6 мин.

Долгая, счастливая жизнь

6 k

Вот и мне уже звонят, когда уходят великие старики. На выход не скоро, но это работает время. А ведь я знаю про Валентина Козьмича немногим больше вашего.

Мало того – мы сейчас все узнаем о нем, и не только о нем, больше. Время, когда хорошо забытое старое вернется, наступило. Вот и финал Евро-60 всплыл, а ведь официально считался утерянным. Уже можно было посмотреть настоящий матч Стрельцова; жаль – это был уже Стрельцов 2.0 – после отсидки. Но и того, старого, уверен, найдем. Ваня-Коллекция работает. Главное, что теперь на это можно посмотреть; на лучшее, на избранное, но это ведь и правильно – Достоевский тоже тридцать томов написал, а к классике относятся несколько сотен страниц. Кстати, несколько игр Иванова мы готовили к его дню рождения. Он скоро, вы их увидите. На этот раз – тренерские.

Валентин Иванов, как я сейчас понимаю, был Баджо. Его амплуа определять бессмысленно, потому что амплуа вообще имеют значение только в определении современного. В восьмидесятые такой игрок считался бы полузащитником. В начале нулевых его бы мурыжили и склоняли, потому что тогда считалось, что данное амплуа вымирает («не знаю игрока по фамилии Диспетчер». А инженера по фамилии Дизайнер вы что, знали? И что с того?). Собственно, это ровно то, что происходило с Баджо, только чуть раньше – и правильно, потому что тогда итальянская ересь захватывала мир, естественно, что на родине она возобладала прежде всего. Иванов был полуполузащитник, полунападающий, он был не жадный форвард, форвард, умеющий играть в пас и забивать. И он был гораздо лучше Баджо, конечно, потому что он был абсолютно командный игрок. Вернее, даже не так. Баджо тоже был командный игрок. Но он не был командной личностью, он был – одиночка. А Иванов – как раз наоборот.

Тогда этот игрок был форвардом. «В оттяжке». Смешное слово, оно тоже ведь изменилось со временем; теперь-то мы знаем с вами, что в оттяжке бывает даже защитник, когда здорово сыграет. Если ты, братан, индеец, в общем – ты найдешь себе оттяг...

Стрельцов сел. А Иванов нет. А знаете, почему? Он ведь, как рассказывали не раз разные современники, был в тот вечер в той компании. Или мог к ней примкнуть – встречались они в этот день.

Но Валентина Козьмича, или Кузьму, как его называли все близкие товарищи тогда, понимаете, ждали дома. Или не дома, я подробностей не знаю, а уточнить сейчас не у кого. Просто, как это ни называй, молодые забавы футболистов, одни и те же во все времена, для того Кузьмы уже не существовали – возвращаясь с Олимпиады в Мельбурне, 56-й год, и не самолет, а корабль, он познакомился с одной девушкой, по имени Лидия, по фамилии Калинина. Как и он, олимпийской чемпионкой – в спортивной гимнастике, в команде. В 58-м, когда Стрельцов ехал с товарищами кутить за город к дружелюбно настроенным девицам, у них шло к свадьбе.

Они прожили вместе 52 года. Валентин Козьмич и Лидия Гавриловна. И даже чуть больше.

Когда мы с вами узнаем великого футболиста, мы понимаем, что так или иначе, «отличник» он или оболтус, но его жизнь, безусловно, была подчинена тому, чтобы стать таковым. С детства, более или менее раннего. Ну, иначе просто не может быть. Так вот, когда великий футболист к семидесяти годам не становится трудновспоминаемой, не узнаваемой в лицо легендой, когда у него, помимо золотой медали в 56-м или 60-м есть еще и тренерская карьера, и долгая, когда он остается интересен окружающим на всем протяжении жизни – это означает то же самое. А именно то, что эта жизнь у него устроилась самым правильным образом.

Они были удивительной парой. На самом деле лучше я был знаком с Лидией Гавриловной. Это невероятная женщина. Чрезвычайно позитивный, очень энергичный человек. Она не принесла в жертву семье свою карьеру, потому что в этом не было нужды – она все успевала; закончив со спортом, а она ведь и в Риме успела стать олимпийской чемпионкой, она еще долго работала в спортивной гимнастике на самом высоком уровне – до девяностых включительно. Судьей, тренером. Кем угодно.

Ей выпало огромное испытание, может быть, самое большое. Человек, с которым она прожила долгую, счастливую жизнь, не мог узнавать ее в свои последние месяцы. Вот, теперь они расстались уже совсем, навсегда.

Карьера Иванова-тренера, а именно она поддается сейчас изучению и вообще какому-то воспоминанию, выглядит безмятежной. Послушайте – она продолжалась 36 лет. Он и в 69 все еще был нужен «Торпедо», уже с приставкой «Металлург», в качестве тренера; пусть этот последний раз был не самым удачным – сейчас важен не этот факт; на протяжении этой жизни, на протяжении этой карьеры короткий отрезок не может ничего определять просто потому, что оказался последним. Что это, как не счастье – быть востребованным?

Но на самом деле его карьера и в высшей степени драматична.

Ведь чем было то великое «Торпедо» времен Иванова-игрока? Я не историк, конечно, и то, что я скажу, у любителей истории, возможно, вызовет неприятие, но все же то Торпедо осталось в памяти как плеяда игроков, так или иначе собравшаяся, если хотите – совпавшая в это время в этом месте. В сущности, за пределы того времени, что продолжалась игроцкая карьера Валентина Козьмича, в качестве титульной команды «Торпедо» ведь не вышло... Шли годы. Их много прошло. И вот вдруг, по причинам, может быть, и вполне житейским, но со стороны не видным, в «Торпедо» – уродилось! Снова! Это опять была плеяда, и в ней были все, кто нужен: рано заявивший о себе вратарь Харин, удивительный Шустиков, блестящий забивала Тишков, Чугайнов, который тогда еще не знал, что будет защитником, но стал же; Ульянов... А ведь к моменту их уже замершей полновесным бутоном зрелости еще были абсолютно дееспособны, к примеры, братья Савичевы.

Но вот так случилось, что с Ивановым они работать не захотели. Было бы другим время – им и в голову бы не пришло, что такое возможно. Но время никого не спросило и наступило, и полное подчинение тренеру тоже выглядело вполне себе советским пережитком. И ведь действительно таковым было – тогдашний авторитет тренера, да еще в советской команде, совершенно сейчас немыслим, причем нигде. А впридачу можно уже стало уезжать за границу.

Другой такой команды в Торпедо не могло быть раньше, с тех больших и добрых, старых времен, и нет сейчас. Причем сейчас даже и надежды особенной нет уже. И у Козьмича-тренера ее не бывало никогда, и в будущем не оказалось. Вот так вот, разошлись люди, никто и не виноват единолично, а понемножку – все.

Это ведь беспримерная история.

Может быть, она и могла кого-то сломать. Но не Иванова. Как его сломаешь-то? Он жизнелюб, рядом с ним всегда была Лидия Гавриловна, как его вообще представишь себе без лукавой усмешки, как его вообще себе представить другим? У него ведь даже прическа, в общем, не изменилась со дня дебюта на футбольном поле. Тот же вольный чуб над широким лбом, и даже не особенно седой.

Так вот он жил, и дай Бог каждому.