Кто я на самом деле. Откровенный монолог Маркуса Рэшфорда
Обычно я не люблю отвечать на то, что говорят обо мне. Это не в моем характере. Я интроверт. Я вообще не люблю говорить о себе, если только по-настоящему вас не знаю. Поэтому в 99% случаев я могу не обращать внимания на шум. Но порой некоторые границы пересекаются, и я не могу не хотеть, чтобы люди просто поняли, кто я как человек.
Я не пытаюсь нападать на СМИ. Я понимаю игру, понимаете, о чем я? На самом деле они пишут не обо мне. Как будто они пишут о таком персонаже, как «Маркус Рэшфорд». Речь не может идти только обо мне, 26-летнем парне на ночной вечеринке, или о парне, получившем штраф за парковку. Это может быть информация о том, сколько стоит моя машина, о моей недельной зарплате, о моих украшениях или даже о моих татуировках. Это может касаться и языка моего тела, и сомнений в моей морали, и рассуждений о моей семье, и моего футбольного будущего. Там есть интонация, которую не встретишь про всех футболистов. Давайте оставим все как есть.
Думаю, отчасти это связано с пандемией. Я просто пытался использовать свой голос, чтобы убедиться, что дети не голодают, потому что я прекрасно знаю, каково это. По какой-то причине некоторым людям это не понравилось. Кажется, они ждали, когда у меня наступит обычный человеческий момент, чтобы показать пальцем и сказать: «Видите? Посмотрите, кто он на самом деле?»
Послушайте, я не идеальный человек. Если я совершу ошибку, то первым подниму руку и скажу, что мне нужно быть лучше. Но если вы когда-нибудь усомнитесь в моей приверженности «Ман Юнайтед», тогда я должен буду высказаться. Это как если бы кто-то поставил под сомнение всю мою личность и все, что я отстаиваю как мужчина. Я здесь вырос. Я играю за этот клуб с самого детства. Когда я был ребенком, моя семья отказалась от огромнейших денег, чтобы я мог носить эту эмблему.
Они хотят поговорить о машинах? Представьте, что вам 5, 6, 7 лет и вы едете на четырех разных автобусах через весь город, чтобы попасть на тренировку в Клифф. И это не преувеличение. Спросите мою маму. Кому-то приходилось отпрашиваться с работы, чтобы поехать со мной, потому что в нашей семье ни у кого не было машины. Ни у кого не было даже водительских прав. В первые дни в город ходило два автобуса, а потом нам приходилось идти пешком по городу, чтобы пересесть на другой автобус, идущий оттуда в Сэлфорд. Даже под проливным дождем. Не было ничего особо хорошего, чтобы перекусить. Я часами тренировался, а мама сидела и ждала меня, ничего не зная о футболе, просто делая это из любви. Потом такой же путь до дома. Просто чтобы осуществить свою мечту — играть за «Юнайтед». И я не стонал. Вовсе нет. Мне нравилась каждая секунда всего этого процесса.
Знаете, что нам первым делом сказали, когда мы приехали в Клиф?
«Выражайте себя».
Тони Уилан, Имон Малви и Майк Гленни. И по сей день это один из лучших советов, которые я получил в футболе.
Люди будут считать меня странным, когда я начну рассказывать о том, что «Юнайтед» для меня значит. Потому что если вы не я, то я уверен, что это прозвучит почти фальшиво. Но вы должны понимать, что когда я был молод, игра за «Юнайтед» была для меня всем. Для нас это было недоступно. Трудно было попасть туда, и еще труднее там остаться. Помню, по всему Манчестеру проводились турниры пять-на-пять, где каждый игрок должен был заплатить фунт за участие. Там были все возрасты. Дети играли против почти взрослых мужчин. Я всегда просил у мамы фунт, потому что если ты выигрывал весь турнир, то твоя команда получала все призовые деньги. Этого как раз хватило на билет на «Олд Траффорд». Мы были так молоды, но уже несколько раз побеждали.
Для меня просто быть там было как... это было всем. Мы оставались до тех пор, пока все не уходили, и стадион почти пустел, мы просто смотрели по сторонам и слушали. На «Олд Траффорд» действительно есть такой звук. Это похоже на объемное эхо, и оно так успокаивает меня. Для ребенка, который часто переезжал с места на место, этот город всегда был для меня домом.
Когда внутри тебя что-то такое... Это просто внутри тебя. Никто его туда не клал. Оно просто там.
Когда мне было 10 или 11 лет, на меня стали обращать много внимания, и появились всевозможные агенты и клубы, которые пытались передать вещи в семью. «Юнайтед» все еще не подписали меня на стипендию, а люди предлагали всевозможные вещи. Несколько клубов предложили нам огромные деньги. Мы купим семье дом, мы поставим машины в ваш гараж. Мы изменим жизнь вашей семьи. В то время моя мама работала кассиром в Ladbrokes [букмекерская контора]. Мой брат работал в АА [автомобильные страховки]. Они имели полное право сказать мне: «Просто соглашайся на сделку».
Но они знали, что моя мечта — играть за «Юнайтед», поэтому никогда не давили на меня. Не знаю, сколько людей знает об этом, но я действительно сыграл две игры в академии за тот клуб, чтобы понять, насколько он мне нравится [речь идет об академии «Манчестер Сити», где он тренировался три недели, прим.пер.]. Помню, как я вышел из раздевалки, увидел маму и братьев, и они спросили меня: «Что ты хочешь делать? Остаться или уйти?»
Я сказал: «Я хочу вернуться в «Юнайтед»».
Вот и всё. Мы вернулись в автобус. Мы ставим все на себя — все наши фишки. Оглядываясь на это сейчас и видя, сколько потрясающих молодых игроков так и не попали в первую команду, можно сказать, что это был огромный риск. Но для меня это был единственный выбор. Помню, примерно в то время у нас было семейное собрание, и я сказал: «Если когда-нибудь у нас получится и я сыграю за «Юнайтед», я хочу иметь возможность посмотреть всем вам в глаза и сказать, что вы не изменились. И я хочу, чтобы вы посмотрели мне в глаза и сказали, что я не изменился».
Люди думают, что знают историю моей семьи, но они лишь поверхностно изучают ее. Люди многого не знают, потому что мне неудобно делиться всем этим, пока я еще играю. Но борьба была реальной. Это не реклама. Это не фильм. Люди говорят, что я из Уайтэншоу, но в детстве мне приходилось повсюду поездить. Я оставался везде. В Хульме с моей тетей. В Мосс-Сайде с моей бабушкой. В Чорлтоне с моим братом на некоторое время. В Солтни-авеню в Уитингтоне. Повсюду.
Но я бы не стал ничего менять, как бы тяжело мне ни было, потому что это помогло мне стать тем, кто я есть. Я до сих пор встречаю парней из тех мест, где я раньше жил, и мы просто качаем головами и смеемся: «Ты помнишь те дни, братишка.......».
Если вы понимаете — значит, понимаете.
Знаете, что удивительно? Наверное, мне даже не стоит в этом признаваться, но во время своего первого сезона в первой команде «Юнайтед» я часто возвращался домой и в свободные дни играл в уличный футбол со своими друзьями. Такова моя культура. Это все еще часть меня, и я думаю, что это одна из причин, почему я выкарабкался. Если вы не прожили это вместе с нами, то я не ожидаю от вас понимания.
Моя мама всегда говорила мне одну вещь, когда я был еще совсем маленьким......
Она всегда говорила: «Ничто не дается даром, Маркус».
Эта мудрость не была связана с футболом. Она сказала мне это не для того, чтобы отвадить меня от агентов. Речь шла о жизни в целом. С каждым годом я понимаю это все больше и больше.
«Ничто не дается даром».
Деньги — это здорово. Это благословение. Но мечты бесценны. Для меня даже в 11 лет игра за «Юнайтед» была единственной целью. Помню, примерно в то время, когда меня еще пытались подписать, Вазза [Уэйн Руни] и Криштиану [Роналду] пришли, чтобы сделать что-то со всеми ребятами из академии, и я просто смотрел на них с благоговением, понимаете, о чем я? Там был фотограф, и в конце все дети могли сфотографироваться с ними, а я, помню, зависал сзади, в сторонке от всех. Я помню, как мой брат сказал: «Иди и сфотографируйся с Ваззой, брат! Ты что???»
Я ответил: «Мне не нужна фотография».
Он сказал: «Тебе не нужна фотография???».
Я сказал: «Когда-нибудь я буду играть рядом с ними».
Кажется, я был единственным ребенком, который не сфотографировался. После того как мы отказались от денег, во мне поселился голод. Я больше не видел себя ребенком. Я должен была воспользоваться своим шансом и изменить нашу жизнь, и точка. Иметь возможность продолжать жить этой мечтой, будучи ребенком из Манчестера... ребенком из Хульма, Мосс-Сайда, Чорлтона, Уитингтона, Уитеншоу... Если вы думаете, что я когда-нибудь приму это как должное, то вы просто не знаете меня.
Послушайте, дело в том, что футбол может быть пузырем. Я старался оставаться нормальным человеком. Я старался сохранить прежних друзей. Я изо всех сил стараюсь не меняться, даже когда нахожусь на вечеринке или в отпуске. Но у этого есть и другая сторона. Я человек. Я совершал ошибки, которые совершают многие парни в возрасте 20 лет, и я старался на них учиться. Но я также и приносил жертвы, которые никто не видит. Я хочу, чтобы вы поняли: деньги — это не то, что помогает тебе играть в трудные времена. Это любовь к игре — все просто и ясно.
Все мы знаем, что в последние несколько сезонов этот клуб переживает переходный период. Когда мы побеждаем, вы — самые лучшие болельщики в мире, и это факт. Нам нужно больше той старой доброй позитивной энергии в клубе. Я знаю, на что способна такая атмосфера, ведь она помогала мне пережить самые тяжелые моменты. Каждый раз, когда я выхожу на поле и слышу, как болельщики распевают мое имя, или оглядываю «Олд Траффорд» перед началом матча, я чувствую ту же позитивную энергию.
В глубине души, когда я оглядываюсь по сторонам перед каждым началом матча, я все равно остаюсь болельщиком. Я не могу выбросить это из своей крови. Я никогда не забуду, как впервые сыграл на «Энфилде», почувствовал атмосферу матча «Юнайтед» - «Ливерпуль» еще на поле, услышал свисток и рев толпы, во мне было столько адреналина, что меня чуть не удалили в самом начале матча. Я обожаю Джеймса Милнера, но я бросился прямо на него и пошел в безрассудный подкат, потому что во мне было столько эмоций — не как у игрока «Юнайтед», а как у болельщика «Юнайтед», который случайно оказался на поле против «Ливерпуля». Я помню, как пришел домой и сказал своей семье: «Мы должны взять это под контроль прямо сейчас. Мне нужно найти способ избавиться от фанатской составляющей, иначе меня будут удалять каждую игру».
Я могу принять любую критику. Я могу принять любой заголовок. Из подкастов, социальных сетей и газет. Я могу это вынести. Но если вы ставите под сомнение мою преданность этому клубу, мою любовь к футболу и приобщение к нему моей семьи, то я просто прошу вас проявить немного больше человечности.
Знаете что? Если честно, какая-то часть меня не возражает, когда люди сомневаются во мне. Когда все говорят мне, что любят меня, я начинаю что-то подозревать. Я знаю, как устроен мир. Я очень рано должен был стать мужчиной. Всегда приходилось полагаться только на себя. Когда я бываю в самом мрачном положении, и мне кажется, что полмира против меня, я обычно ухожу в себя на пару дней, перезагружаюсь, а потом — все в порядке. Думаю, это связано с тем, что в детстве я самостоятельно гонял мяч по улице вдоль и поперек, пока не становилось так темно, что я переставал видеть мяч и слышал, как мама кричит, чтобы я возвращался домой. Просто я интроверт, мне нужно пространство, чтобы восстановить силы. В других случаях, когда это не помогало, я находил, с кем поговорить. Порой именно так и нужно поступать. Но каждый раз, когда я падал духом, физически или морально, я всегда чувствовал, что именно в этот момент я переворачиваю ситуацию и играю в свой лучший футбол за «Юнайтед» и сборную Англии.
Уверяю вас, мир еще не видел лучшего, что есть в составе «Юнайтед» и у этих игроков. Мы хотим вернуться к участию в Лиге чемпионов, а в конце сезона нас ждет крупный международный турнир. Мы вернемся туда, где нам самое место. Мы просто должны продолжать работать, и это начинается с меня.
Если вы меня поддержите, хорошо.
Если вы сомневаетесь во мне — еще лучше.
Автор: Маркус Рэшфорд (источник)
Фото обложки: Оли Скарфф/AFP via Getty Images
Приглашаю в свой телеграм-канал — переводы статей о футболе и порой просто новости и пр.
Хотите поддержать автора донатом? Это можно сделать в комментариях к посту!
