«Мы всю жизнь в российском плавании играем в отбор»: Сергей Фесиков

Сергей Фесиков родился в Ленинграде в 1989 году. В спортивной семье. Его родители учились в знаменитом на весь Союз университете физической культуры, спорта и здоровья имени Лесгафта. Отец Сергея Василий играл за различные профессиональные клубы в волейбол. Поэтому семья за долгие годы его карьеры привыкла к путешествиям.

Но родным для себя Сергей Фесиков считает все же Обнинск. Здесь он впервые пошел в бассейн, добивался дебютных побед на юношеском уровне. А сейчас бронзовый призер Олимпийских игр в Обнинске вместе с женой воспитывает сына Максима.

Анастасия Фесикова, в девичестве Зуева, также известнейшая российская спортсменка, серебряный призер Олимпиады. Такой дружной спортивной семьей Фесиковы живут в первом наукограде нашей страны. Сергей, как и Анастасия, готовится к отбору на Игры в Токио.

- Сергей, большая часть жизни вашего отца связана с волейболом. Причем, с профессиональным спортом. Почему вы тогда не стали волейболистом?

- Это сложный вопрос. У него были попытки увлечь меня этим видом спорта. Мои детские годы прошли рядом с большими волейболистами. Я тянулся к ним во всех смыслах этого слова. Благодарен отцу за то, что у меня было такое спортивное воспитание, это мне очень сильно помогло в дальнейшем. Но выбрал я в итоге именно плавание.

- Помните свой первый поход в бассейн?

- Конечно, нет. Много воды уже утекло с того времени. Знаю только саму историю, как я попал в плавание. Мы гуляли с родителями по улице Ленина в Обнинске, недалеко от бассейна. И меня увидела мой первый тренер Людмила Федоровна Еремеева. Она спросила у родителей, чем я занимаюсь. Мама в ответила, что я еще нигде не тренируюсь. На тот момент мне было шесть лет, но я, конечно, выглядел старше своего возраста. Тренер пригласила в бассейн. Я пришел. С этого все и началось.

- То есть вы в 6 лет прыгнули бассейн и до сих пор из него не вынырнули?

- Я сторонник того, чтобы ребенка не отдавали в спорт раньше, чем он пошел в школу, как получилось это у меня. Есть, конечно, спортивная гимнастика, хоккей. Это, может быть, более ранние виды спорта. Но ребенок еще ничего не осознает. Это больше желание самих родителей.

- Вы проводите в бассейне добрую часть своей жизни. Не надоело?

- Это, напротив, расслабляет. В воде полно времени, чтобы подумать.

- Как в воде это можно делать?

- Поверьте, пловцы в бассейне многое могут обдумать. Иногда просто выключаем голову, расслабляемся. Меня точно это не утомляет. Все эти 25 лет я продолжаю получать удовольствие от плавания. Оно с годами меняется, как и все в нашей жизни.

- Вы помните знаковую победу в своем детстве?

- Были в Малоярославце какие-то детские соревнования, смешная эстафета 4 по 25 метров. Я помню, что Обнинск проигрывал полбассейна, а я на последнем этапе смог отыграть, и мы победили. Помню, что сам радовался, родители и бабушка поздравляли.

- Это все-таки было еще только начало большого пути. Когда и где поняли, что в плавание пришли всерьез и надолго?

- Наверное, на «Веселом дельфине». В России это важнейшие соревнования для юношей. Так как я был ранним ребенком, то выступал по старшим возрастам. В Ижевске соревновался среди юношей 1988 года. На меня никто еще не ставил, но я приехал на «Веселый дельфин» побеждать. Знал свои результаты, которые входили в топ-3. Но у меня случился срыв, физиологический. Пришлось поставить плавание на полугодовую паузу. В 13 лет сердце просто перестало успевать за моим ростом. На первой дистанции я еле доплыл до финиша, меня вытащили из бассейна. Увели в медицинский кабинет, потом около двух часов восстанавливали сердечный ритм. Было очень неприятно. На тот момент я подумал, что все закончено.

- Что сказали врачи?

- Я пришел к кардиологу. Мне сказали, что надо заканчивать с плаванием, делать в бассейне уже нечего.

- Какова была реакция родителей?

- Они у меня всегда остаются оптимистами. К тому же мама и папа хорошо образованы, знают физиологию человека. Понимали, что проблема эта временная. Мы попали к хорошему спортивному кардиологу. Он сказал, что на полгода надо просто дать щадящую нагрузку, плавать в свое удовольствие.

- Как прошло это время?

- А что в этом возрасте ребенок понимает? Я просто наслаждался жизнью. Получал удовольствие от того, что нахожусь в спортивном коллективе. В школе были друзья, на улице скучать не приходилось.

- Вы же всю свою юность путешествовали? Возникали сложности из-за постоянных переездов?

- Папа менял клубы, поэтому следовали за его профессиональной карьерой. Обнинск, Ярославль, Оренбург. Я бы не сказал, что это минус. Наоборот, плюс. У меня постоянно менялись тренеры. Кстати, с педагогами в жизни мне очень повезло. Все они вкладывали частичку себя в мое будущее. Дело даже не в спортивных результатах, а в воспитании меня как человека. Мы до сих пор со всеми тренерами прекрасно общаемся. Конфликтные моменты были, но мы никогда не жгли мосты. Жизнь продолжается.

- Когда вы получили первый вызов в сборную России?

- Это случилось в 2005 году. Мы поехали на юношеский олимпийский фестиваль. Тогда, как и всю свою дальнейшую жизнь, я слышал одно и то же: «Фесиков – ранний мальчик, который также рано и закончит». Это говорят мне с 12 лет. Но высоких юношей можно как загнать, так и сберечь. Все мои тренеры пытались сохранить меня. Никто не пытался из меня выжать соки.

- Как в итоге выступили на юношеском олимпийском фестивале?

- Завоевал тогда четыре серебряные медали. Для меня это был крах. Юношеский максимализм брал свое. Я видел только одно место, и оно было первым. Так и должно быть. У кого нет таких целей, тот и спортсменом не вырастет. Но в те годы я воспринимал поражения очень болезненно. Вы даже не представляете, что это было. Я и матерился, и шапочкой кидался, посылал всех куда подальше. Если бы сейчас вернуться в тот возраст, то я бы сказал, что был дурак дураком.

- Какой самый глупый поступок вы совершили в юношестве?

- Никогда их не делал. Я – парень с головой. На эмоциях мог что-то сказать, но не более того. На людях был горячим, но потом подходил, извинялся. Глупых поступков не было.

- Неужели не вляпывались ни в какие ситуации на тренировочных сборах?

- Я с детства контролер, везде. Это свойство со мной до сих пор. В сборной сейчас меня называют Батя, Папа. Я – человек, который решит проблему или не позволит ее создать.

- Если что-то случилось, то к Фесикову?

- Да, именно так. Причем, решаю проблемы абсолютно мирным способом, никогда не применял силу.

- Как вы учились, хватало времени и сил на уроки?

- Я был хорошистом. Целый день в бассейне не проводил, как могут многие подумать. У меня были всегда дозированные нагрузки. Мне ведь все мои детские тренеры говорили: «Сереж, школа – это главное. А потом уже плавание». Надо было окончить школу, поступить в институт, а дальше уже самому думать, куда мне плыть по этой жизни.

- Серьезная учеба, работа в бассейне. А детство-то у вас было?

- Конечно, причем, оно было великолепным. Ведь что дает спорт? Это умение пользоваться своим временем, правильно его распределять. Ты понимаешь, на что потратить едва ли не каждую сотую секунды. Я этому научился. У меня были компании, друзья, успевал гулять, играть в футбол. На все хватало времени. В адекватном смысле. От нехороших вещей меня также уберег спорт. В то время ведь у ребят моего окружения было два пути: спорт или наркотики. Я выбрал плавательную дорожку.

- Наркотики были настолько близко?

- Конечно. Причем, это были жесткие наркотики, только игла. И одним прекрасным утром, в 6 часов ты спускаешься в подъезде, а там на этаже лежат двое, которым сейчас очень «хорошо». Я пробежал мимо этого.

Отношение спортсменов к себе – профессиональное. А российское плавание – нет.

- Сергей, когда вы окончательно поняли, что плавание – это не хобби, а профессия?

- До сих пор этого вывода не сделал. Потому что плавание в России любительское. Отношение спортсменов к себе – профессиональное. А само плавание – нет.

- Поясните.

- В каком момент спортсмен становится профессионалом? Когда он понимает, за что он получает деньги, для чего ему надо быть на тренировке, как он должен себя подготовить к ней. А еще лучше он начинает понимать, что он профессионал, когда платит за совершенствование свои же деньги. Это уже совсем другая постановка вопроса. Я уехал в 2010 году в Италию. И начал платить деньги тренерам за то, чтобы со мной люди работали. Тогда я пересмотрел многое: как мне нужно питаться, как мне нужно отдыхать, спать, как подходить к тренировкам. Я ведь плачу из своего кармана и хочу получить максимальный результат.

- Вы только в Италии стали понимать, что такое профессиональный спорт?

- Да. В России система в плавании совсем другая. Спортсмены и тренеры находятся на государственном обеспечении. Это хорошо. Но я считаю, что это неправильно.

- Но тогда за счет чего существовать спортсменам, тренерам?

- Я сторонник того, что пора слезать с государственной иглы. Переходить к внебюджетным источникам финансирования, открывать плавательные клубы. Это очень кропотливый и долгий процесс. Но когда-то мы к этому должны прийти. А сейчас мы просто к «сиське» прижались и не можем от нее оторваться. В этой системе множество лишних звеньев и людей. Ее можно упростить в десять раз.

- По окончанию спортивной карьеры вы бы смогли создать первый в России профессиональный плавательный клуб?      

- Я же не один так думаю. Уже создаются клубы, пока они только в детском спорте. Профессиональные структуры начнут образовываться, когда государство скажет, что больше просто так давать деньги на профессиональный спорт не будет. Тогда люди начнут шевелиться, придут новые специалисты, которые смогут выстроить систему.

- Как сейчас живут российские пловцы?

- У нас нет никаких гарантий. Если спортсмен, скажем, неудачно выступил на одном соревновании, то он просто попадает на дно. Его никто не финансирует, он не имеет никаких социальных гарантий. Почему, например, спортсмены не имеют право на досрочную пенсию? Мы ведь как военные отдаем свое здоровье за страну, также защищаем ее честь. При этом не можем соревноваться до 65 лет. Чем спортсмены хуже? Я, конечно, не говорю про тех, кто реально находится в горячих точках. Но есть же простые штабные работники. Спортсмены точно не должны иметь социальные условия хуже. И не только пловцы.

- Когда вы в первый раз вернулись в Обнинск?

- В 2006 году. Стал тренироваться с Алексеем Юрьевичем Бачиным. Мы были давно знакомы. Я учился с его сыном с первого класса в 16-й школе. А в Обнинске у нас было две конкурирующие бригады в бассейне. Алексей Юрьевич со своими ребятами и супруги Еремеевы, у которых я тренировался. Но получилось так, что после возвращения в Обнинск продолжил сотрудничество именно с Бачиным. Правда, работал я больше с Сергеем Рудольфовичем Загацким. У Алексея Юрьевича был Николай Скворцов, который выступал на мировом уровне, ему надо было уделять все внимание.

- Но после этого в 2008 году у вас с Бачиным случился скандал, который вышел за пределы Обнинска и Калужской области. Что случилось?

- Это был не конфликт между мной и тренером. Все было немного выше. Я тогда показывал неплохие результаты, попал в сборную России, неожиданно для многих попал на свои первые Олимпийские игры. В 19 лет выиграл чемпионат Европы, начал бить рекорды страны.

- Но что-то пошло не так.

- Были договоренности с руководством Калужской области. Жаловаться не хочу, но в 19 лет я хотел жить один. А мы ютились на 32 квадратных метрах с родителями и сестрой. Я просил только решить этот жилищный вопрос. Руководство региона пошло на встречу. Сказали, что если попаду на Игры, то все решится. Я эту задачу выполнил. По возвращению домой задал вопрос, когда будут исполнены обещания?

Ничего вразумительного в ответ не услышал, просто не срослось. В конце 2008 года решил, что хватит слушать обещания. Я уехал в Ярославль, где меня уже ждал тренер.

- Там предложили лучшие условия?

- Мой тренер на тот момент являлся директором местной спортивной школы. Мне сняли жилье. Большего я ведь и не просил. Ждать у моря погоды можно было долго. Тем более, я видел пример своего отца. У нас должно было быть жилье во многих городах, так обещали в клубах, где он играл, но так ни одной квартиры и не появилось. Потому что отец всегда верил обещаниям, я же этого делать не стал.

-  Как сложились дела в Ярославле?

- Я вернулся к своему тренеру Сергею Валентиновичу Дойниченко. Он до сих пор работает в плавании. В 2009 году я стал бить рекорды России, Европы, мира. Выигрывал медали крупных международных соревнований. В этот же момент в Ямало-Ненецком автономном округе предложили выступать за этот регион. Там тяжелый регион, нужны были спортсмены, которые дают результаты. Которые смогут привить местным детям любовь к плаванию. Я согласился выступать двойным зачетом за ЯНАО и Ярославскую область. До сих пор очень благодарен Ямало-Ненецкому автономному округу.

- Сейчас в российском плавании можно заработать деньги?

- На данный момент – да. Тогда – точно нет. Зарабатывали на жизнь и немного можно было откладывать. Купил машину, но это же не роскошь.

В российском плавании можно сейчас заработать, но это несравнимо с деньгами в любом профессиональном виде спорта.

- В 2010 году вы одним из первых российских пловцов отправились тренироваться заграницу.

- Да, Ямало-Ненецкий автономный округ оплатил мои тренировки. В Италии был очень сильный клуб ADN, крутые профессионалы.

- Где базировался клуб?

- У нас не было постоянного места дислокации. В 2012 году много времени провели в Сербии. А в Италии тренировались либо недалеко от Венеции, либо на юге, рядом с Неаполем.

- Как давалось общение? Выучили итальянский язык?

- Это был мой промах. Я так и не выучил итальянский, хотя надо было это сделать. Было предложение выучить итальянский через английский, но двойную работу я делать не захотел.

- Что удивляло в итальянском спорте?

- Это то, о чем я ранее говорил. Там был профессиональный подход. Я платил деньги, получал индивидуальную тренировочную программу, восстановление, медицинское сопровождение.

- Кстати, о медицине. Как в Италии относятся к допингу?

- Там даже говорить об этом нельзя. Если найдут какую-то таблетку, тебя посадят, даже разбираться не будут. У нас в этом плане вольготно все, поэтому и такие проблемы.

Вот пример недавний. Пришел в магазин спортивного питания в Обнинске. Мне нужно было купить кофеиносодержащий препарат. Посмотрел на состав продукции одного из таких. Сказал, что надо убрать его с витрины. Почему? Потому что в составе есть то, что запрещено антидопинговым международным агентством. В Италии продавца уже посадили бы .

- Он вас узнал?

- Нет. Даже скидку не дал.

- Как вы относитесь вообще к фармацевтике?

- Я никогда на нее не полагался. Потому что это максимум 1 процент от твоего успеха. Если мы, конечно, говорим о чистом спорте. Результат дает комплекс факторов. Самый главный из них – работа. Талант тоже не сильно поможет, если ты отдыхаешь на тренировке.

- Что в вас еще поменялось в Италии?

- Мое отношение к работе. Я стал вваливать как конь. Воспринимал себя профессионалом. Ведь я шел ко вторым Олимпийским играм. Очень хотел попасть туда, выдать максимум. Кстати, знаете, какой самый главный плюс из Италии я вынес?

- Какой?

- Я стал еще более открытым. Хотя и до этого всегда хорошо общался с людьми. Меня итальянцы спрашивали: «А ты точно русский»? Я улыбался, отвечал, что русский, просто по натуре своей открытый человек. Многим нашим спортсменам этого не хватает.

- Олимпиада – это главное событие в жизни любого спортсмена.

- Первые Игры я вообще почти не помню. Но само событие просто уникальное. В олимпийской деревне что-то невообразимое для меня творилось. Рядом ходит Уэсейн Болт, Майкл Фелпс. Вы не представляете, что творилось, когда Леброн Джеймс и Коби Брайнт зашли в столовую. Они сами здоровые, вокруг них еще по четыре охранника в два раза больше. Все в золоте, цепях. И только показывают пальцем: «Девочка, ты подойди, можешь со мной сфотографироваться». Правда, это был первый и последний день «Дрим тим» в олимпийской деревне. Потом их сразу увезли в отель, подальше от людских глаз.

- Вы говорили, что в 2008 году не рассчитывали на медали в Пекине. Но ведь шансы незадолго до Олимпиады появились?

- У нас была хорошая эстафета. Мы выиграли несколько наград на престижных турнирах в 2008 году. Ехали туда с сильным результатом, но именно в этот момент появились новые плавательные костюмы. У нас нужного качества инвентаря не было. В итоге заняли девятое место.

- В 2012 году вы выиграли в Лондоне бронзовую медаль.

- Мы ехали за этой наградой. Я промахнулся с подготовкой на этой Олимпиаде. Не проплыл плохо или отлично. Сделал свою работу нормально, на троечку. Я знал, что могу плыть быстрее. После утреннего заплыва понял, что в финале должны сражаться другие. Я смотрел тот заплыв с трибуны. Эмоции были сумасшедшие. Последние два этапа просто смотреть не мог. В итоге мы выиграли бронзовую медаль Олимпийских игр. Спасибо ребятам. 

- В 2016 году повторить олимпийскую сказку вам не удалось. Почему не попали в Рио-де-Жанейро?

- После 2012 года произошло много событий. Я женился, родился ребенок. Продолжал вкладывать в себя, тренировался, шел к третьей Олимпиаде. Много сил было положено. И в итоге для отбора мне не хватило двух сотых секунды. Тогда хотел завершить карьеру. Зачем еще плавать? Впереди целый олимпийский цикл.

Это, кстати, проблема непрофессионального плавания, которое сейчас у нас в России. Спортсмен видит перед собой одну цель. И это даже не Олимпиада, а отбор на эти Игры. Не медали.

Мы всю жизнь в российском плавании играем в отбор. Нет какого-то наслаждения от соревнований. Даже в детском возрасте постоянно висит какой-то дамоклов меч. Мы вечно куда-то отбираемся, находимся в постоянном стрессе. Вы представляете, у нас основной старт четырехлетия – отбор на Олимпийские игры.

- Почему, кстати, всегда чемпионат России проходит в апреле перед Играми?

- Потому что апрель – главный месяц всего олимпийского цикла. А Игры-то в июле. В апреле ты должен все отдать для отбора. А потом за три месяца надо как-то восстановиться, набрать форму. И снова выдать максимум. Но как это сделать, если ты уже в апреле все отдал?

- Когда должен быть тогда отбор на Олимпиаду?

- Как можно ближе к старту. Есть нормативы, что за несколько недель надо подать предварительные заявки для участия в Играх. Но за это время можно подточить какие-то технические моменты и не растерять физическую форму. Я сторонник иной системы, чем выстроена сейчас. Но есть другие люди, которые решают, по какому календарю жить российским пловцам.   

- Но на Олимпийских играх в Рио вы все-таки участвовали. Вся Россия слышала ваши комментарии на Первом канале. Как поступило это предложение?

- Обратились в федерацию, телевизионщикам надо было решать проблему. Естественно, обратились ко мне, ведь сложностей с общением у меня никогда не было. Во время эфиров я получал удовольствие, очень классные эмоции.

- Когда вы вернулись в Калужскую область?

- Надо было уже найти то место, где мы будем постоянно жить. Мои родители находились в Обнинске, я считаю этот город для себя родным. Приехали после Игр в Лондоне в ту же однушку в Обнинске, где мы жили с родителями. Поняли, что так дальше нельзя. Когда нас навещали родители Насти, то на этих 32 квадратных метрах нас умещалось восемь человек. Зато было весело. Я и Настя обожаем это время. Очень тепло и хорошо общались. Даже сейчас иногда звоним моей маме и говорим, что хотим просто вспомнить прошлое, устраиваем вечеринку.

А дальше на призовые деньги от Игр в Лондоне мы купили с Настей в Обнинске квартиру. В 2014 году родился сын. Потом был провал на отборе в Рио, я отдыхал от спорта дома. Настя  приехала с Олимпиады амбициозная, смогла набрать хорошую форму после рождения ребенка. Жена хотела еще один год поплавать, посмотреть, какие результаты будут дальше. Да и я по сборам к тому моменту уже наездился. Поэтому решили окончательно остаться в Обнинске. В Калужской области нам пошли на встречу, предложили мне и Насте выступать за регион.

- В 2016 году вы вернулись тренироваться к Алексею Бачину?

- Я был в поисках, но они достаточно быстро закончились. Мы поговорили с Алексеем Юрьевичем и решили продолжить сотрудничество. Мне кажется, что сейчас мы в какой-то мере дополняем друг друга, Алексей Юрьевич мне помогает.

Понимаете, в чем сущность тренера? Он помогает, но не решает, не выходит на старт. Тренер может помочь достичь результата, но сам результат заложен в спортсмене. У нас в России перепутаны понятия, спортсмен требует с тренера результат. Такую же ошибку совершил я в 2008 году.

Право тренера – корректировать меня. Не убить, не загнать, не «утопить», а просто помочь достичь каких-то высот. На этом мы и сошлись. Алексей Юрьевич понял, что я уже совершенно состоявшийся спортсмен. Надо просто сохранить все, что было наработано ранее, и приумножить. Не звезды с небес снимать, а продуктивно работать.

- Было понимание в Калужской области того, что вы приходите не только результат показать на всероссийских и международных соревнованиях, но и стать локомотивом нашего плавания, за которым потянутся другие спортсмены?

- Думаю, да. Скорее всего, директор спортивной школы олимпийского резерва «Олимп» Станислав Юрьевич Лопухов видел и такую перспективу. Он знает меня как человека рабочего в коллективе. Если надо, я потяну вверх людей за собой.

Действительно, в течение какого-то времени в Обнинске мы создали хорошую бригаду. Правда, не со всеми у меня получилось найти контакт. Я видел еще более позитивную картину.

- Если говорить о вашей семье, как живут в Обнинске два призера Олимпийских игр по плаванию?

- Мы – обычная семья. У нас есть сын. Мои родители рядом, маму Насти мы также в Обнинск перевезли. Все нам помогают.

- Как проводите свой обычный день в Обнинске?

- Утром завтракаем, отвозим ребенка в детский сад. А мы с Настей едем в бассейн. Вечером также проводим вторую тренировку вместе. Целый день с женой проводим вместе, привыкли уже к этому.

- Как Анастасия себя чувствует сейчас себя?

- Она пропустила последние полсезона из-за травмы. В декабре выступила на чемпионате России, где была близка к медалям. На Кубке Сальникова уже заплыла в призы.

Ее, конечно, очень подкосил перенос Олимпиады в Токио. Настя была настроена показать результат в 2020 году.

- Каждый год, наверное, дается все труднее и труднее?

- Нас давно уже называют старперами. 27 лет мне было после окончания Олимпиады в Рио. Для нашего плавания это уже возраст дожития. Все нас списали. А мы приезжаем на крупнейшие соревнования, завоевываем медали и доказываем только сами себе, что можем плавать на высоком уровне. А руководство думает уже совсем по-другому, они в нас не верят. Хорошо, что в Калужской области и Ямало-Ненецком автономном округе в нас заинтересованы, видят в нас позитив.

- Понравились ли вам сами соревнования Международной плавательной лиги?

- Если бы не вмешалась пандемия, все было бы еще интереснее. Задумывались 12 матчей по всему миру. Когда у нас отменили весенний чемпионат России, мне прислали приглашение от ISL, там все места проведения были прописаны. Но из-за коронавируса многое изменилось. Придумали так называемый «пузырь». То есть нас изолировали на острове в Венгрии. Абсолютно все спортсмены и тренеры благодарны, что придумали этот вариант, и соревнования состоялись. Потому что 9 месяцев ведущие пловцы планеты сидели без дела. А тут их собрали всех в одном месте и дали возможность в течение месяца соревноваться друг с другом.

- Как все было организовано?

- На высшем уровне. Проживание, питание, тренировочный процесс, медицинское обеспечение, меры безопасности – нарекания у спортсменов отсутствовали. На острове Маргарит было два отеля, где жили пловцы. Там же были и отдыхающие. Но мы с ними не контактировали. Только тренировались и выступали. Будапешт видели только через Дунай.

- За какой клуб вы выступали?

- Мы с Настей подписали контракты с Toronto Titans. Это реально существующий клуб, который сейчас развивается.

Быть может, мы сейчас стоим у истоков новой эры плавания. С другими законами. Для меня это новый вызов.

Приятно, что люди во мне заинтересованы, хотят, чтобы я продолжал плавать на высоком уровне как можно дольше. Я ведь и сам хочу еще выступать. Если я не буду зависеть от системы этих вечных отборов, то продолжу плавать. Получится еще принести пользу сборной России, то с удовольствием буду совмещать эти вещи.

- В чем идея создания ISL?

- Она лежит на поверхности. Люди хотят создать профессиональную плавательную лигу. И дать понять спортсменам, что они могут и зарабатывать больше, и способны существовать вне системы. Это будет турнир из серии НХЛ, НБА, Лиги чемпионов, чтобы в плавательной лиге были только топовые игроки. Тут нет проходных стартов. Каждый заплыв – финал.

Идея создать продукт, который будет нравиться людям.