11 мин.

«Дайте Смолову время разобраться в себе». Черчесов рассказал все о ЧМ

Главное из интервью тренера «Спорт-Экспрессу».

Не мешал Дзюбе настраивать игроков перед пенальти с хорватами

Когда футболисты между собой что-то обсуждают, тренер там лишний. Во всяком случае, в эти секунды. При всем уважении к моей профессии и положению в команде. Если ты прерываешь игрока, это работает только в минус, обрубает людям эмоции. Ничего не стал добавлять, потому что все было сказано, и надо было оставить их наедине с собой.

Почти два месяца игнорировал спортивные медиа

С 18 мая не смотрел ни одной телепрограммы, кроме некоторых политических. Но когда там переключились на футбол – тоже перестал смотреть. Ничего не читал. Вообще ничего. Поэтому когда мне кто-то о чем-то рассказывает – я не в курсе. И про эти «усы надежды» не знал, пока меня не начали спрашивать о них на пресс-конференциях. У нас должна была быть полная концентрация на работе. А для этого нужно было отсечь себя от всякой лишней информации.

И когда меня спрашивают, прощу ли кого-то, отвечаю: «Мне некого прощать, потому что ничего не читал». Разве что друзья присылали какой-то заголовок. Но относился спокойно. И теперь тем более возвращаться к этому не буду.

Игроки могли уезжать домой на ночь

К слову, о моей «жестокости». К игрокам почти каждый вечер (это заканчивалось только за два дня до матча и вплоть до игры) в оговоренное время на базу приезжали семьи, дети, родители, друзья. После некоторых матчей даже отпускали игроков по домам на ночь. Мы это не афишировали, но делали. Не боясь, что произойдет что-то не то. Как видите, ничего не случилось.

Мотивационный момент на таких турнирах решает очень многое. Слава богу, этот чемпионат мира мы проводили дома, и с тренерским штабом постоянно обсуждали, как поступить, чтобы максимально поддерживать градус мотивации. Пытались по капельке собрать все, что сделает нас сильнее. Ведь когда у игроков есть возможность перевести дух и пообщаться с родными, они потом выходят на тренировки, не говоря уже об играх, вдвойне сконцентрированными.

С Австрией перед ЧМ могли сыграть еще хуже

Мы делали поправки в подготовке с учетом Кубка конфедераций. Это и называется опыт. Тогда я сказал, что на Кубке конфедераций мы не делали ошибок, а совершали просчеты. Просчет – это то, чего ты не знал и просчитался. А вот если ты повторяешь то же самое второй раз – это ошибка. Поэтому не нужно говорить, что слова «ошибка» в собственный адрес нет в моем лексиконе. Просто нужно изъясняться точно. Мы сделали выводы – и на чемпионате мира произошел шаг вперед.

Честно скажу: думал, с австрийцами будет еще хуже. Есть фазы подготовки. Может, это высокопарно прозвучит, но понравиться публике в матче с Австрией – это значило предать. Понравиться, чтобы нас не критиковали до чемпионата мира? Тогда после Саудовской Аравии и Египта все было бы наоборот. Вы делаете свою работу, а мы – свою. Имеете на это полное право.

Единственное, о чем прошу: не выставляйте окончательных оценок на полпути! Оценки выставляет турнир. Наша оценка – занятое место. А после того или иного матча, на мой взгляд, верно судить, сработал ли прессинг или нет, усилила ли игру замена или ослабила. Но не выносить итоговый вердикт. Тем более – не переходить каких-то границ.

Черышев может прибавить

Черышев показал, что он лучше Ташаева готов к турниру. Он левоногий, нацелен на ворота, обладает определенным опытом. И проявлял себя в тренировочном процессе, хотя приехал недостаточно готовым. Сказал Денису: «У меня есть сомнения, что ты вообще когда-либо в жизни был на своем пике». Но мы же видим состояние – как он прибавлял.

Мы, кстати, переживали – почему его иногда и меняли, – что он в этом сезоне сыграл всего пару матчей по 90 минут. Гранеро и Паников мониторили состояние футболистов, мы всегда знали, какой футболист на что готов. И на таком уровне провести столько матчей подряд – это чревато травмой. Мы могли потерять игрока, если бы использовали его сверх меры. Кстати, скорость у него есть, а вот в плане скоростной выносливости есть над чем поработать. Он может стать еще сильнее! Те же хорваты во втором тайме начали оказывать давление, мы поменяли обоих крайних полузащитников – и давление спало.

Смолов правда вышел с Испанией, чтобы прикрывать Бускетса

Артем сам подбежал ко мне и сказал: «Знайте, что я уже на пределе». И с испанцами была та же тенденция. А там, один-два раза не перекрыв Бускетса, можно было получить гол. Почему мы заменили Дзюбу, который вроде бы многое команде давал? Если Бускетс открыт, то примет мяч, отдаст вразрез – и все. А если закрыт – испанцы продолжают перепасовывать мяч, мы успеваем перестроиться.

Центральные защитники сборной Испании играли уже гораздо ближе к нашим воротам, чем до перерыва, отработавшему полтора тайма Дзюбе бежать туда уже было тяжелее, нежели Смолову. Мы играли глубже в обороне, нам нужен был более свежий и скоростной нападающий.

Не обсуждал со Смоловым пенальти

Меня все спрашивали, почему я не дал шанс Дзюбе с Турцией. Поскольку делом хотел дать шанс Смолову показать, что он наш основной игрок. И на Саудовскую Аравию он опять вышел в стартовом составе. Но если что-то не идет – надо вносить коррективы.

Мы с Федором очень много вещей обсуждали во время турнира. Потому что это игрок, который нам необходим. Но ситуация так сложилась. Мы не можем жертвовать чемпионатом мира. Он свое время получил, пенальти Испании забил. Вышел в том матче и отработал так, как надо. Смолов достаточно правильно воспринял ситуацию.

Сейчас главное, чтобы он сам пришел с собой в согласие. Год назад Дзюба сам уехал с Кубка конфедераций, а сейчас он играл и забивал. Тренерский штаб у сборной остался тот же, а изменился сам футболист, который посмотрел на ситуацию по-другому и принес реальную пользу сборной. Так же и со Смоловым – дайте ему разобраться в себе. После игры с Хорватией не разговаривал на тему пенальти ни с ним, ни с Марио. В этом не было никакого смысла. Разговоры возможны, когда все уляжется. Исполняя пенальти, он принял такое решение, и этого уже не изменить.

Травма Камболова стала знаком: время звонить Игнашевичу

Когда наш штаб принял сборную, мы с Игнашевичем созвонились, затем встретились. Сели в кафе рядом с его домом. Пообщались, и он сказал, что принял решение заканчивать выступления за сборную. Расстались со словами: «Если понадобится твоя помощь, я к тебе обращусь».

Тогда у нас играл Василий Березуцкий, в составе были Джикия и Васин. Но в тот момент я был менее опытным тренером сборной. И когда Игнашевич сказал, что заканчивает, ответил: «Ну, oкей». А Березуцкому, определенный опыт уже обретя, предложил: «Давай скажем о том, что ты приостанавливаешь свои выступления за сборную». Потому что если произносишь слово «заканчиваю», то брать его назад уже тяжело. – «Согласен».

Когда Василий принял решение не выступать на Кубке Конфедераций, мы стали смотреть на вещи чуть по-другому. Еще не раз общались, я приезжал на базу ЦСКА. Но братья в сборную так и не вернулись. И чем ближе был чемпионат мира, тем больше мы задумывались о приглашении Игнашевича. Мы с Мирославом Ромащенко начали обсуждать его кандидатуру еще месяцев шесть назад.

Однако пригласить его в марте, на матчи с Бразилией и Францией, было нерационально. Возможно, с Игнашевичем мы бы выглядели в них чуть лучше, но глобально вряд ли что-то изменилось. Во-первых, соперники классные, во-вторых, в марте мы всегда неважно играем, поскольку чемпионат страны только возобновился. Это физиология.

Не дай бог Игнашевич попал бы после них под огонь критики и вспомнил какой-то предыдущий негатив – тогда бы точно на чемпионат мира ехать не захотел бы. А потом судьба подкинула нам момент, когда у него не было возможности отказать – потому что все пули, что называется, были уже испробованы. До того я опасался, что последует отказ, потому что состав укомплектован. Здесь же было понятно, что это не так, и ситуация уже не изменится.

Когда пришли известия, что еще и Камболов травму получил, сразу стало ясно: время звонить Игнашевичу. И тут раскрою еще один, как вы любите говорить, инсайд: некоторое время назад на одном мероприятии повстречались с Германом Ткаченко, и он рассказал, что почувствовал у Сергея внутреннюю готовность поехать на чемпионат мира. Правда, я тогда не подтвердил Ткаченко, что мы его кандидатуру не обсуждали – чтобы эта информация никуда не просочилась. На самом деле это обсуждение было. И травма Камболова стала каким-то знаком.

Против Уругвая сыграли в четыре защитника, чтобы запутать Испанию

Если бы мы с Уругваем сыграли в пять, испанцы готовились бы к тому же. А я и в интервью, и тому же Гранеро специально твердил: «Говори испанцам, что мы играем только в четыре защитника!».

Понятно, что они так же много владели мячом. Но для меня как тренера важно, против какой системы мы играем, а не кто персонально играет. Тогда ты можешь распределять роли. Для меня самое главное, чтобы команда верила в то, что мы делаем. И там эта вера была.

Сборной сильно помогал директор ВШТ Лексаков

По ходу игры надо все взвешивать, но главное – быть готовым к игре. В этом плане Ромащенко проводит огромную аналитическую работу.

Большую помощь нам оказал и директор ВШТ Андрей Лексаков. Когда-то я два года у него учился в ВШТ, он знает наш стиль работы. Приглашать чужого человека, который не знает наших принципов работы, мы бы не стали. Теперь же ФИФА разрешила каждой сборной иметь на трибуне двух аналитиков, оснастив их соответствующим рабочим местом и техникой.

Вы наверняка видели Ромащенко с наушниками – так это именно Лексаков передавал ему необходимую информацию. Или я Мирославу говорил: «Спроси, как там сверху?», или он сам проявлял инициативу. И надо отдать ему должное: он нам сильно помог. Как и Михаил Полишкис, который еще до чемпионата мира специально летал просматривать соперников.

Пенальти – не лотерея

Это не лотерея. Это объективные вещи. У одной и у другой команды есть вратари, есть бьющие игроки, у каждого – свое психологическое состояние. Лотерея – это когда бросаешь монетку, орел или решка. А остальное – вопрос мастерства и ситуации.

 

Фото: Gettyimages.ru/Clive Rose, Catherine Ivill; РИА Новости/Александр Вильф, Антон Денисов