Свой исполнится срок. Андрей Вдовин – о суде над Кокориным и Мамаевым
Александру Кокорину и Павлу Мамаеву продлили срок нахождения в СИЗО еще на два месяца – до 8 февраля. Почему так долго? Что там еще расследовать? Или это уже форма наказания?
На заседание суда по делу Кокорина и Мамаева попасть легче легкого. Надо лишь к назначенному времени подойти к зданию Тверского суда возле трех вокзалов, показать паспорт на входе, а потом найти на электронном табло номер зала, где слушается нужное вам дело. Никому особо неинтересно, зачем вы туда идете. Главное, соблюдать простые правила: «Встать, суд идет», и так далее. А сходить, возможно, стоит. Особенно если вы настаиваете на самом строгом наказании Кокорину и Мамаеву – на обязательном им уголовном сроке в несколько лет.
Пока выступают прокуроры и адвокаты, у вас есть несколько часов подумать, насколько все серьезно и где должны ждать приговора оба Кокорина, Мамаев и четвертый человек из их компании – в СИЗО или под домашним арестом.
Легенды завтрашнего дня. Андрей Вдовин – о Кокорине и Мамаеве
За эти несколько часов вы можете услышать нескольких адвокатов. Иногда их слова похожи на реплики из дешевых детективов с мягкими обложками. Но порой и в этих словах бывает немало резона и вполне логичные вопросы, зачем сейчас держать футболистов в СИЗО. Или это уже часть наказания, но тогда почему оно действует до того, как вынесено судебное решение?
А можно послушать и прокуроров со следователями. И там тоже иногда встречаются странные реплики. К примеру, один из доводов в пользу того, что Кокорин и Мамаев должны оставаться в Бутырке, звучал так: «На свободе они могут продолжить свою преступную деятельность». В зале суда оказалось немало людей с живым воображением. Они тут же представили, как связка футболистов, выйдя из тюрьмы, станет врываться в кофейни со стульями наперевес в поисках чиновников федерального уровня.
Но в эти же часы судебного заседания у вас точно найдется несколько минут, чтобы рассмотреть и Кокорина, и Мамаева и попытаться понять, что они думают в этот момент. И кажется, что для Мамаева – это бой. Он, сидя в судебном «аквариуме», огороженном толстыми небьющимися стеклами, ловит каждое слово, пытается понять, что оно значит и какие последствия несет для него. А для Кокорина, похоже, – все это кошмар. Создается впечатление, что он до сих пор до конца не понимает, как он здесь оказался, но осознал, что это надолго, и приготовился терпеть.
И вы, конечно, не сможете не смотреть на родственников. Вам с ними бок о бок стоять в коридоре, ожидая, пока вас снова после перерыва запустят в зал на оглашение решения суда. Вы увидите родителей Кокорина и их горе. Вы услышите, как отец Мамаева вполне вменяемыми словами что-то спокойно рассказывает корреспондентам «Лайфа». И почувствуете, как жена того же Мамаева творит какое-то свое неведомое шоу даже здесь, в коридоре суда.
И тогда рядом с ними, возможно, ваши уверенность и убежденность дадут трещину. Когда Кокорин и Мамаев и двое других обвиняемых превратятся в живых людей, со своими папами-мамами, со своими соображениями и доводами защиты, которые по логике перебивают обвинение, вы тоже зададите себе вопрос: правильно ли, что их пребывание в СИЗО продлили до 8 февраля?
Павел Мамаев: «С Сашей Кокориным не удается общаться». Хроника падения
А может быть, и нет. Как бы ни закончилось «дело Ко-Ма», после него не будет единодушия. Так или иначе возникнут конспирологические теории – и если наказание будет мягким, и если строгим – тоже. Но, кажется, только одно бесспорно: это дело точно уже пора завершать.
Текст: Андрей Вдовин
Фото: Global Look Press
процесс явно затянулся, разумом не понять - что там еще расследовать?