Прости их, Григорич...»
Сегодня 80 лет со дня рождения одного из лучших тренеров Спартака в эпоху после Олега Романцева, Владимира Григорьевича Федотова.
Владимир Григорьевич был прекрасным, удивительным человеком. Об этом говорит хотя бы тот факт, что к нему, мужчине с абсолютно армейским прошлым, но добившимся как тренер признания в Спартаке, одинаково тепло и хорошо относились два принципиально разных противоборствующих болельщицких лагеря - красно-синий и красно-белый.
Федотов - настоящая легенда ЦСКА, рекордсмен по числу матчей за армейцев в бытность игроком. Но взявший серебро со Спартаком в качестве тренера. И для тех, и для других он был свой.
Григорич, как нежно называли его болельщики, пришёл в Спартак ещё при Романцеве, в 2002-ом. И задержался дольше, чем его друг и коллега. Федотов ещё при Олеге Иваныче несколько раз в отдельных матчах исполнял обязанности тренера, затем был спортивным директором. А в апреле 2006-ого, наконец, получил свой полноценный шанс и возглавил команду после латыша Старкова.
Болельщикам Спартака он запомнился, прежде всего, тем, что в эпоху после Червиченко, когда клуб еле выжил, превратившись в дымящиеся руины, и Старкова, от которого устала и команда, и фанаты, сумел поставить не просто эффективный футбол, а футбол, который радовал даже самую взыскательную красно-белую публику. Что в Спартаке уже само по себе - большая тренерская удача и настоящее признание.
Мягкий и интеллигентный, душевный человек. При этом умный специалист и тренер. Удивительное и очень редкое сочетание. Это, кстати, к слову о том, что тренер красно-белых далеко не обязательно должен скакать на бровке и быть, главным образом, мотиватором.
Даже Юрий Первак, бывший генеральный директор Спартака, человек жёсткий и конкретный, который очень редко кого-то хвалил, в последствии отзывался о Федотове, и как человеке, и как тренере, с заметной теплотой и большим уважением. Юрий Михайлович признавал, что с наставником могли быть разногласия, но с ним было очень интересно и комфортно работать.
Еще раз скажу, Владимир Григорич принял сильно уставшую после Старкова и его боязливого футбола, выхолощенную психологически команду. И в первом же матче под его руководством Спартак крупно и уверенно победил Зенит - 4:1. Что уже тогда случалось все реже. Питерцы хоть ещё и не были под Газпромом, но уже набирали силу. Потом была классная 10-матчевая беспроигрышная серия, которая прервалась лишь в середине августа во Владивостоке.
При Григориче в составе красно-белых регулярно стали играть молодые Баженов, Павленко, Ребко, Торбинский, Шишкин и даже, прости Господи, Дзюба. Кстати, Никита Баженов, когда я с ним общался несколько месяцев назад, вспоминал о Федотове с исключительной теплотой. Ту команду можно смело назвать пионеротрядом 2.0 по аналогии с пионеротрядом Ярцева 1996 года.
Молодая, задорная команда показывала интересный, красивый, увлекательный и яркий футбол. Апогеем которого стали завоеванные Спартаком серебряные медали сезона 2006. А всего через полгода Федотов был уволен из-за внутренних интриг тогдашнего генерального директора клуба Станислава Черчесова. Саламович очень хотел тренировать. Спал и видел себя наставником Спартака. И стал. После того, как "слил" Федотова.
Владимир Григорьевич был уволен после "серии неудач", как тогда было сказано в официальном пресс-релизе, когда команда шла в одном очке от первого места. А на следующей после увольнения игре, против Сатурна, на фанатской трибуне красно-белых появился банер "прости их, Григорич".
Неизвестно, простил ли Григорич. Думаю, да. Потому что был выше всей этой грязи, интриг, склок, оставаясь очень мягким, удивительно добрым человеком, который не знал и не помнил зла.
Однако, свое увольнение, а если называть вещи своими именами, предательство, переживал очень и очень сильно. И так не оправился от депрессии. После вынуждненного ухода из Спартака Федотов не прожил и двух лет.
Пускай Григорич так и не вписал свое имя в историю красно-белых золотыми буквами, хотя, уверен, мог бы, если бы не интриги внутри, не выиграл со Спартаком чемпионство, но свой яркий след в славной клубной истории, несомненно оставил. Вечная память.
