7 мин.

Эммануэль Эменике: «Еще в 18 лет я ходил на тренировки пешком. Полтора часа – туда, полтора – обратно»

11 k

– Вспомните, где вы были и что делали, когда узнали: зовут в «Спартак»?

– Я отдыхал со своей девушкой. У «Фенербахче» было четыре выходных и мы планировали слетать в Нигерию. Но тут мне позвонили из клуба и сказали: «Приезжай в офис». Там сидел вице-президент «Фенербахче», а рядом с ним – Димитрий (спортивный директор «Спартака» Дмитрий Попов – Sports.ru). Он стал рассказывать мне о клубе. Я выслушал и сказал, что мне нужно подумать. Взял телефон и позвонил друзьям, которые знают Россию хорошо – Чиди Одиа и Обинне. «Это классный клуб, иди!» – примерно так они сказали.

– Кроме «Спартака», вас звали «Атлетико», «Марсель» и «Рубин». Почему вы не выбрали «Рубин», я понимаю. Но почему вы не поехали в Испанию или Францию?

– Потому что я очень доверяю людям, которые работают в «Фенербахче». Они получали предложения из кучи клубов, но почему-то именно про «Спартак» сказали: «Это клуб, где ты можешь быть счастлив». Я верил настолько, что сразу сказал: «Ок».

– В какой команде вам предлагали больший контракт: «Спартаке», «Марселе» или «Атлетико»?

– Хм… В «Спартаке».

– Объясните, зачем вы целуете эмблему «Спартака»? Я понимаю, почему легионеры целуют девушек, родителей или детей. Зачем легионеры целуют эмблему?

– Ха-ха. За тем, что я в клубе и у меня здесь все идет хорошо. Все в команде отлично ко мне относятся – абсолютно все. И целуя эмблему, я показываю парням: я чувствую себя здесь как дома. А еще я показываю болельщикам: когда бы я ни выходил на поле, я играю за «Спартак» всем сердцем.

– Вы же понимаете, что после этих поцелуев вы уже никогда не сможете перейти как минимум в два русских клуба – ЦСКА и «Зенит»?

– Я не собираюсь уходить из «Спартака» ни в один российский клуб. Если решу уйти, то в другой клуб в Европе.

– После матча с «Волгой» вы украли клубный маскот – гладиатора.

– Ха-ха, это был такой фан. Мы были счастливы, что выиграли. Проходили мимо гладиатора, я мигнул Ари, он меня понял и сказал: «Окей». Мы зашли гладиатору за спину, подняли и понесли.

– Тяжелый?

– Не-е-ет. Легкий, как Федор, который помогает мне с переводом. Кстати, парень в костюме был счастлив, что мы его подобрали.

– Кто из русских игроков «Спартака» лучше всего говорит по-английски?

– Парши (Сергей Паршивлюк – Sports.ru). Он именно говорит на английском, то есть хорошо понимает и хорошо изъясняется. Говорит, что учил английский в школе.

– Я прочитал, что в Нигерии вы ходили на тренировки пешком, потому что у вас не было денег на автобус. Сколько вам было лет?

– То ли 18, то ли 19. Полтора часа в одну сторону и полтора в другую на своих ногах – это очень тяжело. Я чувствовал себя очень плохо; когда возвращался домой, меня хватало только на то, чтобы рухнуть спать. И главное – так было каждый день. Я привык много ходить, очень много ходить.

– Как вы реагируете, когда видите, на каких машинах приезжают на тренировки 19-летние футболисты «Спартака»?

– Это жизнь. Люди не могут быть одинаковыми. Я прекрасно понимаю, что в России полно людей, которые так же ходят на тренировки пешком. А за моих партнеров я рад. Рад за, что у них все хорошо.

– Если в 19 лет у вас еще не было денег на автобусный билет, когда же вы получили первую зарплату?

– В Нигерии я играл в непрофессиональном клубе, мы играли в низком дивизионе и денег нам не платили. Первые деньги были в Южной Африке. 350 евро. Как же я был счастлив! Часть этой суммы я выслал родне, остальное потратил.

* * *

– В России Нигерия считается опасной страной. Зря?

– У нас все хорошо, все очень дружелюбные. Только в последние три года стали случаться кражи людей. Меня такая проблема тоже коснулась.

– Да, мы все испугались за вашу маму.

– Да уж. Мой брат позвонил и сказал, что ее чуть не похитили. К счастью, обошлось. После этого мы решили, что родителей надо перевозить в более безопасное место. Теперь они в Лагосе – это один из крупнейших городов Нигерии. У меня там есть дом, в нем они и живут.

– Вы не скрываете, что ваш кумир – Самюэль Это’О. С каких пор?

– С тех, когда он играл за «Барселону». Вообще-то я не болельщик этой команды – я болею за Мадрид. Но Это’О! Когда он перешел в «Интер», я стал следить за «Интером». Мой любимый матч Это’О – финал Лиги чемпионов против «МЮ». Я просто с ума сходил от того, что он там делал.

– Когда вы встретились с ним в России, рассказали ему, что он ваш любимый игрок?

– Нет, я ему такого никогда не говорил. Во время первого матча с «Анжи» я был просто счастлив, что играю с ним на одном поле. Но я вообще с ним тогда ни о чем не говорил: до игры я был сконцентрирован на матче, после – не получилось. Пообщались мы с ним впервые, когда я еще жил в отеле и, спускаясь на тренировку, встретил его в лобби. Он сказал, что как-нибудь встретимся африканской компанией и поужинаем. Вот недавно встретились, пообщались.

– Вам приходилось играть в снег до переезда в Россию?

– И не раз. В снег я играл еще в Турции. Для меня это совершенно не экстрим. В ЮАР тоже очень холодно. А в Турции я еще и научился играть в снежки. Правда, именно играть. Снежки на матче против «Динамо» – это была уже не игра.

– 500 тысяч рублей, на которые вас оштрафовал КДК после того матча, большая сумма для вас?

– А как же? Это очень большие деньги для меня!

– Вы сами заплатили их?

– Мне помог это сделать клуб.

– В Турции вы играли во втором по значимости дивизионе. Что он собой представляет?

– По сути, первый дивизион и второй – это одно и то же. Многие игры показывают по ТВ, все их смотрят. И люди на трибунах – их очень, очень много. На некоторые матчи запросто увидеть 40 000 человек! Я не шучу, 40 тысяч.

– Тем, кто отыграл за «Фенербахче» хотя бы сезон, не дают прохода на улицах. Вы за клуб почти не играли.

– Это неважно. Я играл в маленькой команде, но если сейчас я поеду в Турцию, мне не дадут пройти. В аэропорту, в магазине, везде. Иногда это даже становится проблемой. Ты хочешь что-то сделать, а у тебя не получается.

– Вы уже рассказывали о том, как сидели в турецкой тюрьме целых четыре дня. Меня интересует одно: чем вас там кормили?

– Только хлеб, только хлеб. И вода.

* * *

– Я не могу не спросить вас про расизм. Скажите, черный расизм существует?

– Думаю, существует. Я не знаю людей, которые с ним встречались, но точно знаю, что такое бывает. В Нигерии очень много белых и они давным-давно смешаны с черными и живут без проблем. Но говорить за все африканские страны я не могу.

– Если я подпишу контракт с нигерийским клубом, у меня будут какие-то проблемы?

– Никаких. Людям будет нравиться смотреть на вашу игру.

– Когда в Роберто Карлоса кинули бананом, кто-то говорил: вот если бы он взял его и съел, то надолго решил бы проблему. Расистам стало бы скучно и многие проблемы закончились бы.

– Я согласен: съесть банан – это решение. Но не всегда: ты же не знаешь, вдруг этот банан отравлен. Я не переживаю из-за бананов. Это некрасиво, когда один человек кидает бананом в другого, но я из-за этого не переживаю.

– Назовите мне лучшего защитника чемпионата России.

– Защитник из «Рубина».

– Это какой? Навас, Боккети или Шаронов?

– Пффф. Не знаю.

– С татуировками или без?

– Пффф.

– С длинными волосами или нет?

– Пффф.

– Что, никаких примет?

– Я помню, что он высокий.

Александр Кержаков: «Да, у меня был заказан чартер из Польши»