Аргентинцы, хорваты и индусы в плацкарте. Им очень хорошо
Евгений Марков из поезда Москва – Нижний Новгород.
Чемпионат мира удивляет каждый день. Особенно весело смотреть на иностранных болельщиков внутри нашей жизни: не на Никольской, где полиция не запрещает ломать скамейки и выносить клумбы, а, например, в плацкарте с властной проводницей, торчащими с верхних полок ногами, вареными яйцами (Yaytsa!) и легендарным вагоном-рестораном.
Перед матчем в Нижнем Новгороде железную дорогу тестировали аргентинцы и хорваты – на фирменном поезде с плацкартом за 2-3 тысячи рублей.
На Ярославском вокзале волонтеры помогали болельщикам дойти до платформы, а при входе в вагон уже начинались трудности перевода. У проводников разрывалась голова: они не знали ни слова на английском, но по протоколу обязаны были пожелать счастливого пути и объяснить абсолютно каждому пассажиру, где его место. За проводницу Марину на испанском говорил я. Она очень обрадовалась: «Я вас никуда не отпущу».
В моем купе (в русском языке нет емкого синонима плацкартному купе) – микс, который возможен только на чемпионате мира. На нижней боковушке сидит серьезный русский дед в наушниках, который за весь путь так ничего и не сказал. На нижних полках – пенсионерки Галина и Ольга. Едут до Кирова, оттуда в Омутнинск (город в Кировской области), где будут отмечать 45-летие выпуска из медицинского училища. Наверху вместе со мной – аргентинец Эмилиано (я называю его «Ригони»).
Эмилиано – обеспеченный парень. Это его третий чемпионат мира. Руководит компанией по созданию дизайна вилл, особняков и всяких дорогих домов. Матч против Хорватии посмотрит из вип-ложи за 800 долларов. Но Эмилиано – вместе с нами в плацкарте. Взял в поезд книжку на испанском «Все что нужно знать о русской революции», но ни разу ее не открыл, потому что мы болтали, развлекались с бабушками и проводницей или танцевали в вагоне-ресторане.
Лежа на верхней полке, он рассказал, как на самом деле устроен аргентинский футбол.
– В Аргентине очень сильны фанатские группировки (barras bravas), которые контролируют все денежные потоки на стадионе. Клуб зарабатывает с трансферов и побед в турнирах, а фанаты – от продажи атрибутики, еды и парковок. Например, ты ставишь машину у стадиона и должен заплатить 300-400 рублей за парковку. Не заплатил или проигнорировал – машину разбили. И никто не может с этим справиться, потому что в этих группировках полно криминальных авторитетов, наркоторговцев и прочих влиятельных засранцев.
Самая жесткая история – про команду «Темперлей». Президент клуба Эрнан Левин вывел клуб в суперлигу, обновил базу и стадион, увеличил количество сосьос (мелких акционеров) с 20 до 200 тысяч. В прошлом году на него вышла barra brava и просила процент с дохода. Президент отказался. После долгой войны с фантами и угроз, что украдут его пятилетнего сына, Левин ушел. «Темперлей» вылетел в первый дивизион.
***
Аргентинцы в восторге от плацкарта. У них такого нет.
«По сравнению с нашими у вас великолепные поезда, – сформулировал Эмилиано. – Чистые, удобные, есть спальные места, дают постельное белье, даже двери между вагонами с электронным замком и уходят в стороны, когда нажимаешь на кнопку. В Аргентине, где поезда не меняли почти сто лет, разбитые станции и вечные дыры в расписании, такое невозможно. Как их улучшили в прошлом веке англичане, чтобы удобнее и безопаснее перевозить товары до портовых городов, так железными дорогами больше не занимались.
В Аргентине не принято ездить на поезде – в основном машина, самолет, электричка, но никак не поезд. К тому же влияют интересы дальнобойщиков. Их профсоюз настолько мощный и мафиозный, что они не дают развиваться железным дорогам. Весь груз перевозят на машинах».
Еще одна новинка для аргентинцев – меню в русских поездах. Только мы отправились – попутчицы Ольга и Галина уже почистили яйца, достали пакетики с растворимым кофе и огурцы, высыпали на салфетку семечки. И предложили аргентинцам присоединиться. Эмилиано и подсевшие к нам Лео и Мауро (мы познакомились на Никольской, когда договаривались об обмене футболками, и теперь случайно встретились в одном вагоне) согласились только на семечки. «В Аргентине семечки точно такие же по форме и вкусу, – рассказали ребята. – Их лузгают в школьном возрасте от нечего делать, когда много свободного времени».
Аргентинцы и бабули разговаривали через меня и выяснили, что Ольга живет в Мелитополе, а Украина – не часть России (для аргентинцев это неочевидно). Тогда Мауро предложил меняться – гривны на аргентинские песо. Так две гривны (4 рубля) превратились в пять песо (11 рублей). «Мы же сможем их поменять и выйти в плюс», – веселились соседки. В знак признания они предложили не только еду, но и медицинскую помощь. Если с аргентинцами что-то случится в дороге, они обязательно помогут, потому что по образованию медики.
Зинаида и Владимир тоже ехали с аргентинцами, которые сразу же достали пиво.
«Как сыграли наши? Наши – не только Россия, но и все европейские сборные. С кем будет играть Аргентина? Сколько продлится чемпионат мира?» – спрашивала Зинаида, оторвавшись от сканворда, который разгадывала вместе с мужем.
Рядом сидели индусы из Калькутты – они тоже приехали на футбол. По вагону они ходили босиком, пили молоко.
Вишаль пил чай с молоком из кружки с легендарным подстаканником. Сказал, что купит такой же в сувениром магазине.
По вагону ходила русская девушка Татьяна – она обычный пассажир, но немного знает английский.
Нам с Татьяной проводница поставила задачу – обойти каждого пассажира, собрать бумажные билеты и рассказать на испанском или английском, что туалеты – в конце вагона; чай, сок, кофе, печенье – у проводника; еда поинтереснее – в вагоне-ресторане.
Потом Марина поехала по вагону с тележкой сувениров. Дольше всего была в нашем купе и просила перевести каждое слово: «Магниты с городами чемпионата мира, Самара, Калининград, Петербург; проводник поезда в виде плюшевой собаки, деревянный брелок». Марина очень старалась, и ради нее Эмилиано выбрал колокольчик за 350 рублей: «Покупаю его только потому, что вы мне нравитесь».
Аргентинцам нравилось делать приятно русским женщинам. Они интересовались, как делать комплименты. «Ты красивая», – обратился Эмилиано к сидевшей рядом Галине. «Спасибо, – хохотала она. – Моя внучка говорит то же самое».
В соседнем купе сидели хорваты, которые наливали водку из термоса в пластиковые стаканы и смешивали с мультифруктовым соком.
Любовь к сборной лучше всего выразил Йосип из Загреба: «Моих сыновей зовут Лука и Матео, улавливаешь?».
Если вы задумались, вот ответ: Лука Модрич и Матео Ковачич (оба – игроки «Реала»).
Портрет Луки – на правой руке. Матео совсем маленький и его изображение набить еще не успели.
Пить алкоголь в поезде нельзя, но это не мешало толпам аргентинцев ходить в вагон-ресторан и выносить оттуда пивные банки. Проводница подмигнула: «Можно немного, но чтобы у аргентинцев не менялось лицо, они выглядели адекватно и никому не мешали!». Мы не торопились и решили закупиться на 40-минутной остановке во Владимире.
Не удалось – на станции не продавали. Когда вышли на улицу, 23:00 уже наступило (официально – не купишь), поэтому Эмилиано просто сфотографировал подсвеченный в ночи Успенский собор.
На обратном пути заглянули в вагон-ресторан, и следующие два с половиной часа до Нижнего оттуда не выходили. Внутри – безумное диско и регулярные замены пивных банок на новые.
Официантки не всегда понимали аргентинцев и раз в 10-15 минут бегали за моей помощью. Аргентинцы тоже закидывали вопросы: «Почему пиво не холодное? Что это за бутербродики (микрокуски хлеба с полосками колбасы и тонко порубленных овощей) к пиву? У нас бутерброд – это длиннющий кусок хлеба с начинкой». При этом недовольных не было – все смеялись и улыбались, Мауро и Эмилиано заказали солянку и не разочаровались.
Сильнее всех по вагону в кепке Russia скакал бородатый аргентинец Лукас, снимал все на телефон, заводил болельщиков на новые песни и отпускал приколы каждую минуту. Его любимый – наклоняться к солонке и шумно втягивать воздух одной ноздрей, имитируя прием белого порошка.
«Это его первый чемпионат мира, – объяснили его друзья. – Поэтому так отрывается. Вообще в любом месте, где аргентинцы встречаются за границей, начинается веселье, незнакомые люди общаются как родственники, обнимаются. Еще важно – на время матчей сборных действует фанатское перемирие. В этом вагоне много фанатов «Боки», «Ривера» и «Расинга» в цветах своих клубов, но это никого не смущает».
Аргентинцы включали песни через колонку, когда поезд въезжал в зоны с нормальной сетью, кричали гимн, пели про Месси и Марадону: «Эти ненормальные фанаты сделают все ради кубка, который будет у Месси и Марадоны» («Esta hinchada loca, deja todo por la copa, la que tiene Messi y Maradona»).
У Месси, конечно, никакого кубка со сборной нет, но даже где-то в районе Дзержинска ему поклонялись: аргентинцы параллельно складывали руки и опускали их к полу.
Два самых веселых хита: «Кто не прыгает, тот англичанин» («El que no salta, es un ingles») и «I love Katerina» во славу официантки Екатерины.
Мы пели и на русском.
В вагоне-ресторане еще сидел Кирилл. Он не разбирается в футболе, просто выпивал с аргентинцами и закрыл за них счет. Насколько большой – не рассказал: «Какая разница? Деньги тут не к месту, важнее показать иностранцам русское гостеприимство». В подарок Кирилл получил пакет мате с изображением Месси, Агуэро и Маскерано».
Аргентинцы продолжали петь, а потом с таким же огнем доказывали официантке, что чипсы и жареную картошку надо записать на другой стол.
***
Мы доехали из Москвы в Нижний Новгород за шесть часов – поезд прибыл в 2:15. Аргентинцы, хорваты, мексиканцы и даже индусы прочувствовали русский плацкарт и даже его похвалили. Главный итог поездки – Мауро шутил над Эмилиано, что от его вытянутых в проход ног воняет на весь вагон.
Теперь аргентинцы совсем наши.
Кирилл, ты крутой!
Что-то мне напоминает одну известную кричалку соседскую :)
Международный всемирный праздник. Никакая Олимпиада не сравнится по эмоциям с ЧМ.