4 мин.

Рабочий класс. Нападающие

48

Рабочий класс защитников и хавбеков обширен, и всех их даже не вспомнить. У кого-то не получилось впереди, но при желании и определенной трудоспособности они нашли себя сзади. Но вот сколько нападающих я ни перебрал, так и не отыскал среди них человека, лишенного явных природных даров. Все, даже те, кто не вылез из второй лиги, были талантливыми форвардами. Потому как не бывает в чужой штрафной бездарных одиночек.

Почему? Отвечу одним словом: харизма. Она – та самая черта, без которой нападающий не существует. Без которой ты рано или поздно не выдержишь и закончишь выживать в этих адских условиях, где нельзя сыграть на отбой, где сколько бы ни жаждал вздохнуть, не получишь ни малейшего пространства. И еще будешь благодарить опекунов, если грудную клетку не сдавят и не отлупят по ней локтями. На пятачке перед вратарской не затаптываются лишь самые хладнокровные и выдержанные. Харизматичные люди.

Самые простые из них – тараны без техники. Простые, но, заметьте, не бесталанные. Литовская тема всплывает в памяти...

Когда-то тамошний «Жальгирис» играл технично и разнообразно, но вскоре Вильнюс, Каунас и прочие живописные городки независимой республики захватил атлетичный футбол, пришедший из Скандинавии. И в Россию поехали здоровенные мускулистые парни с ежиками на голове. Пошкус и Янкаускас – Пош и Ян, с которыми мне довелось повозиться, были таранами с разным уровнем изначальных способностей.

Оба – парни с отличительным физическим давлением на ворота соперника. Для иной команды – готовые игроки. Затопчут, продавят, свою норму выполнят. Однако для меня наличие подобного качества в роли доминирующего – даже не пол-игрока, а еще вполовину меньше.

У Янкаускаса, правда, имелось качественное мышление, что мне сразу приглянулось, а помимо габаритов он обладал хорошей скоростью, которая, правда, не регулировалась техникой. Ее просто не было. При этом на молодого Яна претендовал «Спартак», но мне с помощью главного литовского тренера последних десятилетий Беньяминаса Зелькявичюса удалось уговорить форварда заключить контракт с ЦСКА. Наставник только сделал примечание: «Эдгарас – парень амбициозный, грезит Европой». Таких я люблю, с ними ты свободен от ненужной возни по поводу постоянных настроев на матчи, на прогресс, на саму жизнь, а то и без повода, бывает, приходится нянчиться.

Ян оказался у меня в условиях постоянного поиска не только завершения атак, но и их продолжения, где важно было отыгрываться с партнерами, передвигаться по свободным зонам, а не по защитническим головам. С каждым поединком он начинал больше хитрить и меньше продавливать. Комбинационный футбол сделал его более техничным и тактически более развитым – однажды он прекрасно отыграл за нас на позиции опорного полузащитника (я вообще в разных своих командах доработанных до хорошего уровня нападающих иной раз переправлял в центр поля, и они там блистали, подтверждая правильно выбранное направление тренировочного процесса), а неуемное желание расти довело его до уровня известного в Европе нападающего.

Пошкус был не таким лакомым кусочком для меня. К нашей игре у него имелось меньше склонности, чем у Янкаускаса, хотя его умение не давать защитникам соперника времени на то, чтобы очухаться, многих подкупало. Приехал Робертас к нам неподготовленным тактически, но морально готовым чуть ли не все в России выиграть – видели бы вы его страсть на тренировках… Через год он уже был незыблемым основным форвардом «Крыльев Советов», тактически был вписан весьма органично, но нежданно на него насели проблемы сердечные. Расстался с девушкой, скис, и мне пришлось разговаривать с ним по дворовому, ну, почти как пацан с пацаном: «Ну ты чё, ради бабы… Да зачем ты мне нужен такой переживающий на поле…» Пош оклемался уже через неделю, нашел новую подружку, и в Самаре провел наверняка свои лучшие годы в карьере. «Федорыч, играл я только у вас», – признался нынешний форвард «Урала» мне на недавних сборах.

Перспективно начинал свою нападенческую карьеру и Валерий Есипов. По скорости и мощи этому миниатюрному и доброму в жизни парню равных на поле было немного. Он определенно вписался в яркие страницы истории российского футбола и нынче тренирует команду первой лиги. Но по-моему, реализация его потенциала в футболе дошла до логического завершения, в отличие от того же Веретенникова, которому было куда расти далее. Это именно тот, пожалуй, случай, когда имя атакующего футболиста выпестовали трудолюбие и профессионализм, что без сильной поддержки природы пригодилось, по сути, только в одном клубе. Есипов был хорош, но не очень вариативен.

Говорю столь уверенно, потому как с Валерием я работал в «Сатурне», на фланге которого он добротно выполнял свою работу, был одним из элементов игры, что хорошо лишь до поры до времени. Потом ты либо научишься дополнять партнеров, а это возможно лишь с импровизацией, либо переместишься на иную позицию, и там тоже тебе будет дан шанс дополнять, а потом, в случае неудачи, придется менять команду. Проверить Есипова я решил переводом его на позицию второго форварда, где – хочешь ты или нет, а от динамичного мышления не убежишь. Вскоре я понял, что на данную позицию нам необходим игрок другого плана.

Если у вас, дорогие мои читатели, по истечении нашей трилогии «Рабочий класс» возникли вопросы, то буду рад их выслушать. Только просьба – задавать их максимально сжато. Отвечу в блиц-формате в одном из следующих постов.