интересного!
