«Датский динамит» Глава 6: Башни-близнецы
***
В XX веке Англия проиграла всего три матча на «Уэмбли» сборным из континентальной Европы. Ни у кого из игроков, причастных к этим победам, никогда не закончатся истории, которые можно будет рассказать своим внукам. «Уэмбли» был родиной футбола, с соответствующей аурой. В Скандинавии эта аура была еще сильнее. Большинство игроков сборной Дании, посетивших «Уэмбли» в 1983 году, выросли, наблюдая за прямой трансляцией матча Футбольной лиги каждую субботу в рамках телешоу Sportslørdag. Как и в самой игре, обновление счета в других матчах было анонсировано внезапным звуком «ДОН»!
В семье Лаудрупов это было одним из самых ярких событий недели; юный Микаэль взволнованно записывал счет по мере его поступления. Было доступно всего несколько каналов. Однажды субботним днем в 1981 году альтернативные программы включали «Либерализм или марксизм?» и «Марки — не только для коллекционеров». «Поверьте мне, матч "Шеффилд Уэнсдей" против «Сток Сити" мог бы стать отличным субботним днем, — говорит запасной полузащитник Йон Лауридсен. — Величайшей игрой, которую я когда-либо видел, был матч "Манчестер Юнайтед" - "Вест Бромвич" — 3:5 в 1978 году. Несколько лет спустя я играл против "Вест Бромвича" в товарищеском матче. Это было великолепное чувство. Я полюбил "Вест Бромвич" из-за той игры». Иногда более 30% населения смотрели матчи Футбольной лиги по субботам; более 80% смотрели матч на «Уэмбли».
Волнующая победа над сборной Италии в 1981 году вполне могла быть разовой. Однако «Уэмбли» подтвердил растущее мнение о том, что Дания сейчас является одной из лучших сборных. Когда Пионтека спрашивают, какая победа была самой важной для команды, он отвечает мгновенно. «Против Англии — 1:0. Если вы обыграете Англию в квалификации на "Уэмбли", то сможете увидеть потенциал команды».
Это определило то, что станет темой десятилетия: победа над футбольной сверхдержавой впервые за поколение, да и вообще когда-либо. Эта датская сборная отправила всю страну в увлекательное путешествие открытий; они были и остаются объектом особого рода доброй воли, благодарности и безусловной любви, которые возникают, когда вы исследуете новую территорию. После десятилетий поражений большинство датчан встретили результаты со сладким недоверием.
«Все, что происходило в те годы, было новым и поэтому никогда не может повториться, — говорит Свен Герс. — Мы обыгрывали сборные, в чьи ворота мы вообще даже близко не были к тому, чтобы забить. Это была история; каждая отдельная игра творила историю». Это преувеличение вполне объяснимо. Нильсен формулирует это иначе, торжествующе поднимая руки над головой и выкрикивая «Ура!», чтобы отразить национальную реакцию на каждую победу. «Для нас это было так легко — мы играли с командами, которые никогда раньше не обыгрывали. Для нас это время было большой вечеринкой». Немногие «ура» были такими же великолепными и благодарными, как те, что был после «Уэмбли».
Между победой над Францией и матчем с Англией прошло всего две недели. Этого времени было более чем достаточно для того, чтобы сказалась «леденящая кровь» победа над Францией. Одно обстоятельство еще больше накалило обстановку в Англии: сообщения о том, что Лаудрупа, лучшего подростка в мире, могут даже не поставить в состав, таковы были богатейшие ресурсы Дании. «Ну, они могут выставить только одиннадцать игроков, не так ли? — сказал менеджер сборной Англии Бобби Робсон. — Если он им не нужен, я его заберу». Если бы Пребен Элькьер не получил травму на тренировке за день до матча, Лаудруп, вероятно, и не сыграл бы. Пионтек сказал, что в Лаудрупе было «немного от Франца Беккенбауэра и немного от Йохана Кройффа». И этот игрок скорее всего, начнет игру на скамейке запасных.
В 1980-х и 1990-х годах было не так много защитников, которые были бы рады выйти против Лаудрупа, но Рассел Осман, возможно, был одним из них. Присутствие Лаудрупа означало отсутствие Элькьера, который устроил Осману жаркую ночь в первом матче. Османа можно простить за то, что он не купился на романтику «Датского динамита»; это был последний из его одиннадцати матчей за сборную Англии. Элькьер и Лаудруп были не единственными, о ком сборной Англии стоило беспокоиться. Все атакующие игроки сборной Дании были в форме — не в последнюю очередь Йеспер Ольсен, который за четыре дня до «Уэмбли» вдохновил «Аякс» на ошеломляющее уничтожение «Фейеноорда» со счетом 8:2. Ринус Михелс, крестный отец тотального футбола, назвал Ольсена «одним из величайших игроков, которых я видел за годы своей футбольной карьеры».
Робсон на тот момент был в футболе уже тридцать три года, но редко бывал таким раздражительным, как перед тем матчем. Это было отражением значимости игры и его разочарования из-за того, что остальная Англия не понимала, насколько хороша Дания. Он сказал, что наблюдал за ними «больше, чем за любым другим соперником ради одного матча в моей тренерской карьере», и, хотя его суждение было правильным, он зашел слишком далеко, поделившись им с другими. Общая проблема — это не проблема, разделенная пополам. «Каждый из них мог бы играть за топовый английский клуб, и они легко входят в четверку лучших сборных Европы. А где же Англия? В четверг утром я вам скажу». Комментарии Робсона привели его собственных игроков в состояние покорности. Не помогло и то, что сборная Англии осталась без своего лучшего игрока — Брайана Робсона.
Дания отставала от Англии на очко, но с игрой в запасе. Победа дала бы любой из команд контроль над группой. Бобби Робсон нарушил многолетнюю привычку менеджеров сборной Англии, откладывать объявление состава своей команды. В те дни было нормой называть состав сборной Англии за тридцать шесть часов до домашней игры; перед первым матчем в Копенгагене, в более невинные времена, Робсон даже называл его за три дня до начала матча. «Менеджеры имеют право делать то, что они хотят, — сказал он. — В мои обязанности не входит заполнять утренние газеты по средам». Это была законная тактика, подтвержденная ее последующим широким внедрением, но в то время она давала понять, что Англия напугана. Пионтек, напротив, выглядел пугающе расслабленным. И таким и был на протяжении всего длительного периода подготовки к матчу: за месяц до игры на обеде в Лондоне, когда Йеспера Ольсена мучила травма, он пошутил о том, что посадил полуздорового Ольсена на скамейку запасных, «чтобы немного напугать Бобби Робсона».
Дания не была бесстрашной перед игрой — это была сборная Англии, на «Уэмбли», в вероятном решающем матче группы — но их бесстрастное выражение лица было настолько превосходящим, что никто этого не понял. «Ты можешь блефовать, — говорит Мортен Ольсен, — но у тебя должен быть класс, чтобы это делать». В конечном счете, страх перед соперником в Англии был сильнее, чем страх перед сценой в Дании. Этот испуг соперника усилился после пятидесяти секунд игры. Лаудруп отреагировал на длинный пас Аллана Симонсена, проскользнул мимо вратаря Питера Шилтона и пробил в боковую сетку ворот. «Я был на двадцать метров впереди защитников, — говорит Лаудруп. — У меня было слишком много времени подумать, слишком много».
Как и у Англии перед игрой. Легкость, с которой был создан момент Лаудрупу усилила все их предматчевые опасения, и они действовали с осторожностью, граничащей с трусостью. Дания владела преимуществом в первом тайме, относительно легко удерживая мяч, хотя в основном доминирование было бесплодным. За всю игру было создано очень мало моментов. Но Дания была просто немного увереннее, немного плавнее. Немного лучше. В игре было мало зрелищности, но в ней было то уникальное напряжение, которое возникает, когда состоявшаяся команда сталкивается с превосходящей её выскочкой.
Это превосходство было подчеркнуто незадолго до перерыва, когда Дания вышла вперед с пенальти Симонсена. Это был якобы уродливый гол — прострел, игра рукой, пенальти — но при ближайшем рассмотрении становится ясно, что в нем были все отличительные черты датской версии тотального футбола. Медленная-медленная-быстрая атака, включавшая в себя тринадцать передач, набирала обороты, пока Лаудруп не обыграл Терри Бутчера справа и не совершил прострел, который рукой прервал Фил Нил. Это был первый раз, когда англичанин коснулся мяча более чем за минуту. К этому моменту у Дании было четверо игроков против троих в штрафной, одним из которых был центральный защитник Сёрен Буск, получивший разрешение идти вперед. Без его присутствия гол не состоялся бы. Он пошел в единоборство с Нилом, мяч пролетел мимо них обоих и достиг Симонсена, и потерявший равновесие Нил дотронулся до мяча рукой.
На всякий случай, если значение пенальти не было очевидным, Лербю начал трясти Симонсена за голову, как ребенка, пытающегося достать последнюю монетку из копилки. Затем Лербю встал, в отчаянии заложив руки за голову.
«Я знал, что это может означать для датского футбола, — говорит Симонсен. — Я всегда исполнял пенальти за свои клубы и за сборную Дании. Обычно я никогда не нервничал, но когда я ставил мяч на точку, у меня дрожали руки». Симонсен разбежался. И. Время. Остановилось. После чего он спокойно вколотил его в сетку ворот.
Дания сохранила свое преимущество во втором тайме, без особых проблем держа Англию на расстоянии. «Мы были очень хорошо организованы и дисциплинированы, — говорит Йеспер Ольсен. — Тактически мы играли фантастически». Англия была сведена к сбивчивым попыткам и промахам. У них даже не было возможности нанести удар в створ ворот до компенсированного времени. Когда Дания удерживала мяч на семьдесят пятой минуте, болельщики хозяев скандировали: «Что за куча хлама». Атаке датчан во втором тайме не хватало сосредоточенности; они были сконцентрированы на защите своего преимущества. Это, в большей степени, чем любая из крупных побед Дании, был матчем защитников. Казалось, они ценили символику победы на «Уэмбли» больше, чем кто-либо другой. Нильсен называет его «храмом», Буск — «меккой».
Нильсен и Буск были настоящими датскими башнями-близнецами: высокие, импозантные, усатые центральные защитники. Они в течение нескольких лет делили одну комнату, и Нильсен говорит о телепатическом взаимопонимании на поле. Их физическая форма была такова, что естественно думать о них как о вышибалах сборной, однако они не совсем соответствовали этому профилю: они получили всего три желтые карточки и ни одной красной в 112 матчах за сборную Дании. Их коллеге-защитнику Мортену Ольсену была показана лишь одна желтая карточка в 102 матчах. И они умели играть. «Они очень хорошо владели мячом, — говорит Пер Фриман. — Они были искусными футболистами». Нильсен играл в центре поля, а Буск раньше был нападающим.
Оба были тихими, непринужденными персонажами. Однажды Буск увидел, как что-то колышется за занавеской их гостиничного номера, и ему не хотелось проверять, что это было. «И я говорю ему: "Иван, Иван, проснись. В занавеске что-то есть». Он встает, здоровяк в трусах и с голым животом. Он встряхивает занавеску, закрывает дверь и снова засыпает. Оказывается, это была крошечная летучая мышь. Черт возьми. Она лежала на террасе снаружи, и Иван только что снова заснул. Ему было наплевать. Такой вот типичный Иван. Легкий и простой».
Едва ли не единственный раз, когда он был выбит из колеи, случился в Москве, когда пара обнаружила тараканов в своей лакрице. «Мы не могли уснуть, — говорит Баск. — Они хрустели лакрицей. Это было слишком для здоровяка. К счастью, это было после игры, так что мы выпили немного пива».
Нильсен — человек простых удовольствий: выпить и покурить в конце тяжелого трудового дня. Он так любил курить, что позаботился о том, чтобы это было прописано в его клубных контрактах. Он определенно знал, как пресекать атаки. Нильсен был чрезвычайно быстр для человека ростом 193 см, у него были паучьи ноги, которые могли отбивать мяч под невероятными углами, и ему было достаточно удобно играть на позиции левого защитника и бегать в атаку. Он даже реализовал третий пенальти в серии послематчевых пенальти в финале Кубка чемпионов в 1988 году.
«Вы не можете себе представить, насколько хорош был Иван, — говорит Клаус Берггрин. — У него были такие длинные ноги. Им с Сёреном не нужно общаться с прессой или выступать по телевидению, они просто расслаблены. Хорошие мальчики». Оборону порой считали самым слабым звеном датской сборной, но это было более чем жестоко. Под руководством Пионтека Дания пропустила 123 гола в 115 матчах, что является прекрасным результатом для столь нагло атакующей команды. И челюсть их была далеко не стеклянная, они лишь раскрывали её время от времени.
Единственный раз, когда Буск и Нильсен оставили своего голкипера Оле Кьера беззащитным на «Уэмбли», был в компенсированное время. Свободный мяч достался вышедшему на замену Лютеру Блиссетту, чей удар с близкого расстояния блестяще отразил Кьер. Как и в случае с голом Йеспера Ольсена в ворота сборной Англии ранее в группе, это был еще один момент огромной значимости. «Если этот мяч попадет в ворота, мы не поедем на чемпионат Европы 1984 года, а если мы не поедем во Францию, мы не поедем на чемпионат мира 1986 года, — говорит Пионтек. — За одну секунду, – он щелкает пальцами, — все изменилось».
Не в последнюю очередь и жизнь самого Кьера. Отныне она будет определяться этим сейвом. Заслуга частично принадлежала его теще — перед матчем на «Уэмбли» она прикрепила липучку к его перчаткам — и Пионтеку, который встретился с ним за неделю до игры, чтобы они с Кьером могли потренироваться с тем же мячом, который должен был использоваться на «Уэмбли». Позже у Кьера был шанс перебраться в Англию, но он отказался от перехода в «Сандерленд». «Честно говоря, — говорит он, — я был недостаточно хорош». Это был редкий пример того, как кто-то уговаривал себя не бросать дневную работу, поэтому Кьер остался на полставки вратарем, который работал в спортивном магазине в Эсбьерге. Он вернулся на дневную работу через тридцать шесть часов после «Уэмбли», как раз вовремя, чтобы к нему пристали похмельные возвращавшиеся домой на пароме датские болельщики.
Через одиннадцать секунд после сейва Кьера игра была окончена. «Дания произвела международную футбольную сенсацию!» — сказал Герс по датскому телевидению. Часто вы можете оценить значимость спортивного момента по реакции тех, кто в нем участвует. Когда прозвучал финальный свисток, не было никаких срежиссированных торжеств. Датские игроки подпрыгивали на месте или поднимали обе руки так высоко, что напрягались сухожилия, или бегали туда-сюда в оцепенении, не в силах сообразить, что делать.
Знаменитый вечер на «Уэмбли» разделили около 15 000 датских болельщиков. «Когда мы вышли на поле перед началом матча, я посмотрел налево, и первое, что я увидел, было то, что все было красно-белым, — говорит Симонсен. — Это было прекрасно. Это прекрасное воспоминание».
После игры датские болельщики сняли шарфы и держались подальше от таких достопримечательностей, как Трафальгарская площадь, опасаясь репрессий за беспорядки в Копенгагене годом ранее. Красно-белое было заметно на пароме домой, как в одежде, так и в песнях. За две недели до матча газета B.T. устроила конкурс на лучшую датскую футбольную песню или слоган. Победителем среди более чем двух тысяч заявок стал Сёрен Бо Андерсен из Вестербро в Копенгагене. Он получил 2500 крон, золотой футбольный мяч и дополнительные 1000 крон за каждый забитый Данией гол. Победный припев — «Мы красные, мы белые, мы Датский динамит» — должен был сопровождать успех команды. «Датский динамит» стал их торговой маркой. Когда его спросили, почему припев был на английском, Андерсен сказал: «Английские болельщики на "Уэмбли" должны быть в состоянии его понять. Кроме того, футбольная кричалка лучше всего звучит на английском языке. И она должна быть связана с красно-белым цветом. И потом мне просто нужно было найти слово, которое рифмовалось бы с "белым". На самом деле это было не так уж трудно» [прим.пер.: На англ. слова white — белый и dynamite — динамит, рифмуются].
Как, в конце концов, и победа на «Уэмбли». В Дании победу встретили со смесью недоверия и радости. «БРИТАНЦЫ НАБИЛИ ШИШКИ НА СВОЕМ КОТЕЛКЕ» — таков был заголовок в Alt om Sport. «Победить английского льва в его собственной пещере — это необычно, — писал Фриц Ольстрем. — Вырвать ему зубы — один за другим — как это сделали датские викинги с их умной, хладнокровной, дисциплинированной и сосредоточенной игрой — еще более замечательно».
Бобби Робсон отверг предположение Пионтека о том, что Англия была напугана, назвав это «чушью собачьей», но изменил свое мнение, когда пыль улеглась. «Я возвел датчан на пьедестал и тем самым подорвал нашу собственную уверенность в себе, так что мы не смогли проявить свои врожденные качества», — сказал он в 1986 году. Поражение повергло английский футбол в один из периодических приступов самоанализа. «ПОШЛИТЕ ЗА КЛАФИ, — говорилось в редакционной статье Sun. — Крошечная Дания не просто победила нас, нас УБИЛИ. Превзошли в мастерстве. Мы безнадежно обставлены в уверенности, мужестве и, прежде всего, национальной гордости. Наших избалованных почти миллионеров разобрала сборная, в которую входил работающий на неполную ставку владелец магазина. Дания с ее населением 5 000 000 человек больше всего известна беконом и голубым сыром, сексом и статуей русалочки. Мы — старейшая футбольная страна в мире».
Робсон, проработавший всего год на должности, которой жаждал этот яростнейший из патриотов, предложил свою отставку, которая была отклонена. Несколько лет спустя он написал: «Чего бы я ни добился или не добился в своей футбольной карьере, самым черным днем останется 21 сентября 1983 года». Дания перевернула мир английского футбола с ног на голову.
Теперь Дании требовалось четыре очка в последних трех матчах, чтобы выйти на Евро-84. После домашней победы над Люксембургом со счетом 6:0, в которой Лаудруп оформил свой единственный хет-трик за сборную, они проиграли Венгрии со счетом 0:1, несмотря на доминирование в игре. Вопреки тому, что Пионтек не выпустил Элькьера и, что необычно, хотел играть более осторожно, к перерыву Дания могла вести со счетом 4:0. Гол Берггрина был ошибочно не засчитан из-за офсайда; Симонсен пробил чуть мимо после молниеносного забега со своей половины поля; еще один удар Симонсена завершился тем, что вратарь Аттила Ковач отразил этот удар, сев на мяч; и, наконец, в ворота Венгрии мог быть назначен пенальти, когда Ференц Чонгради неуклюже сбил Симонсена.
Такая картина продолжилась и после перерыва. Лаудруп, как и на «Уэмбли», обошел вратаря только для того, чтобы попасть в сетку ворот сбоку. Затем герой «Уэмбли» Кьер был виноват в голе, который вывел Венгрию вперед, а Шандор Кисс обыграл его, пробив под ближнюю штангу. Атаки датчан становились все более отчаянными, а сейв Ковача после удара Лаудрупа стал самым явным моментом, чтобы сравнять счет. «Впервые у нас начали сдавать нервы», — сказал Пионтек. На него также не произвел впечатления испанский арбитр Эмилио Мура, который допустил ряд чрезмерных подкатов, в частности, под Йеспера Ольсена. «У меня не хватает слов, чтобы выразить то, что я думаю об этом судье».
Судьба Дании оставалась в их собственных руках. Чтобы выйти дальше все, что им нужно было сделать, это выиграть сложный выездной матч в Греции. «Я уверен, что мы победим», — сказал Пионтек. В отсутствие Лаудрупа Симонсен вышел в основном составе, несмотря на травмы пятки и колена. «Я должен вынести любую боль», — сказал он. Пионтек сказал им, чтобы в течение первых двадцати минут они играли осторожно. Элькьер, который не выходил в старте против Англии и Венгрии, почти сумел выполнить приказ; он доиграл до шестнадцати минут, а затем забил великолепный сольный гол. Он получил сорокаметровый пас от Симонсена, сбавил скорость, чтобы привлечь к себе защитника Петроса Мичоса, а затем уничтожил его волнующей сменой темпа. Мгновение спустя он оказался в штрафной, откуда переправил мяч через Георгиоса Плициса.
Второй гол, который практически обеспечил Дании место на Евро-84, Симонсен забил вскоре после перерыва. Берггрин обыграл двух игроков на краю штрафной и отдал почти нежный сквозной пас. Его накат был таков, что Симонсену не пришлось сбиваться с шага и он нанес удар в угол ворот. Гол, который в итоге вывел Симонсена на крупный турнир, стал для него последним за сборную Дании.
Не было никакой опасности, что Греция забьет дважды. Остальная часть матча прошла в замечательном мезонине между невысказанным подтверждением успеха и радостной действительностью. Когда оставалось пара минут до конца матча Пионтек продемонстрировал свою более мягкую сторону, заменив Симонсена на Франка Арнесена, который из-за серии травм шестнадцать месяцев не играл за сборную Дании. В компенсированное время Герс умолял Кьера выбивать мяч от ворот как можно дольше. Он этого не сделал. Но через несколько мгновений прозвучал свисток. «Убедитесь, что вы сели поудобнее, или подойдите к окну и кричите о своей радости всем, кто проходит мимо, — сказал Герс. — Я гарантирую, что здесь, в Афинах, обязательно будет вечеринка, а может быть, и дома, на улицах Дании». Это было одновременно и осуществлением мечты, и её началом: Дания будет одной из двух сборных, которая сыграет на каждом чемпионате Европы с 1984 по 2004 год. Другой была Германия.
Пока датско-немецкий Пионтек пытался подавить улыбку, игроки побежали к болельщикам, массово бросая свои футболки в толпу. Это был не тот вечер, когда можно беспокоиться о холодном торсе. Или переживать о том, чтобы улететь, как это сделал датский оператор, комично споткнувшись о рекламный щит, снимая игрока без футболки. Мгновение спустя игроки образовали круг и начали качать Пионтека. Остальная часть Дании довольствовалась мурашками по коже.
Когда стадион опустел и на заднем плане весело заиграла греческая народная музыка, Герс собрал бомбардиров Элькьера, с мокрыми от пота волосами, и Симонсена для интервью на поле. Пока готовилась съемочная группа, Герс выразил отеческую заботу о Симонсене.
— Становится холодно а у тебя травма.
— Нет, все в порядке.
— Думаю, это не имеет значения...
— Нет, это ничего не значит. Сейчас время праздника.
Светская беседа редко бывала такой живой. После этого последовала небольшая пауза, во время которой лицо Симонсена на пару секунд остекленело. Это был именно тот момент, когда достижение стало очевидным.
«Черт возьми, это приятно», — сказал он Герсу, который улыбнулся и мягко покачал головой. В начале интервью Симонсен, который выиграл Золотой мяч и забил в финале Кубка чемпионов, сказал, что это был величайший момент в его карьере.
То же самое было и со всеми остальными игроками. Они отправились в ресторан в Афинах, чтобы отпраздновать это событие, съев ростбиф, креветки и торт. Поскольку Кьер и Буск приближались к своей двадцать пятой игре, а Симонсен — к своей пятидесятой, Пионтеку понадобились штрафные деньги. «Все игроки, которые лягут спать до 1:30 ночи, получат штраф, — сказал он Ekstra Bladet. — На этот раз клубы должны понять, если игроки возвратятся уставшими. Подобного результата мы добиваемся лишь раз в двадцать лет, и на этот раз нам должно быть позволено веселиться всю ночь. Никто ничего от меня не услышит, если мы вообще не ляжем спать до отлета самолета».
Игроки старательно соблюдали анти-комендантский час. Дания улетела домой на следующий день, некоторые из пассажиров страдали от самого счастливого похмелья в своей жизни. Идеальный год завершился, когда World Soccer признал Пионтека тренером года. Но впереди была ухабистая дорога, прежде чем их самолет отправится на чемпионат Европы во Францию.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
