Катастрофа на «Хиллсборо»: Всепроникающее ощущение повторения истории
Мне посчастливилось вырасти, живя через дорогу от парка, и в начале 1990-х я проводил большую часть своих вечеров, играя в футбол.
Мой отец, который, вероятно, любит футбол больше, чем я, не мог удержаться и играл со мной.
Многие другие дети присоединялись к своим отцам. У нас была большая игра. Это были славные деньки. Солнце, казалось, светило всегда.
Но однажды мимо медленно прошел мужчина. Его руки были заложены за спину, а голова опущена. Я вроде как узнал его. Он всегда выглядел грустным. Он жил неподалеку. Его дом задним фасадом выходил на парк. Я помню, как отец рассказывал мне, что он потерял сына на «Хиллсборо». Этого человека звали Кристофер. У его сына было то же имя, что и у меня. Он был на 12 лет старше меня. Это был Саймон Белл.
Потребовалось 25 лет, чтобы подробности жизни и смерти Саймона были раскрыты в зале суда. В 2014 году его сестра Фиона зачитала заявление от имени семьи Белл. Оказалось, что у Саймона был младший брат по имени Дункан. Когда Дункан и Саймон вместе посетили свой первый матч на «Энфилде», они сошли с поезда в Сэндхиллсе. Дункан хотел посмотреть, есть ли короткий путь к стадиону, и в итоге за ним погналась группа мальчиков. Саймон увидел, что происходит, и спугнул их. Он был типичным старшим братом.
Фиона описала его как «всегда популярного среди людей; он мог говорить со взрослыми, как будто они были его друзьями». Однако только после его смерти семья Белл узнали, насколько он уважаем. Его мать Джоан вспоминала, что видела 17-летнего Саймона перед тем, как он отправился на полуфинал Кубка Англии 15 апреля 1989 года.
Саймон сказал ей, что, возможно, вернется домой поздно, так как на обратном пути из Шеффилда зайдет в ближайший Северный крикетный клуб. Она попросила его заглянуть к ней, прежде чем идти куда-нибудь еще.
Но стук в дверь так и не раздался. Саймон был раздавлен насмерть позже в тот же день, рядом с двумя своими друзьями. Гэри Черчу было 19 лет, а Кристоферу Девонсайду — 18. В вердикте по делу «Хиллсборо», которое завершилось почти через два года после заявления Фионы, были проанализированы 14 спорных моментов.
Выяснилось, что Саймон был одним из 96 человек, погибших в катастрофе. Вердикт раскроет, что в полицейском планировании были допущены ошибки. Он раскроет ошибку в том, как полиция обслуживала турникеты на стадионе. Он раскроет ошибку со стороны полицейского командования. Он раскроет ошибку в решении командира полиции открыть ворота. Он раскроет ошибку в вопросе о безопасности стадиона. Он раскроет ошибку в планировании от имени клуба «Шеффилд Уэнсдей», но не обнаружит ошибки в поведении сотрудников «Шеффилд Уэнсдей».
Он раскроет, что дизайн стадиона способствовал давке и, как следствие, гибели людей. Он раскроет, что инженеры стадиона могли бы сделать больше. Он не раскроет, что опасность вызвали болельщики. Он раскроет ошибку в отклике работы скорой помощи. Он раскроет ошибку в отклике работы полиции.
96 болельщиков «Ливерпуля» погибли в результате катастрофы 15 апреля 1989 года (Фото: Дэвид Кэннон/Allsport)
Самое главное, что это будет считаться незаконным убийством. После того, как был зачитан последний вердикт, я решил записать несколько мыслей. Это было 26 апреля 2016 года. Я сидел перед экраном компьютера более чем через 27 лет после катастрофы, не зная, стоит ли мне вообще что-то писать.
Когда случилась трагедия на «Хиллсборо» мне было всего пять лет. Я не мог вспомнить тот день. Я не мог вспомнить последствия. Но я жил с его наследием. Это так или иначе повлияло на каждого человека в городе. Я помнил, как «Ливерпуль» проиграл чемпионский титул «Арсеналу» в мае 1989 года, и мой отец говорил мне, что это не имеет значения.
Я помнил, как тем летом бабушка водила меня в магазин на углу Форфилд-лейн в Кросби. Она присматривала за мной, пока мои родители были на работе. Какой-то старик спорил с лавочником. «Если ты не прекратишь продавать это дерьмо, я буду покупать свою газету в магазине на Эндбат-лейн», — сказал он ему.
Учитывая, что до Эндбат-лейн было 10 минут ходьбы, а старик ходил с тростью, я счел это вполне убедительным заявлением. Уходя, так ничего не купив, он повернулся к моей бабушке и извинился за ругань. Выяснилось, что несмотря на бойкот копии публикации, в которой была напечатана ложь о роли болельщиков «Ливерпуля» на «Хиллсборо», все еще продавались в некоторых местах.
В августе мы отправились в отпуск на Менорку. Я помнил разговоры у бассейна и в баре по вечерам. От них я чувствовал себя неловко. Я помню грузного отца двоих детей с неопределимым среднеанглийским акцентом и татуировками, который продолжал самоуверенно шутить о «вас» Скаузерах, как будто мы прилетели на остров с другой планеты.
Моя мама была не из тех людей, которые это терпят. Она встречала ситуации лицом к лицу, если считала их неуместными. По-моему, она назвала его мужской шовинистической свиньей. Это было ее стандартным оскорблением для мужчин, которые ей не нравились. В итоге он ушел первым вместе со своей татуированной женой.
С тех пор каждая годовщина отмечалась процессией, подкрепленной безнадежностью. Только между 15-й и 20-й годовщинами я по-настоящему начал осознавать несправедливость всего этого.
Примерно во времена «Хиллсборо» я был слишком молод, чтобы понять его масштабы: печаль, гнев, грубую несправедливость. Весь город Ливерпуль был обвинен в сентиментальности. У каждого была затаенная злоба. Нам было жаль самих себя. Я не узнавал этот образ. Все было наоборот. Так и должно быть.
То, что произошло на «Хиллсборо» и за четверть века с тех пор, было одновременно самой отчаянной, самой печальной и самой вдохновляющей историей, когда-либо рассказанной. Семьи никогда не сдавались. В 2016 году я пришел к выводу, что вердикты следствия говорят любому человеку, что вы никогда не должны бояться идти своим собственным путем и выступать против власти, хулиганов и лжецов.
Не все вам поверят. Но в конце концов вы доберетесь до правды. Несмотря на все это, я надеялся, что семья Саймона Белла чувствовала себя немного лучше.
Как мне было указано сегодня, если бы 96 полицейских или 96 политиков были незаконно убиты на «Хиллсборо», все, несомненно, было бы совсем по-другому.
Вместо этого, после почти пяти лет, когда страдающим семьям было приказано не комментировать судебные разбирательства, потому что это может поставить под угрозу стремление к справедливому слушанию, судья, по сути, отказался от всего уголовного дела против двух бывших полицейских и бывшего адвоката по техническим причинам.
Бывший главный суперинтендант Дональд Дентон, бывший старший инспектор детективов в отставке Алан Фостер и бывший адвокат Питер Меткалф были обвинены в попытке свести к минимуму вину, возложенную на полицию Южного Йоркшира после катастрофы, изменив показания. Однако судья Уильям Дэвис заявил, что эти заявления были подготовлены для публичного расследования под председательством лорда судьи Тейлора в 1990 году. Он сказал, что это не было законным расследованием и поэтому не считалось «судом закона». Это означало, что это не был «курс общественного правосудия», который мог быть искажен.
Это означает, что единственный обвинительный приговор был вынесен Грэму Макреллу, тогдашнему председателю «Шеффилд Уэнсдей», который был признан виновным в одном из нарушений правил безопасности и оштрафован на £6 500.
В течение часа после решения судьи Джонатану Голдбергу, КА (королевскому адвокату), который ранее действовал от имени полиции Южного Йоркшира, Адриан Чайлз, радиоведущий на Би-би-си, позволил обвинить болельщиков «Ливерпуля» в «совершенно ужасном поведении» в день катастрофы, которые и вызвали «беспорядки». Чайлз ни в коем случае не оспаривал его, несмотря на неопровержимые доказательства и выводы против этих претензий, которые включают не только результаты расследований в 2016 году, но и обзор независимой группы «Хиллсборо» за четыре года до этого.
На Мерсисайде существует всепроникающее ощущение повторения истории, когда те, кто претендует на победу, переписывают историю. Обвинения Голдберга были столь же неточными, сколь и ужасающими.
Семьи, которые были проинформированы о развитии событий из комнаты в ливерпульском зале Святого Георгия по видеосвязи, едва смогли переварить происходящее, прежде чем эта клевета была передана национальной аудитории.
Это был ужасный момент для радиовещательной журналистики и ужасный день для правосудия, весы которого, как выразился мэр Манчестера Энди Бернем, принимают решения не только против футбольных болельщиков, но и «против обычных людей».
Обычных людей, таких как Саймон Белл и его семья.
(Фото обложки: Фил О'Брайен/EMPICS via Getty Images)
Автор: Саймон Хьюз (источник)
***
p.s. Если вы были тронуты этой статьей и вам хотелось бы узнать об истории катастрофы на «Хиллсборо» более подробно, то совсем недавно я перевел книгу «Хиллсборо: Правда», которая доступна в моем соседнем блоге. Это самая полная история катастрофы, со всеми судебными разбирательствами, интервью очевидцев и т.п.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал
