Карьеру Каряки в «Бенфике» сломал русский журналист. Он опубликовал разговор с игроком за ужином
Дошло до суда.
Андрей Каряка – легенда Самары и «Крыльев Советов». В 2004-м он забивал с любых расстояний и с 17 голами стал вторым бомбардиром лиги после Александра Кержакова (18), а «Крылья» в том сезоне взяли бронзу – главное достижение в истории клуба.
Летом 2005 года Каряка перешел в «Бенфику», в октябре дебютировал за новую команду в Лиге чемпионов и вскоре забил первый гол. Только дальше пошло не так ярко: Каряка провел еще несколько матчей, а зимой сел на лавку.
В те же дни в Португалии проводило сборы московское «Динамо». Вместе с клубом туда полетел 26-летний журналист «Советского спорта» Александр Боярский. Помимо материалов про «Динамо» было запланировано большое интервью с Карякой. Для этого Боярский приехал на матч «Бенфики» против «Пасуш де Феррейра». Каряка тогда даже не попал в заявку, но после игры поужинал с журналистом. Андрей был уверен, что это дружеский разговор, Боярский считал, что идет интервью. На следующее утро вышел материал с заголовком «Достал уже этот Лиссабон!».
Несколько самых горячих фрагментов.
• «Был один разговор с тренером… Через переводчика. Я прямо спросил: «Почему два месяца не выхожу на поле?». Он стал про бразильцев рассказывать: мол, им обязательно нужно паспорта получить португальские».
• «Знаете, где в Лиссабоне дети гуляют? По небольшому заасфальтированному дворику, огороженному кирпичными стенами. А вместо привычных игрушек – просмотр телевизора. Куда это годится? Дома телевизор, в садике телевизор».
• «Бенфика» пальцем о палец не ударила, чтобы помочь с жильем! С клубом у меня только контракт, все остальное сам устраивал. Нашел недалеко от стадиона квартиру и переехал в нее».
В России на интервью не обратили внимания, но через день его перевели португальские медиа. Так Каряка на несколько дней стал главным героем, мелькал на обложках и получил бан от клуба – месяц ему не разрешали даже тренироваться. Потом он вернулся, но в «Бенфике» уже не заиграл.
Глеб Чернявский поговорил с участниками конфликта – получился практически триллер.
• Боярский действительно собрал интервью из разговора за ужином, но многое сгладил и убрал.
• После резонанса Каряка поехал к Боярскому на машине. Журналист думал, что его сбросят с балкона.
• В отель к Боярскому приезжали португальские журналисты с камерами и микрофонами и требовали дать интервью.
• Потом был суд, «Советский спорт» хотели оштрафовать на 3 млн рублей, Боярского – на 500 тысяч.
• В итоге газета просто извинилась перед Карякой на первой полосе.
Александр Боярский подробно рассказывает всю историю Sports.ru
– Эта командировка еще до истории с Карякой складывалась ужасно. Я тогда уже много ездил от «Советского спорта»: на сборы с «Динамо», с «Шинником», с другими командами. На этот раз работал с «Динамо» – в Фару на юге Португалии. И мой первый репортаж сразу вызвал негатив в команде. Дело было так: игроки только вылетали на сборы, а я уже из аэропорта писал, как и что происходит. Тогда в «Динамо» было много португальских легионеров, они купили какой-то журнал для взрослых. Я сфотографировал Данни с этим журналом в руках. А в Португалии у него жила семья, он вез какие-то подарки, среди них было две мягкие игрушки в виде собачек. Ну я написал: от «Динамо» в Португалию летят 20 игроков и 2 собачки. И сопроводил фотографией с мужским журналом. Эта фотка везде в интернете появилась, а мне через переводчика донесли: «Какого хрена ты пишешь такие репортажи?». В общем, поругались с первого дня, а переводчик потом отказывался переводить интервью с футболистами.
– При том, что ты туда поехал на деньги «Динамо»?
– Да, но вот такая ситуация сложилась. Ладно, думаю, хрен с этими португальцами, не одни они в команде. Есть Сергей Овчинников и все остальные. Плюс еще при подготовке к поездке подумал, что можно сделать интервью с Карякой. Тем более мы жили в одном номере с журналистом Володей Константиновым, а он работал в «Крыльях Советов» и хорошо знал Каряку. Володя сказал: «Проблем нет, возьмем машину. «Бенфика» как раз дома играет, сходим на футбол, а потом с ним пообщаемся». Дал мне телефон, мы договорились с Карякой. Он знал, что приеду брать интервью.
Мы долго ехали в Лиссабон, сильно опоздали, парковались в трех километрах и бежали к стадиону. Каряка не попал в заявку на этот матч, поэтому сам нас встретил и передал билеты. «Бенфика» обыграла «Пасуш де Феррейра», а мы поехали в ресторан общаться с Карякой. Он был с супругой, сидели вчетвером. Андрей накрыл поляну, две бутылки вина взяли. Володя был за рулем и почти не пил, Каряка, надо отдать ему должное, вообще не пил, поэтому в основном наяривали вино мы с его женой. Ну и все вместе разговаривали: эти истории вошли в тот материал. Причем написал далеко не все – там было намного жестче, с матом, со всеми делами.
– Ты этот разговор записывал?
– Нет, даже не включал диктофон, но проговорили час-полтора. Дальше сделал ключевую ошибку: боялся, что какие-то футбольные моменты не запомню, поэтому захотел их записать на диктофон. После ужина вышли, подошел к нему, задал еще несколько вопросов под запись. Каряка минут пять говорил какую-то банальщину, которую, по-моему, даже не использовал. Обратно приехали под утро, мне надо было срочно написать статью, чтобы бежать на тренировки и работать дальше. Получается, не было времени даже поспать. Сел за компьютер и захреначил все, что осталось в голове из разговора.
– У тебя не щелкнуло, что ты что-то неправильно делаешь?
– Я мыслил так: Каряка знал, что к нему приехал журналист взять интервью. Неужели он допустил, что к нему приехали ради 5-минутного кусочка? Ну и я сгладил углы: если бы оставил все, что он говорил, в шоке была бы не только Португалия, но и Россия. В общем, не считал, что пишу какую-то бомбу, что эти вещи ему навредят. Самое забавное, когда отправил текст, мне мой редактор Сергей Егоров сказал: «Можно было сделать и получше». Практически ######## вставил. Я даже обиделся: не спал всю ночь, ехал, корячился, старался, а меня раскритиковали. Еще важно, что у меня был какой-то другой лояльный заголовок, но Егоров его поменял на «Достал этот Лиссабон!». Причем в тексте такой фразы напрямую нет.
Думаю, ладно, фигня – вышло и вышло. В тот день ничего не происходило. Ни Каряка, ни Володя Константинов, никто ничего не сказал. Оно было в интернете, но вообще никакого резонанса не вызвало, обычное проходное интервью. Только через день его перевели португальские журналисты – вот тогда начался, мягко говоря, ######.
Меня часов в восемь утра будит Володя Константинов: «Саш, ты что натворил?». Я спросонья, не понимаю, о чем он. Володя продолжает: «Каряку не пускают на базу! Что ты там такого написал, что у Андрея проблемы?». Так выяснилось, что Каряка уже во всех газетах, все заголовки про то, что он оскорбил Португалию, тренеров, партнеров. На одной газете даже бомба была нарисована на первой полосе. «## твою мать, думаю, что я натворил». Тогда в голове мелькнула мысль, что, возможно, зря написал тот разговор. Мне уже потом рассказали, что в Португалии из любой мухи делают слона, там в этом плане космический уровень журналистики.
– Как ты увидел газеты, если еще из номера не вышел?
– Я спустился на завтрак, ко мне подошел официант, сказал «Хеллоу, мистер» и положил передо мной две газеты. Он меня вычислил, потому что там было написано, что интервью сделал футбольный журналист, который живет с «Динамо». Володя Константинов мне перевел частично, что там написано. Я говорю ему: «Слушай, ###### полный, но зла не хотел причинить. Не знаю даже, что делать». И тут мне Володя говорит фразу, от которой сердце забилось миллион раз в минуту: «Каряка сюда едет».
В этот момент не мог ни писать, ни интервью делать. Через несколько часов игроки «Динамо» тоже все узнали и стали на меня смотреть еще подозрительнее: сначала с Данни дел натворил, теперь Каряке жизнь испортил. Я реально думал, что Андрей сейчас меня будет насиловать и убивать. Только бежать и прятаться – как-то неправильно. Мы с Володей жили на третьем этаже, а в номере было два балкона. Под одним балконом – кафель, под другим – травка. Я думаю: «Если будет скидывать меня, то лучше на травку». Поэтому балкон с кафелем запер, а с травкой оставил открытым.
– Всерьез допускал, что Каряка сбросит тебя с балкона?
– Допускал все что угодно. И хотелось помягче приземляться. В общем, идет, значит, тренировка, а я смотрю только на дорогу, откуда Каряка должен приехать. Наконец появляется белая низкая машина – то ли «БМВ», то ли «Мерседес». Долетел он быстро, видимо. Каряка выходит из машины, весь такой в модной одежде, идет к полю. Поздоровался с персоналом, с тренерами, с кем-то минутки две поговорил. Я еще надеялся, что он так и будет разговаривать, а до меня даже не дойдет. Но нет – подходит, не здоровается, ничего, просто обращается ко мне: «Пошли».
Мы отходим, я начинаю объяснять ситуацию: «Андрей, в России интервью вообще никто не заметил, меня даже отругали, что оно плохое». Он говорит: «Меня это вообще не #### [волнует]. Ты что вообще натворил? Какого хера ты это написал?». Там было очень много криков и мата, но в целом Каряка вел себя корректно. Мы пошли в номер, показал ему оригинал интервью, показал свой заголовок. Возможно, не будь такого заголовка, португальцы бы и не зацепились за это интервью. Но в итоге все повырывали из контекста и получился вообще какой-то ад.
– А ты ничего не придумал?
– Нет, написано только, что было сказано. Может быть, там одна цитата его жены, которую вложили в речь Каряки. Я перед Андреем извинился и сказал, что попробую что-то придумать. Он был очень зол и сказать писать опровержение. Звоню Егорову, а он говорит: «Супер, пошла шумиха, пиши текст, как к тебе приехал Каряка, как вы говорили, что происходит». Только после этого он уточнил, точно ли Каряка все это говорил и есть ли запись.
– И что ты ответил?
– Что основной разговор не записывал, но запись есть. Правда, из нее почти ничего не взял. Тогда подключили главного редактора (Игоря Коца – Sports.ru) и начали думать, какую линию поведения выбирать.
Самая дичь началась дальше: на следующее утро ко мне приехали португальские журналисты. Машины, камеры, микрофоны, чуть ли не прямая трансляция идет. Мне все кричат: «О, мистер Александр, мистер Александр, давайте поговорим». Прямо в лицо совали микрофоны, но Егоров и главный редактор интервью мне давать запретили. В португальских газетах потом писали, что Боярский отказался от комментариев, в одной даже мою фотку поставили. Только в течение пары дней все утряслось.
– Когда ты понял, что виноват и поступил неверно?
– Я все равно настаиваю на том, что если к тебе приехал журналист и если вы общаетесь, то ты должен хотя бы сказать: «Это не под запись». Каряка ничего такого не сказал, поэтому мне казалось, что все это можно использовать.
Конечно, я не до конца прав. Мог бы и уточнить, можно ли это записывать и публиковать. Еще раз: изначально он ничего не запретил. Моя ошибка, конечно, в том, что после разговора достал диктофон и записал якобы официальное интервью. Отсюда и ситуация такая двоякая.
Помню, что после этого сам поехал в Лиссабон, на память за 50 евро купил себе футболку «Бенфики» с фамилией Каряки. До сих пор в ней играю иногда.
– Как дошло до суда?
– Пошли разговоры, что Каряка подал в суд. Через какое-то время мне домой пришло огромное исковое заявление. Я читал и плакал. Понятно, что это писали юристы, но все же: типа у Каряки после этого случился нервный срыв, он не спал, понес непоправимый финансовый и репутационный ущерб, начались проблемы психологического характера. Все это было расписано на куче листов. И требования: 3 миллиона рублей с издания, 500 тысяч с меня лично. Плюс они хотели, чтобы «Советский cпорт» дал опровержение.
– У тебя была такая сумма?
– Да нет, конечно. 500 тысяч по тем временам – это как 3-4 миллиона сейчас. Наверное, теоретически нашел бы, но даже не представлял, как их буду искать. Просто смеялся над этим, потому что выхода никакого не было. В итоге было несколько судов, от «Советского cпорта» ходил юрист, закончилось все мировым соглашением. На первой полосе написали опровержение: «Некоторые слова Андрея Каряки ему не принадлежали». Так вопрос и решился, денег никто никому не платил.
– Эта история сломала карьеру Каряки в «Бенфике»?
– В «Бенфике» после этой истории к нему хуже относились. Но я считаю, что сделал его миллионером. Он уехал из Португалии в «Сатурн», где получил большой контракт и заоблачные подъемные.
– Вы общались после этого?
– Нет. Когда приходил на какие-то матчи, где он играл, старался не пересекаться с ним. Когда Каряка проходил в микст-зоне, отходил в сторону. Мне говорили, что он отошел от той истории, но как-то не очень хотелось вновь пересекаться.
– Как на тебя все это повлияло?
– Очень серьезно. Больше такого в моей карьере не было: все разговоры либо заверял, либо уточнял, что уже началось интервью. Я даже какую-то бумагу писал в «Советском спорте», что клянусь заверять все интервью. Меня, кстати, оштрафовали на ползарплаты за тот случай. Все потом долго стебались, предлагали позвонить Каряке и узнать, как дела. Я к Андрею нормально отношусь. Я где-то неправ в этой ситуации, он где-то тоже, что не предупредил. Понятно, что никаких отношений у нас нет, но если встретимся, то я бы ему руку пожал.
Андрей Каряка считает, что карьера в «Бенфике» не сложилась не только из-за интервью, но оно ему сильно помешало
Версия Боярского полностью совпадает с той, которую Каряка кратко рассказывал в интервью «Чемпионату» в 2016-м:
«Вечером сели в ресторане, общались за столом на личные темы, после этого я отдельно сказал несколько типичных фраз под диктофон – и на этом ужин закончился. Зато через пару дней вышел из дома и увидел, что в соседнем газетном киоске висит мой портрет. Представляете, Каряка был на первых полосах всех газет?!
Это ужас, конечно: сказанное в частной беседе за столом было приукрашено и выпущено в печать. Португальцы сделали акцент на самых ярких местах. Что Куман непонятный тренер, что он ставит бразильцев, а не меня, потому что расист и так далее. А я ведь с Луизао и другими бразильцами дружил и даже за столом не смог бы такую чушь придумать. Перевели они и часть про жизнь в Лиссабоне – что здесь плохо, для детей все не так. Понимаете, люди же часто жалуются в приватных беседах на бытовые проблемы, иногда шутят. Представьте, что ваш кухонный разговор попадает в прессу. Хорошей ли будет реакция? Причем значительную часть из напечатанного я даже не говорил».
– Помните момент, как начался резонанс? – вопрос Каряке от Sports.ru.
– Я приехал на базу, а на меня косо смотрят – особенно бразильцы. Женщина, которая работала на кухне, сразу газету показала. Мол, что ты сделал. А я ни сном, ни духом – вроде бы ничего не сделал. Даже не допускал, что он мог все опубликовать. К тому же он приехал с Володей Константиновым, который работал в «Крыльях» пресс-атташе, мы с ним нормально общались. Просто в Португалии особо друзей не было, общаться было не с кем. Поэтому и встретился с ними с удовольствием, не отказал.
– Боярский говорит, что вам надо было сказать: «Это все не под запись». Тогда бы он и не опубликовал ничего.
– Смотрите: когда мы вышли, он включил диктофон и начал брать интервью, тогда было очевидно, что это интервью. А когда ко мне приезжает друг общаться, то это другое. Константинов-то ничего не написал из того ужина. Надо же понимать что-то. Я тогда, конечно, был молодой – не думал, что такое возможно.
– Вы поехали на машине к Боярскому через пол-Португалии. Зачем?
– Хотел, чтобы он объяснил, почему так сделал.
– Он боялся, что вы его сбросите с балкона.
– Серьезно? Я догадывался, конечно, что он с другой планеты, но чтобы сбросить с балкона?
– Его объяснения были убедительные, как-то изменили отношение?
– В отношении Боярского ничего не изменилось, а он все валил на своего редактора – Сергея Егорова. Я тогда с ним тоже разговаривал, но они в тот момент не были настроены опровергать.
– Что было дальше?
– Было клубное расследование, меня на месяц дисквалифицировали. Пока оно шло, нельзя было тренироваться, даже на игры не разрешалось приходить. Было нелегко, но форму поддерживал в тренажерном зале, в бассейне, бегал. Еще была проблема, что не мог уехать из Португалии: в тот момент меня оформляли как резидента, поэтому забрали документы.
– Как разрешили тренироваться?
– Они поняли, что вины моей особой нет, что на записи нормальное интервью, а опубликованное – придумано. Позвонили и сказали, что могу приезжать на базу и тренироваться. В команде после этой истории нормально относились, там в целом дружелюбные люди были.
– Можно говорить, что это интервью сломало вашу карьеру в «Бенфике»?
– На сто процентов, конечно, не могу так сказать, но поспособствовало этому точно. Без него было бы точно лучше. Плюс тогда стало получаться, вроде бы адаптировался, а тут вынужденно выбыл.
– Боярский говорит, что сделал вас миллионером – вы вернулись в «Сатурн» на мощный контракт.
– Это вообще никак не взаимосвязано – с тех пор прошло полтора года.
– Если увидите Боярского, пожмете ему руку?
– Нет, пусть живет, как живет. Зачем он мне нужен, он мне вообще не интересен.
Ответственность за сломанную карьеру Каряки взял на себя Сергей Егоров – он был редактором «Советского спорта» и выпустил материал
– Боярский говорит, что ты назвал интервью плохим. Так и было? – вопрос Sports.ru Егорову.
– Прошло почти 15 лет, это большой срок, чтобы помнить все оценки. Мы сделали тогда из Каряки обложку. После этого был большой резонанс в португальских СМИ, три ведущие газеты об этом написали. Когда все случилось, у меня было несколько непростых разговоров с Сашей. Пытался получить от него запись, но оказалось, что записи всего восемь минут, а все самое интересное, из-за чего начался резонанс, – не записано.
– Когда материал только прислали, не было мыслей уточнить, есть ли запись?
– Доверяю корреспондентам, с которыми работаю. Если человек присылает такой материал, то логично, что у него должно быть подтверждение. Да, к сожалению, подтверждения не оказалось. Скажу так: привык в жизни спрашивать с себя. На тот момент был редактором отдела футбола в «Советском спорте», а эта история – моя ответственность. Как редактор отдела футбола должен был взвешивать риски. И, безусловно, сразу требовать с корреспондента диктофонную запись, а я это сделал уже позже. Это моя ошибка, из которой сделал выводы.
– По версии Боярского, у него был травоядный заголовок. Ты его поменял на «Достал уже этот Лиссабон!», хотя в тексте напрямую таких слов нет.
– Редактор должен делать заголовок, который будет интереснее читателю. Если корреспондент присылает травоядный заголовок, а редактор его не правит, то это плохой редактор. Редактор должен делать заголовки, которые будут привлекать аудиторию.
– Но, возможно, португальцы за этот заголовок и зацепились.
– Португальцы зацепились за канву интервью и правильно сделали. Убежден, что с любым заголовком это бы разлетелось.
– Почему вы сначала отказались давать опровержение?
– Значит, на тот момент была уверенность, что диктофонная запись существует. И уже после выяснилось, что есть только ограниченная версия. Потом было разбирательство, в итоге мы извинились, причем на первой полосе.
– Вы запретили Боярскому общаться с журналистами. Почему, если начался движ, а вы хотели больше резонанса?
– Когда стали приезжать журналисты, мы уже поняли, что с записью все не так просто. Саша говорил противоречивые вещи: то запись есть, то нет, почему-то долго не мог прислать ничего. Когда ты сам не слышал слов спикера, то разрешать корреспонденту говорить еще что-то с нашей стороны было бы странно. У нас и так была слабая позиция, ответить Каряке было нечем. Если бы Саша еще начал давать интервью, то совсем бы загнали себя в угол.
– Насколько этично поведение Боярского?
– Не могу говорить о моральной составляющей, но могу говорить о профессиональной. Когда журналист присылает такой текст в редакцию, то, безусловно, у него должно быть это чем-то подкреплено. К сожалению, я доверился корреспонденту и доверился ошибочно. Еще раз хочу сказать: ответственность за все несет редактор отдела, а редактором отдела на тот момент был я.
Я нормально общаюсь с агентом Каряки Германом Ткаченко, а он мне с тех пор постоянно историю с Боярским припоминает. Это нормально абсолютно – совершил ошибку, получай. Неважно, что говорил не я, писал не я. На приеме был я – это главное. Сделал выводы: после того случая, когда чувствовал, что материал может быть мало-мальски резонансным, всегда требовал запись и хранил ее.
Подписывайтесь на YouTube-канал Александра Боярского
Петр Чех мог перейти в «Спартак», но все испортил отпуск Романцева на Багамах
Фото: Личный архив Александра Боярского; Gettyimages.ru/Mark Thompson; REUTERS/Marcos Borga; Facebook/sergey.egorov.98
Про то, что Каряка не уточнял, что это для записи, примитивнейшая отмазка.
Касательно испортил ли карьеру, думаю играй Каряка на уровне лидеров Бенфики, не то что его карьере ничего не угрожало, но и наказание за это интервью было бы в 100 раз мягче. Отправили бы тренироваться с дублем на неделю, максимум. Но про "сделал Каряку" миллионером совсем забавно. Приоритеты разные, Каряка мог бы вообще в Бенфику не идти, а перейти сразу в условный Локомотив или Спартак и зарабатывать эти миллионы сразу. Тем более не думаю, что в Сатурне платили прямо сильно больше, чем в Крыльях при Ткаченко. А Каряка до перехода, был пожалуй даже по статусней, чем после.