13 мин.

Владимир Волчек: «Самым проблематичным у нас является переход из юношеского футбола во взрослый»

10

– Согласно вашей биографической справке на официальном сайте «Локомотива», вы перешли на тренерскую работу в 18 лет. С чем связан столь ранний переход?

– До пятого класса я занимался в футбольной школе «Локомотива», после чего перешел в «Трудовые резервы», где долго выступал, а параллельно успел поступить в институт. В 16 лет перенес операцию на колене, а в 18 получил еще одну травму, играя за сборную института, которую тренировал Андрей Владимирович Лексаков, ныне хорошо вам известный глава Высшей школы тренеров. У нас, кстати, была хорошая команда института, которая ездила на различные турниры по уровню первой и второй лиги чемпионата СССР. Из той команды много ребят потом выступало в высшей союзной лиге.

И там я получил травму плеча, что особенно неприятно для вратаря, которым я являлся. Пришлось делать даже две операции, и процесс восстановления сильно затянулся. А сохранить себя в футболе хотелось, поэтому начал тренерскую деятельность в школе «Трудовых резервов». Набрал ребят 1980 года рождения и начал их тренировать. Пытался возобновить карьеру футболиста, но это оказалось очень трудно.

– Вы сказали, что в вашей команде института много людей доросло до высшей лиги союзного первенства…

– Среди нас были Сергей Российский, не так давно возглавлявший научно-методическое управление РФС, а сейчас заместитель Лексакова в ВШТ, Игорь Клесов, работавший в московском «Спартаке» в качестве помощника Александра Старкова. В той команде играл Олег Саматов, известный по выступлениям в 1990-е годы за «Локомотив» и «Динамо», в составе которого выигрывал Кубок России под началом Константина Ивановича Бескова, а сейчас тоже тренирует (в частности не так давно работал помощником Сергея Подпалого в новотроицкой «Носте»). Был у нас Алексей Киселев, будущий чемпион мира по мини-футболу, а также Владимир Комбаров, отец хорошо всем известных Дмитрия и Кирилла Комбаровых.

– Солидная компания.

– Да, и неудивительно, что мы в основном занимали призовые места на турнирах. Эти соревнования, как правило, проходили зимой…

– В манежах?

– Нет, на снегу. Кстати, на одном из таких турниров в Витебске я и получил травму.

– Получается, вы уже тогда к системе «осень-весна» приспосабливались.

– Да-да (смеется). Как я поступил в институт в 1986 году, так до 1987-го и выступал вместе с командой. Только не записывайте меня в противники нынешнего перехода. Я ведь пострадал не из-за того, что играли зимой. Просто в 10-м классе я резко вырос на 10-12 сантиметров, к чему очень стремился, поскольку, сами понимаете, это большой плюс для голкипера. И мне надо было укреплять свой опорно-двигательный аппарат, то есть заниматься в тренажерном зале, накачивать мышечную массу, а этого мне, молодому человеку, никто не подсказал, потому что в то время не было специальных тренеров вратарей. В результате, несмотря на серьезные изменения в росте, я продолжал тренироваться в обычном для себя режиме, отсюда и получились сначала травма колена, а потом и плеча.

– А вы за переход?

– Я нормально отношусь к новой системе. Я за развитие инфраструктуры, а этот переход заставит многих задуматься о дальнейшем развитии нашего футбола. Мы должны иметь множество современных стадионов и манежей, в которых будут созданы условия, способствующие максимальному развитию наших мальчишек. Те же манежи нужны в регионах, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, где вроде бы есть команды мастеров на уровне премьер-лиги и первого дивизиона, а развитие юношеского футбола отстает. Я много езжу на чемпионат России среди выпускных годов и вижу, что команды с Урала и восточней него не котируются. Соревнуются в основном Москва с Питером, ну и сейчас подтянулся «Рубин». «Рубин» построил у себя солидную школу с манежем для мальчишек, и Бердыев уделяет этому большое значение. Но ведь это не вся наша страна – сколько мы еще можем охватить, если взяться за те же Урал, Сибирь и Дальний Восток. И есть большая вероятность, что переход на «осень-весна» даст серьезный толчок к развитию в этом направлении.

– При этом ряд футболистов премьер-лиги говорит, что не понимает, как играть в подобном графике. Александр Рязанцев говорил, что его здоровье не позволяет играть на искусственных газонах, на которые придется перейти большинству клубов.

– Сейчас искусственные поля очень сильно усовершенствуются. К примеру, на базе «Спартака» сейчас постелено поле нового поколения с кокосовой стружкой, то есть оно приближено к естественному земляному покрытию. Вопрос не в самой траве, а в тех составляющих, которые заменяют почву. Они постоянно усовершенствуются, и думаю, что для нашей страны это выход. У нас в «Локомотиве» сейчас зимой в тренировочном секторе под куполом меняется покрытие. Там и так хорошее поле, но его нужно постоянно совершенствовать.

Мне известно, что в Голландии и в Испании достаточно тренировок проводится на искусственных и гаревых полях.

– Часто приходилось слушать давно сформировавшийся стереотип, что из вратаря не может получиться успешный главный тренер?

– Есть контрпример в лице Дзоффа, выходившего в финал чемпионата Европы во главе сборной Италии. Можно еще вспомнить несколько примеров. У нас в России не так давно хорошо работал в «Кубани» Сергей Овчинников. Тут еще нужно понимать, что вратари бывают разные. Есть те, кто хорошо играют ногами. Лично я умел играть и в поле, поскольку в школе «Локомотива», где, как уже говорил, занимался с первого по пятый класс, играл правого полузащитника, и уже потом волей судьбы стал вратарем. Но во дворе или в зале не раз приходилось играть в поле. Кроме того, я уже достаточно давно работаю тренером, чтобы успеть абстрагироваться от своего амплуа футболиста. Занимаюсь не отдельно с вратарями, а с целыми командами, и практика ломает те стереотипы, сквозь призму которых ты смотрел, когда работал в достаточно узкой области.

Не забывайте о том, что вратарь, помимо прочего, является человеком, который руководит обороной, и в чем-чем, а в построении игры в защите понимать должен.

– Чуть выше вы упомянули школу «Аякса». Доводилось ее посещать лично?

– Да, определенный опыт стажировок в солидных европейских клубах у меня имеется. Помимо школы «Аякса» наблюдал за тренировками в главной команде и школе «Валенсии». Кроме того, сейчас у нас в структуре клуба работает Алексей Смертин, который подробно делится с нами информацией о том, как ведется работа во Франции и Англии.

– Вы достаточно долго проработали в торпедовской системе, в частности, год возглавляли дубль «Торпедо», когда там выступали Павел Мамаев и Игорь Смольников…

– Мамаева вы зря упомянули, потому что Павел ненадолго задержался в нашей команде и очень быстро продвинулся из школы в главную команду, где сумел воспользоваться полученным шансом и закрепиться в основе. Но вообще дубль у нас в то время был хороший. Взять того же Смольникова, Александра Коломейцева и Алексея Померко, известных по выступлению за «Амкар», сына Валерия Петракова Юрия, сейчас выступающего за молодежный состав «Динамо». Довольно много игроков из той команды сейчас стабильно играет за клубы первого и второго дивизионов.

– Тяжело было работать в условиях заката клуба, когда вашими недозревшими подопечными приходилось затыкать дыры в главной команде?

– В 2006-м это не имело фатальных масштабов, а как было в первом дивизионе, я не возьмусь оценивать, поскольку в то время меня уже не было внутри клуба. Что касается того периода, который я застал, то даже в последний сезон в премьер-лиге команда имела ряд опытных футболистов в лице Зырянова, Будылина, чуть ранее были еще и Семшов , Панов, Кормильцев. В свою очередь, школа ФШМ всегда славилась своими воспитанниками, и тогда в «Торпедо» посчитали нужным им довериться. Некоторые, как тот же Мамаев, сполна воспользовались этим. Остальных тоже подтягивали к основе, и они набирались опыта рядом с вышеупомянутыми мастерами. Лично я бы не сказал, что тогда все было так плохо. Просто тогда с уходом Семшова немножко ослабел основной костяк, а после вылета, когда команду покинули Зырянов с Будылиным, совсем стало непросто.

– А с точки зрения условий, в которых приходилось работать, тоже не чувствовался надвигающийся коллапс?

– Лично для меня условия были очень комфортные. Я очень хотел работать, и в «Торпедо» получил определенный шанс попробовать себя на новом уровне после восьми лет работы в ФШМ, тем более немало ребят из того дублирующего состава были мне хорошо знакомы по школе. Все это было очень интересно, и финансовой составляющей я даже не придавал большого значения. В этом плане я могу только поблагодарить тогдашнее руководство за предоставленный мне шанс сделать шаг вперед.

Содержание команды было, возможно, не на топовом, но на достаточно хорошем уровне. Мы летали на чартерах, жили в хороших гостиницах, все были экипированы на должном уровне. В общем, нам не нужно было отвлекаться от работы на какие-то бытовые вопросы.

– Дальше у вас был период работы главным тренером ФК «Краснодар». Получается, стояли у истоков активно обсуждаемого ныне в футбольных кругах проекта Сергея Галицкого.

– Здесь мне тоже повезло, что появился шанс поработать уже с главной командой и решать конкретную турнирную задачу по выходу в первую лигу. От времени в Краснодаре остались только самые теплые воспоминания. Это касается и общения с Сергеем Николаевичем Галицким, уделявшим пристальное внимание команде, и того, что фактически на моих глазах создавалась та база в поселке Четук, которой сейчас все восторгаются. Я туда приезжал практически каждый день, наблюдал за строительством полей, высказывал свои мысли по их структуре и расположению. Кроме того, надо понимать, что клуб только был создан, поэтому команду нужно было собирать с нуля. Мы внимательно следили за турнирами на первенство Краснодарского края, местными талантами, на которых старались строить команду. Регион этот достаточно плодородный на качественных футболистов, что неудивительно, потому что там теплый климат и много людей, которые любят футбол. У нас в целом получилось собрать команду вокруг местных игроков и выйти в первую лигу, где эти ребята до сих пор играют не последнюю роль в игре «Краснодара».

Обидно, что не получилось дальше двигаться вместе с клубом, вмешались семейные обстоятельства. К тому моменту команда во втором дивизионе совершила семиматчевую победную серию, все шло по накатанной, и мы сочли это лучшим моментом, чтобы расстаться без вреда общему делу. Поэтому отношения у нас остались хорошие.

***

– Сейчас тренеров молодежных составов принято спрашивать, нужен ли турнир «молодежек» в нынешнем виде. Мол, играя со сверстниками, молодые игроки останавливаются в развитии, а в первой и второй лигах прогрессируют рядом со взрослыми мужиками. Вы поработали и в молодежном первенстве, и во втором дивизионах. Разницу видите?

– Я считаю, что каждого игрока нужно рассматривать индивидуально. Кого-то, условно говоря, после года в молодежном первенстве надо отправлять набираться опыта среди взрослых мужиков, кого-то нужно еще придержать среди сверстников. Ребята развиваются по-разному. Скажем, Мамаев в 16 лет пришел в основной состав и уже тогда оказался психологически готов играть с мастерами, а другим нужно время, чтобы созреть физически и психологически. У нас самым проблематичным является возраст, когда пора заканчивать футбольную школу, и переход из юношеского футбола во взрослый происходит настолько болезненно, что многие вообще заканчивают играть.

Если посмотреть на Европу, то, к примеру, ван Нистелрой только в 22 года заиграл на серьезном уровне. В нем видели перспективу, но до 23 лет он не играл ни в одном серьезном клубе. И продолжал выступать за молодежный состав, пока не созрел окончательно. У нас в «Локомотиве» есть Георгий Нуров, которого привлекли к тренировкам с основным составом, оценили его задатки. А если он не закрепится в это межсезонье в главной команде? Сразу его в аренду во вторую лигу отдавать? Или дать возможность еще потренироваться с молодежным составом, чтобы быть на виду у тренерского штаба главной команды и иметь шанс оказаться в основе уже на втором этапе нашего чемпионата?

– А как решать проблему с мотивацией игрока, почувствовавшего «вкус основы», но вынужденного возвращаться в молодежный состав?

– У молодых футболистов должна быть одна мотивация – играть. И когда они начинают выбирать, где играть и с какой отдачей, то заканчиваются как спортсмены. Мы должны их убеждать, что играть надо на любом уровне. Я видел в «Торпедо», как опытные, состоявшиеся игроки, набирая форму после травм или во время дисквалификаций, играли за дубль с полной отдачей, и такие ребята, как Смольников, росли рядом с ними. Если ты любишь футбол, то будешь выкладываться даже в дворовом футболе. А играя лишь ради каких-то внешних факторов, далеко не уйдешь.

Когда я работал в «ФШМ-Торпедо Москва», на моих глазах рос Марат Измайлов, который после тренировок оставался играть с арендаторами на стадионе «Лужники». В 18 лет он стал игроком основного состава «Локомотива», и во время пауз между сборами он приезжал на стадион, сам ставил фишки и начинал тренироваться. Никто его не заставлял это делать, просто человек любит футбол. Из таких людей и вырастают большие футболисты.

– Только если травмы не мешают, как случилось с Измайловым.

– А это уже пример того, о чем я говорил – переход из юношеского футбола во взрослый происходит очень болезненно. Не можем довести молодых футболистов до хорошего уровня. Марат в 18 лет попал в основной состав «Локомотива» и сразу же начал здорово играть. Играл наравне со взрослыми игроками, и его молодой несформировавшийся организм выносил аналогичные нагрузки. Но опытный футболист знает, где нужно побежать, а где можно сделать небольшую передышку. А молодой пытается успеть везде, ему надо себя проявить. Измайлова в чем-то подломил его успешный дебют, когда была задана слишком высокая для его возраста планка. В Европе был похожий пример в лице Майкла Оуэна, который в 18 лет блеснул на чемпионате мира во Франции, а после этого полтора года почти не играл из-за серии травм. Обратный пример: Руни, который заявил о себе в «Эвертоне», но все равно в «Манчестер Юнайтед» его придерживали, берегли, подвергали ротации. И плавно вывели на требуемый уровень готовности. И он не имел проблем со здоровьем вплоть до прошлогодней травмы в матче с «Баварией», из-за которой последний год у него не задался. Но травматизм минимальный. И мы должны всерьез заниматься этим вопросом в отношении наших игроков, если хотим, чтобы они надолго задерживались в футболе.

***

– В текущее межсезонье насколько будет обновлен состав вашей команды?

– Процесс обновления молодежного состава необратим. Сейчас у нас есть выпуск ребят 1993 года рождения, которых нужно планомерно подводить к молодежному составу. Из 1992 г.р. почти все остаются, а футболисты 1991 г.р. и старше сейчас тренируются с главной командой, поэтому пока четкой определенности по составу нет. Или они останутся в основе, или вернутся в молодежный состав, или уйдут в «Локомотив-2». Кроме того у нас семь человек участвуют на Мемориале Гранатника, которые обязательно присоединятся к нам на первом сборе . Поэтому обновления происходят не потому, что сменился тренер, – подобные процессы здесь были всегда.

– В момент вашего назначения главным тренером молодежного состава руководство сформулировало конкретные задачи в плане итогового места в таблице или количества игроков, дошедших до главной команды?

– Конкретного разговора по поводу задач не было, но понятно, что я должен готовить молодых футболистов, которые в ближайшее время смогут пополнить состав главной команды. И не просто оказаться там, а заиграть.

– Для этого собираетесь выстраивать тренировочный процесс по лекалам штаба главной команды?

– Я думаю, что игроки, попадающие из молодежного состава в основной, должны знать требования, которые им будут предъявляться в главной команде. Конечно, не нужно слепо копировать наработки штаба Юрия Анатольевича Красножана, но структура игры и тренировок должны быть схожими, чтобы футболисты более легко адаптировались, переходя с одного уровня на другой.

– Сколько футболистов молодежного состава должно за сезон закрепиться в составе главной командой, чтобы вы были удовлетворены своей работой?

– Я считаю, что, если 1-2 игрока за сезон доходят до основного состава «Локомотива», причем не просто тренируются, а выходят на поле в играх национального первенства, то тренерский штаб молодежной команды может быть доволен своей работой. В прошлом сезоне постоянно играли в основе Глушаков и Гатагов, где-то под основой находился Бурлак, который, может быть, не так часто играл, но тут надо учитывать, что защитнику в молодом возрасте тяжелее заиграть, чем игроку линии атаки. Вот под этими примерами я понимаю то, что мы называем подпиткой основного состава, за которую мне и моим помощникам предстоит отвечать. Лично я считаю, что мы на правильном пути, и у нас есть люди, которые в ближайшее время могут усилить главную команду.