4 мин.

Телевизор vs. Компьютер

192

 Вчера оставил комментарий на новую передачу Игоря Порошина. Сейчас понимаю, что, видимо, вышло слишком грубо и оскорбительно, а в части объяснения моего недовольства не слишком развернуто. Впрочем, не уверен, что работу автора «Дикой Дивизии» и «Тошноты» следует оценивать как-то иначе, чем по гамбургскому счету. Сказать: нуууу, ты понимаешь, старик, в целом неплохо, хотя и есть шероховатости… кажется мне оскорблением куда худшим.

А мои собственные размышления тем временем увели меня куда дальше. Я стал задумываться о том, почему я, человек, фактически проживший с телевидением всю свою сознательную жизнь, начиная от «Спокойной ночи, малыши» и заканчивая новогодним просмотром чего угодно, лишь бы был телевизор включен, сознательно исключил телевидение из жизни до уровня просмотров футбольных матчей и каких-то совершенно отдельных телепередач периодичностью раз в месяц.

И вполне очевидные события в нашей стране не являются единственной причиной, хотя они, разумеется, важны. Показательное растаптывание несколько лет назад несогласных с политикой правящих нами людей, с последующим расслоением работников, от успешных менеджеров и придворной обслуги до людей из черных списков, повлияло не столько на мое отношение к телевидению, сколько на само телевидение. Высочайше одобренные новости, высочайше одобренные споры на высочайше одобренные темы выхолостили полемику на телевидении до уровня базарной перебранки из-за раздавленного яблока, и прекрасно сочетаются с полным и окончательным господством на ТВ его величества рейтинга. Рейтинг теперь определяет суть телевидения, неизбежно вытесняя смысл, который не только не нужен, но и мешает развлекательности, легкости восприятия. И всё новые виды рейтинговых развлекательных передач расцветают поразительно красивыми цветами на разложившемся трупе того самого телевидения, которое могло бы называться общественным. Того, которое могло бы сформировать общественную повестку дня, но в реальности может лишь занять время зрителей обсуждением очередного развода знаменитостей.

Эта тема совершенно не нова, куда лучше её осветил Эд Марроу, и звучала она 23 октября 1958 года на его чествовании в Ассоциации и Фонде работников радио и телевидения примерно так:

«Возможно, моя речь никому не принесет пользы. Возможно, когда я ее закончу, меня обвинят в том, что я выношу сор из избы, а вашу ассоциацию упрекнут в потворстве еретическим и даже опасным идеям. Впрочем, сложное хитросплетение телекомпаний, рекламных агентств и спонсоров от моей речи не пострадает. Мое стремление, пожалуй, даже мой долг - поговорить с вами, журналистами, о том, что происходит с радио и телевидением. Ответственность за свои слова несу я один. Нашу историю творим мы сами. Если через пятьдесят или сто лет в архивах еще сохранятся пленки с программами наших трех главных телекомпаний, то эти черно-белые и цветные изображения станут свидетельством упадка и отстраненности, даже бегства от реального мира. Сейчас мы богатые, сытые и самодовольные. У нас врожденная аллергия на неприятные и тревожные новости - и это отражают средства массовой информации. Если мы не прервем гонку за богатством и не осознаем, что телевидение, в основном, используется для того, чтобы отвлекать, развлекать и отстранять нас от действительности, то те, кто финансирует телевидение, смотрит его и создает его, увидят истинную картину реальности слишком поздно».

Понимание того, что старые добрые грабли с отполированной от многочисленных лбов ручкой не остались без дела в нашей стране, вызывает какое-то ощущение безнадежности и желание по возможности держаться подальше от этой красивой клумбы, от которой при малейшем дуновении ветерка несет мертвечиной. То, что было очевидно в 1958 году, не стало менее очевидно в 2011-м. А, стало быть, исключен любой вариант сценария происходящего, кроме сознательной воли большого количества людей, которые могут быть талантливыми, разносторонне образованными и даже понимающими, что происходит.

Ответ этой коллективной воле вполне очевиден. Одновременно с приходом в нынешнее состояние телевидения, интернет, как средство коммуникации, вырос в альтернативную систему формирования общественного мнения. Систему, которая по всем параметрам превосходит телевидение, она более разносторонняя и векторно разнонаправлена. В ней находят себе место представители самых разных взглядов и убеждений, она максимально толерантна к позициям просто благодаря постоянно увеличивающемуся пространству дискуссионных площадей. В этой среде есть свои авторитеты и свои рейтинги, но они не носят и не смогут носить характер даже квази-абсолюта в непрерывно расширяющейся среде, которой интернет является.

 Я не утверждаю, и никогда не стану утверждать, что эта среда идеальна. Но нужно понимать, что она развивается в качестве альтернативы, и в качестве альтернативы показывает куда большую привлекательность для людей, которых интересуют разные взгляды на вопросы, которые действительно существуют и обсуждаются на большем количестве площадок, чем телевидение могло бы предложить, даже если бы захотело.

И тут я прихожу к пониманию того, что телевидение этого не хочет. Слишком богатым, успешным и самодовольным оно стало. Рейтинги дают рекламу, которая дает деньги, на которые делаются новые передачи, которые дают рейтинги. Эта дурная бесконечность исключает из себя хоть что-то похожее на мысль, а политическая цензура хорошим чугунным колпаком накрывает любое желание вырваться за пределы выделенной для зарабатывания денег площадки.

P.S. При этом никакая дискуссия с работниками этого самого телевидения невозможна по определению. Поскольку работник телевидения видит за ним прежде всего свой труд, и наверняка назовет обычному человеку несколько передач, которые не подчинены общей тенденции. И скажет, что это сознательное преувеличение – считать, что всё телевидение одинаковое, что оно на самом деле не такое, а оно на самом деле разное. И разговор зайдет в тупик. Ведь это как спорить об особенностях резерваций, когда вокруг лежит абсолютно свободный мир.