21 декабря 2022, 07:00 35 мин.

Дэвид Конн. «Падение дома ФИФА» Глава 12: «Расскажите мне, что вы сделали»; Глава 13: Господин президент-честность

Автор

174

***

Глава 12: «Расскажите мне, что вы сделали»

Как рассказывается в истории Чака Блейзера, его непомерные аппетиты и жажда денег, статуса, женщин и острых ощущений возникли из стремления вырваться из среды низшего среднего класса в Квинсе, штат Нью-Йорк, где он помогал в небольших магазинах и закусочных своих родителей. Футбол никогда не был путем к богатству и фантастической жизни в роскошных отелях и уважению государственных деятелей, когда он только начал добровольно помогать командам своих же детей в 1970-х годах. Но по мере того, как он поднимался по карьерной лестнице местных футбольных политических структур, затем региональных и национальных ассоциаций, и когда в 1983 году, как он сам сказал, он увидел возможность помочь Джеку Уорнеру стать президентом континентальной конфедерации, он увидел, что богатство в пределах досягаемости. С 1990 года, когда он стал генеральным секретарем КОНКАКАФ, баснословно зарабатывая и, по его собственному признанию, делясь огромными откатами и взятками с Уорнером и избегая налогов, занимая целый этаж Трамп-тауэр на Манхэттене, включая квартиру для своих кошек, он действительно добился успеха. Президенты, принцы, эмиры хотели его покровительства, и этажи дворцов мира принадлежали ему, чтобы он мог ими хвастаться. Таким образом, с Блейзером возникает ощущение, что пройден мрачный полный круг, что крах той жизни, полной лжи и мошенничества, наконец-то произошел в Бруклине.

Было десять часов в пустынном зале суда зимним утром 25 ноября 2013 года. Там Чарльз Гордон Блейзер официально признал себя виновным по десяти уголовным обвинениям. Он вообще не подавал налоговые декларации за 2005-2010 годы, когда собирал деньги от КОНКАКАФ на своей базе в Трамп-тауэр. Это мошенничество было легко проверено американскими агентствами после необдуманных публичных обвинений Уорнера о доходах Блейзера после событий в Тринидаде. Это был большой прорыв, который побудил налоговые органы уверенно похлопать Блейзера по плечу, когда он прогуливался по Восточной 56-й улице в ноябре 2011 года, и сказать ему, что все кончено.

После арестов в «Баур-о-Лак», когда в июне 2015 года судья Рэймонд Дири согласился обнародовать заявление Блейзера, подтвердилось, что Блейзер действительно и очень быстро начал сотрудничать с властями, в декабре 2011 года. Как и Хавилла, Блейзер согласился «предоставлять правдивую, полную и точную информацию» следователям, а также «участвовать в тайной деятельности в соответствии с конкретными инструкциями сотрудников правоохранительных органов».

Казалось, что в ноябре 2013 года, утром, когда Блейзер признал себя виновным, в нем не было особого очарования. Расследование продолжалось, поэтому Дири согласился на запрет на публичность и закрыл зал суда. Единственными присутствующими были сотрудники суда, адвокаты правительственных учреждений и Блейзера, а также три агента из Налоговой службы и ФБР. Судя по стенограмме, Дири, похоже, вел себя вежливо, даже любезно, проведя Блейзера через все формальности, необходимые для того, чтобы совершить официальное признание вины по десяти пунктам уголовного обвинения, предусматривающим максимальное наказание в виде 100 лет тюремного заключения. Попросив Блейзера подтвердить свое имя, возраст — тогда ему было шестьдесят восемь — и образование (Блейзер сказал, что он «частично закончил аспирантуру»), Дири спросил Блейзера о его здоровье, заметив: «Я знаю, что вы прикованы к инвалидному креслу».

Целью этого было подтвердить, что Блейзер, как и любой обвиняемый, был психически здоров и, следовательно, способен сознательно признать себя виновным и навсегда отказаться от своего права на судебное разбирательство. Блейзер рассказал Дири о своих многочисленных физических недугах.

«У меня рак прямой кишки, — сказал он. — Я прохожу лечение. Я прошел двадцать недель химиотерапии, и для этого я выгляжу довольно хорошо. Сейчас я нахожусь в процессе облучения, и прогнозы хорошие».

«В то же время у меня есть множество других, менее серьезных заболеваний, связанных с диабетом II типа и ишемической болезнью сердца, но я держусь достаточно хорошо».

— Удачи, — ответил Дири.

Судья ознакомил Блейзера с последствиями признания вины, правами, от которых он отказывался, поступая таким образом, и обвинениями. Стенограмма слушания ясно показывает, что, хотя Блейзер совершил большинство своих преступлений прямо на Бруклинском мосту на Манхэттене, власти США нацелились на ФИФА в Цюрихе и изображали КОНКАКАФ, головной офис которой находился ниже по дороге от Трамп-тауэр, как просто составную часть. В отрывке, который, несомненно, еще больше разозлил бы Зеппа Блаттера, который всегда возмущался тем, что расследование было направлено против ФИФА, потому что США проиграли заявку на проведение чемпионата мира 2022 года, Дири сказал суду, что он даже не знает, как произносится ФИФА. Затем, как только Эван Норрис, адвокат генерального прокурора, поправил его, Дири продолжил рассказывать Блейзеру, что обвинения идентифицируют ФИФА как предприятие RICO, что, как он объяснил, является аббревиатурой «коррумпированной организации, находящейся под влиянием рэкета».

Таким образом, руководящий орган мирового футбола, сформированный в 1904 году в задней комнате парижского офисного здания горсткой европейских джентльменов-энтузиастов, 111 лет спустя оказался в суде Бруклина, где ему было предъявлено уголовное обвинение, придуманное для мафии.

Блейзер сотрудничал в течение двух лет и согласился со своими адвокатами, что это и признание вины дают ему наилучшие шансы избежать тюрьмы или, по крайней мере, сократить срок любого приговора. После всех предварительных и спокойных объяснений Дири затем перешел к требуемой процедуре, согласно которой обвиняемый должен сам указать преступления, в которых он признает себя виновным.

«Мистер Блейзер, — обратился к нему судья Дири, - расскажите мне, что вы сделали».

После чего Блейзер объяснил, что с 1990 года до своей внезапной отставки в 2011 году он работал в КОНКАКАФ и, по его словам, в ФИФА; он получал ежегодные гонорары в качестве члена исполнительного комитета с 1997 по 2013 год, которые никогда не публиковались ФИФА до 2015 года, когда они составляли $300 тыс. в год. Затем он признался в своих собственных преступлениях и связал с ними Уорнера, описанного как сообщник №1 в обвинительном заключении самого Блейзера.

«Я и другие согласны, что я или сообщник совершили по меньшей мере два акта рэкета», — сказал Блейзер. К ним относятся: согласие в 1992 году принять взятку от заявки Марокко в обмен на голосование Уорнера за то, чтобы страна принимала чемпионат мира по футболу 1998 года. В обвинительном заключении Блейзера говорилось, что после их поездки в Марокко по приглашению тендерного комитета, когда было сделано предложение о взятке, Уорнер «приказал» Блейзеру добиваться выплаты. Деньги были фактически выплачены, как утверждается в обвинительном заключении, на заседании исполнительного комитета ФИФА 2 июля 1992 года, хотя Марокко проиграло голосование Франции.

«Начиная примерно с 1993 года и продолжаясь до начала 2000-х, — зачитал Блейзер в своем инвалидном кресле в пустом зале Бруклинского суда, — я и другие согласились принимать взятки и откаты в связи с трансляцией и другими правами на Золотые кубки 1996, 1998, 2000, 2002 и 2003 годов».

Он также признался, что брал взятки «в связи с выбором Южной Африки в качестве страны-хозяйки чемпионата мира 2010 года». Это был всего лишь первый пункт. Затем он пробежался по банковским переводам и чекам, передаваемыми между США и Карибским бассейном, что было равносильно отмыванию денег. Властям США было важно доказать, что преступления имели место под их юрисдикцией, отсюда и акцент на географическом положении США как места, где деньги были получены или через которые они проходили.

«Я согласился и предпринял эти действия, чтобы, среди прочего, способствовать и скрывать мое получение взяток и откатов, — заявил Блейзер. — Я знал, что речь идет о средствах, полученных в результате незаконной взятки, и я и другие использовали электронные письма и телефон, чтобы осуществить выплату и скрыть характер взятки. Средства, полученные в результате этих ненадлежащих платежей, прошли через аэропорт Кеннеди в виде чека».

В обвинительном заключении в отношении Блейзера говорилось, что, как было установлено комитетом по неподкупности КОНКАКАФ, ему часто платили через его компанию Sportvertising, зарегистрированную в налоговой гавани Каймановых островов. Это, как утверждалось, было сделано «для того, чтобы еще больше скрыть источник и характер средств». При получении одного платежа, $600 тыс. в пользу этой каймановой компании его банк, FirstCaribbean International Bank (Кайманы), попросил его сообщить об источнике денег с подтверждающими документами, чтобы соблюдать правила борьбы с отмыванием денег. Блейзер, говорится в обвинительном заключении, переслал электронное письмо секретарю человека, который заплатил ему деньги, называемого сообщником №2, по-видимому, Хавилле, и сказал: «Нам нужно будет заключить контракт относительно этого и других траншей».

Впоследствии Блейзер получил фальшивое, заключенное задним числом «соглашение о консультационных услугах», якобы заключенное между Sportvertising на Каймановых островах и панамской компанией, и Блейзер отправил его в свой банк, чтобы оправдать отправленные ему $600 тыс.

Блейзер процитировал уголовные обвинения с четвертого по девятый пункты в уклонении от уплаты налогов, каждое из которых предусматривает максимум пять лет тюремного заключения, которые могут быть добавлены к двадцати годам за каждое из предыдущих преступлений, связанных с рэкетом и взяточничеством: «В период с 2005 по 2010 год, будучи резидентом Нью-Йорка, штат Нью-Йорк, я сознательно и умышленно не подавал налоговую декларацию о доходах и не платил подоходный налог. Таким образом, я намеренно скрыл свой истинный доход от Налогового управления, тем самым обманув Налоговое управление США в части причитающегося подоходного налога. В то время я знал, что мои действия были неправильными».

Наконец, он признался в финансовом преступлении, за которое полагается максимум десять лет тюремного заключения: иметь банковские счета в другой стране на сумму более $10 тыс. и не раскрывать их для уплаты налогов. Блейзер согласился выплатить более $11 млн. налогов, от которых он преступно уклонился, и дать показания на будущих процессах над своими бывшими коллегами по ФИФА. Был установлен залог в размере $10 млн. за то, чтобы Блейзеру разрешили не сидеть под стражей в тюрьме. Судья Дири напомнил ему, что сотрудничество, признание его проступка и сообщения о других людях, а теперь и его официальное признание вины не означали, что были какие-либо гарантии «относительно того, что я сделаю, когда дело дойдет до приговора».

Дири сказал Блейзер: «Удачи вам со здоровьем», — затем каждый из них расписался в документах.

Слушание закончилось в 11 часов утра; час, в течение которого Чак Блейзер сидел в своем инвалидном кресле в суде Бруклина и признавался, что он был причастен к коррупции в ФИФА, КОНКАКАФ и в футболе. Обвинительный акт против него гласил:

«Хотя они помогали добиваться главной цели [ФИФА и КОНКАКАФ — популяризации футбола], Блейзер и его сообщники развратили предприятие, участвуя в различных преступных действиях, включая мошенничество, взяточничество и отмывание денег, в погоне за личной выгодой. Блейзер и его сообщники развратили предприятие, злоупотребляя доверием, участвуя в тайных личных сделках, незаконно присваивая средства и нарушая свои фидуциарные обязанности. Для достижения своих коррумпированных целей Блейзер и его сообщники оказывали друг другу взаимную помощь и защиту».

И с его признанием вины во всем этом судье в пустом зале суда холодным утром в Бруклине блестящая карьера покорителя земного шара Чарльза Гордона «Чака» Блейзера закончилась.

Глава 13: Господин президент сама честность

Джилл Фрасиско усердно работала на Джека Уорнера и Чака Блейзера все часы дня и ночи, организовывая Золотой кубок и другие соревнования КОНКАКАФ, вплоть до мельчайших деталей логистики, в течение семнадцати лет: с 1994 года до тех пор, пока пара не ушла в отставку в 2011 году в результате скандала в Тринидаде. Поэтому, когда я разговаривал с ней, я думал, что она будет кипеть от негодования из-за того, что она работала сверхурочно, на какие жертвы шла ради умеренной оплаты, в то время как теперь выяснилось, что они все это время занимались рэкетом. Тем не менее, удивительно, что она не злилась. Она сказала мне, что была благодарна за предоставленные возможности, будучи женщиной, занимающейся футболом такого уровня в Северной и Южной Америке; ей нравилось работать с игроками, тренерами и судьями, и она чувствовала огромное удовлетворение, когда турниры проходили хорошо. Она отдает должное Уорнеру и Блейзеру за то, что они успешно руководили конфедерацией и развивали ее, и говорит, что в целом они относились к ней довольно хорошо.

«Я уважала Чака и Джека иначе, — сказала она мне. — Чак был заправилой; он устанавливал политику и следил за деньгами. Джек был воином, который сражался за КОНКАКАФ — я действительно видела в нем фигуру Робин Гуда, что он не просто брал деньги для себя, он позаботился о том, чтобы они были у стран Карибского бассейна».

Фрасиско сказала, что они тоже хорошо проводили время за годы до того, как Блейзер и Уорнер начали конфликтовать, когда Уорнер увлекся политикой в Тринидаде и, как позже скажет Блейзер, вел себя так, как будто он был выше всех и вся в КОНКАКАФ. Она помнит, как они отправлялись на футбол куда-нибудь в Центральную Америку или в Карибский бассейн, в место, где безопасность не была гарантирована, прятались вместе в каком-нибудь отеле:

«Тогда Джек и Чак, когда они обычно ладили, были забавными. Я не говорю о стрип-клубах и стейк-хаусах [по поводу чего Блейзер был известен в своей Трамп-тауэр, нью-йоркская помпа], мы просто сидели в комнате, пили, разговаривали и смеялись, готовили себе закуски».

По ее словам, с Блейзером в целом было приятно работать; у него была политика открытых дверей, хотя в любом случае он именно так и работал, потому что его дверь была буквально открыта, и у него был очень громкий голос. Она сказала, что была удивлена откровениями об Уорнере, потому что он всегда, казалось, жил довольно скромно, его жена Морин «не перегибала палку», останавливалась в тех же отелях, что и персонал, его единственная очевидная экстравагантность — цветочные галстуки, которыми он был известен. Клайв Тойе тоже довольно счастливо проработал на Блейзера и Уорнера тринадцать лет. Он начал заниматься пиаром КОНКАКАФ с 1998 года, когда сборная Бразилия согласилась отправить старшую команду на Золотой кубок, и Тойе сказал Блейзеру, что он сделал недостаточно, чтобы предать это огласке. Когда Тойе наконец вышел на пенсию в 2011 году после замечательной карьеры в возрасте семидесяти девяти лет, он говорит, что Блейзер согласился выплачивать ему хорошую пенсию в размере $3 тыс. в месяц.

«Несмотря на то, что теперь я знаю о многих злодеяниях, которые творили Джек и Чак, мне трудно не любить их, потому что они были такими приятными, — говорит Тойе. — С ними можно было посмеяться».

Фрасиско сказала, что это был шок и «кошмар», когда произошел скандал с наличными в Тринидаде; она была в Нью-Йорке и помнит, как Блейзеру позвонил Антон Сили и поняла, что он должен донести на Уорнера. У них вот-вот должен был состояться розыгрыш Золотого кубка; судьи, по ее словам, звонили, интересовались, заплатят ли им за судейство, и угрожали не приехать. Она волновалась, что в офисах проведут обыск и заберут компьютеры, она помнит, как сотрудники работали до 3 часов ночи, пытаясь спасти турнир, и они справились с этим. Она была исполняющей обязанности заместителя генерального секретаря после ухода Блейзера и Уорнера, и она надеялась, что с ее знанием процедур, всем ее опытом и отношениями с людьми на всех уровнях футбола ей могут предложить руководящую должность на постоянной основе.

Затем, в мае 2012 года, Джефф Уэбб занял пост президента, а через два месяца назначил генеральным секретарем Энрике Санса, который был старшим исполнительным директором, вице-президентом, в маркетинговой компании Хосе Хавиллы Traffic. Именно по поводу этих двух новых метел, а не из-за Уорнера и Блейзера, Джилл Фрасиско сдерживает свое бурлящее негодование.

Через несколько дней после своего избрания президентом Уэбб создал комитет по неподкупности под председательством Дэвида Симмонса для расследования дел КОНКАКАФ под руководством Уорнера и Блейзера. В ФИФА Уэбб теперь был членом исполнительного комитета и одним из шести вице-президентов; он был председателем комитета по внутреннему аудиту и членом комитета по прозрачности и соблюдению требований. Среди многих подобных заявлений, сделанных Уэббом после прибытия в качестве специалиста по зачистке КОНКАКАФ и привлечения Санса, он упомянул о своих собственных полномочиях:

«Как президент КОНКАКАФ, основной задачей является реструктуризация конфедерации путем создания прочной основы для управления, развития и продвижения игры с твердой приверженностью инклюзивности, подотчетности и прозрачности».

О нем всерьез говорили как о будущем президенте ФИФА, честном человеке, обладающем той честностью, которая необходима для восстановления авторитета организации. Зепп Блаттер даже упомянул эту возможность в отрывочной реплике, сделав Уэбба еще одной восходящей фигурой, смутно обещая ему высшую должность. Фрасиско знала Джеффа Уэбба на протяжении двадцати лет; он с 1991 года был президентом Федерации футбола Каймановых островов. Он не был парнем, наделенным харизмой или индивидуальностью; он работал в банке на острове налоговой гавани, и, по ее словам, ему всегда нравилась роскошь жизни. Несмотря на то, что она трудилась временным заместителем генерального секретаря в вакууме, работая с другими сотрудниками, чтобы удержать конфедерацию от развала, и пошла на большие жертвы, работая сверхурочно и в выходные, когда прибыли Уэбб и Санс, ее просто отвергнули.

Она говорит, что Уэбб, которого все всегда знали как Джеффа, теперь дал понять, что его будут звать Джеффри. Затем Санс дал понять, что к Уэббу следует обращаться «господин президент».

«Вероятно, я бы не смогла, — размышляет Фрасиско, — потому что я бы просто рассмеялась».

Политика открытых дверей была отменена, затем они сняли с Франсиско ответственность, наняв внешнюю туристическую компанию для организации логистики турниров. Она продолжала общаться с юристами и бухгалтерами, разбираясь в ужасах, которые оставили Уорнер и Блейзер, но затем, в течение нескольких месяцев в 2013 году, ей сказали — даже не лично Уэбб или Санс, а женщина из отдела кадров — что она уволена.

«После девятнадцати лет не было никакого прощания; никому не разрешалось говорить со мной, — говорит она. — Я не сделала ничего плохого; я реально усердно работала, меня ни в чем не обвинили, и у меня появились свои вопросы. По поводу рабочих процессов все было нормально, потому что они знали, что я знаю, как выполнять свою работу, так что причина должна была быть в чем-то другом: возможно, чтобы держать меня подальше от того, что они делали».

Все — Фрасиско, большая часть истеблишмента КОНКАКАФ, его комитет по неподкупности, карибские футбольные чиновники, которые рисковали ради честности, неподкупности и прозрачности, ФИФА и добрые люди, которые верили в Джеффа Уэбба как в человека, за которого он себя выдавал — были ошеломлены, когда он оказался одним из семерых больших шишек ФИФА, которые были вывезены швейцарской полицией из отеля «Баур-о-Лак» утром 27 мая 2015 года. В обвинительном заключении утверждалось о закулисной склонности к коррупции, которая разоблачала публичные проявления Уэбба, его действия и заявления о честности, которые были занавесом впечатляющего, все еще почти невероятного лицемерия.

Министерство юстиции утверждало, что Уэбб попросил взятку в размере $3 млн. у «сообщника №3» еще до того, как Уэбб стал президентом КОНКАКАФ, и когда Санс все еще работал на Traffic. «Сообщник №3» не был назван в обвинительном заключении, но описан как высокопоставленный руководитель Traffic USA, который присоединился к КОНКАКАФ в качестве генерального секретаря в июле 2012 года; поэтому в средствах массовой информации он был широко известен как Санс, которому не было предъявлено никаких обвинений. Уэббу было предъявлено обвинение в усугублении, а не прекращении, как он публично утверждал, схем личного обогащения, впервые задуманных его печально известным предшественником. В обвинительном заключении Уорнер обвинялся в том, что в течение многих лет хитрым способом переводил деньги в виде взяток самому себе при продаже телевизионных прав на отборочные матчи чемпионата мира от имени CFU. В нем говорилось, что, хотя продажа CFU включала матчи всех тридцати одной страны-члена, включая матчи Тринидада и Тобаго, Уорнер попросил Traffic заключить другой контракт, предполагающий продажу прав на показ сборной Тринидада и Тобаго отдельно. Таким образом, хотя Traffic уже купила эти права по контракту со всеми странами, входящими в CFU, подставной побочный контракт выплачивал дополнительные деньги на счета, контролируемые Уорнером.

Например, 17 июля 2000 года Traffic согласилась заплатить $900 тыс. за отборочные матчи всех стран Карибского бассейна к чемпионату мира 2006 года, включая матчи Тринидада и Тобаго. Но в то же время Traffic подписала отдельный контракт с футбольной ассоциацией Тринидада и Тобаго, президентом которой был Уорнер, на выплату $800 тыс. за те же самые… права, которые компания [уже] приобрела в рамках своего контракта с CFU».

Уэбб, по-прежнему лишь президент Футбольной ассоциации Каймановых островов, заменил Уорнера на посту представителя CFU в переговорах о продаже отборочных матчей чемпионата мира после того, как Уорнер ушел со всех своих футбольных должностей. Проповедуя необходимость реформ и добросовестности после скандала, Уэбб также стал председателем «комитета по нормализации» в CFU, ответственного за возвращение футбольных ассоциаций к порядочности и нормальности путем разработки новых уставов. Эти новые правила, предусматривающие повышенную подотчетность и защиту, были единогласно одобрены странами-членами CFU 7 марта 2012 года.

В то же время Уэбб вел переговоры с Сансом о продаже компании Traffic USA прав на отборочные матчи стран CFU к следующим чемпионатам мира, запланированным в России и Катаре в 2018 и 2022 годах. Ценность матчей значительно возрастала с ростом популярности футбола, особенно в США; в конечном счете, Traffic согласилась заплатить за права $23 млн. Тогдашним генеральным секретарем Уэбба на Каймановых островах, которого также обвиняют в причастности к взяткам, был Костас Таккас. Согласно обвинительному заключению, он был гражданином Великобритании и имел ряд предприятий, зарегистрированных в Карибских налоговых гаванях, включая Каймановы острова и Британские Виргинские острова.

«Во время переговоров сообщник №3 встретился с обвиняемым Костасом Таккасом, близким соратником Джеффри Уэбба, — говорится в обвинительном заключении, — который сообщил сообщнику №3, что Уэбб хотел взятку в размере $3 млн. в обмен на его согласие заключить контракт CFU с Traffic USA». Сообщник №3 согласился.

«Когда он вернулся в Соединенные Штаты, сообщник №3 сообщил обвиняемому Аарону Дэвидсону, в то время президенту Traffic USA, о взятке».

Весной 2012 года Traffic договорилась о создании совместного предприятия по этим правам на CFU с другой маркетинговой компанией. Согласно обвинительному заключению, оба рассматривали взятку как деловые расходы и согласились разделить выплату Джеффу Уэббу по $1,5 млн. каждый.

После того, как в мае 2012 года Уэбб был избран президентом КОНКАКАФ, он быстро назначил Санса своим генеральным секретарем, чтобы продвигать принципы честности, прозрачности и подотчетности. Таккас стал «атташе» Уэбба. Несмотря на то, что Санс договорился с Уэббом о правах CFU на сумму $23 млн., когда он еще был руководителем Traffic, фактически контракт был подписан Дэвидсоном 28 августа 2012 года, через несколько недель после того, как Санс присоединился к Уэббу в КОНКАКАФ. Тем не менее, в обвинительном заключении утверждается, что в то же время, когда Санс и Уэбб создавали комитет по неподкупности КОНКАКАФ и привлекали Дэвида Симмонса и его уважаемых коллег в его штат, «сообщник №3» помогал Таккасу разобраться с выплатой взятки Уэббу. Он связал Таккаса с руководителями Traffic в Бразилии, звонил из нового офиса КОНКАКАФ в Майами и сам ездил на встречи в Бразилию.

Основная часть взятки в размере $1,5 млн. от Traffic USA, первоначально $1 млн., предположительно была направлена Таккасу в ноябре 2012 года через банки в Майами, Нью-Йорке, Гонконге, обратно в Нью-Йорк, а затем на счет компании Таккаса в Fidelity Bank на Каймановых островах. Неназванному «сообщнику №23» был выплачен гонорар в размере $200 тыс. за то, что он позволил использовать его компанию в качестве прикрытия для платежей в Гонконг и обратно. Оставшиеся $500 тыс., обещанные Уэббу компанией Traffic USA, были, как говорится в обвинительном заключении, выплачены через партнера Жозе Хавиллы на другой счет Таккаса на Каймановых островах.

Далее, в том, как Таккас перевел деньги Уэббу, появилась блестящая деталь, которая, кажется, заключает в себе всю бесстыдную, чрезмерную, непохожую планету, на которой обитали эти футбольные руководители и на которой они помогали себе в эксплуатации народной игры.

«Впоследствии Таккас перевел средства на счет на имя строителя плавательного бассейна в United Community Bank в Блэрсвилле, штат Джорджия, в пользу Джеффри Уэбба, который строил бассейн в своей резиденции в Логанвилле, штат Джорджия».

Итак, эти огромные взятки, выплаченные Уэббу за продажу телевизионных прав на футбольные матчи Карибского бассейна, были переведены на счет человека, который строил бассейн у себя дома в США.

В конце 2014 года Уэбб получил $250 тыс. из остальных $1,5 млн., которые он требовал. В обвинительном заключении говорится, что вторая медиакомпания больше не производила никаких платежей, потому что зимой 2014 года они узнали о расследовании властей в отношении Traffic и Жозе Хавилы.

После внедрения в КОНКАКАФ, когда они публично заявляли о своей новой эре прозрачности, Уэбб и Санс начали переговоры с Аароном Дэвидсоном из Traffic USA о покупке прав на предстоящие турниры Золотого кубка и клубной Лиги чемпионов. Немедленно, согласно обвинительному заключению:

«Джеффри Уэбб приказал сообщнику №3 добиваться взятки в связи с переговорами».

В ноябре 2012 года Дэвидсон договорился, что Traffic USA заплатит $15,5 млн. за эксклюзивные коммерческие права по всему миру на Золотой кубок КОНКАКАФ 2013 года и Лигу чемпионов в сезонах 2013/14 и 2014/15. В обвинительном заключении утверждается, что «сообщник №3 вымогал у Traffic USA согласие заплатить Уэббу взятку в размере $1,1 млн. в обмен на согласие Уэбба присудить Traffic USA контракт на Золотой кубок/Лигу чемпионов. Обвиняемый Аарон Дэвидсон и Жозе Хавилла согласились на выплату взятки». В конечном счете было решено перевести деньги на банковский счет в Панаме неназванной компании, производящей комплекты формы, для которой Уэбб, как утверждается, поручил своему сообщнику представить фальшивый счет.

Год спустя Санс от имени КОНКАКАФ и Дэвидсон от Traffic договорились о продлении контракта на эксклюзивные спонсорские права на четыре золотых кубка и семь сезонов Лиги чемпионов в период с 2015 по 2022 год. Traffic должна была заплатить $60 млн.

«Опять же, — говорится в обвинительном заключении, — Джеффри Уэбб дал указание соучастнику №3 вымогать взятку для Уэбба в обмен на согласие Уэбба заключить... контракт с Traffic USA. Хотя Уэбб хотел большего, стороны в конечном итоге договорились о размере взятки в размере $2 млн.».

Затем в обвинительном заключении упоминается встреча, состоявшаяся между Хавиллой и Дэвидсоном в марте 2014 года в Квинсе, штат Нью-Йорк, для обсуждения того, как продвигались схемы по вручению взятки. Рассказывая об эндемичной, распространенной практике дачи взяток для получения коммерческих прав, Дэвидсон, как говорят, удивился в разговоре с Хавиллой:

«Это незаконно? Это незаконно. В рамках общей картины вещей компания, которая работает в этой отрасли тридцать лет, разве это плохо? Это плохо».

Эта байка, по-видимому, была основана на показаниях самого Хавиллы, который к тому времени начал сотрудничать с властями и обязался в рамках юридического соглашения правдиво рассказать им о своем опыте.

Уэбб, казавшийся ненасытным, также добивался взятки от следующего турнира, который выпал на долю КОНКАКАФ: совместного с КОНМЕБОЛ Копа Америка Сентенарио. Его временный предшественник на посту президента КОНКАКАФ, гондурасский адвокат Альфредо Хавит, который начал переговоры, объявил, что надеется, что турнир пройдет в США, потому что, по его словам: «Рынок находится в Соединенных Штатах, стадионы находятся в Соединенных Штатах, [и] люди находятся в Соединенных Штатах. Исследование, которое мы провели [показывает], что все находится в Соединенных Штатах».

Уже печально известный к тому времени, когда он состоялся, из-за взяток, якобы выплаченных людям, которые его организовали, Копа Америка Сентенарио действительно состоялся на растущем футбольном «рынке» Соединенных Штатов. Он проходил с 3 июня 2016 года, когда хозяева проиграли Колумбии со счетом 0:2 на «Левис Стэдиум» в Санта-Кларе, Калифорния, до финала в воскресенье 26 июня на стадионе «Метлайф» в Нью-Джерси, где Чили обыграла Аргентину со счетом 4:2 по пенальти после нулевой ничьей в основное и дополнительное время. В турнире приняли участие все десять национальных сборных КОНМЕБОЛ, включая Бразилию, а также сборные шести стран КОНКАКАФ: США, Коста-Рики, Гаити, Ямайки, Мексики и Панамы.

Datisa, совместное предприятие маркетинговых компаний Traffic, Full Play и Torneos, уже купила права на этот и другие турниры Кубка Америки у КОНМЕБОЛ за $317,5 млн. — и, согласно обвинительному заключению, согласилась заплатить $40 млн. в виде взяток должностным лицам КОНМЕБОЛ. После того, как КОНКАКАФ согласилась, что ее страны-члены также примут участие в этом знаковом турнире, 4 марта 2014 года Datisa отдельно заключила контракт на выплату КОНКАКАФ $35 млн. за права на матчи с участием этих стран. В обвинительном заключении утверждалось, что Уэбб вел переговоры с высшими руководителями трех компаний Datisa и что:

«Datisa также согласилась заплатить Уэббу взятку в обмен на согласие Уэбба заставить КОНКАКАФ заключить контракт на 2014 год».

1 мая 2014 года Эухенио Фигередо и Уэбб провели пресс-конференцию в Майами, на которой объявили, что этот панамериканский турнир Сентенарио пройдет на крупнейших стадионах Соединенных Штатов летом 2016 года. Хавилла из Traffic, Алехандро Бурзако из Torneos, который с тех пор также признал себя виновным в даче взяток и откатах на этом и других турнирах Кубка Америки, и братья Джинкис из Full Play, которым предъявлены обвинения, все были там. После пресс-конференции в обвинительном заключении говорится, что руководители маркетинговой компании провели встречу, на которой они обсудили планы взяточничества.

«В какой-то момент, — утверждается в обвинительном заключении, — Бурзако сказал: "Все могут пострадать из-за этого… Все мы можем попасть в тюрьму"».

На своей явке с повинной в Бруклинском суде 16 ноября 2015 года Бурзако, которому тогда был пятьдесят один год, заявил, что в 2005 году он приобрел миноритарный пакет акций аргентинской компании по производству спортивного телевидения Torneos, а в следующем году стал ее главным исполнительным директором. Он сказал, что в начале своей карьеры в Torneos один из основателей компании сказал ему, что они платили взятки и откаты руководителям КОНМЕБОЛ, чтобы обеспечить права на южноамериканские турниры.

«Мне сообщили, что соглашение действовало в течение некоторого времени, — сказал Бурзако суду в своем заявлении о виновности. — Я знаю, что в тот момент мне следовало уйти, но вместо этого я согласился работать на Torneos и согласился принять активное участие в схемах взяточничества. Я сожалею о своем решении. Я был неправ».

Он признался в даче взяток и откатах «многочисленным людям из КОНМЕБОЛ, ФИФА и другим должностным лицам, связанным с... футболом, для получения и поддержания маркетинговых прав на различные турниры».

Затем Бурзако признал предполагаемый заговор Datisa, что они заплатили «многочисленные взятки или откаты на общую сумму в десятки миллионов долларов должностным лицам КОНМЕБОЛ и ФИФА в обмен на одобрение их нового контракта», чтобы купить права на Кубок Америки на 2015, 2019 и 2023 годы. Что касается турнира Сентенарио в 2016 году, он сказал, что «официальные лица, которые занимали руководящие должности и пользовались доверием в КОНМЕБОЛ и КОНКАКАФ, обратились к нашему совместному предприятию и потребовали, чтобы мы... заплатили взятку или откат в связи с правами на этот особый турнир».

В конечном счете, по его словам, он решил не давать взятку должностным лицам КОНМЕБОЛ или КОНКАКАФ за Сентенарио после сделки, подписанной в 2014 году, «из-за страха проверки правоохранительных органов», но признал, что было неправильно соглашаться на ее выплату, и что обвинение в заговоре по-прежнему применяется к соглашению.

Когда все это вышло наружу 27 мая 2015 года, Уэбба арестовали на рассвете в Цюрихе и посадили под стражу, его имя сначала было в обвинительном заключении как самый большой улов властей, я все еще цеплялся за мысль, что может быть какая-то ошибка. Лоретта Линч и ее коллеги из правоохранительных органов США торжествовали и преувеличивали свои заявления; Блаттер и другие представители ФИФА уже жаловались, что саботаж его избирательной недели произошел из-за того, что США проиграли заявку на 2022 год. Уэбб сейчас жил в США, даже не на Каймановых островах, поэтому его арест в отеле ФИФА в Цюрихе, где он делал заявления, казался излишне мелодраматичным и требовал огласки за финансовые аферы, которые, предположительно, были совершены в Северной и Южной Америке.

Размышляя о масштабах обвинений, я почти смог переварить как случилась эта коррупция, постоянное получение взяток людьми, ставшими циничными или жадными. Возможно, культура футбольного администрирования воспитала в них веру в то, что они имеют право на миллионы, говоря друг другу, что все остальные разбогатели на буме футбольных прав, кроме них, членов комитета, которые и устраивали эту игру. Мне все еще было трудно представить себе пакт о нечестности между тем кто берет и тем кто дает взятку, коррупционные разговоры и ход самих денег, что за их высокопарной риторикой о том, что футбол приносит пользу, эти люди сговариваются набить свои карманы добычей.

Но это все же легче понять, чем представленный образ Джеффа Уэбба. Это был невероятный масштаб лицемерия, двуличия, способности быть двумя людьми одновременно, жестокосердная чудовищность всего этого. Это было за пределами всего, что я когда-либо видел раньше, поверить в этого человека, который пришел после скандала в Тринидаде, бесконечно рассказывал на публичных форумах с мировым именем о честности и прозрачности и торжественно учредил комитет из высокопоставленных людей для расследования дела Блейзера и Уорнера. А теперь нам говорят, что все это время, как только у него появлялась возможность, в кулуарах он требовал взятки. Мы, которые любили футбол всю свою жизнь, не хотим верить, что те, кто управляет игрой, в своих манифестах о добрых делах, настолько коррумпированы и прогнивши, и настолько маринованы в жадности. Поэтому я придерживался мнения, что это могло быть ошибкой, что это были всего лишь обвинения, которые, казалось, были довольно экстравагантно составлены и инсценированы. Уэбб не признал себя виновным, так что поживем — увидим.

Затем, 23 ноября 2015 года, Джефф Уэбб изменил свою позицию. Он отправился в суд судьи Дири в Бруклине, чтобы признать себя виновным. По пункту 1: заговор с целью рэкета, который включал в себя согласие с тем, что он совершил «многочисленные акты взяточничества», отмывание денег и мошенничество с использованием электронных средств; по пункту 25: заговор с целью мошенничества с использованием электронных средств для получения взяток и откатов на отборочных матчах чемпионата мира 2018 и 2022 годов в странах Карибского футбольного союза; пункт 29: отмывание денег по поводу этих взяток; пункт 33: мошеннический сговор с целью получения взяток и откатов за права на Золотой кубок КОНКАКАФ и Лигу чемпионов; пункт 37: отмывание денег по поводу этих взяток; пункт 39: мошеннический сговор с целью получения взяток и откатов на Копа Америка Сентенарио.; и пункт 40: отмывание денег по поводу этих взяток. Все это; все, что он для себя нахватал за очень короткое время, пока был в состоянии это сделать, публично проповедуя честность: виновен.

Не было предъявлено никаких обвинений в лицемерии, но обвинения в заговоре включали обвинение его в: «Сознательном и преднамеренном сговоре с целью разработки схемы и ухищрения, чтобы лишить ФИФА, КОНКАКАФ и CFU их соответствующих прав на честные и добросовестные услуги посредством взяток и откатов, а также получении денег и имущества с помощью существенно ложных и мошеннических заявлений, представлений и обещаний».

Когда его пригласили, как Блейзера и Хавиллу, в том же формате судебного слушания рассказать Дири, что он сделал, Уэбб рассказал о своей карьере. Президент Футбольной ассоциации Каймановых островов с 1991 года, прокладывая себе путь в футбольной политике и комитетах, сначала в CFU, затем в КОНКАКАФ, затем в ФИФА. Президент КОНКАКАФ с мая 2012 года, когда он стал вице-президентом ФИФА. Он рассказал Дири о своей работе в комитете по нормализации, комитете по внутреннему аудиту, комитете по прозрачности и соблюдению требований, а также о своем назначении мировым лидером ФИФА в борьбе с расизмом и дискриминацией. Затем он признался:

«Пока я занимал пост президента Федерации футбола Каймановых островов, а затем президента КОНКАКАФ, я злоупотреблял своим положением, чтобы лично обогатиться различными способами… Я злоупотреблял своим служебным положением, чтобы получать взятки и откаты в личных целях. Среди прочего, я согласился совершить по меньшей мере два эпизода рэкетирской деятельности…»

«Например, — сказал он затем, — примерно в 2012 году один из сообщников сообщил мне, что компании спортивного маркетинга будут предлагать нам дополнительные платежи в обмен на предоставление им коммерческих прав на матчи квалификации чемпионата мира для стран CFU. В то время я понял, что это предложение взятки, и я полагал, что такие предложения были обычным явлением в этом бизнесе».

Когда я впервые это прочитал — этот человек говорит суду, что, по его мнению, взятки были «обычным явлением в этом бизнесе», я почувствовал, как будто футбольные мечты маленьких мальчиков по всему миру были растоптаны.

Он также признался в: «растрате средств, предназначенных в пользу футбольных организаций, которые я представлял». Не вдаваясь в подробности, в обвинительном заключении упоминалось о предоставлении ФИФА сотен миллионов долларов своим ассоциациям-членам из программы «ГОЛ» и финансовой помощи и других программ развития, и утверждалось, что Уэбб и Уорнер:

«Воспользовались этими возможностями и присвоили или иным образом лично присвоили средства, предоставленные ФИФА, включая средства, предназначенные для оказания помощи в случае стихийных бедствий».

Уорнера обвиняли в том, что он хранил деньги, предназначенные для оказания помощи людям, пострадавшим от землетрясения на Гаити, что он всегда гневно отрицал.

Итак, Джефф Уэбб стоял в этом здании суда и бормотал сквозь зубы: он обманул ФИФА, КОНКАКАФ и CFU, лишив их права на честную службу, он вымогал взятки и получал их, пытался скрыть деньги и отмывал их с помощью мошенничества с переводами. Он сказал, что в то время знал, что «было незаконно получать взятки и присваивать средства в связи с моими обязанностями высокопоставленного должностного лица ФИФА, КОНКАКАФ или CFU». Он утверждал: «Я глубоко сожалею о своем участии в этом незаконном поведении».

Затем была дискуссия об условиях его содержания под стражей: он находился под домашним арестом и электронным мониторингом GPS, но Дири согласился разрешить ему покидать свой дом с восьми утра до пяти вечера, в радиусе тридцати километров, с единственной целью выполнения поручений, связанных с уходом за его полуторагодовалым сыном. Его жена, Кендра Гэмбл-Уэбб, врач, «к счастью» смогла устроиться на работу практикующим врачом в районе Атланты, как сообщили суду — она, должно быть, чувствовала, что ее мир рухнул.

Суд обнародовал информацию о том, что Уэбб выплатил залог в размере $10 млн., необходимый для того, чтобы он не попал в тюрьму и находился в своем доме в ожидании вынесения приговора. Для обеспечения залога были заложены десять объектов недвижимости со скрытыми адресами, пять из которых принадлежали ему и его жене, другие, по-видимому, принадлежали членам семьи. Также в списке было меню из шикарного, роскошного, очень дорогого имущества Уэббов: Рейндж Ровер 2014 года выпуска и Феррари 2015 года выпуска — первоначально они были отмечены как принадлежащие Уэббу, но это было зачеркнуто и от руки было написано имя его жены; Мерседес 2003 года выпуска; $401 тыс. на банковском счете его жены; ее доля в компании, название которой было скрыто, и ее обручальное кольцо с бриллиантом. Еще было одиннадцать часов, принадлежащих Уэббу: четыре Rolex, один Cartier Roadster, золотые часы Hublot и Breitling. Его жене пришлось расстаться с украшениями с бриллиантами и жемчугом, часами Hublot и Rolex.

Джилл Фрасиско сказала мне, что если люди были шокированы, увидев этот список часов Rolex и люксовых автомобилей, то она не была: «Таким вот он и был; у него всегда был вкус к предметам роскоши и вкус к хорошей жизни, — сказала она. — Это было не потому, что он стал президентом; это просто давало ему больше возможностей».

Четыре человека также согласились возместить правительству любые расходы, если Уэбб нарушит свое соглашение, лишится залога или скроется: они были отмечены как Джон Бодден, дядя Уэбба; Олив Бодден, тетя Уэбба, которая была описана как пенсионерка; Тельма Фиппс, невестка Уэбба и Ринли Томпсон, его племянница.

Но это зрелище преемников Уорнера в КОНКАКАФ, которые клянутся в своей преданности честности, помогая себе океанами взяток, идет дальше, чем эпические аферы и обманы Джеффа Уэбба. В обвинительном заключении утверждалось, что Альфредо Хавит, как только он сменил Уорнера на посту временного президента КОНКАКАФ в 2011 году, получил взятки в размере $250 тыс. от Хьюго и Мариано Джинкисов в качестве соглашения использовать свое влияние над другими, чтобы заставить КОНКАКАФ поменять продажу прав на компанию Джинкиса, Full Play.

Утверждалось, что Хавит внес вопрос о продаже прав в пользу Full Play в повестку дня заседания исполнительного комитета КОНКАКАФ в Майами в январе 2012 года, но в конечном счете, несмотря на дальнейшие усилия, этого так и не произошло. Три года спустя, в июле 2015 года, как утверждалось в обвинительном заключении, Хавит поручил посреднику составить фиктивный контракт на «консультационные услуги», чтобы учесть оплату от Full Play, и оформить фиктивную покупку земли женой Хавита. Затем Хавит, как утверждается, сказал другому подозреваемому, что он не беспокоится о правоохранительных органах, потому что посредник «не платил мне… он купил землю в Гондурасе... у моей жены».

Хавит, как и Уэбб, сначала не признал себя виновным, затем 11 апреля 2016 года он изменил свое заявление на «виновен» по четырем из девяноста двух уголовных пунктов в обвинительном заключении. В трех случаях ему, наряду с другими, были предъявлены обвинения в сговоре с целью рэкета и в двух случаях мошенничества с использованием электронных средств, связанных со взятками и откатами. Пункт 92, по которому он также признал себя виновным, обвинял его одного в заговоре с целью воспрепятствования правосудию, основанном на фиктивном контракте и продаже имущества.

Джилл Фрасиско говорит, что почему-то на самом деле она не чувствует себя преданной Уорнером и Блейзером, несмотря на то, что теперь знает, что они сделали. Джефф Уэбб и Энрике Санс, по ее словам, были холодны с того дня, как они пришли в организацию, и они уволили ее, не имея «приличия» сказать ей об этом лично или рассказать ей о причине увольнения. Клайв Тойе сказал, что, когда он вышел на пенсию, Блейзер позаботился о том, чтобы ему выплачивалась согласованная пенсия в размере $3 тыс. в месяц, но когда пришли Уэбб и Санс, чеки прекратили поступать. Когда он, наконец, спросил их, что происходит, он рассказывает так: «Они были грубы, наступила тишина, они сказали: "Почему мы вам вообще платим?" Они меня шокировали, это было ужасное поведение, и в этом не было никакой необходимости. И я уверен, что это же произошло и с некоторыми другими сотрудниками, для которых это имело гораздо большее значение, чем для меня».

КОНКАКАФ говорит, что сейчас они реформировались и действительно оставляют это прошлое позади. Уэбб помогает властям, предположительно, после того, как признал себя виновным. Я его спросил, не хочет ли он поговорить со мной о своих признанных преступлениях и невероятном лицемерии, но его адвокат Эд О'Каллаган сказал, что не будет давать никаких комментариев, пока дела все еще не доведены до конца. Сансу на самом деле не предъявлено обвинение. В июне 2015 года, сразу после арестов, комитет ФИФА по этике временно отстранил его от футбола. Затем, в августе 2015 года, после рассмотрения обвинений против этого человека, который вместе с Уэббом руководил предыдущим расследованием по неподкупности, КОНКАКАФ уволила его.

Джилл Фрасиско не подозревается в причастности к каким-либо правонарушениям, признается только, что она работала не покладая рук. Но с тех пор ей так и не предоставилось других возможностей. И это несмотря на то, что в течение многих лет она проводила крупные международные футбольные турниры, часто при самых сложных обстоятельствах.

«Мне повезло, одинокой женщине в таком положении, в других городах и странах, работать с игроками и судьями. Многие из нас отдали часть своей жизни, чтобы работать над этим, но мы вместе путешествовали по миру; это было похоже на работу с семьей», — сказала она.

«Затем, когда пришли Джефф Уэбб и Энрике Санс, меня прикрыли и не допускали до работы. Но теперь мы видим, что Джефф планировал заработать много денег на завышении цен на турниры, на откатах. Я ничего такого не делала, но найти работу чрезвычайно трудно; я рассылаю резюме, но зачастую не получаю ответов».

Она сделала паузу и задумалась, рассказав о своих годах, отданных футболу. «Эта история о плохих людях, получающих по заслугам, — сказал Фрасиско, — но есть и хорошие люди, которые стали побочным ущербом».

***

Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.