Тренерское выгорание: Жестокие истины об алкоголе, «страшных» матчах и «облегчении» от увольнения
«Ты вроде как знаешь, когда не создан быть главным тренером.…» - говорит Ниэлл Куинн с легким смешком и его голос затихает, как бы намекая на то, что у него есть еще одна история. «За несколько минут до начала игры в Бери я понял, что это не для меня.»
Куинн вспоминает свою короткую и в значительной степени вполне забываемую шестиматчевую работу в «Сандерленде», которая включала пять поражений подряд и закончилась тем, что он похвалил «хорошее решение председателя уволить своего главного тренера». Этим председателем был также Куинн, который согласился взять на себя обе роли в начале сезона чемпионата 2006/07 годов после проблемных поисков нового главного тренера.
Это в теории звучало сложно, а на практике оказалось еще сложнее. Матч в Кубке Лиги на Гигг Лейн, где «Сандерленд» проиграл хозяевам из четвертого дивизиона со счетом 2:0, оказался последней каплей и привел к тому, что на следующей неделе его место занял Рой Кин, через два дня после того, как Куинн одержал в качестве тренера свою единственную победу над «Вест Бромом».
Куинн одерживает победу над «Вест Бромом», после чего уходит в отставку, чтобы никогда больше не возвращаться к тренерской работе (Фото: Мэтью Льюис/Getty Images)
«За несколько дней до игры против «Бери» мы изменили ситуацию и взяли молодого испанского игрока Арнау Риеру со свободного трансфера, — объясняет Куинн. — Он играл в той же молодежной команде «Барселоны», что и Иньеста и Месси, и мы думали, что высвободим его.»
«В Бери было трудно — нужно было выходить из раздевалок, подниматься по лестнице и спускаться туда, где я должен был находиться (на бровку, чтобы смотреть игру). Когда я добрался туда, Риера уже бежал вдоль поля. Я смотрю на него и спрашиваю: «Что с ним? Он что, в туалет идет или что? Ближайший ко мне человек сказал: «Его только что удалили с поля, босс.»
«Он втащил кому-то локтем и был удален с поля еще до того, как я занял свое место на тренерской скамейке. Я как сейчас помню, как смотрел наверх (на небеса) и думал: «Ты же не хочешь, чтобы я это делал, не так ли?»»
Имея опыт на бровке, а также в зале заседаний совета директоров, не говоря уже о впечатляющей игровой карьере за клуб и страну, у Куинна есть довольно уникальная перспектива, когда речь заходит о футбольном менеджменте и всепоглощающем характере роли, которую он описывает как «самая жесткая работа в мире».
Контролировать и пытаться остановить рост давления — легче сказать, чем сделать.
«Я больше не могу заниматься этой ерундой», - сказал себе вслух Крис Уайлдер после того, как поражение от «Кристал Пэлас» со счетом 2:0 поставило его перед фактом, что его «Шеффилд Юнайтед» не выиграл ни одного из своих первых 17 матчей в Премьер-лиге в этом сезоне. Пару месяцев спустя, на фоне растущей напряженности в совете директоров на Брэмолл Лейн, Уайлдер стал еще одним из пунктов статистики — одним из 41 тренерских изменений в 92 клубах Премьер-лиги и АФЛ в этом сезоне.
Неужели он сгорел? Только сам Уайлдер может действительно ответить на этот вопрос, но сочетание плохих результатов в течение сезона, неминуемой угрозы вылета и четкого ощущения того, что владелец находится не на одной с ним волне, измотало бы большинство тренеров.
Уайлдер почти наверняка вернется на чей-нибудь тренерский мостик. Другие, такие как Рики Сбраджиа, никогда и не подумают о возвращении.
Назначенный на 18-месячный контракт в декабре прошлого года после того, как произвел впечатление в качестве исполняющего обязанности после отставки Кина, Сбраджиа сохранил «Сандерленд» в Премьер-лиге в последний день сезона 2008/09 годов, несмотря на поражение 3:2 дома от «Челси». Куинн, который все еще был председателем, не был готов к тому, что произошло дальше.
«Я встретил Рики за холодным пивом в нашей комнате, сразу после того, как он вышел из раздевалки», - говорит Куинн. «Я сказал: «Послушай...» И он сказал: «Нет, я не собираюсь начинать этот разговор. С меня хватит. Это не для меня. И прежде чем ты меня уволишь, я ухожу». Я сказал: «Я не собираюсь увольнять тебя, я собираюсь поговорить с тобой об этом». Рики больше никогда не возвращался на работу тренером.»
Когда Сбраджиа, который был тренером молодежи и резервистов в клубах, включая «Манчестер Юнайтед», а затем ассистентом в «Болтоне» и «Сандерленде», размышляет об этом опыте — становится ясно, что он был далеко за пределами своей зоны комфорта: «Я не знаю, как люди узнали номер моего мобильного. Но в первый раз, когда я взялся за эту работу, мне позвонили 168 человек, люди спрашивали меня об игроках, агенты говорили: «У меня есть лучший в мире игрок». Я подумал: «О боже». Но тогда ты также забираешь это с собой домой. У тебя нет никакой светской жизни. Ты просто хотел бы на часок отвлечься от футбола. Но не можешь. Ты просто не в состоянии этого сделать.»
Куинн и Сбраджиа были среди полудюжины людей, готовых откровенно поговорить с Атлетик о психологических и физических требованиях управления футбольным клубом и о том, как это может сказаться на человеке. Мы даже поговорили с женой и сыном главного тренера, чтобы получить их взгляд на работу, которая, как мне кажется, должна сопровождаться предупреждением о том, что она может вредить здоровью.
Только на этой неделе Чезаре Пранделли, бывший тренер сборной Италии, ушел в отставку из «Фиорентины» после того, как признал, что внутри него образовалось «темное облако». В возрасте 63 лет Пранделли сказал, что он переживает «период глубокого горя, который мешает мне быть тем, кто я есть на самом деле».
Тот факт, что Ассоциация менеджеров Лиги (LMA) предоставляет всем своим членам ежегодное медицинское тестирование, а также конфиденциальный доступ к команде штатных психиатров-консультантов и клинических психологов, с которыми можно связаться 365 дней в году, многое говорит о характере отрасли, в которой работают эти люди.
Это опасная профессия для любого, но особенно для тех, кто впервые взялся за эту работу, не имея должного опыта.
По данным LMA, с начала сезона 2012/13 годов 59% начинающих главных тренеров не были назначены снова на эту же должность в четырех лучших уровнях английского футбола или эквивалентных им зарубежных лигах. Иными словами, шесть из каждых 10 новых главных тренеров лишь однажды смогут этим заработать.
Даже для более опытных людей чувство ответственности легко может стать бременем. Брайан Макдермотт рассказывает о том, как он десять лет назад в конечном итоге «лечил» себя после падения в колодец тьмы после поражения в финале плей-офф Чемпионшипа своего «Рединга» от «Суонси». Чувствуя себя отчаянно подавленным, Макдермотт большую часть года делал на работе храброе лицо и каким-то образом — и это свидетельствует о его непоколебимой приверженности работе — выиграл повышение в Премьер-лигу в 2012 году, завоевав титул в Чемпионшипе.
Интересно послушать Гарри Монка, потерявшего работу в «Шеффилд Уэнсдей» в ноябре, и наблюдавшего как его преемник Тони Пулис продержался чуть больше месяца, объясняет, что облегчение часто является одной из первых эмоций, которые испытывают главные тренеры после увольнения.
«Дело не в том, что ты доволен тем, что только что случилось», - говорит он. «Но это как облегчение от… «Мне не нужно завтра просыпаться и пытаться убедить 50-60 человек, что тяжелая работа — это лучшее, что они должны делать».»
Его голос тихий и размеренный, но во всем, что Брайан Макдермотт говорит о футбольном менеджменте, есть глубокая искренность.
«Никогда не знаешь, что значит быть главным тренером, пока не встанешь на эту стезю. И ты никогда не знаешь, сможешь ли это сделать, пока не встанешь на бровку поля. Это невероятно напряженная работа», - объясняет он.
«Это чувство, когда ты выигрываешь со счетом 1:0 и раздается свисток — чувство облегчения. И это чувство пустоты, когда ты проигрываешь со счетом 1:0, и раздается свисток, и ты знаешь, что твой выходной совершенно полностью испорчен, и следующие пару дней после этого, до следующей игры.»
Сейчас, в возрасте 59 лет, Макдермотт провел более 450 матчей, начиная с Конференции и заканчивая Премьер-лигой, включая два периода в «Рединге» и один в «Лидсе». Однако первый матч, о котором он упоминает — матч, который он не может забыть — это тот, который причинил ему столько страданий. «Проиграть финал плей-офф… об этом можно написать целую историю», - говорит Макдермотт.
Макдермотт принял близко к сердцу то поражение со счетом 4:2 от «Суонси» Брендана Роджерса в 2011 году. Ошеломляющее чувство, которое он изо всех сил старался стереть из памяти в последующие недели и месяцы, было связано с тем, что на Уэмбли в тот майский день он «подвел так много людей». Алкоголь, по его словам, стал «способом борьбы с подобным».
«Я обычно выпивал после игр. Многие тренеры так и делают. Я не могу говорить за кого-то другого, но после игры, когда ты проиграл, у тебя было чувство, похожее на "Мне нужно выпить", потому что это действительно больно. Ты знаешь себя, ты пьешь и лечишь себя, что на самом деле не очень-то и хорошо. Но после финала на Уэмбли я, наверное, немного перешел черту, которую нельзя переходить.»
«Я не пью уже шесть лет. Так что чувствую я себя хорошо. С самим собой в своей жизни я сейчас нахожусь в полной гармонии.»
Хотя Макдермотт — один из тех людей, которые всегда занимались своей работой с минимумом суеты, кажется удивительным думать, что он привел «Рединг» к титулу в Чемпионшипе в следующем сезоне, несмотря на то, что он чувствовал себя настолько подавленным, что иногда ему трудно было встать с постели. По его словам, единственным человеком, который знал, через что ему пришлось пройти, была его жена.
Должно быть, он хорошо скрывал свои чувства? «Да», - отвечает Макдермотт. «Я испытывал трудности. Но если вы спросите людей, которые в то время были рядом со мной, были ли у меня какие-то трудности, то я не думаю, что они знали о них. Я обычно приезжал на работу и говорил (себе): "Соберись!" Мне нужно было себя заводить.
«В то время здесь была довольно ужасная ситуация. Вот как я это чувствовал, и я просто думал, что это нормально. Я думал, что именно так и должен себя чувствовать — "Я проиграл серьезную игру, я в ужасном положении, я уверен, что когда-нибудь со мной все будет хорошо". Мне просто нужно было продолжать. В моем сознании было видение того, как я попытаюсь получить повышение в АПЛ в следующем году, но смогу ли я это сделать или нет… Я просто делал это по крошечным шажкам, тренировку за тренировкой.»
Макдермотту удалось это сделать. «Рединг» выиграл 15 из 17 матчей на одном из этапов во второй половине сезона, проиграв лишь раз, и стал коронованным чемпионом, несмотря на то, что прошлым летом после того финального поражения в плей-офф продал своего лучшего бомбардира Шейна Лонга и капитана Мэтта Миллса. Однако многие люди совершают ошибку, полагая, что успех для Макдермотта внезапно все исправил.
«Если ты думаешь, что какие-то внешние вещи исправят тебя, например повышение в АПЛ или должность главного тренера Премьер-лиги, то это не моя история», - говорит он. «Отлично, мы выиграли лигу. Я был так рад за игроков, болельщиков и персонал. Но сам я так и не прочувствовал этого. Дело было не в эйфории. Это было просто облегчение — "Наконец-то мы сделали это".»
Похоже, что Сбраджиа может иметь отношение к некоторым аспектам истории Макдермотта.
Сбраджиа рассказывает о мартовском матче 2009 года против «Тоттенхэма» на Стэдиум оф Лайт, когда «Сандерленд» вел со счетом 1:0 с третьей минуты матча и отчаянно нуждался в трех очках для того, чтобы ослабить свои страхи перед вылетом, но пропустил на 89-й минуте от Робби Кина, сравнявшего счет. Этот гол пришел с углового «Сандерленда», когда игроки полностью отключились, и Сбраджиа было очень трудно это принять. Как может главный тренер учитывать такого рода вещи?
«Я подумал: "Я не могу проходить через это снова". Я боялся следующих матчей», - говорит Сбраджиа.
«Одна из моих главных заморочек была в том, что я был в «Сандерленде» раньше, в 1994-2002 годах, до того, как я перешел в «Манчестер Юнайтед» (в качестве тренера резервной команды), поэтому я знал всех сотрудников офиса, всех людей, которые там работали, и моя главная мысль была о том, что если бы мы вылетели в том году, более 30 процентов людей потеряли бы свою работу — и это на самом деле звучало в моей голове: "Все зависит от меня, мы должны остаться в АПЛ".»
Сбраджиа вздыхает, вспоминая. «Дело дошло до того, что я подумал: "Это абсолютно нелепо". Из-за этого подорвалось мое здоровье. Я устал психологически. Физически я был измотан. Я немного прибавил в весе. Я много пил, но не прям что бы очень. Дома я стал необщительным, немного раздражительным. Я никогда не был таким, когда работал просто тренером.»
«Я приходил и все еще думал о футболе, о том, что мы будем делать на следующий день, и о проведенных собраниях. И я подумал: "Я не могу продолжать это делать".»
«Физическое и психологическое благополучие наших членов для LMA имеет первостепенное значение. Любой признак выгорания, который может привести к серьезным проблемам со здоровьем, должен быть немедленно устранен самим человеком, работодателем (если это применимо) и LMA», - пишет в электронном письме Ричард Беван, исполнительный директор LMA.
Ниэлл Куинн на мгновение замолкает, думая об тренерском выгорании и людях, которых он видел за эти годы, которые кажутся полностью измотанными работой.
«Это самая тяжелая работа в мире», - говорит Куинн. «Никто не выглядел хуже, чем Ферги (сэр Алекс Фергюсон в «Юнайтед») в первые годы. Вы вспоминаете его, его нервозность, гнев и разочарование, и на то, как он буквально все собой пытался охватить. И он перевернул все. Поэтому я всегда возвращаюсь к этому видению.»
Куинн быстро добавляет оговорку. «С тех пор скороварка стала в 100 раз горячее. Тщательность изучения невероятна. Средства массовой информации интенсивны, онлайн-мир в разы увеличивает все это — никакого укрытия нет в принципе. Ты посвящаешь этому всю свою жизнь. Если ты хорош, то все в порядке. Но если ты пытаешься построить что-то, в чем есть проблемы, и твоя звезда угасает — то это становится просто ужасным местом. Вот почему телевидение — лучшее кладбище для футбольных людей — ты можешь возродиться, начать наслаждаться жизнью и смотреть на футбол по-другому.
«Я вернулся к этому после «Сандерленда» (он покинул клуб в 2012 году). Возможно, ты время от времени получаешь пару шпилек в Твиттере, потому что сказал что-то не так, но это день и ночь по сравнению с давлением, которое испытывает футбольный тренер. Поэтому я уважаю главных тренеров, которые этим занимаются. Они должны быть уверены. Эта уверенность может выглядеть неуместной, когда результаты не очень хорошие. Ты видишь и других, кто паникует.»
«Меня это никогда не интересовало, хотя я и этого нюхнул. Не потому, что я этого боялся. На самом деле большую часть своей жизни я был немного умнее, чтобы сказать: "Не думаю, что я был бы хорош при таких стесненных обстоятельствах". В первые же дни мне захотелось прижать игроков к стене. И если бы это случилось в те дни, когда я сам был игрок против другого игрока, то, вероятно, я мог бы это сделать. Но как главный тренер, я не мог себе этого позволить. И игра изменилась. Я был старомодно воспитан, и я не уверен, что смог бы справиться с всесторонностью современного футбольного тренера. Я действительно из старой бригады.»
В свои 42 года Гарри Монк на 12 лет моложе Куинна. Он руководит клубом с февраля 2014 года, когда начал выступать в Премьер-лиге со «Суонси», возглавив клуб, за который играл в течение предыдущего десятилетия (он был капитаном в тот день, когда они обыграли «Рединг» Макдермотта на Уэмбли), и заняв восьмое место в своем первом полноценном сезоне.
Первая игра той кампании 2014/15 годов прошла на Олд Траффорд. Это был также первый матч Луи ван Гала в «Манчестер Юнайтед».
«Мы выиграли со счетом 2:1», - говорит Монк, улыбаясь тому, что собирается сказать дальше. «Я подошел, чтобы пожать ему руку, и не думаю, что Ван Гал действительно знал, что я главный тренер. Знаешь, когда кто-то смотрит на тебя так: "Молодец, приятель… кем бы ты ни был", вероятно, думая, что я один из сотрудников службы безопасности «Суонси». Клянусь жизнью, глядя на него, я подумал: "Он даже не знает, кто я!"»
Монк чувствовал, что Ван Гал понятия не имеет, кто он такой, но в тренерской карьере он сталкивался с гораздо более стрессовыми моментами (Getty Images)
В тот день Ван Гал был востребован. Монк помнит, что там было 27 заграничных вещателей, каждый из которых по очереди ждал интервью с новым главным тренером «Юнайтед».
В то время как этот уровень интереса СМИ в порядке вещей на самом высоком уровне, легко представить, насколько утомительным может стать процесс для тренера, который потерпел очередное поражение и переживает плохой период. Возможно, это дает некоторый контекст, если не оправдание тому, что Юрген Клопп из «Ливерпуля» в этом сезоне несколько раз вспылил.
Что касается Монка, то в том сезоне он привел «Суонси» к самому высокому месту в Премьер-лиге, но к следующему Рождеству остался без работы после неудачных результатов и на фоне неделями непрекращающихся спекуляций о своем будущем. Работа с подобным освещением в СМИ сама по себе может быть эмоционально истощающей. «Даже если ты сам закрываешься от шума, что у меня хорошо получается, твоя семья его слышит», - говорит Монк. «Значит, ты действительно не можешь от этого уйти. Он постоянно там.»
Монк вел кочевой образ жизни с тех пор, как покинул «Суонси», устроившись на работу в «Лидс» (один сезон), «Мидлсбро» (шесть месяцев), «Бирмингем Сити» (15 месяцев) и «Шеффилд Уэнсдей» (14 месяцев). Лекси, его жена и трое их детей разъезжали с ним по всей Британии, и это неизбежно оказывало негативный эффект.
«Когда твои дети учатся в шести или семи разных школах, когда ты из года в год переезжаешь, из разных районов страны и с маленькими детьми, никакой оседлой жизни — у нас нет базы; у нас есть дом в Бирмингеме, но собираемся ли мы там провести остаток своей жизни? Нет. Прошло уже семь лет. На днях я сказал Лексе: "Господи Иисусе, куда мы направляемся? Куда мы едем?" Ты действительно думаешь: "Какая конечная цель всего этого, зачем я все это делаю?"»
Это хороший вопрос для любого тренера.
Что касается Монка, то можно с уверенностью предположить, что он достаточно преуспел за эти годы, чтобы деньги не были мотивацией. Так почему же он продолжает этим заниматься?
«Что-то глубоко внутри тянет тебя назад», - говорит он. «Я думаю, ты просто хочешь доказать свою точку зрения. Я делал это со школьной скамьи в Уотфорде и делаю до сих пор. И у меня есть свои личные цели. Мне повезло как игроку получить повышения в классе, и я просто почувствовал, что хочу попробовать это и в качестве главного тренера. Насколько сильно ты стремишься к этому? Футбол у меня в крови, и я люблю его. Он был всей моей жизнью. Но какую цену ты устанавливаешь за это?»
Иногда это трудный компромисс, особенно когда трудно, почти невозможно после плохого результата не взять работу с собой домой.
«Ты планируешь выбраться на обед на выходные, проигрываешь игру, пребываешь не в лучшем настроении и носишь это в себе», - говорит Монк. «И тебе приходится сказать семье: "Сейчас мы никуда не пойдем", потому что, если я куда-то выйду, меня будут оскорблять или я не буду хорошей компанией. Было много случаев, когда мы договаривались пойти и сделать что-то, и я отменял это. Или я все же выходил, а меня (на самом деле) не было там.»
В превосходной книге Майкла Кэлвина «Жизнь на вулкане» 2015 года о секретах выживания в качестве футбольного тренера Джо Данн пишет, что, когда он возглавлял «Колчестер Юнайтед» в 2012-14 годах и они проигрывали, он превращал двухминутную поездку домой в час, ездия туда-сюда по соседней трассе А12 и даже делая крюк в сельскую местность.
Иногда, говорит Данн в книге, он парковался на обочине или подъезжал к светофору и не знал, в какую сторону повернуть.
«Когда я вернусь домой, супруга спросит: "Где ты был?" - вспоминает Данн. «А я такой: "Я ни хрена не знаю. Но я скажу тебе то, что я знаю. Я знаю состав своей команды на вечер вторника. И я знаю, что буду делать на тренировках на следующей неделе".»
Сбраджиа посмеивается, слушая эту историю, и тут же вспоминает, как его собственные поездки между Йорком и Сандерлендом часто превращались в размытое пятно.
«Я ехал и думал: "Господи, как я сюда попал?"» - смеется Сбраджиа. «Я даже не осознаю, что веду машину.»
«Когда папа обычно возвращался домой — он все еще делает это сейчас, но уже не подходит к этому так серьезно, потому, как мне кажется, что он понимает, что телефоны довольно важны; это было только четыре года назад, когда он обнаружил, что такое WhatsApp — он просто выключал свой телефон, и не был доступен», - говорит Джеймс Пирсон.
«Иногда, если это было срочно мама попросила Эндрю Невилла (директора по футбольным операциям «Лестер Сити») прислать ей сообщение: «Ты можешь связаться с Найджелом?» Немного похоже на то, что Дин (его советник) делает сейчас, если появляется работенка, так что он все еще делает это!»
Джеймс — сын Найджела, чья тренерская карьера побросала его по всей стране, от Саутгемптона до Карлайла и многих мест между ними, а также в Бельгию. Он созванивается по Zoom со своей мамой Ники, чтобы поговорить о мире футбольного менеджмента по другую сторону забора.
Их семейный дом находится в Шеффилде уже более 30 лет, начиная с тех дней, когда Найджел был капитаном команды второго дивизиона «Уэнсдей» до финальной победы в Кубке Лиги над «Манчестер Юнайтед» и выхода в более высокий дивизион в том же сезоне. Хотя это может означать, что время от времени, особенно в течение недели, есть что-то, что можно сказать о стабильности и эскапизме, которые обеспечивает постоянная база вдали от футбольного клуба.
«Абсолютно», - говорит Ники. «Иметь возможность вернуться домой и не оказываться под всем этим (давлением быть главным тренером в клубе в том же городе, где ты живешь), если мы куда-то хотим выбраться. На нас все еще оказывается массивное давление в Шеффилде, потому что он был капитаном «Шеффилд Уэнсдей», так что у нас все это есть со стороны болельщика и игрока, но хотя бы не со стороны главного тренера, и именно поэтому он всегда говорил, что быть главным тренером в Шеффилде — это не то, чего он хочет, потому что ему нравится жить здесь, и он не хотел бы, чтобы эта часть была каким-то образом затронута.»
Хотя Ники в обычных обстоятельствах ходила бы на большинство матчей и проводила бы больше времени, наблюдая за мужем на бровке, чем за самой игрой, дома она редко разговаривает о футболе. «Это работа, поэтому я никогда не прошу так много. Если бы Найджел был менеджером банка, я бы не ожидала от него, что он придет домой и станет говорить со мной о счетах», - говорит она, улыбаясь.
С Джеймсом, чья карьера профессионального футболиста была в прошлом году преждевременно прервана из-за травмы после финального периода преобывания в «Макклсфилд Таун», все по-другому. Будучи 28-летним, он часто болтает с отцом об игре, как это делают любой отец и сын, или о потенциальной возможности трудоустройства, как это было в прошлом месяце, когда «Бристоль Сити» из Чемпионшипа пришел за Найджелом.
Единственное, что Джеймс действительно заметил за последние пару лет, так это то, насколько смягчился его старик. «Я думаю, что сейчас он полностью изменился. Очевидно, мы все беспокоимся о его душевном здоровье. Но с тех пор как он получил работу в «Уотфорде» (в декабре 2019 года), я бы сказал, что я не беспокоюсь о нем и вполовину так сильно, потому что он изменил то, как он всех воспринимает.»
«Раньше он называл Твиттер «Козлитром». Раньше он его ненавидел. Раньше он ненавидел социальные сети. Не то, что бы ненавидел… он просто не понимал их. Но теперь он понимает, что это жизнь, это огромная часть футбола. Тот факт, что он в социальных сетях — это странно. Так странно. Но это также и хорошо.»
Возраст и опыт, вероятно, имеют какое-то отношение к этому сдвигу, плюс готовность охватить средства массовой информации в более широком смысле, что никогда бы не привлекло его в прошлом. Джеймс говорит о том, что «барьеры больше не устанавливаются» и что в результате его отец кажется более расслабленным, будь то разговор с журналистами или столкновение с футбольными фанатами в ресторане.
Это не значит, что Пирсон полностью потерял бдительность; есть время и место, чтобы говорить открыто.
«Когда у него берут интервью, я иногда думаю: "О, ради бога, да говори ты быстрее. В обычной жизни ты же так не разговариваешь". Мы все думаем: "Давай, выкладывай!"» - смеется Ники. «Но я знаю, что он делает это не просто так. Он всегда думает о том, что он говорит в прямом эфире, потому что он знает, что существует критика, и что люди разберут его слова на молекулы, если он просто что-то не так скажет».
В то время как иметь дело с последствиями неблагоприятных заголовков — это одно дело, Пирсону пришлось сделать это несколько раз с «Лестером» в сезоне 2014/15 в Премьер-лиге, который включал печально известную Ночь Страусиного забега с одним из репортеров, собираться с силами между работами — совсем другое.
«Я видел Найджела в самой его низкой точке — в «Дерби»», - говорит Ники, имея в виду его язвительный уход с Прайд Парк в 2016 году, когда он покинул клуб по обоюдному согласию всего через пять месяцев после желчных ссор с Мелом Моррисом, владельцем клуба. «Это было ужасно. Я всегда была самой большой поклонницей Найджела. Я всегда говорила ему: "Ты слишком хорош, чтобы сдаться". Но я подумала (тогда): "Если он больше никогда не будет работать в футболе, я только «за»".»
Джеймсу трудно представить, что этот день наступит, и он говорит маме, что это вряд ли произойдет в ближайшее время. «Папа проработал в футболе 39 лет, в раздевалке», - говорит он. «Да, он любит сделать перерыв и поехать в отпуск (в конце сезона), и он путешествовал по всему миру, и ему это нравится. Но футбол, нравится он людям или нет — это наркотик. Это полная зависимость.»
«Когда он играет в футбол, он может сказать: "Я устал, это тяжело, и это тяжело морально". Когда ты выходишь из него, все, что ты хочешь — это вернуться. И ты видишь, когда он получает работу после того, как остался без нее, в течение получаса у него совершенно другое мышление, и он совершенно другой человек.»
«Это потому, что футбол — это наркотик».
Когда Эдди Хау ушел в отставку из «Борнмута» прошлым летом после их вылета из Премьер-лиги — он завершил самую длительную серию из 12-летнего управления без перерыва. У Хау тоже репутация трудоголика — первым пришел, последним ушел — так что нет ничего удивительного в том, что он взял отдых на большую часть года. Тем не менее, что бы произошло, если бы за это время появилась интересная работа?
Макдермотт столкнулся с этой дилеммой почти ровно восемь лет назад, когда «Лидс» пришел за ним всего через месяц после того, как его уволили из «Рединга». Ему не помешало бы немного отдохнуть и подзарядиться, но футбол не всегда так работает.
«Я просто чувствовал, что должен взяться за эту работу», - говорит Макдермотт.
««Лидс» проигрывал много матчей, и они начали беспокоиться о том, что они вылетят (из Чемпионшипа), и они хотели, чтобы я вытянул их. Я хотел устроиться на работу летом. Впереди было пять игр, но я подумал: "Я должен принять команду, потому что летом могу потерять этот шанс".»
Год спустя после хаотичного сезона Макдермотт был физически и морально истощен.
В какой-то момент ему позвонил адвокат, представлявший интересы Массимо Челлино, предполагаемого нового владельца «Лидса», и сообщил, что он освобожден от своих обязанностей. На следующее утро текущие владельцы клуба сказали, что он все еще главный. В клубе тогда было странное и трудное время, и в довершение всего Макдермотт имел дело с эмоциональным расстройством, вызванным плохим самочувствием его матери.
Макдермотт был «уволен» Челлино только для того, чтобы быть вновь назначенным владельцами клуба во время напряженного времени в «Лидсе» (Фото: Тони Маршалл/PA Images via Getty Images)
«В конце концов, в «Лидсе» я немного сгорел, потому что моя мама была не здорова — в июне она умерла», - говорит Макдермотт. «Я жил на севере, и не в самом лучшем месте. Там много всего случилось, что я принял близко к сердцу. Я пытался управлять командой, и я пытался управлять тем, что происходило надо мной, вещами, которые ты никогда не получишь при сдаче на лицензию Про (тренерском курсе), вещей, которые ты никогда не увидишь на курсе, и которые ты узнаешь только из опыта.»
«Управление» внутри клуба может быть одной из самых больших проблем, особенно для неопытного тренера. Некоторые владельцы и председатели любят вмешиваться, даже если они имеют об игре ограниченные знания. Иметь дело с подобными вещами — предложениями по отбору команды и комментариями на тренировках или импровизированными выступлениями в раздевалке — может быть утомительно.
Ниэлл Куинн предлагает интересный взгляд на эту сторону работы, помня, что тренеры всегда были подотчетны ему, когда он был председателем в «Сандерленде». «С Роем (Кином) я просто подумал: "Пусть он делает свое дело, давайте доверимся ему, и я буду сдерживать все, что может вызвать трения или проблемы". Возложить на него ответственность за то, что на самом деле не зависело от него — такое никогда не сработает. В любом случае считать его ответственным молодым тренером было неправильно (Кину было 35 лет, когда «Сандерленд» впервые дали ему попытать удачу в управлении клубом). Речь шла о том, чтобы позволить ему найти свой путь, сняв с него то, что может раздражать и давить.»
«Я помню, как однажды вечером я был в «Арсенале» (бывшем клубе), и поле было в невероятном состоянии. Они вытащили все лампы, и было восемь или девять вечера. Я поговорил с агрономом, который сказал мне, что это путь вперед и что они были первым клубом, который сделал это. Я вернулся к своим и помню, как Рой сказал: "Ну, я бы предпочел, чтобы деньги были потрачены на игрока, тебе никогда не исправить это поле".»
«К концу сезона поле было идеальным. Очень важно, чтобы мы с Роем не поссорились из-за этого. Я сказал: "Слушай, мы сделаем для тебя и то, и другое". И я помню, как он сказал: "Надеюсь, ты будешь прав". И, справедливости ради, он (позже) сказал: "Ты все правильно сделал". Ему это понравилось.»
«Я встречался с Роем и ужинал с ним раз в месяц, чтобы узнать, в какой помощи он нуждается, и поддержать его. Я хотел, чтобы он рос как тренер. Таков был план. Не вступать с ним в конфронтацию — как некоторые председатели говорят: "Лучше сделай это, лучше сделай то". В любом случае, это не мой стиль.»
Легко понять, почему некоторые тренеры при принятии решения о том, где работать дальше, больше ориентируются на владельца или председателя клуба, а не на клуб. Монк совсем не облегчил себе жизнь в этом отношении. Он говорит о том, что с тех пор, как покинул «Суонси», много времени проводит в авралах.
«Но ты просто принимаешь то, что есть, и каким-то образом справляешься с этим», - говорит он. «Единственная ошибка, которую по моим ощущениям я сделал с точки зрения решения принять работу, был «Шеффилд Уэнсдей», потому что это единственное место, где прежде чем я принял работу в своем сердце я знал, что там было много всего неправильного. Я думаю, что причина, по которой я принял работу, была из-за всей той ерунды, которую Донг (Сюаньдун Жэнь, главный исполнительный директор) публично сказал обо мне в «Бирмингеме». Я подумал: "Я должен вернуться в футбол, чтобы доказать, что это не так".»
В Хиллсборо все вышло не совсем так, и теперь Монк ловит себя на том, что ждет еще одной возможности прыгнуть обратно на борт управленческой карусели, точно зная, во что он ввяжется, прежде чем переступит порог клуба.
«Ты не можешь сравнивать футбольный менеджмент с кем-то, кто находится на передовой, делает операции и имеет дело с травмами», - говорит Монк. «Но это просто... это просто когнитивная дисфункция.»
***
Присоединяйтесь к моему телеграм-каналу Der Evil
