Иван Коновалов дал большое интервью

Вратарь казанского клуба дал интервью местному изданию "спорт бизнес-онлайн" и корреспонденту Владиславу Замагулову.

Во времена Курбана Бердыева редко кто игроков и штаба команды давал большие интервью, но времена меняются. Просто захотелось поделиться с вами этим интервью.

Спасибо изданию и корреспонденту за отличную работу. Спасибо игроку за интервью. Просто хочется, чтобы с ним ознакомились те, кто ещё не смог ознакомиться с ним на местных татарстанских сайтах.

– Иван, как прошёл твой карантин?

– Я провёл его в Москве. Обстановка вполне спокойная. У меня на районе точно. Я был за городом несколько недель. Потом вернулись с семьей в Москву. Никто не проверял, в основном проверки ближе к центру и на въездах со МКАДа.

– Как ты пережил эти два месяца простоя?

– Впервые такое, что без футбола даже хотя бы во дворе. Тяжело дома тренироваться. Крутить велосипед надоело. Последние несколько недель занимался пробежками за городом.

– Ворота не ставил себе, как Мануэль Нойер?

– Нет-нет! Нет столько места на даче моей супруги и родителей. Там участок небольшой.

– Как отличается тренировка вратарей на карантине?

– То, что Хави (Хавьер Сальсес – тренер по физподготовке - ред.) нам присылал, выполняли. Ещё свое: купил лестницу, резину – делаю частоту. Это более-менее приближенные упражнения к вратарским. А чтобы с падениями делать – у меня помощника нет пока. Помощничек только растёт пока и маленький!

– Чего больше всего не хватало?

– Тренировок. А ещё парков – у нас на районе очень большой парк, но он закрыт. Очень жалко. Там я всегда бегал, там много уличных тренажеров, и с ребенком есть где погулять. А так приходится выходить на площадку во дворе с искусственным покрытием, пока жена с ребенком гуляет. Мы закрываем её и внутри занимаемся, гуляем.

– Слуцкий не поддерживал идею того, что чемпионат нужно доигрывать. Согласен с ним?

– Надо смотреть с разных сторон. Вот у меня маленький ребёнок, жена. Когда начнётся чемпионат, естественно, я хочу забрать их с собой в Казань. Но для меня определённый стресс. Придётся дочке лететь в самолете, где есть риски заражения. Нахождение в самом аэропорту – это тоже риски.

Что касается футболистов, то будем сдавать тесты несколько раз в неделю. Контакты будут. Если в Москве я продукты заказываю на дом, лишний раз никуда не выхожу, кроме как с ребенком погулять в безлюдных местах. Лично я переживаю за безопасность своей семьи. Кто знает, что может случиться? Есть бессимптомные носители вируса. Могу я подцепить и принести к себе в дом. С другой стороны, без футбола я уже сидеть не могу, устал крутить велосипед, просто бегать. Очень не хватает футбола. Хочу на поле, хочу тренироваться, играть.

Надо рассматривать все моменты и нюансы досконально. Нужно думать о семьях футболистов. И другой момент – мы сколько не тренировались нормально? За три недели войти в форму после такого долгого перерыва без товарищеских матчей, сборов – это очень тяжело.

– Зимой ведь у игроков бывают отпуска – это не сравнимо с тем, что было сейчас?

– В отпуске я, например, всегда тренируюсь с тренером по лёгкой атлетике. И она говорит: «В форму входят за 12 - 14 дней интенсивных тренировок». Но у нас другая специфика, больше нагрузок. Есть риск получить травму. Недавно Лука Йович получил травму дома. Даже в домашней тренировке профессиональные спортсмены топ-клубов получают повреждения.

– Читал интервью вратаря «Крыльев Советов» Евгения Фролова с критикой правительства. Что об этом думаешь?

– Да, видел новости. Это его личное мнение. Нельзя его критиковать или восхвалять. Он так считает, это его позиция, поэтому каждому своё.

– Как оценить меры поддержки?

– Я не политик и им виднее, сколько денег в фонде национального благосостояния, сколько нужно выделить в те или иные сферы жизнеобеспечения. Я получил от правительства на ребёнка за два месяца 10 тысяч рублей и еще 5 тысяч получу в июне – ничего страшного.

– Ты аполитичен?

– Я интересуюсь политикой, читаю экономические новости, но не лезу в это, потому что занимаюсь другой деятельностью. Пока что. А что будет дальше – будем смотреть. У меня родители жены, мои родители работают. Я всё это вижу. Но что можно поделать? Так происходит в нашей стране. Главное, чтобы не было дефолта и не стало ещё больше безработных. Да, людям сейчас тяжело. Много бизнес-проектов закрывается. Но какая будет обстановка дальше, трудно загадывать.

– Какая обстановка сейчас в «Рубине»?

– Зарплаты урезали на 50 процентов. Больно, но переживём этот момент. Надо принять это как данность, потому что даже у больших корпораций есть трудности. Надо понять и жить дальше. Да, у многих игроков есть ипотеки, кредиты. У меня вот ипотека, но чего жаловаться? В своё время копил деньги, создал небольшую подушку безопасности на случай экстренной ситуации. Вот она случилась. Но это всё равно больно, когда половину зарплаты урезают. Но ничего – терпимо.

– Про сокращение бюджета и какие-то глобальные изменения в клубе не говорили?

– Нам объявили о сокращении зарплат и причинах, но больше никаких разговоров не было. Понятно, что наши спонсоры столкнулись с трудностями, потому что они работают на экспорт по большей мере. Производительность во многих странах упала и чистая прибыль по итогам этого года сократится. Но я надеюсь, что они продолжат нас поддерживать дальше.

– Футбол изменится? Зарплаты, госбюджеты, возможности клубов. Или всё останется, как было?

– Возможно, финансирование сократится во многих клубах. Но это на ближайшие пару лет, пока страна будет выходить из кризиса. Думаю, потом всё опять встанет на круги своя. Финансирование продолжится в полном объеме. Областные и краевые бюджеты сейчас будут активнее строить больницы, клиники, сократив траты на спорт.

– Частного бизнеса в нашем футболе не станет больше?

– Это нужно делать на законодательном уровне, создавать какие-то преференции для них, льготы. Я не экономист, поэтому не могу грамотно рассудить эту ситуацию.

– Поддерживаете связь с Виталием Кафановым?

– Конечно, общаемся. Он поддерживает меня. Ещё Андрей Владиславович Шпилёв проводит онлайн-конференции два раза в неделю в Zoom и у него появляются там разные спикеры. Там в основном участвуют тренеры вратарей, лишь несколько игроков. Я постоянно подключаюсь. Накануне там был спикер – тренер «Юнион Берлин». Были спикерами и Филимонов, и Кафанов. И после конференции можно задавать вопросы по теме психологии, ловли мяча, блокирования ударов. Тем много.

– Что спрашивал?

– Немецкий тренер говорил на английском. Я его понимаю, но не в идеале. Я переспросил один нюанс. Мне было интересно, потому что до этого Виталий Витальевич это объяснял. У тренеров вратарей есть единое понимание, как действовать в той или иной ситуации. Методика общая.

Но бывают исключения. Тренер «Юнион Берлин» рассказывал, что его вратари тренировались с гандбольной командой, и наоборот. Это интересно: меняется сфера деятельности, ворота меньше, реакция должна быть выше. Ещё обсуждали блокирование удара защитниками и как в таких эпизодах действует хоккейный вратарь. Чаще всего в хоккее забиваются голы с передач из-за ворот, потому что вратарь не может повернуться. Либо при дальних бросках, когда на пятачке высокий трафик. Всё это было очень интересно послушать.

– Серьёзное погружение во вратарскую тему.

– Мне очень интересно, я хочу узнавать для себя что-то новое. И это помогает улучшать игру.

– В чём феномен Кафанова? Он действительно лучший тренер вратарей в России?

– Для меня Кафанов – лучший. Его феномен в том, что он изучает каждое действие, каждый шаг и нюанс. И обсуждает всё это с вратарём досконально. Это детали, которые ещё три года назад я бы даже не заметил. А после прихода в «Рубин» Кафанов сделал акценты на моих слабых местах. Он очень сильный тренер и топ в России. Я, конечно, не работал с большим количеством других тренеров, но в моей карьере Кафанов точно лучший.

В Сербии мне дали определённые навыки, там было два тренера вратарей. С ними я постоянно на связи. На сборах в Турции я ездил к ним в отель, в этом году и в прошлом. Когда я играл, скидывал ему видео, он мне подсказывал со своей стороны.

– Кафанов рассказывал, что заставлял тебя прыгать на одной ноге по лестнице, чтобы улучшить стопу. Как это было?

– Да, в тренировках он заметил, что я с одной ноги отталкиваюсь сильнее, чем с другой. У меня стопа на одной ноге лучше работала, чем на другой. И он мне говорил это, настолько человек видит все эти нюансы. После тренировки на стадионе «Рубин» я на трибуне по лестнице прыгал на слабой ноге. А потом ещё на скакалке прыгал дополнительно.

– Это помогает?

– Да, помогает. Я больше стал разгибаться, сильнее отпрыгивать, резче. Но еще надо работать над всем. Можно учиться всегда, в каждом элементе и техническом аспекте мне ещё надо прибавлять.

– Над чем?

– Если бы у меня было много плюсов и меньше минусов, я бы уже в «Барселоне» играл. Например, надо хорошо играть в пас левой ногой. У меня основная – правая.

– Это правда так важно – уметь вводить мяч левой ногой?

– Для определенных тренеров – да, для кого-то это не очень важно. В современном футболе в целом это важно. Тенденции такие, что вратарь должен уметь играть двумя ногами. Надо развивать слабую ногу.

– Какие качества нужны, чтобы быть сильным вратарем?

– Железные нервы и уверенность в себе, полная самоотдача делу. Еще нужно не обращать внимания на погодные условия, недомогания и другие факторы, не искать отмазки. И ещё важно правильное мышление.

– Кто для тебя эталон среди вратарей?

– Мне всегда нравился Оливер Кан. Немецкая школа очень сильная. Они взяли что-то из советской школы, что-то улучшили. И сейчас можно наблюдать, как немецкие вратари играют в топ-клубах: Лено – в «Арсенале», тер Штеген – в «Барселоне», Нойер – в «Баварии». По пластике и динамике мне нравятся южноамериканские вратари: Муслера, Кейлор Навас, Алисон и Эдерсон.

– Кто лучший в мире?

– Облак. Сколько игр «Атлетико» я смотрел, он впечатляет. Команда ещё играет в такой футбол, где более ценна роль вратаря. Он реально играет очень надежно.

– А в России?

– Надо подумать… Принято говорить про Акинфеева или Гилерме. Но почему-то не говорят про Джанаева. Сослан – вратарь высокого класса и он это доказывает с каждым сезоном. Он научился у Виталия Витальевича многому. Сколько матчей «Сочи» он вытащил? Он играет на очень хорошем уровне, его признают лучшим в составе команды. Психологически он очень силен, через многое прошёл и как вратарь столкнулся с разными ситуациями. Поэтому выработал иммунитет к стрессу.

– У тебя такой иммунитет уже есть?

– Всегда, когда выходишь на матч, стресс проявляется. Перед дебютом за «Рубин» в матче с ЦСКА я полночи не спал. На разминке чувствовал непривычную атмосферу: большой стадион, люди на трибуны подходят, серьезный соперник. Всё это влияло. Я, конечно, играл в Сербии против «Црвены Звезды» – 15 тысяч приходит, из них 12 – за них болеют, а ты дома играешь. И непонятно, у себя ты или в гостях.

С ЦСКА после разминки я пришел в раздевалку, сел и чувствую, что в хорошем смысле завожусь от этой атмосферы. И когда сделал шаг на поле, то успокоился. Я забыл обо всем, как и говорил Виталий Витальевич. Он всегда отмечает: «Неважно, сколько болельщиков смотрит, кто в соперниках. Вышел – отключился, есть только мяч и партнеры, больше ни о чем не думаешь». У меня так и произошло: забыл обо всем и отыграл. Да, ошибся в голе и после игры с Кафановым обсудили эпизод с выходом. В концовке был опасный удар Абеля Эрнандеса. Это концентрация – о чем говорят Кафанов и Бердыев. На протяжении всего матча до свистка нужно быть сконцентрированным. Благодаря этому у меня и получилось тот мяч отбить.

– У тебя есть свой ютуб-канал с нарезками твоей игры. Расскажи, как он появился?

– Он появился, когда я ещё играл в дубле «Амкара». Мне звонили агенты и просили, чтобы я показал видео своих действий в играх. Инстат тогда не был так развит. Мне приходилось в обычном Movie Maker делать нарезки. Операторы мне давали диски или скидывали видео с матчей на флешку. Я занимался этим сам. Всё, что есть на канале, смонтировал без чьей-то помощи. Одно видео там заблокировано по авторским правам – это матч в Сербии против «Црвены Звезды». Я вырезал эпизоды, наложил музыку – всё красиво.

– Сейчас не делаешь?

– У меня есть готовый материал. Я последний раз монтировал, наверное, полгода назад. У меня есть все нарезки, но нужно разобраться с тем видео с «Црвеной Звездой» – хочу его снова выложить. Это был насыщенный матч.

– Много пропустил?

– Мы проиграли 0:3, но там было где-то от 25 ударов по моим воротам. Я мог пропустить больше. Самое обидное, что третий гол я пропустил на 92-й минуте, мы уже играли вдевятером!

– Это самый адовый матч в карьере?

– Да, думаю. Такого давления не было. В Сербии все матчи с «Црвеной» – это всегда испытание. Думаю, те игры меня закалили в каком-то смысле. С «Црвеной» и «Партизаном» все выходят по-особенному, биться. Вся страна поделена на две стороны и все болеют за эти две команды.

– Эти нарезки на ютубе в итоге помогли?

– Да, я так в Сербию и попал. Играл в «Астрахани» во второй лиге, оттуда тоже делал нарезки. Я отправил агенту видео с ютуба, он отправил в «Раднички» и затем уже поехал на просмотр. И после мне предложили контракт.

– Почему решился на трансфер в Сербию?

– Я всегда хотел за границу, пусть это и не такая заграница, о которой ты мечтаешь изначально. Игроков из Сербии, Черногории и вообще с Балкан в топ-чемпионатах выступает очень много. Там хорошая конкуренция. Там ты ни о чем, кроме футбола, не думаешь. Люди показывают себя, пробиваются. Был удивлен, насколько чемпионат интересен и как за ним следят. Туда приезжают скауты со всех европейских клубов, больших команд. Помню, со мной в «Радничках» играл парень Лазар Росич. Он играл за нас, потом полгода в «Войводине», а затем уехал в «Брагу» – это показатель.

– Скауты каких клубов приезжали на ваши матчи?

– Помню, мы играли против «Рада». У них на стадионе были выделены стулья для скаутов с названиями клубов. Приехали люди из «Спортинга», «Лацио», «Брешии» и какого-то клуба из второй бундеслиги.

– Почему сербы в футболе настолько востребованы: играют в топ-чемпионатах, сборная редко пропускает большие турниры?

– Многие вопросы решает паспорт. Они ведь не входят в Евросоюз, но им не надо квоты и есть преимущества. Чтобы играть в Англии, россиянину нужно сыграть 75 процентов матчей за сборную. Для сербов таких жёстких правил нет. И так в других странах Европы. А в целом представителям стран Евросоюза проще играть в Европе, у россиян такого паспорта нет, иначе бы трансферов в Европу было бы больше.

– Были в Сербии серьезные предложения?

– Мог перейти в «Црвену Звезду». Не сложилось, потому что в чемпионате ввели лимит на легионеров: четыре иностранца на поле. И они взяли Милана Боряна, у которого два паспорта: сербский и канадский.

– В Сербии культ футбола?

– Да, но не футбола, а в целом спорта. Сербы реально больны до спорта. Они смотрят матчи своих сборных, начиная от водного поло, заканчивая футболом. Если Джокович играет, то кафе забиты. Если сборная по гандболу с кем-то играет, тоже всё забито. Женские виды спорта тоже популярны.

Фанаты на футболе, особенно «Црвены», поют всю игру, жгут пиротехнику. Она красиво выглядит, но мешает игрокам: глаза слезятся, дышать тяжелее. Ладно, если стадион открыт и без крыши, но в чаше это быстро не выветрится. В чемпионате России из-за дыма реально ничего не видно, игрокам тяжело дышать.

– В Казани не хватает болельщиков, которые поют и активны?

– Конечно, хотелось бы видеть больше болельщиков на трибуне. Это играет роль. Поддержка болельщиков реально помогает футболистам на таком уровне. Это не просто слова. Игроки чувствуют энергетику полных трибун, это очень влияет. В Нижнем Новгороде мы играли без болельщиков практически – походило на товарищескую игру. Антураж очень важен для игроков, заряжает.

– Почему в Казани нет такого интереса к футболу?

– Все говорят, что на хоккей ходят в основном и забивают «Татнефть Арену». Атмосфера там другая, якобы. Но сколько там вмещает арена? 8 тысяч? Даже я хожу на «Ак Барс», мне хоккей интересен. Но футбольный стадион вмещает 20 - 30 тысяч. И если бы он забивался хотя бы на 40 процентов, была бы совсем другая атмосфера.

Возможно, у людей просто нет интереса. Когда в Москве начинается дачный сезон, на стадионах всё меньше людей, которые берут отпуска. И часто приезжают люди не местные, чтобы посмотреть на команды. В Казани этого нет и я удивлен, почему у клуба с такой историей, с такими победами нет полных трибун.

Когда был Курбан Бекиевич и мы шли на 6-м месте после первого круга, людей ходило больше. Они прибавлялись. Еще свои воспитанники появились: Степанов, Сагитов, Абдуллин, которые играли в основе. Но большого интереса нет.

– Как тебе Казань? Как москвичу не хватает столичного ритма?

– Я побывал в разных городах в разных странах. В Беларуси я первые 3 - 4 месяца жил в Жодино с населением в 60 тысяч. А в Сербии играл в клубе «Бачка» в поселке городского типа – там вообще 30 тысяч жителей. Поэтому я привык ко всему. Казань для меня – нормальный город с нормальным ритмом. Единственное, что удивляет – пробки иногда бывают. Бывало, что на светофорах при выезде с базы и при подъезде к базе в Соцгороде приходится постоять. Но Москва мне ближе – это мой родной город, у меня здесь все родственники, родители, бабушки, дедушки, сестра. Всё здесь.

– Любимое место?

– В плане отдыха мы всегда с женой меняем маршруты. Любимое место – большой дом, где будут все близкие, наши родители. Мы любим спокойный отдых, пляжный. Всегда выбираем отели, где контингент постарше, без вечеринок. Мне и в Египте понравилось, на Кипре тоже.

– Где хочется побывать?

– В Риме и в Берлине всегда мечтал побывать – исторические места. Если глобальнее говорить, то всегда хотелось сходить на матч НХЛ.

– Откуда такой интерес к хоккею?

– Да друзья играют. Один в «Нефтехимике» выступает – Ильдар Шиксатдаров. Он сосед мой на районе. Другой приятель – Андрюха Кареев, который играл в «Салавате Юлаеве», а сейчас ушёл в ТПС. Недавно с ним общались.

– Вратарская дружба?

– Мы вообще учились с Кареевым в одной школе в Сокольниках. Были в параллельных классах, потом контакты потерялись. А где-то год назад или чуть больше мне в инстаграме пишет: «Привет, как дела?» – я удивился, не узнал. Он мне пишет: «Ты меня не помнишь? Мы с тобой учились в классе: у тебя моя футболка, а у меня твоя». И у меня реально лежит дома хоккейная футболка «Спартака». Так мы и нашлись. Сейчас поддерживаем связь.

– На «зелёное дерби» ходил?

– Да, и на матчи с «Нефтехимиком» в плей-офф. Смотрел игру, когда Шиксатдаров забил гол и перевел матч в овертайм. Мы уже с ним договорились: «Ильдар, я с тобой тренироваться буду в отпуске в июне». Всегда хотел попробовать себя в хоккее: кататься умею, но посредственно. Хочу на лёд, уже нашел себе форму.

– Вратарскую?

– Нет конечно! Куда мне хоккейным вратарем? Слушай, там ведь растяжка нужна сумасшедшая, я не потяну!

– С кем-то из академии «Спартака» сохранились контакты?

– Да, близко общаемся с одним другом на протяжении всего времени. С футболом он закончил.

– Кто из вашего потока ещё заиграл в РПЛ?

– Артёма Тимофеева можно назвать, но он уходил в «Чертаново», потом опять вернулся в «Спартак», когда я уже ушёл. По первой лиге человека три играет.

– Какое у тебя отношение к «Спартаку»? Кто-то из воспитанников любит, кто-то откровенно не любит клуб...

– У меня было много тренеров в «Спартаке» и их никого не осталось. Может быть, два осталось. Отношение к «Спартаку» у меня нейтральное. Особого настроя у меня не будет, я всегда на каждую игру настраиваюсь одинаково серьёзно.

– Если позовут в ЦСКА, согласишься?

– Почему нет? Человек меняет же работу. У болельщиков свои взгляды, у футболистов они другие. Ему надо зарабатывать деньги, содержать семью, а не переживать за мнение со стороны. Если человек не играет в этом клубе долго и переход в стан конкурентов, почему его нужно порицать? Ему в клубе не дали шанс или он не заслужил его, почему ему нужно сидеть там дальше и верить в родные цвета? Не понимаю этого.

– Есть клуб, за который болеешь помимо «Рубина»?

– Футбольных клубов нет, слежу за футболом в целом. Италия и Германия – два лучших чемпионата, мечтал там играть. Мне нравится хоккейный ЦСКА. Слежу за их матчами. Слежу за «Салаватом» и «Нефтехимиком» из-за друзей. Даже покупал трансляции на КХЛ, когда в дороге был. Хожу на матчи «Ак Барса».

– А в НХЛ?

– За НХЛ особо не слежу. Мне нравится смотреть голы, хайлайты. Гол Свечникова признали лучшим в сезоне – красавец. Панарин тоже очень хорош. Мне нравятся персонажи больше, чем команды. Хотел бы попасть на матч «Рейнджерса» или «Тампы».

– На какой футбольный матч бы хотел попасть?

– На римское дерби «Лацио» – «Рома». И еще на «Рейнджерс» против «Селтика» – Дерби Старой Фирмы.

– Чей вратарский свитер покупал в детстве?

– Касильяса времён «Реала», хотя я не их болельщик.

– Плакаты в комнате висели?

– Много висело: Кан, Дида. Раньше в «Спартаке» мы часто ездили на заграничные турниры во Францию, Италию. И я там покупал футбольные журналы с плакатами. Был плакат Зидана во весь рост на всю стену. Был Тотти, Недвед, Кудичини, Петр Чех.

– В какой клуб мечтаешь перейти?

– «Милан», «Лацио» и «Ювентус». Без переговоров сразу подпись.

– Личность, с которой хотел бы встретиться?

– Флойд Мэйвейзер – это эталон спортсмена. Он сделал из себя чемпиона во всем: в спорте, в жизни. Было бы интересно с ним встретиться. И с Сильвестром Сталоне – классный мужик.

– Как вообще проводишь досуг в свободное время?

– Читаю книги. Прочитал Бодо Шефера «Путь к финансовой свободе», ещё «Разумный инвестор», «Монах, который продал свой Феррари».

– Финансовая тема...

– Психологические книги тоже читаю. «Как достичь недостижимого» Барбары и Алана Пиз. Очень интересная книга. Ещё читал Дэна Мильштейна «Правило №1 – никогда не быть №2». Очень интересная книга, рекомендую.

– Фильмы, сериалы, ютуб?

– Времени на это нет. Либо с ребёнком, либо с книгой. Можно будет всё в дороге посмотреть, когда сезон возобновится. А когда сборы будут, буду отсыпаться.

– Приставка тоже пылиться?

– Да, месяца два уже. До этого играл в НХЛ, Pro Evolution Soccer. Сейчас совсем не до неё!

 – Ты остался на концерте Гуфа в начале сезоне, когда была встреча с болельщиками. Любишь рэп?

– Люблю разную музыку. У меня в телефоне есть Король и Шут, Ария. Гуфа я слушаю очень давно – с тех пор, когда вышел первый альбом «Город дорог». Он о жизни всегда.

– Пообщались после концерта?

– Да нет, они там быстро убежали, не дали мне ничего спросить. Сфоткаться успели.

– Что из рэпа ещё слушаешь?

– Немецкий рэп, сербский рэп, даже французский рэп у меня есть. Сербская попса, русский шансон – у меня много различной музыки, на одном рэпе не зацикливаюсь. Всё по настроению.

– На чьём концерте хотел бы побывать?

– Группы Centr, но она уже распалась, к сожалению. У меня не получилось побывать, когда они воссоединились. Slim слушаю сейчас, есть почти все песни на телефоне.

– Бегич и Уремович как реагируют на то, что ты ставишь сербские песни?

– Мы постоянно ставим такую музыку, нормально. Я и тексты знаю, хотя не все слова понимаю. Переспрашиваю у них. Они слушают больше старую музыку, а я более современную.

– Уремович сейчас хорошо говорит по-русски. В этом есть твой вклад?

– Мы со второго сбора, когда он перешёл, заселились вместе в комнату. Он у меня спрашивал значение некоторых слов. Сам он изучал многое, писал в книжку: «Что ты всё пишешь?». А он так русский учит всё время. Если легионер хочет играть на хорошем уровне, прогрессировать, то ему надо знать язык. Хотя бы элементарные вещи. Это очень важно – разговаривать на поле.

– Как тебе дался сербский язык?

– Он не очень тяжелый. В «Радничках» были игроки из стран СНГ, они мне подсказывали. Я впитывал, слушал. Мне было не по себе, когда в раздевалке стоит шум и гам, все общаются и шутят, а я ничего не понимаю и отстранённо сижу. Поэтому надо было учить язык. Вообще через музыку можно изучать языки.

– Уремович – лучший друг в «Рубине»?

– Да, мы с ним всегда живём вместе на всех сборах, на всех заездах, переездах.

– К нему есть интерес от клубов английской премьер-лиги. Он потянет такой уровень?

– Безусловно. Считаю, у него нет потолка. Фика прогрессирует с каждым сезоном. В первом сезоне были определенные ошибки, он поработал с Курбаном Бекиевичем над ними и их теперь практически нет. Уремович будет топ-футболистом.

– Про Сильвие Бегича публика мало что знает, кроме того, что у него длительная травма. Расскажи о нём.

– Хороший парень, постоянно шутит. Не по-русски правда. Позитивный человек очень. У него была травма, но он восстанавливается. Уже должен был начать тренироваться с апреля, если бы не карантин.

– Где видишь себя через несколько лет?

– Вижу себя в футболе. Хочу попасть в европейский топ-чемпионат, расти дальше и показывать, чему я научился в России. Изучать новые языки, новую культуру.

– Какие задачи у «Рубина»? Чего ожидать?

– Всё будет зависеть от позиции руководства, чего они хотят от команды. Сейчас тяжело говорить о перспективах и прогнозах, потому что все в одинаковой ситуации.

– В начале сезона у «Рубина» был взлёт, ажиотаж, а потом спад и депрессия. Как обстоят дела сейчас?

– Всё стало позитивнее. С новым тренером всё стало по-другому. У него другое видение футбола, атмосферы внутри коллектива. Для него это очень важно. Поменялось все кардинально.

– Как тебе первые месяцы со Слуцким? Чем-то он удивил, впечатлил?

– Меня удивило, что с первого дня на сборе пошли интенсивные тренировки. Был готов к этому, всегда тренируюсь в отпуске, но у меня в первый раз такие сборы, что с первого дня всё так интенсивно. Хорошие нагрузки, хотя обычно первые пять - шесть дней менее интенсивные.

– Как поменялась атмосфера при новом тренере?

– Стало намного лучше всё, позитивнее. Солнце ярче засветило.

– Какие у него особые требования к вратарям?

– Лишний раз не выдумывать: если пас назад дали, то не надо искать проникающую передачу, не надо исполнять плеймейкера. Нужно заниматься своей работой – защищать ворота. Для него главное – надежность. В принципе это все главные тренеры требуют. Ничего не поменялось. Надежный вратарь – 50 процентов успеха.

– Были личные беседы?

– Пока не было. Он только пару месяцев в команде.

– О твоём статусе в команде не общались ни с ним, ни с Козко?

– Общались, но ничего конкретного.

– Не удивило, что уже в начале сборов Слуцкий сказал, что определился с первым номером?

–.Надеялся, что с новым тренером всё будет по-новому, появится конкуренция определенная. Я поинтересовался на этот счёт у тренера, и он мне ответил. Я для себя всё понял. Услышал его.

– Со стороны немного удивляет, что тебе не дают шанса в этом сезоне, что нет даже малейшей ротации, как это было при Кафанове и Бердыеве. Как видишь эту ситуацию?

– Интересовался у Сергея Викторовича Козко и он сказал, что никаких претензий по тренировкам ко мне нет. Я выкладываюсь полностью, работаю. Надо начать с того, что после того, как Курбан Бекиевич и Виталий Витальевич ушли, всё поменялось.

– Что именно?

– При Кафанове было так: у вратаря есть право на ошибку, есть право на вторую ошибку, а потом – посиди и подумай. А с приходом Шаронова никаких разговоров не было. Я на сборе сыграл один тайм и понял, какая картина меня ожидает в этом сезоне. К сожалению, она была не очень радужная.

– Как психологически с этим справиться? Полевому игроку проще получить шанс...

– У каждого своя психология, все по-разному справляются со сложностями в жизни и в футболе. Я читал книги по психологии, биографии спортсменов. Главный вывод, который я сделал: главное – трудиться. Не надо опускать руки, голову выше.

Бог всё видит, шанс в любом случае представится. Не здесь, так в другом месте. Надо работать на максимуме, на пределе своих возможностей и даже выходить за эту грань, чтобы каждый день доказывать прежде всего себе, что ты становишься лучше. Да и у меня уже ребёнок родился, мне руки опускать нельзя.

– Ещё и ипотека.

– Ипотека, ребёнок, да – сдаваться нельзя! Наоборот, когда рождается ребёнок, мотивации ещё больше. Хотя мотивация должна быть всегда. У меня она всегда есть, всегда ищу её для себя. Ребёнок – это огромнейшая мотивация.

– Как жизнь поменялась после рождения дочери?

– Я был на сборах, когда она родилась. Только сейчас на карантине жизнь реально кардинально поменялась. Я просыпаюсь иногда в 6 или раньше. В последнее время в 7 утра. Мы с супругой очень много времени уделяем дочке. Выхожу гулять с ней несколько раз в день, а супруга в это время отдыхает, занимается своими делами, либо готовит вещи дочки, стирает, стерилизует. На ней вот эта часть, плюс кормление. На мне – прогулки, и когда она бодрствует, тоже провожу с ней много времени. Ну и за продукты тоже отвечаю я.

– Как вы её назвали?

– Иоанна.

– В чью-то честь?

– Нет, просто так захотели. Это церковно-славянское имя. У меня при крещение имя Иоанн.

 – Насколько ты религиозный?

– Мы часто с женой ходим в церковь. Она даже чаще, чем я. В Казани мы живём в центре и там рядом с Баумана есть церковь – одна из старейших. И мы туда постоянно ходим. С батюшкой отцом Иоанном познакомились, общаемся. Я через Виталия Витальевича познакомился с отцом Григорием – настоятелем Раифского монастыря. Туда часто ездим, общаемся. По телефону с ним созваниваемся.

– Как это выглядит? О чём вы говорите?

– О жизни. Какие-то советы спрашиваю жизненные, ни в коем случае не спортивные. Лишь пару раз были спортивные вопросы.

– Он знает, что ты футболист?

– Да-да, всё знает, кто я и где играю. К отцу Григорию много футболистов приезжает, Кафанов к нему ездит, когда бывает в Казани, Сергей Викторович Козко тоже.

– Посты держать удаётся?

– Я пробовал один раз. Мне было очень тяжело. Я разговаривал с несколькими батюшками, которые говорили: «Ты – спортсмен. Ешь курицу перед игрой за два дня». Но самое основное в посте заключается не в еде. Это душевный и духовный момент очищения. Не нужно ругаться, нужно совершать определенные поступки, не злиться лишний раз.

Питание – это второе. Я пробовал и это тяжеловато. Держал рождественский пост под конец круга – похудел конкретно. При этом силы тренироваться были, а вот после – да, трудно.

– Кто в команде ещё увлечен религией?

– Не знаю, я не общался об этом ни с кем. В основном все спортсмены очень религиозные люди, но каждый в себе. Таким обычно не распространяются, это личное.

– Есть какие-то религиозные традиции?

– Когда я играл в Сербии, то там не было заездов на базу, все из дома собирались сначала в церковь перед игрой за два часа. Всей командой. А сейчас я в день игры молюсь, читаю определённые молитвы. У меня есть молитвенник, который со мной везде путешествует. Есть иконы, которая я всегда беру с собой. Не всегда есть возможно съездить в церковь, я все делаю на базе в своей комнате перед каждой игрой. Крестик всегда ношу.

– Как возник интерес к религии?

– У меня бабушка по маме очень религиозная – она мне это привила. Читала мне и Библию в детстве. А потом я сам лет с 17 - 18 стал больше верить, молиться. Я всегда стараюсь ходить в храм. Разумеется, на время карантина никаких посещений церкви не было.

Мы с супругой в Белграде были в Храме Святого Саввы – это один из крупнейших храмов в мире, наравне с нашим Храмом Христа Спасителя. В Москве на районе у нас есть церковь, где мы венчались. Знакомы с батюшками. В Казани для меня было удивительно, когда мы в первый раз пришли на службу, что весь приход читает молитвенник вместе с хором и батюшкой, который раздают прихожанам. Не везде так.

– Как помогает религия и вера?

– Мне помогает, для меня это важно. Многие люди верят, многие – нет. Я верю в Бога. Поговоришь с ним и как-то легче становится. Сходишь на ту же службу в храме, постоишь там час-два и становишься другим, другие ощущения. Говорят, что даже звонари, которые бьют в колокола, никогда не болеют: церковный звон их лечит.

– Веришь в это?

– Да. Конечно, это не так работает. Просто в это верить надо. Это не как процесс, а на уровне внутреннего мироощущения. Каждый сам приходит к религии, либо наоборот отвергает её.

– Были жизненные ситуации, когда понимал: «Бог есть»?

– Я всегда верю, что он рядом. Он оберегает меня от разных напастей. Безусловно, я верю в Бога. Тяжело объяснить, почему. Это внутри меня.