«Туман – как в сауне. Так я смотрю и футбол». Он видит мир на 5% одним глазом, но пишет об игре
Открытое письмо Никиты Каширского.
«Последние несколько лет я вообще не смотрю футбол. Я его просто не вижу. Я смотрю на мир одним глазом, который видит на пять процентов, а футбол воспринимаю на слух и синтезирую информацию из различных источников».
Это отрывок из поста, который в день 25-летия написал Никита Каширский, автор телеграм-канала «Суть игры». Там он полтора года публиковал заметки о футболе, разбирая, например, успех Пиоли в «Милане» и рассуждая о самореализации Акинфеева. До 7 ноября Никита ни разу не рассказывал, с какими препятствиями сталкивается, чтобы сделать даже самый короткий пост об игре. Просто писал о том, что любит – так привлек почти пять с половиной тысяч подписчиков и собрал несколько репостов от Василия Уткина.
Александр Муйжнек связался с Никитой и записал вдохновляющую историю о любви – к спорту, делу и жизни.
Минимальное зрение у Никиты обнаружили только в 7 месяцев. Левый глаз не видит вообще, на правом – «дуршлаг»
Зрение у меня было не ахти еще при рождении. Врачи сначала говорили родителям, что я слепой, и предлагали сдать меня: «Вы еще родите, а мы опыты будем проводить». Тяжелые 90-е.
Мама с папой такой вариант сразу отвергли. А спустя семь месяцев поняли: что-то я вижу. Одним глазом, на десять процентов.
Мне пытались прописать очки, но быстро стало ясно: без толку. Врачи сказали: как живешь, так и живи, хуже не будет. Я и не парился.
Периферического зрения у меня не было никогда – только туннельное на правом глазу. Откуда взялась проблема, никто не знает: не наследственное, у всех в роду зрение стопроцентное. А у меня – колобома сетчатки и зрительного нерва. И еще куча мелких диагнозов не целый лист.
Родился я с катарактой (помутнением сетчатки), ее убрали. Вот с хрусталиками не фартануло. Левый глаз полностью в отключке – сначала ничего не видел, потом начал, но в него попали мячиком, и сетчатка отслоилась. На сетчатке правого центральный участок в рубцах, но более-менее рабочий. А вокруг – просто дуршлаг.
Своего зрения мне всегда хватало с лихвой. У других людей оно лучше, но я-то живу так же, без проблем. Какая разница? Разве что в книжку носом утыкался и машину водить не мог. В Мичуринске Тамбовской области, где я рос, есть культ: ты еще подросток, а у тебя уже должен быть мопед, потом – тачка. Но меня не тянуло.
Обычное было детство, в обычной школе. Разве что гулять начал чуть попозже, родители боялись.
Каширский заметил, что слепнет на Суперкубке России и Евро-2016. Перестал играть в FIFA, но все еще болеет за ЦСКА – и даже гонял на ЛЧ
Футболом в семье никто не увлекался, а я сразу влюбился. Первый турнир, который увидел – ЧМ-2002. Расстраивался, когда проигрывали японцам. Плакал вместе с Сычевым, когда он не забил Бельгии, и вместе с Каном – после финала. Сам играл максимум во дворе с друзьями. При этом спортом занимаюсь. У меня качалка в домашних условиях: гантели плюс работа с собственным весом.
Когда что-то видел, садился близко к телеэкрану, сантиметрах в тридцати. Игроков различал не по номерам, а по внешности, цвету кожи. Мне хватало, чтобы понимать, что происходит.
В FIFA играл с 2005 года – обычно карьеру за «Милан». Рубился до последнего, пока зрение не потерял.
Садиться оно стало в 20 лет. Заметил я это на футболе. Пришел на Суперкубок в мае 2016-го, ЦСКА – «Зенит» (1:4), вдруг перед глазами появилась какая-то серая дымка. «Ну фиг знает, – думаю, – бывает». Потом сел поиграть в FIFA – тоже потускнела картинка.
Дальше регресс пошел стремительно. Смотрел Евро-2016 по телику и заметил: качество сигнала, который идет от мозга к глазу и наоборот, нехорошее. С июня до октября зрение падало, и одним прекрасным утром я проснулся и понял: ничего не вижу.
Потом – операции. Сначала поменяли хрусталик. Через полгода я по своей глупости и нетерпению решил поменять его – ради стажировки на «Спорт FM». Меня не устроила предыдущая операция, и к практике на радио я спешил исправить недостатки – думал, быстренько сделаю, и будет ништяк. Ништяк не случился. Еще через пару месяцев меняли сетчатку.
Зрение менялось и в итоге остановилось на пяти процентах. Ничего особенно не разглядишь: туман, будто в сауне.
Так я смотрю и футбол.
Иногда по привычке застаю себя за тем, что туплю в экран. Потом ловлю себя: «Блин, а нахрена? Все равно же ничего не понятно». Как и футбол, фильмы и сериалы я воспринимаю на слух. Это интересно: слушаю персонажа, представляю его в голове, описываю внешность – а потом мне говорят, прав я или нет. Часто попадаю в образ, угадываю по манере речи, голосу.
На футболе мне нужен комментатор – ценю тех, кто описывает происходящее. Мои любимые – Стогниенко и Уткин. Жаль, что их сейчас особо не услышишь. Из остальных отмечу Генича, Розанова и даже Нобеля – за эмоции. Черданцев с ними переигрывает и походит на плохого актера, а Нобель настоящий.
Но основную роль играют мои знания – события нанизываются на них. Встречаются, скажем, ЦСКА и «Спартак». Я слышу состав – и уже представляю, какую тактику кто использует. Дальше стараюсь воспринимать игру и моделирую происходящее в воображении. Идет передача от Влашича к Эджуке – я предполагаю, в какой он примерно зоне. Отбирает Крал – я представляю, куда развивает контратаку.
Длинные тексты мне читать сложно (книги – только аудио), так что основной источник знаний кроме телика – ютуб. Уткин, Красава, Нобель, Никита Ковальчук, Футбольник, Портье Дрогба – полная палитра.
С детства собирал все, что связано с футболом: журналы, карточки. Друг подарил тетрадку с первым «Челси» Абрамовича, я записывал туда всякое. Болею я, кстати, за «Ливерпуль», а в Италии – за «Милан». Это со стамбульского финала – не мог определиться, кто больше нравится. В России я за ЦСКА.
Лучшие для меня игроки сейчас Влашич (пока Никола не уйдет, за ним должны тянуться остальные) и Акинфеев (помню его с Лиги чемпионов-2004/05, дальше – победный Кубок УЕФА). А еще Дзагоев, даже футболка его есть. Помню, как радовался филигранной подаче Алана на Марио в игре с хорватами на ЧМ. Поражался: какие же скиллы у парня, если он выходит и одним движением делает такую красоту.
Кроме Суперкубка я был на трех матчах Лиги чемпионов: с «Реалом», «Ромой» и «Викторией». Еще пару раз доставались билеты на «Локомотив» – ходил на «Уфу» и «Тамбов» («Тамбов» – все-таки свои). Хожу не один – друг объясняет, что на поле. Для меня это просто классный зеленый прямоугольник вдали.
Хотя главное – что на трибунах. Кайфую от обстановки вокруг, а не от игры. Тебя накрывает звуковая волна, ты сливаешься с ней в едином порыве, движение управляет тобой. С «Реалом» удалили Акинфеева, выпустили Кырнаца, и все «Лужники» вскочили на ноги: Хацеган, ну свисти уже! Катарсис.
Еще здорово, как отпугивает людей моя фанатская атрибутика. Я же могу кого-то задевать, сшибать. Иной раз повернутся, прикрикнут – а тут видят футболку и шарф ЦСКА и предпочитают не связываться. Такой оберег.
Окончил школу с золотой медалью, учится в магистратуре журфака МГУ, стажировался на «Спорт FM». Из-за зрения не принимали на работу, но сейчас Никита на «Дожде»
Я родился, когда отцу было 19 лет, а матери 20. И, что для меня странно, был желанным ребенком.
В классе сидел на последней парте – какая разница, если я и с первой ничего не вижу на доске. Отличие от других одно: на контрольной по алгебре учитель писал задачи на листке и клал на парту. Я, правда, алгебру не любил – больше историю и обществознание. Учебники никогда не читал, просто учитель спрашивал: «Никита, что нам расскажешь?»
Школу окончил с золотой медалью, хотя особо не парился.
Представлял себя спортивным журналистом и поступил на журфак МГУ – когда сказал об этом школьным учителям, на алгебру с физикой не ходил. С третьего курса пошел на спортивный модуль, закончил радиокафедру, сейчас в магистратуре. Пошел на нее во многом ради атмосферы журфака – это главное, чем он ценен. Сейчас на дистанционке как-то не то.
После первого курса проходил практику на подмосковном канале 360°. После второго и третьего – на «Спорт FM». Чем я там только ни занимался. На первой стажировке делал план эфира, дальше – интервью, стрит-токи, репортажи. Нам с одногруппником даже дали резервную студию, чтобы мы записали мини-эфир. Получилось грустно, но дальше я себя подтянул.
По «Спорт FM» написал и диплом, который получился эпитафией: защитился, а через пару месяцев радио закрыли. Хотя у меня были варианты там остаться.
В профессии мое зрение мешает только одним: тяжело найти работу. Нанимать меня стремно: никто не понимает, как я функционирую, подведу или нет. Рассказываешь о высшем образовании, о своих навыках и стремлениях, а на тебя смотрят с круглыми глазами: что с тобой вообще делать? Что ты можешь?
Могу, конечно, не все. Как-то связывался с издательством – искали редактора книг в спортивный отдел. Я должен был работать с обложками в компьютерной программе. Предупреждал о ситуации с глазами, о том, что работаю с компьютером через телефон, чтобы увеличить изображение, и обложки так точно не поредактирую. Сказали: «Хорошо, спросим у руководителя». Видимо, он ничего не ответил.
Приходил к Okko Спорт, но там сказали: «В штат люди особенно не требуются, можно походить-посмотреть». А как я посмотрю-то, хах.
Повезло с каналом «Дождь». Моя первая и текущая работа – редактор в программе «Синдеева» (но участвовал и в других проектах). Моя задача – изучить гостя, накидать ссылок на его прошлые интервью, написать вопросы, дать рекомендации ведущей. Работа изначально удаленная, в офис езжу нечасто.
У Никиты феноменальная память, но ему сложно в городе: падал на рельсы, прохожие и полиция принимают за наркомана
Чтобы перемещаться по Москве, нахожу ориентиры. Идеальные – вывески и все остальное, что горит и светится. На слух определяю расстояние до объекта и траекторию его движения. Меня часто спрашивают: «А чего ты без палочки?» Не понимаю, чем она поможет. Для ориентации нужны тактильные ощущения: чувствовать что-то ногами или руками. Главный помощник – мозг, который синтезирует ощущения. А оптимально – запомнить дорогу.
Помогает исключительная память – она компенсировала мне слабое зрение. Слух и обоняние конечно, тоже обострены, но память вытягивала всегда – в школе, в универе. Слышу что-то фоном, а в голове оседает. Например, помню дни рождения своих одноклассников из разных школ, номера телефонов. Или состав сборной Голландии в матче Евро-2004 с чехами.
Самая проблемная вещь – электрички. Часто на них ездить не приходится, но если маршрут с электричкой короче, все равно ее избегу. В метро подолбишься руками – и дверь найдется через три метра, а тут входы только в начале и конце вагона. И дыра между платформой и поездом огромная. Я иногда летал в этот промежуток: рассчитать шаг не всегда удается. Обратно выпрыгивал сам.
Бывало и веселее: летал на рельсы в метро. Однажды просто шел и не заметил колонну – ударился башкой и грохнулся на рельсы. Потом вспомнил трек Касты: «Чтобы прыгать высоко, не нужен нам батут». И забрался обратно.
А другой случай связан с футболом. Мы с друзьями отмечали победу над Саудовской Аравией, я заспешил домой. И – это даже для зрячего дурость – на радостях решил побежать по платформе станции «Библиотека имени Ленина». Сбился и сиганул вниз. В итоге сломал руку, поставили титановую пластину.
Окружающие чаще ко мне относятся с пониманием. Хороших людей больше. Когда сначала бычат, а потом понимают, что я незрячий, и предлагают помощь, хочется послать: «Веди себя как вел, на надо этого».
Самые прикольные истории – когда меня принимают за наркомана. Впервые это произошло, как только зрение упало, с тех пор регулярно. Иду домой, чувак в спину тычет со словами: «Закурить есть?» – «Нет». – «Тогда под чем ты ходишь постоянно?»
Полиция в метро тормозит периодически – тоже думают, что я под веществами.
А я просто под катарактой.
У Никиты есть девушка – она прониклась тем, как он справляется с плохим зрением. А еще Никита играет на гитаре (и чуть-чуть на саксофоне)
Со сколькими девушками я встречался, ни для кого мое зрение не было проблемой. Реакции вроде «Боже мой, какой ужас» остались в подростковом возрасте. Парадокс: чаще фукали из-за того, что не вышел ростом, а на счет глаз никто не заморачивался.
С девушкой, с которой встречаюсь сейчас, сошлись в Тиндере. Долго там скитался, а она уверенно свайпнула, что-то написала. Я сразу предупредил: «Почти ничего не вижу». Она отшутилась, посмеялась. Добавил: «Я еще и ниже тебя». Она потом сказала, что по приколу ко мне пришла – ну, по приколу и продолжили. Вместе уже девять месяцев.
Знакомство, наверное, странно выглядело. Приближал фото, вглядывался, просил друзей описать. Когда потрогал – синтез произошел, образ сложился. Девушка потом сказала: «Я посмотрела, как ты вывозишь ситуацию с глазами. И меня привлекло, что ты так можешь».
День рождения – когда я опубликовал признание – отметили прекрасно. Устроили вечеринку в стиле 90-х, раз уж я оттуда родом. Девушка подарила украшения, мать – крутую косуху, друзья – классную дорогую гитару. Играю я 14 лет – в музыкальной школе мне быстро стало скучно, начал сам песни подбирать. Первой исполнил «Все идет по плану» Летова – простейшая, бьешь по струнам в такт и меняешь четыре аккорда в гармонии. Захотел электрогитару, на ней уже выучился сам – с помощью компьютера, когда еще нормально с ним взаимодействовал. Сейчас у меня Yamaha, давно что-то в руки не брал.
Учиться было не тяжело. Обычно играют по нотам, а мне повезло с исключительной памятью. Наверное, она досталась мне как компенсация за глаза. Разбирали какую-нибудь композицию, мне говорили аккорд и ноты. Это сразу в моей голове: вот такой-то аккорд, такие-то ноты. И я уже запомнил.
Потом как-то обмолвился: «Саксофон – классный инструмент». И тут меня пришли вербовать преподаватель и его жена. Ее главный аргумент: «В армию пойдешь – будешь в оркестре играть». Ответил, что в армию точно не пойду.
А на саксо пошел. Играю так себе, зато преподаватель был увлечен футболом. Часто наши занятия протекали за обсуждением Лиги чемпионов. К нему приходил, а он такой: «Ты вчера смотрел?» – «Да, всю ночь не спал».
А саксофон как-то и не трогали.
Уткин репостил Каширского в телеграме и общается с ним. Никита хочет в ютуб
Меня много подталкивали к тому, чтобы я завел телеграм и публиковал свои мысли. Деньги я в него не вкладывал, иногда помогал взаимопиар. И очень повезло с репостами – в первую очередь от Уткина. Помню первый: я тогда написал про Сарри, когда он перешел в «Ювентус». Просыпаюсь, а подписчиков уже 800 – шикарно!
Василий меня заметил, скорее всего, благодаря моим знакомым по «Спорт FM» – я распространял ссылки через них. Меня периодически репостил Дмитрий Дерунец. А теперь мы с Василием знакомы, списывались, время от времени контактируем.
В телеграме кроме Уткина я читаю, например, «Семнадцатого номера» и «Миланских середняков». Их я заметил еще по паблику в «ВК», потом предложил их пропиарить. Периодически греют душу.
Телеграм-канал мне помогает вести друг – вместе делали подкаст, а теперь он занимается редактурой моих статей. Обычно я набираю на телефоне пост, а друг корректирует. Если глаза совсем плохи, звоню ему, и он печатает.
Когда Уткин репостнул мое признание, посыпались поздравления – это прикольно. Было приятно узнать, что кому-то нравится мой канал.
И все же мое – это говорить, а не писать. Планирую завести ютуб-канал. Пока прощупываю почву – каналов много, дублировать не хочется, хотя концепт у меня есть. Остаются технические вопросы. Когда ты ничего не видишь, а у твоих друзей лапки, это сложно.
Никита шутил над своим зрением и никогда не стрессовал. Он разочарован в медицине, но уверен: жизнь незрячих зависит от них самих
Никогда не чувствовал себя уязвленным. Ни в школе, ни в университете из-за зрения меня не угнетали. Уколы если и были, то быстро прекращались – я воспринимал спокойно и даже поддерживал. Сам частенько шутил над собой.
Не хочу ходить с палочкой, читать шрифт Брайля, приспосабливать компьютер под этот ужасный голосовой помощник с робовойсом. Пока получается справляться без этого.
Когда я терял зрение, состояние было турбулентное. Но я понимал, что нельзя раскисать, иначе рухну в пучину. Зрение упало наглухо, а я продолжал ходить в универ абсолютно незрячим. Остался бы дома – меня бы накрыло.
Ни в детстве, ни позже у меня не опускались руки. Родители подходили к ситуации максимально грамотно: не жалели, не опекали. Говорили: «Ты не такой как все, но имей силы справляться со всем нормально и жить как остальные люди. Это вполне возможно. Не распускай сопли».
Я так и делал. Ну, плохо видят глаза – у всех свои особенности. Зачем какие-то терзания?
Врачи отказывались за меня браться с самого детства. Их можно понять: ребенок, организм еще растет, глаза в том числе. Трогать в такой ситуации небезопасно. Вот на меня и махнули рукой.
А взялись, только когда уже было нечего терять. Врожденная катаракта 20 лет живет в замерзшем состоянии, а потом начинается сильная гормональная перестройка. Растет уровень тестостерона, это глушит все изменения [зрения]. Все логично, просто я и мои близкие этот момент упустили и отнеслись к проблеме невнимательно. Хотя, думаю, если бы я отнесся внимательнее, ничего бы не поменялось: врачи от меня шарахались как от чумы.
Из-за этого в нашей медицине я разочарован. С одной стороны, ситуация крайне неординарная. Все мои диагнозы предполагали зрение только на один процент – удивительно, что я вообще видел хоть что-то. С другой – у нас действительно мало смелых врачей, готовых браться за такие сложные случаи.
Еще понимаю: родись я лет на пять раньше, жизнь была бы другой. В 2011-м я не смог бы нормально работать и учиться, потому что тогда не было смартфонов, как в 2016-м. Они позволяют приспосабливать изображения, записывать войсы – в принципе, технологии меня спасают.
Жизнь незрячих или слабовидящих зависит не от ситуации в стране, не от законодательства и какой-то соцподдержки. А в первую очередь от самих людей.
***
Я хочу семью – пока не детей, а быть с любимым человеком. Интересно, как все пойдет, когда появятся дети.
Хочу съехаться с девушкой, но для этого нужно найти нормально оплачиваемую работу. «Дождь» – хорошо, конечно, но доход нестабильный. В штате я не оформлен, платят за каждое интервью. Бывало, за месяц получал 70 тысяч (с другими проектами), а бывало – семь.
Поэтому хочу развить что-нибудь свое, чтобы получать нормальные деньги и планировать. Хотя бы 40 тысяч. Хочу заниматься тем, что интересно и нравится. Для меня это футбол.
У меня одно правило: хочешь нормально жить – нужно перестать ныть. И тогда никто тебе не помешает.
Телеграм-канал Каширского
Фото: vk.com/Nikita Kashirsky; youtube.com/Василий Уткин; РИА Новости/Александр Вильф, Владимир Песня; Gettyimages.ru/Laurence Griffiths
Автору спасибо за вью, Никите терпения и удачи.
удачи Никите и добиться всего, что он наметил, в том числе и в личной жизни...
медицина не стоит на месте.
По-моему, зря. Если отличная память, то и надо было использовать этот козырь. Еще и химию учить желательно. Это, плюс программирование, всё дисциплины, когда заработать можно серым веществом в голове, а не руками.
Это был бы и более менее стабильный заработок. Спортивная журналистика нестабильна.
Хорошо, если ютуб-канал прокормит. Но я не представляю, как можно комментировать футбол, не видя его. К сожалению, так или иначе, надо представлять то, что происходит на поле, а не в воображении.
Может быть, интервью выручат? Эту нишу можно освоить и при плохом зрении. В любом случае, удачи.
И, будем надеяться, в ближайшем будущем проблему решат. Уже есть подвижки, если нерв не отмер, то как-то пробуют изображение с камеры преображать в электрические сигналы, воспринимаемые этим нервом. Смотрите в вики статью "Визуальный протез", например.
Может быть, добьются прорыва здесь в самое ближайшее время. Надо надеяться.