Майкл Баффер: «Есть правило, которое я ненавижу: в боксе позволено давать сдачи»
Самый известный в мире боксерский конферансье Майкл Баффер, известный патентованным кличем Let’s get ready to the rumble, приехал в Москву на шоу с участием Александра Поветкина. Огласив знаменитой фразой своды «Олимпийского», Баффер дал интервью журналу Newsweek.
В субботу, когда номер Newsweek уже был сдан в печать, в Москве прошел второй вечер профессионального бокса мирового уровня. Название его было незатейливым – «Боксерское шоу 2». «Шоу 1» было в декабре, когда Олег Маскаев защитил свой чемпионский пояс в супертяжелой весовой категории против угандийца Охелло. Оно запомнилось почти катастрофической организацией и довольно скромным качеством боев – как главного, так и предваряющих его.
На сей раз в программе вечера предполагалось два «гвоздя» – россиянин Дмитрий Кириллов совершал третью попытку завоевать чемпионский пояс в суперлегкой весовой категории, а также первый по-настоящему серьезный бой восходящей звезды супертяжелого веса Александра Поветкина. Но организационные проблемы начались еще задолго до начала шоу. Сначала соперник Поветкина Монте Баррет – некогда также считавшийся будущей звездой, но не оправдавший надежд, – в Москву ехать отказался. Его заменили Ларри Дональдом – бойцом с именем и отличной репутацией, но в преклонном для спорта возрасте. Потом – прямо накануне боя – аналогичная история случилась с соперником Кириллова: Рикардо Варгас сослался на травму. Соперника ему искали до вечера пятницы.
Но организаторы вечера припасли для не слишком требовательной московской публики куда более крупную звезду. Статус шоу должен был обеспечить не Поветкин с Кирилловым, а самый известный в мире боксерский конферансье Майкл Баффер. Его работа проста: перед началом поединка он произносит примерно трехминутный спич, представляя соперников и спонсоров, и завершает его знаменитой фразой – Let’s get ready to the rumble! (что-то вроде «приготовьтесь к рубке»). Это – как знак качества для бокса. Уже 20 лет болельщики по всему миру знают: где Баффер и его «рубка» – там и настоящий бокс. По словам Владимира Хрюнова, промоутера Поветкина, заманить Баффера в Москву было принципиальным делом – так столица России должна была доказать, что может стать одной из столиц мирового бокса.
Корреспондент Newsweek Елена Черненко беседовала с Баффером в пятницу в Москве на открытой террасе отеля. Седовласый конферансье, несмотря на холодный ветер, был, как всегда, в костюме. К концу интервью Баффер, правда, стал покашливать – надеемся, это не помешало ему в субботу поднять зал на ноги своим знаменитым криком.
- В Москве вы произнесете фразу Let’s get ready to the rumble. Значит ли это, что и в Россию наконец пришел большой бокс?
- Это уже и сейчас видно. Вспомните бой Маскаева в декабре. Я должен был оказаться в России на этом бое, но не получилось из-за совпадения дат. В те выходные я должен был анонсировать бой на телеканале HBO. Я тогда очень расстроился, так как слышал, что Москва перед Рождеством очень красивая.
- Есть мнение, что большой бокс без вашего присутствия – вовсе не большой бокс.
- Люди часто говорят мне: если вас нет, значит, бой неважный. Вы тоже так думаете?
- Да, конечно.
- Как приятно (пожимает корреспонденту руку).
- А какими качествами должен обладать бой, чтобы вы были его ведущим?
- Это должен быть бой высокого уровня, одобренный разными комиссиями, важный бой. Ну и промоутеры должны быть большими шишками. Ведь только очень крутой промоутер может позволить себе покрыть мой гонорар.
- Говорят, минута вашей работы стоит $2000…
- Ха! Я вот не знаю, сколько минут завтра работаю… Четыре? (Смеется.) Тогда это гораздо больше, чем $2000.
- О вас говорят: одна фраза сделала состояние этому человеку. В чем же ее секрет?
- Не знаю. Я вот уже более 25 лет использую ее. И знаете, каждый раз публика просто с ума сходит. Словечко rumble – это такое жаргонное выражение с улиц Нью-Йорка, означает драку между бандами. Правда, его использовали лет 50 назад. Но потом Мохаммед Али подхватил его. Он всегда так говорил, сейчас я попробую его скопировать: «О, я такой красивый, посмотрите на меня, я готов драться и драться». Мне очень понравилось это слово, и я подобрал для него подходящую фразу.
До этой фразы я пробовал другие слоганы, но они никого не цепляли: «Пристегните ремни!», «Приготовьте пушки!», «Закройте все окна и двери!». Потом появилась эта фраза, но я ее не сразу так вот произносил, как сейчас. Я не был уверен, что она понравится, и первое время говорил ее как бы скороговоркой, быстро переходя к следующему. Сегодня я ее смакую.
- Незнакомые люди, наверное, часто просят вас повторить ее.
- Да, меня об этом постоянно просят. Но я нашел хороший способ отмазываться. Я говорю – хорошо, я скажу, а вы пока приготовьте чековую книжку (смеется). Обычно все вопросы отпадают.
- Я слышала, что вы выступаете и на частных мероприятиях, на свадьбах, например.
- Да, конечно, почему бы и нет. Если у них опять же есть чековая книжка (смеется). И если время и место мне подходят. Иногда я просто записываю свои поздравления на пленку. Есть ведь много богатых людей, которые могут себе это позволить. Я выступал даже на бар-мицве (посвящении еврейского мальчика в мужчины), мне тогда, кроме гонорара, предоставили самолет, роскошный отель. Почему бы и нет?
- А еще вы зарегистрировали свою фразу как торговый знак. Не можете пояснить – теперь что, никто не может публично ее произносить?
- Да, зарегистрировал, как регистрируют песни. Это моя интеллектуальная собственность. И запрет на ее нелегальное использование распространяется на большинство стран мира. Если кто-то нарушает закон, мы обращаемся к адвокатам. Люди нам через сайт присылают письма (за вознаграждение), где пишут, что, мол, там-то они слышали эту фразу не в моем исполнении. Или видели такую надпись в рекламе, на биллборде… Но с россиянами мы пока не судились.
- Вы часто анонсируете латиноамериканских бойцов по-испански. А для боя в Москве вы выучили что-нибудь по-русски?
- По-испански я говорю совсем немного. Во время анонса произношу всего пару фраз. Но все говорят, что у меня отличное произношение. Я обязательно что-нибудь скажу по-русски, но не обещаю, что получится хорошо (смеется).
- Вам не грустно смотреть современный бокс? Все больше современных «великих боксеров» – вроде Мэйвезера-младшего или Винки Райта – не стремятся к победам нокаутом, предпочитая защиту иным боксерским умениям. Другие, вроде братьев Кличко, тщательно подбирают себе соперников и занимаются больше интригами, чем боями. Нет и не предвидится таких героев, как Мохаммед Али…
- Это да. Али настолько уникальный боксер… Я бы назвал его вообще самым выдающимся спортсменом второй половины прошлого века. Даже рамки спорта для него были тесны. А сейчас есть то, что есть. Но нельзя сказать, что нет сегодня честных боксеров, великих бойцов. Просто они не так знамениты, как Али.
- Может быть дело в том, что в Америке не любят боксеров-чужаков? Можно ли найти героя среди россиян?
- Сегодня боксеры-тяжеловесы из России и Восточной Европы лучше всех. Мне смешно, что мои знакомые в США, особенно спортивные журналисты, просиживают штаны в Нью-Йорке и Лас-Вегасе, когда весь экшн здесь. Они просто не хотят принять, осознать эти перемены. А я им так и говорю: Саша Поветкин – русский Тайсон. Но лучший боксер в тяжелом весе – конечно, Владимир Кличко. Под ним еще полдюжины боксеров примерно одного уровня. Может, когда Виталий Кличко вернется, что-то изменится.
- В 62 года вы замечательно выглядите. Как это у вас получается?
- Я живот втягиваю (смеется). На самом деле я просто очень много хожу пешком. Я ведь много путешествую и в поездках стараюсь всегда ходить на экскурсии, по возможности не пользуюсь лифтом и эскалатором. Питаюсь здоровой пищей, не ем белого хлеба, покупаю только низкокалорийные продукты.
- А костюм и галстук – это обязательная часть вашего имиджа?
- Нет, конечно. Вот промоутеры подарили мне спортивный костюм с надписью «Россия» еще в Америке. В самолете я его надел. Правда, на сотрудников вашей таможни это не подействовало (смеется). Они меня не узнали.
- Банальный вопрос, который, наверное, задают вам все – вы сами боксом занимаетесь?
- Когда я был в армии 40 лет назад, я боксировал. Я неплохо боксировал, надо сказать. Но есть одно правило, которое я ненавижу: оппоненту позволено дать сдачи.
- А во время боя вы часто переживаете за кого-то из боксеров?
- О да, конечно. Я ведь уже давно в бизнесе, и есть бои, когда я обоих боксеров знаю чуть ли не с пеленок, знаю их родителей и детей. Я видел, как они в 18–19 лет начинали. Помню, как они подходили ко мне со словами: когда-то я буду чемпионом, и ты будешь представлять меня. А потом два этих человека выходят на ринг. Конечно, я жутко переживаю во время такого боя. Часто за обоих.
Никогда не забуду, как великий Джордж Форман в 45 лет победил Майкла Мурера, которого я знаю с юношеского возраста. Конечно, для Формана это был огромный успех – выиграть нокаутом, в его-то возрасте. И все за него тогда болели, хотя в молодости его ненавидели. Но мое сердце болело за этого 25-летнего парнишку, которого нокаутировали.
Елена ЧЕРНЕНКО
