9 мин.

Сергей Фурсенко: «У нас значение футбола немного переоценено»

14

Президент Российского футбольного союза Сергей Фурсенко начал с места в карьер. C его избрания в начале 2010 года прошло несколько месяцев, а футболисты, тренеры, президенты и даже губернаторы уже вовсю присягали на верность новой футбольной религии – подписывали изданный РФС Кодекс чести. Уже в августе разгорелся скандал вокруг «договорняков», а футболистов и тренеров второго дивизиона обвинили в игре на тотализаторе. Но Фурсенко уже занимается новой реформой – со следующего года чемпионат начнет переход на систему «осень–весна». Сергей Фурсенко еще раз пообещал Александру Беляеву, что переход будет плавным, что заставлять играть в январе никого не будут, что надо разрешить продавать пиво на стадионах и что в России не так любят футбол, как иногда кажется.

Вы как-то странно начали реформировать российский футбол. Сначала приняли Кодекс чести, теперь изменили систему чемпионата на «осень–весна». Почему вы решили начать именно с этого?

Вначале мы поставили цель — победа в чемпионате мира 2018 года, ввели Кодекс чести, сейчас предложили реформы. Я считаю, что футбольное сообщество должно быть сориентировано как в идеологическом, так и в техническом плане. У нас страна модернизируется. Вот и в футболе мы к этому пришли.

Почему тогда этой модернизации так сильно боятся бедные клубы?

Я проехал девять регионов, был на Дальнем Востоке и в Сибири. Ни один человек даже из клуба второго дивизиона не сказал мне: «Мы против». Просто общественность ввели в заблуждение, сказали, что играть будем в январе. Никто играть зимой не собирается. Первые три года никаких изменений со сроками въезжания в зиму точно не будет. По мере подготовки инфраструктуры будем потихоньку двигать календарь в сторону зимы: в перспективе зимний перерыв будет 2,5–3 месяца, летний — два месяца.

Синхронизация календаря выгодна прежде всего ведущим российским клубам.

Это неправда. Переход на «осень–весну» нужен в первую очередь первому и второму дивизионам. Вы съездите и посмотрите, в каких условиях играют клубы первой и второй лиг. Если мы собираемся переходить на новый календарь, то нам необходимо искать средства на улучшение инфраструктуры. Я уверен, что под такой переход возможно найти внебюджетное финансирование. В России достаточно социально ориентированных компаний, которые могут помочь модернизировать футбольную инфраструктуру в регионах.

Недавно министр спорта Виталий Мутко сказал, что государство не только не будет помогать вам с переходом, но и вообще местные власти должны прекратить финансировать профессиональные команды. Как вы представляете себе выход клубов из-под государственного финансирования?

Я тоже считаю, что профессиональный футбол должен быть профессиональным, значит, спонсироваться от футбольного рынка, за счет средств привлеченных инвесторов, продажи телевизионных прав, абонементов и атрибутики. А у нас рынок находится на этапе становления. Вот взять хотя бы телевизионные права. В Европе они составляют треть бюджета клуба, у нас в лучшем случае — 10%. В Англии телевизионщики платят €1 млрд, в Турции — €250 млн, а у нас до сих пор было $25 млн. Со следующего года будет раза в два больше, но это тоже не та цифра, которая нас может устроить. Есть примеры других крупных европейских стран с цифрами в €400 млн, €500 млн, €600 млн — нам надо к ним стремиться.

Почему РФС не может выручить за права хотя бы столько, сколько получает Турция?

В Турции все болеют футболом, смотрят и платят за трансляции. Там в каждом доме спутниковая тарелка! А у нас значение футбола немного переоценено, я посмотрел по рейтингам — какого-то громадного интереса со стороны болельщиков нет. Те же матчи «Спартака», «Рубина» и других российских команд смотрят болельщики конкретно этих клубов. Да и предыстория телевизионного боления у нас другая, не как в Турции. У нас любят смотреть все бесплатно. И, конечно, перейти от бесплатного к платному очень сложно, в первую очередь чисто ментально. Я думаю, что облегчение ситуации может быть связано с трансляциями в интернете, там они не так дорого стоят.

Даже помощник президента Аркадий Дворкович через свой Twitter интересовался, где бы найти ссылку на бесплатный просмотр матча «Марсель» – «Спартак». Кто же тогда платить будет?

Мне, как президенту РФС, важно, с одной стороны, чтобы футбол смотрело как можно больше людей, и с другой, чтобы клубы вели нормальную экономическую политику. К этому болельщики должны относиться с пониманием. Кому-то надо платить, чтобы футбол развивался. Существует всего три варианта: государство, крупные корпорации и болельщики. Поэтому если наши популисты говорят, что болельщики не должны платить и корпорации не должны платить, то остается лишь государство. А оно содержать весь наш футбол не может. И получается такой вот замкнутый круг. Необходимо строить футбольную отрасль и прозрачную конструкцию финансирования футбола в России, чем РФС сейчас и занимается.

Почему федеральным каналам неинтересно показывать чемпионат России?

Любой телеканал живет в бизнес-логике. За последнее время рейтинг футбольных матчей снизился. Нам нужно раскрутить футбол настолько, чтобы его хотели показывать.

Вы говорите, что новый контракт будет в два раза больше. Что изменится в трансляциях?

Ничего особенного. По одному матчу каждого тура станет показывать федеральный канал. Местные каналы будут транслировать домашние и выездные матчи своих команд. Например, у «Амкара» есть местный вещатель, вот он и должен покупать лицензию у правообладателя и показывать по Перми. Болельщики в регионах болеют за свой клуб. В регионах будут смотреть матчи своей команды и одну центральную игру тура.

Почему российские команды не могут самостоятельно зарабатывать?

Они могут, просто пока это удается немногим. Вот «Зенит» при мне зарабатывал на продаже билетов 300 млн рублей в год и столько же на продаже атрибутики. Сейчас эти цифры еще подросли. С переходом на «осень–весну» команды смогут играть коммерческие турниры. За границей команды очень много внимания уделяют коммерции. К примеру, лидер немецкого футбола «Бавария» каждую среду играет со спонсорами. Это не профессиональные игры, а просто клуб играет с менеджментом комбината, который его спонсирует. И тем потом приятнее спонсорам давать деньги клубу.

В Европе есть еще одна важна особенность – продажа пива на стадионах. Как вы относитесь к такой идее?

Очень позитивно, ничего плохого в этом нет. Пивоваренные компании — одни из главных спонсоров в Европе, глупо от них отворачиваться. Мне кажется, что попить пиво в перерыве матча гораздо лучше, чем съесть два стаканчика водки до начала матча. И зрители адекватнее, и доходы клубу больше. Пока что продажа пива запрещена законом. Но я постараюсь сделать так, чтобы на стадионах пить пиво все-таки разрешили.

Министр Мутко утверждает, что вы не с того начали. Например, не сделали самого главного – не выявили ни одного договорного матча. Разве на такие матчи, как «Амкар» – «Ростов», можно просто закрыть глаза?

Основная задача — лишить команды почвы для такого рода матчей. Если у них будет заинтересованность в том, сколько придет болельщиков, то в вялый футбол играть они перестанут. К тому же к матчу в Перми можно по-разному относиться. У «Ростова» тогда четыре основных игрока были травмированы, еще двое пропускали игру из-за карточек. Уже шесть человек out of game. Я посмотрел матч — он был очень вялый и неинтересный. Гол забили с рикошетом от игрока ФК «Ростов», однако такого, чтобы все соперники расступались перед воротами, не было.

Зато «Ростов» один раз ударил в сторону ворот, и то мимо.

Все это очень сложно. Есть такая вещь, как презумпция невиновности. И пока не доказали обратное, этот матч договорным считать невозможно. Чтобы были уголовные последствия, должны включиться правоохранительные органы — государство. У нас есть комитет по этике. Те документы, которые есть в этом комитете сейчас, не дают права признать эту игру договорной. Хотя то, что матч был неинтересным, это определенно.

В регламенте РФС предусмотрено наказание за отсутствие спортивной борьбы. Почему хотя бы не лишить клубы очков, чтобы другим неповадно было?

Да, можно это сделать. Но вот вы помните, почему был введен мораторий на смертную казнь? Потому что человек признался в чем-то, его лишили жизни, а потом оказалось, что убил совершенно другой. А обратно уже не воскресишь. Так и в футболе. «Амкар» идет внизу таблицы, сейчас мы можем одним росчерком пера лишить его шести очков, и он вылетит из Премьер-лиги. А потом окажется, что «договорняка» не было. Как я после этого буду смотреть в лицо президенту клуба? Здесь мы несем колоссальную ответственность за принятые решения. Принять жесткое, необоснованное решение — лишить «Амкар» очков — значит лишить целый регион футбола.

Оставлять как есть – тоже не вариант. Разве не позор, что российские команды постоянно фигурируют в отчетах УЕФА о «странных» матчах?

Есть некие неподтвержденные подозрения. УЕФА никого не обвиняет, просто посылает письма, что матч вызвал опасения. Мы их проверяем, но принять решение по этим матчам очень сложно.

А как же матч «Терек» – «Крылья Советов»?

Я не думаю, что ведется какая-то работа по прошлому сезону, у нас и этот напряженный. Мы тут занимаемся всем и сразу. Моя задача — выстроить жесткую структуру, которая будет бороться с договорными матчами. В ней два аспекта: морально-этический, что мы сделали в Кодексе чести, и экономический, когда клубам будет не выгодно играть грязные игры.

Вы всерьез считаете, что те, кто подписал Кодекс чести, сразу исправятся?

Я верю в то, что если кто-то подписал кодекс, то нарушать его не очень здорово. Это некий договор, скрепленный кровью. Если ты нарушил такой договор, то сообщество может тебя отторгнуть. За неэтичное поведение мы можем отлучить человека от футбола до конца жизни. И это, по моему мнению, самое страшное наказание для профессионала.

Ваше заявление на посту президента РФС, что Россия станет чемпионом мира в 2018 году. На чем основывается ваша уверенность?

Нужно всегда ставить высокую планку, чтобы к ней стремиться. После того как я это сказал, многие в футболе зашевелились. Стали думать, как нужно организовать школу тренеров, чтобы она дала результат. Как работать с футболистами 1994–1996 года рождения, которые будут в 2018 году основными. Люди по-другому на это посмотрели. Раньше никто и не задумывался, что это вообще возможно.

Кто будет отвечать, если ничего не получится?

Наверное, я отвечу. А почему вы думаете, что сборная не выиграет? Я стараюсь заранее не думать о негативном результате. Если футбол в России разовьется, будет на ходу, мы будем одной из лучших лиг в мире, за это я тоже отвечу. Это не утопия, а уверенность в том, что точно так и будет.

Что вы можете сказать о шансах России на проведение ЧМ-2018?

Шансы достаточно хорошие. Мы предлагаем очень серьезный вклад в мировую инфраструктуру. Она беспрецедентна по масштабу, и я верю, что исполком ФИФА примет правильное решение.

У нас нет стадионов, а частные клубы вдруг заморозили стройку. Чего они ждут?

Никто не стоит на месте, я сегодня беседовал с двумя президентами крупных клубов, которые начинают строить стадионы вне зависимости от того, выиграет Россия или нет. Если мы победим и от этих клубов будет заявка, связанная с подготовкой к чемпионату мира, то государство найдет способы, как помочь клубам, которые строят новые стадионы. Возможно, это будут льготные кредиты, какие-то частные преференции, которые государство предоставит клубам, чтобы те реализовали заявленные проекты.

Говорят, что президента ФИФА Зеппа Блаттера связывала крепкая дружба с Юрием Лужковым. Скажется ли его отставка на шансах России?

Я не в курсе их отношений, но могу сказать, что решения ФИФА не основываются на личных связях. Для ФИФА важно развитие футбольной отрасли, а наша заявка поможет продвинуться в этом направлении. Блаттер понимает, что ни в одной другой стране такого толчка в развитии инфраструктуры не будет. ФИФА получит 16 мощнейших стадионов и цивилизованных болельщиков.

Ходят слухи, что для ФИФА Россия интересна еще и с другой стороны. Здесь намечается большая стройка, а у Блаттера как раз много друзей, которые помогали готовить другие чемпионаты. Правда ли, что он предлагал своих друзей Владимиру Путину?

Мне кажется, просто неприлично даже говорить об этом, такого быть не может. Блаттер — это человек, который посвятил себя развитию футбола, и он очень позитивный и приличный человек. Честь и достоинство — одни из его главных черт.