Лионель Абба шутил в «Открытом микрофоне», снимался в «Стрельцове» с Петровым – и попал на Okko, написав в директ Стогниенко
От редакции: вы в блоге «Блогбастер». Здесь можно прочитать оригинальные и увлекательные интервью, выходящие за пределы футбола. Поддержите автора плюсами.
Летом 2019-го в России запустился Okko Спорт. Большая часть комментаторов перебралась в структуру нового стримингового сервиса из «Матч ТВ» и с других спортивных платформ. Но среди опытных комментаторов есть один, для которого работа в редакции спортивного телевидения оказалась в новинку.
Выдуманная фамилия и детство в русской деревне
– Меня зовут Лионель Абба Туликункико. Мои родители – выходцы из Руанды. В конце 80-х они приехали в Россию на учебу.
Я родился в Санкт-Петербурге в 1993 году. По словам родителей, в те времена было жестковато: скинхеды, ограбления, истории, когда людей неславянской внешности вывозили на кладбище, чтобы запугать, и тому подобные штуки. В шесть лет наша семья переехала в Псковскую область – поселок городского типа Новосокольники, недалеко от Великих Лук.
В Руанде нет, условно, семьи Ивановых. По руандийским законам при рождении ребенку придумывается фамилия. Например, мне дали такую фамилию в честь древних княжеских земель, находящихся на территории, где сейчас Бурунди, Руанда и Конго. Я должен был быть просто Лионель Абба, но так как в России в свидетельстве о рождении нужно указывать фамилию отца, то я еще и Туликункико. У меня три сестры и брат: Франсина, Валя, Анна-Виктория и Леонардо. Я самый старший.
– Руанду рекламирует лондонский «Арсенал». Стоит туда съездить?
– В столице развитая инфраструктура, сейчас Кигали – один из самых чистых городов на континенте. Развит туризм. По рассказам отца и людей, которые там живут, есть свои внутряки, которые людям извне будут тяжело понять в связи с политическими нюансами. Сам я там ни разу не был, но, думаю, туда стоит съездить.
– Не был в Африке – не африканец?
– Я живу в Некрасовке, тут очень много африканских ребят из Нигерии. Они каждый раз удивляются, что я ни разу не был в Африке. Получается, я свой среди чужих, чужой среди своих, ха-ха.
– Каким тебе запомнилось детство в деревне?
– Как ты сам понимаешь, в небольших городах люди не привыкли видеть людей с другим цветом кожи, особенно в начале нулевых. Поражало, как сильно люди были удивлены моему появлению. Я пошел в первый класс и сразу стал предметом всеобщего обозрения. Начались вопросы: «Почему у тебя ладошки белые? Почему у тебя волосы такие?» – нормальная реакция для детей.
Изгоем я себя не ощущал. С оскорблениями, типа «негритос», я смирился еще в детстве – когда что-то повторяется постоянно – на это закрываешь глаза. После школы я поступил в ГКА им. Маймонида на филологический факультет, который недавно закончил.
Внутрянка Okko: взаимные подколы, Zoom с Оуэном, за опоздание – штраф 1000
– Как ты попал на Okko Спорт?
– Как и почти всегда – это дело случая. Я работал ассистентом продюсера в «Среде» (продюсерская компания Александра Цекало) и в какой-то момент почувствовал: нужно что-то менять. Я с детства увлекаюсь футболом, поэтому друзья постоянно предлагали попробовать себя в спортивной журналистике.
Я написал Стогниенко в директ что-то в духе: «Меня зовут Лионель. Я, как Брайан Идову, родился в Питере…». Владимир Сергеевич предложил встретиться. Мы пообщались. Он сказал, что мест нет, но можно походить на стажировку. Через месяц меня взяли в штат.
– Стогниенко и Гутцайт. Какие руководители?
– Я бы сказал, что лояльные/строгие. Сразу дают понять: без дисциплины далеко не уедешь. С чувством юмора у них тоже все в порядке – в редакции мы постоянно друг над другом шутим. Меня часто подкалывают на стандартные стереотипы о черных людях: любят курочку, арбузы и не умеют плавать. Я в ответ шучу о типичных стереотипах про русских.
У Ромы Гутцайта я учусь отношению к негативным моментам. Например, стараюсь спокойнее реагировать на негативные комментарии. От Владимира Стогниенко я первым узнаю о том, что накосячил. Плюс он разбирает наши репортажи: объясняет, что там было хорошо, а что не очень.
Сначала общался с ними на «вы», потом, как и все, перешел на «ты». Естественно, субординацию никто не отменял. Вообще они очень крутые начальники. Я так говорю, не потому что они будут это читать, а потому что так и есть.
– Что такое дисциплина в творческом коллективе?
– Например, нельзя опаздывать на летучки, иначе штраф. Раньше было 500, сейчас 1000 рублей. За жесткие опоздания лишают трансляций или программ, но пока таких случаев не было.
– Как ты готовился к своему первому комментарию?
– Первый репортаж свалился на меня неожиданно. Владимир Сергеевич настраивал, что меня через полгода будут потихоньку подпускать [к комментированию матчей]. Я занимался своими делами, вдруг он неожиданно спросил: «Что тебе больше по душе: Сенегал или Нигерия?». Я ответил, что Сенегал. «Будешь комментировать со мной Сенегал – Бразилия, – сказал Стогниенко и, увидев, как я замялся, добавил, – «Не хочешь?». Я быстро собрался и ответил, что хочу.
Первое время я сильно волновался, но когда в день матча приехал в редакцию, то успокоился. Владимир Сергеевич сразу предупредил: «Если обосрешься – следующий шанс получишь не скоро». Я решил, что нужно думать о репортаже, а не о том, что и как говорить. Как только выбрасываешь из головы дурные мысли – комментарий становится лучше.
– Страшно было обосраться?
– Честно, нет. Меня успокаивало происходящее на экране. Ты же знаешь футболистов, команды, конъюнктуру. Ты же знаешь, что происходит у них в клубе, сборной. Проблемы могут возникнуть, если ты не знаешь, о чем говорить. Лично для меня, чем топовее матч – тем проще работать.
– Был ли у тебя синдром переподготовки?
– Конечно. Ты стараешься знать сто процентов информации: собираешь информацию о сборных, об игроках. Я пришел с кипой бумаг, пытался потихоньку вбрасывать какие-то факты, но это было не так просто, потому что я работал в паре.
– Восьмого марта прошлого года ты комментировал «Сити» – «Юнайтед» с двумя девушками. Понравилось?
– Очень, классный опыт. Считаю этот матч лучшим из того малюсенького количества репортажей, что у меня были. Я комментировал с Оксаной Сухановой и Машей Макаровой. Они сами волновались – и это единственное, что им мешало. Чем больше они будут комментировать, тем лучше у них будет получаться. Это не аутентично, как модно говорить.
– Они волновались, потому что есть мнение, что девушки и футбол не совместимы?
– Здесь мы приходим к такому понятию, как сексизм. Есть мужики, которым не очень импонирует женский голос на мужском мероприятии. Если человек разбирается в теме – неважно, какой у него голос: женский или мужской. Среди мужских комментаторов тоже есть люди, которые не всем нравятся. Дело вкуса.
– Как работала редакция в карантин?
– Как и раньше. Делали различные программы. Озвучивали архивный материал. На зарплате это никак не сказалось, потому что мы делали то же самое, что и раньше, только без матчей. Только ушла премиальная часть, поскольку не было матчей.
– На карантине ты брал интервью у Оуэна. Как все прошло?
– Доступ к нему предоставила АПЛ. По ходу сезона у всех правообладателей есть возможность общаться с игроками. Мы созвонились в Zoom, я пообщался с модератором – человеком, который следил за вопросами и хронометражем интервью (20 минут). Я, конечно же, хотел задать вопрос про «Ньюкасл» и его новых владельцев, но модератор сходу сказал: «Никаких вопросов про «Ньюкасл».
Оуэн оказался проще, чем я ожидал: без пафоса и надменности. До меня он уже несколько часов давал интервью другим вещателям, но, несмотря на это, живо отвечал на вопросы. Без капли заносчивости, что это очередная обязаловка, как у нас любят. Во многом благодаря ему получилось такое интервью.
– Зимой на «Матче» запретили англицизмы. Как у вас обстоят дела с этим?
– Это их личное дело. Может быть, у них есть своя философия, направленная на культурализацию тех зрителей, которые смотрят их канал. Я уважаю их позицию.
Если говорить про себя, то я стремлюсь к тому, чтобы быть на одной волне со слушателем. Понятно, что это очень сложно сделать из-за того, что трудно просчитать средний возраст людей, которые смотрят футбол.
Но я думаю, что если мы сейчас послушаем среднестатистического россиянина, который рассуждает о футболе, то мы услышим много англицизмов. Я сам играю в футбол и знаю этот вайб. Вот тебе, как раз, пример англицизма. Так вот, этот вайб, сленг царит на футболе всегда: до, после и во время матча. Прокинуть в очко, сделать дигу (диагональ), крутить игру и так далее. Для людей, которые в теме, это в кайф.
На мой взгляд, не круто, когда ты пытаешься казаться, а не быть. Когда ты начинаешь употреблять слова 17-го века, которые знает один дедуля в глухой деревне – ну камон. Я стараюсь использовать в репортажах те слова, которые употребляю в жизни. В общем, я за современность.
– Пока шел Евро, ты комментировал матчи Копа Америка. Ночью сложнее работать?
– На Копе четыре слота: 00:00, 01:00, 03:00, 04:00. У меня был опыт работы на МЛС, поэтому привычно.
Для меня пока нет особой разницы, когда работать: днем или вечером. Но все зависит от того, что ты делал днем. Если ты выспался, отдохнул, подготовился, то ночью работается за милую душу. А если у тебя днем репортажи, что-то еще, то морально ты подустаешь, и к 4 утра это можно почувствовать.
На Okko мы делали передачу «Копа в огне». Я считаю, она очень высокого уровня. Такое мало где делают, особенно в странах, где мало внимания уделяют южноамериканскому футболу.
Расизм в России и мире. Как с ним бороться, сохраняя адекватность
– Как давний болельщик «МЮ», оцени перспективы команды в предстоящем сезоне.
– Вторая строчка «МЮ» в минувшем сезоне может быть немного обманчивой. Мне очень часто прилетает, что я хейтер «Юнайтед», но думаю, немногие знают мое отношение к этому клубу. Естественно, как болельщик, я сравниваю с тем, что было раньше, при Фергюсоне. Конечно, это небо и земля. Я вижу, как играет «Сити» и «Ливерпуль», какая у них философия, как она работает. А «Манчестер» продолжает оставаться курицей без головы: куча непонятных действий.
Сульшер работает уже четвертый год. Что-то начинает устаканиваться. У меня к нему двоякое отношение. Если говорить о минусах – мне не всегда нравится то, что я вижу на поле с точки зрения игровой философии. Как болельщик, я требую современности. Последние клубы, которые выиграли Лигу чемпионов и чемпионат Англии, играют в современный классный футбол. Команды Тухеля и Гвардиолы заметны на поле даже без опознавательных знаков. Сразу видно, что хочет от своих футболистов человек в костюме, который стоит на бровке.
Когда смотришь «МЮ», ты не всегда понимаешь, что происходит. Да, есть топ-футболист Бруну Фернандеш. Он поднял уровень клуба со среднего на более высокий. Остальным игрокам тоже нужно давать какую-то установку, чтобы у команды появился рисунок игры.
Слава богу, подписали Санчо. Возможно, еще будут трансферы. Надеюсь, это придаст команде еще больше сил и качества, чтобы бороться за чемпионство. Хотя это будет очень непросто: и «Челси», и «Ливерпуль», и «Сити» будут усиливаться в борьбе за первую строчку.
– В твоем инстаграме есть фотка в форме «Зенита». В России – за питерцев?
– Я болею за «Манчестер Юнайтед», а «Зениту» симпатизирую. Знаю кричалки. Если вдруг окажусь на «вираже» – не затеряюсь. В детстве жестко топил за питерцев, потому что чемпионат России был единственным доступным. В Новосокольниках все болели за «Спартак», ЦСКА, один я – за «Зенит». В то время в клубе играли Ширл, Шкртел, Вьештица. Помню, как Петржела говорил, что «Зенит» никогда не станет чемпионом. Помню первое чемпионство. Помню первые матчи Аршавина.
– Как ты относишься к лозунгу «в цветах «Зенита» нет черного»?
– Кто бы что ни говорил, но этот принцип меняется. В «Зените» играли Витцель, Халк – у них не самый славянский тип внешности. Если бы Малком играл в девяностые, ему бы точно прилетело.
– Когда ты последний раз сталкивался с расизмом в свой адрес?
– В Москве я только один раз столкнулся с расизмом, когда пришел на домашний матч ЦСКА с «Тоттенхэмом». Выхожу на трибуну (фанатка, верхний ярус), и меня встречает чувак со словами: «Куда ты пришел? Мы тебя что, по телеку не видели?!». Я прошел мимо: даже не пытаюсь вступать в дискуссию, если человек неадекватный.
Еще был смешной момент в Питере. Нас не пускают в бар на Думской. Друг спрашивает: «Это расизм?». «Да, это расизм», – отвечает охранник.
– Как ты относишься к слову «негр»? Есть мнения, что в русском языке это слово не несет отрицательных коннотаций.
– Почему нельзя называть человека просто африканцем? Я согласен: в России не было расовой дискриминации, но это не значит, что можно использовать слова, имеющие на Западе отрицательную коннотацию. Это все равно что придумать отдельное слово для человека с веснушками, как определение того, что у человека веснушки. Я за то, чтобы ко всем людям обращались по имени, не делая акцент на расовых отличиях.
– Какой наиболее действенный способ борьбы с расизмом?
– Борьба с расизмом – это хорошо, но нужно сохранять адекватность. В позапрошлом году вышел сериал «Чернобыль», и какая-то женщина подала в суд на HBO за то, что в сериале не было черных людей. Даже в таких ситуациях люди умудряются найти расизм.
Сложно найти универсальный способ: везде разный социум. Людям должно прийти в голову, что оскорблять человека на расовой почве – не круто. Уверен, в Африке белому человеку жилось бы не сильно проще. Я сторонник простой теории: каждый должен стараться сделать себя чуточку лучше. Чем больше нас будет таких – тем меньше у нас будет проблем.
– Яя Туре реально борется с расизмом или просто пиарится?
– Есть черные люди, которые пытаются все свести к расизму: у меня что-то не получается – виноваты белые. Яя Туре обиделся на «Манчестер Сити», потому что ему не подарили торт. Можно сделать вывод, что в других жизненных ситуациях он тоже будет искать вещи, на которые можно обидеться.
– Остановка игры при расистских выкриках поможет решить проблему?
– На самом деле, это странно. Окей, футболисты ушли с поля. Вернулись, другой чувак что-то выкрикнул. До какого момента это будет продолжаться? Выведите человека со стадиона и продолжайте матч. Пусть люди, которые находятся рядом с ним скажут: «Дружище, ты не прав. Сейчас из-за тебя накажут наш клуб». Он сразу угомонится.
Эмоции на трибунах – это нормально. Я и сам во время матча могу выкрикнуть вещи (конечно, не расистские), которые в обычное время я бы себе не позволил.
Стендап-фестиваль, съемки в кино за 12 тысяч
– Слышал, ты пробовал себя в стендапе.
– В 2018 году я был на стендап-фестивале «Открытый Микрофон». Трехминутный материал для выступления я написал за три дня. В зале сидели стендаперы. Рассмешить комика в два раза сложнее, чем обычного человека. Тех, кто шутил не смешно, прерывали, говорили «спасибо» и отправляли со сцены под отбивку Лолиты «Не надо слов, не надо паники».
Вначале было стремно, потом я успокоился и рассказал свой материал: про цвет кожи, про то, что я хорошо говорю на русском, меня не озвучивают. С этого люди посмеялись. Потом я пытался спародировать кавказца. Там сидел Гурам Амарян, его это тоже позабавило.
Из 800 человек отобрали 60, я не прошел. Вот так завершилась моя стендап-карьера, не успев начаться. Понимал, что на это нужно тратить большое количество времени, но в тот момент мне нужны были деньги, я искал работу.
– А еще снимаешься в кино.
– В сентябре вышел в прокат фильм «Стрельцов» с Сашей Петровым в главной роли. Там я в нескольких эпизодах был в роли игрока сборной Бразилии. В перерывах между съемками мы в бразильской форме и советских бутсах играли в «квадрат» на газоне стадиона «Торпедо». Они дико неудобные, как утюги на ногах.
Вообще съемочный процесс – это очень долго и тяжело. Выход из подтрибунного помещения мы снимали с утра до вечера. Нужно было определенным образом выйти, актер и массовка должны были правильно выполнить определенные движения. Плюс паузы на смену декораций. Всего я снимался 4 дня, заплатили около 12 тысяч рублей.
Еще у меня есть короткий эпизод в «Адаптации» на «ТНТ», роль санитара Глеба в сериале «Детективный синдром» на «Первом» и роль капитана сборной России по футболу в комедийном сериале «Последний министр».
Фото: instagram.com/lion_el_lion; личный архив Лионеля Абба.
------------------------
Стогниенко тонкий психолог ))
Забавный сломанный телефон. Никакого иска не было, был лишь один твит от журналистки, которая этому удивилась, и последующий шитсторм от отечественного твиттера, что чёрных там и не могло быть. А потом чёрный ликвидатор нашёлся, и все замолчали.