Эдуард Ромеу: «Мы просим у сосьос два года терпения»
Мы все еще находимся в отделении интенсивной терапии, но у нас есть немного кислорода и денег, которые можно вложить в состав этой зимой
— Эдуард Ромеу-и-Барсело, вице-президент «Барселоны»
Эдуард Ромеу-и-Барсело — 28514-й сосьо «Барселоны», с марта прошлого года является вице-президентом по экономическим вопросам. Его зона ответственности является ключевой для восстановления клуба. Он объясняет, что несмотря на сложность ситуации, они подтверждают, что предпринимали попытки удержать Месси, пока не появился «CVC», операция с которыми была «неосуществима».
— Почему вы оспорили соглашение Ла Лиги с «CVC»?
— Во-первых, потому что, когда они присылают нам приглашение на встречу, то делают это без какой-либо дополнительной информации, которая позволила бы нам подготовиться и принять решение. Дополнительный сюрприз заключается в том, что в уведомлении говорится одно, а в середине встречи нас просят о другом. Кроме того, предложенная операция — это ещё и кредит, который превышает 10% бюджета и в случае нашего клуба должен пройти согласование на ассамблее.
— А почему эта операция не в интересах «Барсы»?
— Первое, что нас удивляет, это то, что при операции с такими условиями нет альтернативных предложений (от этой или других компаний). Затем, вы видите, что они пытались провести сделку по аналогичной схеме в Италии и Германии, и у них ничего не получилось, и я не думаю, что немцы или итальянцы прямо дураки. И если мы продолжим рассуждать, то сможем сделать это с помощью цифр.
— Эти цифры уже вызвали разногласия между вами и Хавьером Тебасом…
— Это же не наши цифры. Они публичны. Они основаны в том числе на количестве подписчиков в социальных сетях и других параметрах. Но это очень важно, ведь подписываются контракты на телевизионные права. В сезоне 2019/20 процент поклонников «Барселоны» и «Реала» составил 88,9% от числа болельщиков всех клубов Ла Лиги. С другой стороны, нам причитается всего 24,1% от текущего телевизионного контракта. Для примера, у мадридского «Атлетико» 5,7% от всех болельщиков Ла Лиги, но получают они 10,9% дохода. Я предлагаю Хавьеру Тебасу отдельно оценить Ла Лигу без учета «Барсы» и «Реала».
— Но, если отбросить цифры, почему ответили отказом?
— Это слишком дорогостоящая операция. Мы передаем 10% от телевизионных прав в фонд. На €2,6 миллиарда, которые они нам предлагают, при оценке возврата на инвестиции, который составляет €22 миллиарда. Это означает, что из 50 лет, на который рассчитан этот кредит, за первые двенадцать лет предусмотрено погашение задолженности, а остальной срок — для извлечения прибыли. Эта операция в пять-шесть раз дороже, чем та, которую мы подписали с «Goldman Sachs». Если бы Ла Лига, вместо того чтобы враждебно относиться к некоторым клубам и особенно к «Барсе», попросила о сотрудничестве и выступила единым фронтом, то, несомненно, добилась бы лучшей сделки для всех клубов. Кроме того, это было похоже на интервенцию. Это вынуждало нас по требованию Ла Лиги показать все наши планы и поделиться ими с конкурентами. Предоставить им полностью нашу стратегию. Это безумие.
— Откуда такая враждебность?
— Полагаю, есть определенные проекты, которые не нравятся господину Тебасу, в которых мы с ним не совпадаем во мнениях. Его действия не очень дружелюбны по отношению к нам. Есть ли у него другие интересы, я не знаю, но кажется любопытным, что между Ла Лигой и ее главным активом нет честной игры.
— Хорошо ли Хавьер Тебас управляет Ла Лигой?
— Он стремится к единообразию, равенству, которое начинается снизу. А когда мы появляемся на сцене, то другие лиги оказываются в выигрышном положении.
— Если бы Ла Лига подписала соглашение с «CVC», остался бы Месси?
— Интуиция подсказывала, что он готов пойти на иное толкование положений финансового фейр-плей, чем то, которое подразумевали мы, чтобы игрока было бы легче сохранить. Очевидно, в обмен на подписание соглашения с «CVC» и с залогом доходов «Барсы» на долгое время.
— Это был шантаж?
— (Заметьте,) Не я произнёс это слово.
— Тебас заявил, что «Барса» в заложниках у Флорентино Переса.
— У наших клубов очень разные бизнес-модели, но очевидно, что у нас есть общие интересы, потому что мы являемся самыми важными клубами в Европе. Нас никто не похищает, но мы должны понимать друг друга. «Реал Мадрид» — наш соперник. Я один из тех, кто хочет, чтобы они проигрывали даже на тренировках.
— Вы как-то сказали, что работа Флорентино Переса — это то, перед чем стоит снять шляпу.
— Я знал его в деловом мире и могу его только хвалить. Его послужной список говорит об этом. В футбольном мире, например, должен сопутствовать не только успех, но и удача, а удачу нужно найти. Вы смогли получить отличное предложение по игроку, а значит нашли удачу. Он также смог построить стадион пусть и по завышенной стоимости в условиях пандемии. Удача, но вы ее искали. Если бы «Espai Barça» был утвержден здесь в 2019 году, мы бы тоже смогли так сделать. Пусть говорят, что вопрос состоял в разрешениях. Но ему удавалось хорошо продвинуться, чтобы заполучить их. Мы не смогли оказать такого влияния. Я вижу в этом нашу проблему. Предыдущему правлению не хватало смелости. В важных вопросах наблюдается бездействие. Есть 30 клубов, которые открыли стадионы за последние несколько лет, которые каждый год берут деньги, чтобы инвестировать в свой клуб и позволить ему быть более конкурентоспособным. В этом отношении мы остались далеко позади.
— Мы говорили о Месси. Некоторые утверждают, что именно поручители отказались от контракта.
— Это неправда. Во-первых, потому что у нас нет на это власти. Это была операция, которую мы как клуб не могли себе позволить, она не вписывалась в экономическую структуру. То, что нам предоставили возможность сохранить его с помощью контракта «CVC» — правда, но это была ловушка, замаскированная под подарок, который мы рекомендовали не принимать из экономических соображений. Это поставило бы Клуб под угрозу, и президент сказал, что никто не может быть выше клуба. Он принял правильное решение.
— Месси прилагал усилия. Клуб, я полагаю, тоже.
— Клуб прилагал даже слишком много усилий, но мы согласились с итогом. Конечно, мы обязаны были иметь возможность подписать его. А затем последовала сделка с «CVC».
— В каком состоянии был клуб, когда вы пришли?
— В очень плохом. С долгом более €1,4 миллиарда. Мы оказались в клубе, который не мог платить зарплаты. За три дня мы должны были сделать так, чтобы наши долги не признали просроченными из-за систематических дефолтов, которые продолжались на протяжении семестров. Нам пришлось приложить столько усилий, чтобы переломить ситуацию, что мы до сих пор не можем объяснить, как мы это сделали.
— А какова текущая ситуация?
— Мы все еще находимся в отделении интенсивной терапии, с небольшим количеством кислорода благодаря сделке с «Goldman Sachs», которая дает нам два года передышки. Они обеспечили нам деньги, но мы должны их вернуть. Необходимо продолжать сокращать фонд заработной платы. Это уже причинило нам большой вред. И, конечно, мы должны продолжать увеличивать доходы.
— Были ли кредит от «Goldman Sachs» и деньги от «CVC» совместимы, учитывая, что оба имели телевизионные права в качестве залога?
— Мой ответ — нет. Но если бы это была единственная проблема, то мы бы договорились. Мы бы боролись с «Goldman», чтобы сделать кредиты совместимыми, и нам бы это в итоге удалось, потому что у нас есть команда руководителей, способная на все, но, как я уже говорил, было много других вещей, которые сделали нецелесообразным подписание соглашения с «CVC».
— Сможете ли подписать игроков в январе, имея деньги в кармане?
— Деньги есть, но мы должны продолжать прилагать усилия по сокращению фонда заработной платы, чтобы иметь возможность подписывать игроков. Задача состоит в том, чтобы объединить два показателя таким образом, чтобы в кратчайшие сроки предоставить тренерам желаемые подписания.
— Как вы оцениваете закрытие финансового года 2020/21 с убытком в €481 миллион?
—Это полностью отражает ситуацию такой, как она есть. Речь идет о том, чтобы разложить ковер, показать, что на нем есть, и, исходя из этого, работать над путём к улучшению ситуации. У нас нет намерения пустить кровь, мы хотим показать, что есть, и что было сделано. Если есть ряд игроков, которые, по мнению рынка, не стоят того, что было заявлено, то мы, например, должны их обесценить. Кроме того, существует ряд обязательств, таких как отложенные зарплаты, которые не были отражены, но которые должны быть выплачены.
— Обесценили игроков, а также создали резерв в размере €90 миллионов на различные судебные иски.
— Есть много открытых дел. Идея заключается в том, чтобы закрыть их. В том числе из-за репутационного вопроса. Когда вы ведете переговоры об операции стоимостью €500 миллионов, вы должны обосновать все эти иски. Цель — отменить судебное преследование клуба и достичь договоренностей ниже предварительных сумм.
— Бывшему президенту Бартомеу сильно не понравилось то, что на ассамблее сказали, что не во всех убытках виноват Covid-19.
— Это не так. Допустим, ты хромой, а когда ты хромой, то ты падаешь. Коронавирус стал причиной падения. Управление, которое осуществлялось предыдущим правлением, было высокорискованным. Они экспериментировали. А для «Барсы» экспериментов нет. Это было бездействием. Они управляли страхами. После ухода Неймара они вообще совсем обезумели: из-за подписаний, которые они сделали, и из-за страха, что другие игроки могут уйти. Они сильно увеличили фонд заработной платы, и это сильно навредило Клубу.
— Много ли сюрпризов таит в себе Due Diligence?
— Результат будет представлен 6 октября. Господин Мойш (бывший вице-президент по экономическим вопросам в правлении Бартомеу, — прим. переводчика) уже признал на собрании делегатов, что менеджмент был очень плохим, но есть вещи, которые не поддаются логике. Я думаю, что это связано с отсутствием внутреннего порядка. Сегодня этого не произошло бы, потому что у нас есть команда профессионалов, которая не допустит такого.
— Есть примеры?
— В контрактах встречаются удивительные пункты. Переменные, которые являются фиксированными. Доплаты за то, что ходишь на работу. Подписные бонусы, бонусы за лояльность. Если посмотреть на фонд заработной платы «Барсы» и других больших клубов Европы, то разница окажется очень велика.
— Что бы вы предприняли в отношении предыдущего правления?
— Это дилемма. К счастью, решение принимаю не я. Для меня ясно одно: мы должны объяснить все, что обнаружили, чтобы никто не подумал, что мы что-то скрываем. Ассамблея независима, но необходимо учитывать и предыдущий опыт. Никто не может остаться безнаказанным, но нам предстоит увидеть, какой путь выбрать. И я задаю вопрос: куда смотрела Ла Лига? Сейчас им свойственна скрупулезность. А что было раньше?
— Объявили бюджет на этот сезон в размере €765 миллионов. Как бы вы его охарактеризовали?
— Это реальные и управляемые суммы. Уже проделана большая работа по сокращению расходов. На €121 миллион переданы игроки, а фонд заработной платы сократился на €155 миллионов. Теперь настало время увеличить доходы. И у нас будет бюджет, который предполагает прибыль. Небольшая, но она будет. И реальный, а не как €1 миллион, который предыдущий совет представил за прошлый год. Это было нереально. Эту цифру представил человек, который ранее отвечал за активы и который заложил в бюджет стадиона имени Йохана Кройффа стоимость в размере €4 миллиона, а тот в итоге обошелся в €19 миллионов.
— И что же необходимо сделать для увеличения доходов?
— Работать, другого пути нет. Как это делают Матеу Алемани и Ферран Ревертер. Нам придется прибавлять, потому что наступит время, когда мы не сможем больше сокращать расходы.
— По данным консалтинговой компании «Brand Finance», уход Месси означает, что «Барса» потеряет 11% стоимости своего бренда.
— Это неправда. Если мы посмотрим на спонсоров, то не найдем никакой разницы. Только один пожаловался. Если мы подумаем о людях со стороны, которые приходят на стадион, то они будут продолжать это делать. Они приходят за «Барсой». Бренд «Барса» — это гораздо больше, чем игрок. Это было ясно из оценки, проведенной сторонними компаниями, когда мы вели переговоры о сделке с «Goldman Sachs». Кроме того, мы должны кардинально изменить весь наш мерчандайзинг, который не использовался должным образом. Мне сказали, что футболки продаются на 50% без имени и на 50% с именем. И из этой половины — 80% приходилось на футболки с надписью Месси. Что мы должны сделать, так, чтобы футболки с остальными именами тоже обрели спрос. Я уверен, что мы будем расти в сфере мерчандайзинга.
— Сколько вы хотите выручить за рекламу на футболке первой команды?
— Мы ведем переговоры с компанией «Rakuten». Тот, кто хочет быть на футболке «Барсы», должен за это заплатить. Мы стремимся к тем же показателям, что были до пандемии. Бренд «Барса» силен, и мы, каталонцы, знаем, как продавать и внедрять инновации.
— Когда «Барса» станет тем же клубом, что была в прошлые годы?
— Мы должны набраться терпения ориентировочно на два года. Это то, о чем я прошу людей. Спокойствие, хотя я знаю, что это нелегко после стольких побед. Мы будем работать над тем, чтобы тренеры могли как можно скорее получить желаемых игроков. И мы должны ждать, когда мяч попадет в цель, потому что результаты дают нам душевное спокойствие. Мы должны создать команду, в которой будут играть молодые игроки, и расти по мере того, как будут проходить матчи. Но мы должны соответствовать определенному минимуму. Потому что спортивные и экономические результаты идут рука об руку.
— С Куманом?
— Он наш тренер, и мы должны оказывать ему всяческую поддержку.
— В ноябре гарантия будет пересмотрена. Есть ли проблемы с вашей стороны?
— Мы продолжаем выполнять свои обязательства, чтобы помочь «Барсе» выйти из этой ситуации. Мы и остальные члены совета директоров. С гарантией проблем не будет.
— Почему вы решили участвовать в этом приключении?
— Я благодарю Хосе Элиаса (одного из бизнесменов, внесших обеспечительный платёж, позволивший Лапорте участвовать в выборах) за то, что он сдержал свое обещание, хотя я освободил его от того полушутливого разговора, который у нас состоялся. Я всегда с энтузиазмом относился к возможности работать в «Барсе», и я думаю, что тогда был идеальный момент. В первую очередь по моральным причинам. «Барса» нуждается в экономической дисциплине, и именно здесь я как раз могу помочь. С отличной командой профессионалов, которые отдаются делу без остатка. Одна из причин, по которой я взялся опровергнуть слова Тебаса, заключается в том, что он затронул нашего генерального директора. А наши руководители — неприкосновенны. Господин Тебас должен четко понимать это.
Реакция Хавьера Тебаса на интервью
Президент Ла Лиги Хавьер Тебас, который всегда очень активен в социальных сетях, и на этот раз не захотел смолчать после интервью с Эдуардом Ромеу, которое было опубликовано в среду утром издании «Sport». В нем вице-президент «Барсы» по экономике заверил, что «мы не можем позволить себе Месси». «Это была ловушка, замаскированная под подарок, который мы рекомендовали не принимать из экономических соображений», — добавил Ромеу в интервью «Sport».
На эту фразу Тебас ответил в своем «Twitter»-аккаунте, уточнив, что соглашение «CVC» не подразумевало передачу «Барсой» телевизионных прав, и снова атаковав проект Суперлиги из-за убытков, которые клубы получили бы при реализации её концепции.
Эдуард Ромеу: «Мы не могли позволить себе Месси».
«Разъяснение господину Ромеу»
1. «Мы повторяем (снова): “CVC” — это не операция по кредитованию. Её нельзя сравнивать со сделкой с “Goldman Sachs”. Под неё вы бы заложили свои телевизионные права на десять лет».
2. «С вашей Суперлигой клубы Ла Лиги потеряют €22 миллиарда на телевизионных правах в течение следующих десяти лет», — пишет Тебас.
Оригинальный текст интервью: Sport.es
Строя новую «Барселону»: Как Бартомеу коррумпировал клуб и предал его традиции
Минус €141 миллион: пять футболистов, которых обесценила «Барса»
А то уже 5 лет терпим, да все никак не натерпимся...
Я предлагаю пройтись по порядку. Это не статья, а интервью. Я этот текст переводил. В роли переводчика постарался сделать так, чтобы читающий текст на русском мог получить мысль, изложенную на испанском, в максимально приближенном к оригиналу формате.
То есть это полезно не абстрактно любому читателю, а вполне конкретно следящему за информационной повесткой финансового состояния "Барсы"