«Да что такое этот ваш Уиган?» Текст про контекст (часть вторая)
TRtWP продолжает копаться в коллективном бессознательном муниципального образования «город Уиган». История позади, на очереди население
Примечание: вступление взято из предыдущей части цикла.
Изначально мысли, которые были изложены ниже, должны были стать первой частью рассказа о сезоне 2013/2014. Но в процессе планирования текста эта его часть всё разбухала и разбухала и в какой-то момент стала неприлично большой для вступления к материалу среднего размера. И это стало причиной, по которой я решил опубликовать отдельное размышление на эту тему – но только второй причиной.
Главной же была высокая важность описания контекста, в котором зародился и существует клуб. Потому что, на мой взгляд, именно знание и понимание этого контекста при принятии ключевых решений обусловили все успехи клуба за последние 28 лет – равно как их незнание и непонимание сделали практически неизбежными все его современные проблемы.
И вот я целенаправленно засел за клавиатуру. Писать было интересно; ни для одного своего поста в каком-либо блоге на этом сайте я не проводил столько специальной подготовительной работы, чтобы обеспечить тексту фактуру и глубину, достойную описываемой темы. Но на тридцатой тысяче написанных знаков, за которой всё ещё не был виден конец работы, я понял, что объём текста уже не вполне подходил для формата поста в ноунейм-блоге на спортивном сайте. Столько букв на такую тему за один раз никто не стал бы читать, поэтому я хотя и продолжаю воспринимать этот текст как единое целое, но публиковать его буду в трёх частях.
Так что мы будем изучать контекст послойно. При первом приближении мы увидим обычный спортивно-экономический слой, но он неотделим от социального контекста, а тот – от исторического. Поэтому приготовьтесь к трём сеансам прослушивания большой лекции о городе Уигане, его жителях, и, конечно, о футбольном клубе, который эти жители поддерживают, как могут.
А уже после того, как мы проговорим, как на сеансах психотерапевта, детство, юность и текущие дела города, можно будет расплатиться за курс на ресепшене и встретиться в следующий раз, чтобы поныть о сезоне 2013/2014.
Контекст номер два: общество
«Уиган Атлетик» был образован в 1932-м году, и чтобы узнать что-то о том, в какое время и в каком месте родился клуб, вовсе не обязательно рыскать по архивам или копаться в глубинах Интернета. Всё уже описано за нас – достаточно только обратиться к творчеству одного из «русских народных» писателей, Джорджа Оруэлла. Помимо сочинения художественной литературы он занимался также тем, что сейчас называется «нон-фикшн», и из этой части его творчества мы с вами сейчас рассмотрим книгу под названием «Дорога к пирсу Уигана» (The Road to Wigan Pier). *iseewhatyoudidthere.jpg*
В конце 1935-го года Оруэлл получил от популярного в то время издательства левой политической направленности заказ на написание документальной книги о тяготах рабочего народа, живущего в городах северной Англии. Джордж принял заказ и к концу января 1936-го года выдвинулся в путь, ведя каждый день обстоятельный дневник. Позже эти записи послужат основой для первой части книги (вторая представляет собой огромное публицистическое размышление о социализме как таковом).
В Уигане Оруэлл пробыл больше всего времени относительно других своих остановок – три недели. За это время он не раз успел спуститься с шахтёрами на их рабочие места, прямиком под землю, и с расстояния нескольких метров воочию понаблюдать за тамошними условиями для труда в течение нескольких полных смен. Также он с исследовательскими целями посетил десятки обычных жилищ, тщательно документируя обстановку и расспрашивая местных обитателей об их существовании. И, думаю, Джордж наверняка не по разу обошёл весь город просто так и заглянул в каждый закоулок, потому что сделать это из-за размеров Уигана несложно и сейчас.
Главный вывод, который можно сделать на основании изучения даже не всей книги, а просто нескольких глав из неё: Уиган середины тридцатых годов двадцатого века – это в лучшем случае неуютное место, а в худшем – отвратительная дыра, малопригодная для жизни любого, кто хочет сохранить внутри себя какое-то достоинство. Место, которое каждый день по капельке выдавливает из тебя жизненные силы.
Взять хотя бы шахтёрскую работу. Хотя она в то время и отличалась в лучшую сторону от себя же в девятнадцатом веке, но всё равно была адским по сложности занятием и могла бы любого неподготовленного человека в прямом смысле свести в могилу в довольно короткий срок. После первой ходки под землю Оруэлл, для интеллигента вполне прилично развитый физически, восстанавливался неделю, в то время как от шахтёра требовалось выдвигаться на смену на следующий день – и так до шести смен в неделю.
Хотя, как ни странно, собственно работа была наименьшей из проблем населения. Да, условия труда походили на каторгу в котельных Сатаны. Да, к определённому возрасту каждый шахтёр почти гарантированно имел букет самых разнообразных заболеваний. Да, ежедневно работник сталкивался с ощутимым риском не вернуться на поверхность живым. Но всем этим людей было не испугать: дочки шахтёров чаще всего выходили замуж за других шахтёров, и их дети буквально с пелёнок готовились к работе, так что правда о характере труда не была ни для кого, кто хотел начать путь в профессии, секретом – равно как и для их семей.
Памятник шахтёрской семье, поставленный в центре города несколько лет назад
К тому же, за эту работу неплохо платили, даже ощутимо больше, чем некоторым более образованным согражданам в других частях страны, что вызывало в обществе зависть и мелкую неприязнь к перепачканным угольной пылью мужикам. Но тут важно сделать три оговорки. Первая: на дворе стояли тридцатые, страна переживала кризис, так что платили уже далеко не всем. Вторая: из полученного жалованья работодатель постоянно делал вычеты, начиная от обычных штрафов и кончая абсурдной платой за пользование оборудованием. Да и профсоюзы забирали свою копеечку.
Третья и главная оговорка: большая часть оставшихся денег уходила на жильё. На невыразимо отвратительное, мерзкое жильё, которое превращало жизнь шахтёрских семей в ад, но уже на поверхности земли. Почему так происходило? По неизвестным Оруэллу причинам в Уигане, как и много где на севере Англии, практически не строилось новое жильё, хотя экономический спрос на него был. Поэтому население города было вынуждено довольствоваться маленькими, ветшающими и морально и технически устаревшими кирпичными домиками, построенными ещё в девятнадцатом веке в качестве недорогого жилья для массово прибывающей рабочей силы.
Из такого положения дел вытекало три следствия. Во-первых, существующие дома были перенаселены. Если семья была молодой, без детей или пожилых родственников, то иллюзию нормальности и уюта в жилище ещё можно было как-то поддерживать. Но с каждым новым членом семьи дом всё больше превращался в казарму или балаган. Во-вторых, арендодатели в отсутствие конкуренции со стороны новых квадратных метров не были заинтересованы в улучшении своей недвижимости, и зачастую брали с людей, которым объективно некуда было больше податься, аренду гораздо больше той, которая полагалась бы за такие дома в нормальных условиях.
В-третьих, если дом ветшал выше всякой меры и признавался аварийным, то людей из него всё равно никуда не расселяли, потому что вариантов для расселения не было. Так что в какой-то момент дома просто перестали признавать аварийными. Из-за этого естественным образом целые кварталы когда-то сносных домов постепенно превращались в кварталы натуральных трущоб, которые никто не сносил.
Если в доме заводились насекомые, то они заводились в нём навсегда. Много где из-за «особенностей планировки застройки» в туалет, который непременно был во дворе, приходилось бегать, огибая свой квартал (не спрашивайте). Мусорные баки были установлены по тому же принципу, поэтому самые маломобильные или ленивые жители просто выбрасывали мелкий мусор себе же под окна, прямо на улицу. Из-за постоянного проседания земли над старыми шахтами некоторые дома начинали заваливаться на сторону, и с этого момента окна в них больше не могли открыться никогда. Или вот ещё: ты вернулся со смены, а дом настолько покосился, что дверь не открыть? Плохие новости, чувак: одалживай у соседей топор и вырубай дверь с мясом, иначе семью больше не увидишь.
Те, кому везло совсем мало, селились в «повозках» на окраине города. Если у вас в голове возникла картинка с классическим цыганским табором, то не спешите: «повозки» представляли собой какую попало дрянь, и зачастую это были корпуса одноэтажных автобусов, с которых сняли колёса. Внутри как-то обустраивали лежанки, растапливали печку, и каждый жилец был гордым обладателем личного пространства объёмом примерно в один туалет. И самое главное: у «повозок» тоже были арендодатели, и даже за такую крышу над головой тоже нужно было платить. По сути, люди отдавали деньги за бомжевание.
Но тяжёлую работу и неудовлетворительные условия для жизни можно перенести, если вокруг себя ты созерцаешь обстановку, которая настраивает на позитивный лад и приносит внутреннее удовлетворение и равновесие – спросите, допустим, любого альпиниста. К сожалению, внешний облик города Уигана тех лет был под стать содержанию жизней его обитателей. Все луга в округе были уничтожены, земля была изрыта шахтами и перерезана линиями промышленных железных дорог, а трубы заводов и фабрик возвышались то тут, то там в количестве, вызывающем у наблюдателя ассоциацию о свечках на именинном торте для пожилого педанта, который не приемлет этих ваших новомодных свечей-цифр.
И не забывайте по терриконы. О, терриконы, эти высоченные кучи ненужной выработанной породы и прочих естественных отходов производства. Каждое предприятие оставляло неподалёку от себя подобную свалку, а так как предприятий в городе и окрестностях было много, то и кучи эти высились на горизонте почти в любом направлении, куда ни посмотри. И в тему к недавно упомянутым альпинистам: в городе были свои «Уиганские Альпы» – так жители с юмором называли особенно впечатляющую гряду куч, переходивших одна в другую.
По сути, когда живёшь в подобном месте, только саркастический юмор и остаётся последним утешением. Тот же «пирс Уигана», который Оруэлл вынес в название книги, к моменту приезда писателя в город уже не существовал. И, по словам местных, до демонтажа этот «пирс» был скорее похож на неширокие деревянные мостки длиной в несколько метров, с которых уголь сгружали на баржи, которые потом отправлялись дальше по каналу в сторону Ливерпуля.
Также от иностранцев ускользает горькая ирония, изначально заложенная в это название. Дело в том, что в Великобритании слово Pier ассоциируется скорее с прогулочным пирсом: солнце, море, отдыхающие туристы деловито расхаживают туда-сюда, периодически отвлекаясь на лавки с сувенирами, угощениями или играми. Ничего этого в Уигане, разумеется, никогда не было, и до сих пор район города, носящий название Wigan Pier, являет собой скопление старых кирпичных промышленных зданий и складов, толпящихся по обе стороны от неширокой водной артерии. «Дорога к пирсу Уигана» была дорогой к облегчению участи и к счастью трудового народа северной Англии; дорогой, на тот момент казавшейся такой же реальной, как и праздные отдыхающие на берегах канала Лидс-Ливерпуль.
Уиганские Альпы
На всё это мой читатель может возразить: Илья, ты рассказываешь про события почти девяностолетней давности! Какое отношение это имеет к сегодняшнему дню и сегодняшнему Уигану? На что я отвечу: никакое – и в то же время самое прямое.
Никакое – потом что, и правда, прошло девяносто лет, и город смог очиститься (во всех смыслах) от антуража своего шахтёрского прошлого. Великобритания как государство также сделала с того времени несколько исполинских шагов вперёд, особенно в своём отношении к рабочему классу. Больше не нужно жить в старых автобусах, не нужно глотать тонны угольной пыли под землёй, чтобы на поверхности проглатывать унижение от лендлорда, не нужно испытывать желание выпить или повеситься после каждого взгляда в окно. Уиган и его жители, что называется, fine.
Но fine – это ни в коем случае не good. И теперь перейдём к прямому отношению истории к текущему моменту. Если вы читаете меня из небольшого промышленного городка где-то в России, я прошу вас: выйдите на улицу и скажите мне, что действительно поменялось вокруг вас по сравнению со «славным прошлым» имени утренних толп на заводской проходной?
Так ли много? И так ли много значит то, что всё же поменялось? Скорее всего, если ваша стартовая точка не находится на современной окраине, вы увидите кварталы тех же невесёлых домов, что видели ваши прародители и прапрародители; начав движение, вы пройдёте мимо тех же парков и выйдете на те же площади, на которых будут стоять те же памятники. Далее: стали ли люди, попадающиеся вам по пути, счастливее? Допустим. Ощущается ли это во время прогулки по городу? Можно ли будет прочитать это на лицах прохожих, в их глазах? Не уверен.
Любая история оставляет отпечаток на человеческом сообществе, её прожившем, а такая нелёгкая история, как у Уигана – тем более. Нужны какие-то действительно радикальные изменения, чтобы эффект истории быстрее сошёл на нет, в противном случае на это потребуется время жизни нескольких поколений. И под «радикальными изменениями» я имею в виду нечто большее, чем один завод Heinz.
Даже к началу двадцать первого века в Уигане по сравнению с Англией в целом была выше безработица, больше пенсионеров, больше людей, работающих неполный рабочий день. До сих пор в городе средняя зарплата меньше не только среднеанглийской, но и той, что платят в прилегающих административных районах, и речь здесь не только о Манчестере с Ливерпулем. И если этих красок мало для создания полной картины, то вот ещё факт: по результатам национального опроса, проведённого в прошлом году, оказалось, что в Уигане проживают люди, меньше всех в Англии доверяющие окружающим.
Примечание: этот последний кусочек информационного пазла я случайно нашёл уже после того, как написал весь текст, составляющий этот пост – но, чёрт возьми, деталька встаёт на своё место как влитая.
И вот такое-то общество, с такими прошлым и настоящим, пыталось и пытается вытянуть на себе конкурентоспособный футбольный клуб.
Фото: Gettyimages.ru/Michael Steel, Kurt Hutton/Picture Post/Hulton Archive; wikipedia.org; tripadvisor.co.uk
ps. По "быту" немного напомнило фильм Нокдаун/Золушка, с учетом того, конечно, что Британия, а не Штаты в период Великой депрессии. Да и британских фильмов в таком "антураже" немало есть, так что, картинка вполне рисуется...