Две повязки достоинства
Оставалось два месяца до смерти Франко. На последнем издыхании варварства Режим, как и ожидалось, казнил нескольких членов ЭТА и ФРАП (Революционный антифашистский и патриотический фронт[1]). Это были члена ЭТА Хуан Паредес "Тксики" и Анхель Отаеги и члены ФРАП Хосе Луис Санчес Браво, Рамон Гарсия Санс и Умберто Баена Алонсо. За месяц до этого совет министров утвердил "Указа о борьбе с терроризмом (Указ 10/1975), написанный специально под конкретный случай и использовавший обратную силой специально для того, чтобы приговорить к смерти 11 членов двух вышеупомянутых группировок. С помощью давления внутри страны и из заграницы удалось спасти 6 (среди них две беременные женщины), этому способствовали как демонстрации по всему миру, так и переговоры на самом высоком уровне с привлечением Папы Римского Павла VI, премьер-министров таких стран как Швеция или Мексика, и просьба о помиловании, подписанная Николасом Франко, братом диктатора, участником мятежа против Республики и прокурора Кортесов во времена франкизма. Но все было тщетно.
Расстрелы состоялись утром в субботу, 27 сентября 1975 года и привели к всеобщему возмущению. Протесты затронули множество странах мира и все социальные круги. Луис Эдурадо Ауте[2] посвятил расстрелянным одну из своих наиболее известных песен "Al Alba" ["Рассвету"]. В Стране Басков объявили 3-дневную забастовку, которая затем перетекла в массовую акцию гражданского неповиновения. Возьмем случай Хавьера Санчеса Эраускина, сегодня он является профессором Университета Страны Басков. Он написал "El viento y las raíces" ["Ветер и корни"], посвящение Тксики и Отаеги, и предстал перед Национальным Судом с обвинением в сотрудничестве с вооруженной группой. Он был приговорен к одному году тюрьмы, однако в тюрьму никогда не попал, хотя в 1983 году и должен был там оказаться по совокупности преступлений, после того как высмеял визит короля в Страну Басков. Заграницей посольства Испании были атакованы в Турции и Нидерландах, итальянские докеры отказались обслуживать испанские корабли в своих портах. Агонизирующему франкизму был нанесен удар, ставший началом конца.
Как на эти события отреагировал футбольный мир? Никак. Почти. Вечером этой же субботы два игрока сантандерского "Расинга", Серхио Мансанер и Айтор Агирре, разговаривали в комнате отеля, где они проводили вечер перед матчем против "Эльче", который должен был состоятся на следующий день. Они только что выключили очень слабую, но все-таки ясную, трансляцию независимую испанскую радиостанцию "La Pirenaica" ["Пиринейская"] (пиратская радиостанция Коммунистической партии, транслирующей новости запрещенные режимом), где говорилась о расстрелах. Мир ушел у них из-под ног. И они решили сделать что-нибудь, хотя не знали, что именно. Они выбрали простой жест: надеть черные повязки на матч на "Эль Сардинеро". Как рассказывал Мансанер, перед началом матча в раздевалке они нашли "черные шнурки" и сделали из них маленькие повязки, которые надели, когда шли по туннелю. Они повязли дуру другу на свои руки эти знаки траура, организовав церемонию без официальной церемонии. Один игрок, имя которого Серхио не хочет называть, сказал им снять их, сказал, что повязки порвут. Но они не услышали. "Мы не боялись, потому что мы уже были там и не собирались уходить", говорит сегодня Агирре.
Айтор Агирре в форме "Расинга"
Почти никто не обратил на повязки внимание, но губернатор спросил у президента "Расинга", Хосу Манюэля-Лопеса Алоно, что у этих двоих на рукавах. Последний не знал ничего и не знал, что ответить. Однако губернатор знал, что происходит и хорошо знал, потому что у него было досье на обоих игроков. Первый тайм закончился со счетом 1:0 (для большей иронии забил как раз Айтор Агирре) и когда наступил перерыв раздевалка была полна людей в серой униформе. "Все думали, что заложили бомбу, но мы уже знали, что все так и произойдет", говорит автор гола. Приказ от президента и тренера был ясным: или они сниму повязки, или их задерживают по решению властей. С целью привлечь к себе внимание, игроки согласились "На самом деле, если бы мы не сделали этого, никто не понял бы что происходит. Правда в том, что нас заставили играть", продолжает Агирре.
Серхио Мансанера в форме "Валенсии"
На трибунах был один паренек 13 лет по имени Фернандо Ортис, который сегодня утверждает, что публика что-то поняла. "На трибунах поднялся шорох, люди удивлялись почему только двое играли в повязках. После матча все поняли почему", говорит он сегодня, много лет спустя. Сегодня он президент "Ассоциации организаций болельщиков сантандерского "Расинга". "До этого матча никто не знал были ли Айтор и Серхио левыми, националистами или кем-либо ещё. Они об этом никогда не говорили". В 2009 году Ассоциация устроила чествование в честь Агирре, которого в Сантандере вспоминают с большой любовью.
На следующий день после матча оба игрока и президент "Расинга" должны были явиться в полицию для дачи показаний. Мансанера и Агирре, после матча отправившиеся домой, добровольной явились в участок. Газета "ABC" очень скупо прокомментировала произошедшие события. "Отдел гражданских расследований Гражданского правительства Сантандера принял меры против игроков команды "Расинг" Айтора Агирре и Серхио за их действия, нарушающие закон о борьбе с терроризмом. Это было указано в официальном рапорте отделения полиции. Два игрока "Расинга" в прошедшее воскресенье вышли на поле с черными повязками, которые по настоянию государственной полиции сняли во время перерыва".
Хотя Серхио говорит, что полицейские были очень корректными, у Агирре был абсолютно другой взгляд на ситуацию. "У некоторых явно было желание дать нам по морде, но нас спасибо то, что мы были публичными персонами. Они знали, что наше избиение сделает только ухудшит ситуацию. В этом был какой-то смысл…", говорит он. В отношении Агирре он утверждает, что полицейские говорили: "Он-то [Агирре] баск, хорошо, но ты же валенсиец и зачем-то полез в это".
Президент сантандерского клуба, все это время поддерживавший своих игроков, не знал, как выйти их этой ситуации. До того, как идти в полицию он сказал своим ребятам, чтобы они утверждали, что надели повязки в честь годовщины смерти Рамона Сантитусте Гарсии Куинтаны, занимавшего пост президента "Расинга" три раза (в 1924, в 1930 и в1 946 – 1947 годах). "Даже господь Бог не заставил бы их в это поверить. Нельзя было объяснить, почему повязки надели только два игрока, к тому же это были не нормальные повязки, а просто черные шнурки", с грустной улыбкой вспоминает Агирре. Бывший игрок говорит о Хосе Мануэле Лопесе-Алонсо Полвориносе, президенте кантабрского клуба с 1973 по 1979 год, с большим чувством благодарности за его поведение в те месяцы. "Нам сказали приходить на тренировки, что мы будем играть… но, чтобы к 10 часам вечера мы были дома".
Затем пошли угрозы. "Расингу", его президенту, игрокам. Спустя несколько дней после матча в достаточно широко тиражируемой газете "Alerta"[3] за подписью крайне-правой группировки, пожелавшей остаться анонимной, был опубликован смертный приговор игрокам: "Военный совет, собравшийся в Толедо, принял решение приговорить к смерти Айтора Агирре и Серхио Мансанера". О том, что они являются целью угроз, игроки узнали из прессы.
У Агирре, увлекавшегося охотой, было изъято оружие, а лицензии аннулированы. После этого он отправил в Сестао[4], свой родной город, жену и двух детей, а Серхио пережил жить в его сантандерский дом. Внезапно они перестали получать почту, после чего решили сообщить своим близким то, что им не стоит писать, поскольку письма перехватываются. К этому выводу пришел Агирре после того как один его друг из Андалусии послал ему письмо в знак поддержки. Это письмо так и не дошло до адресата. Зато в почтовом ящике андалусийца появилось другое письмо с припиской "Коммунист" напротив его имени. Это письмо, якобы написанное рукой Агирре, говорило: "Если ты мне такой большой друг, перешли полмиллиона песет, на которые мне оштрафовали". Естественно, что Агирре никогда не писал такого. Полиция, которая как известно далеко не дураки, не стала расследовать этот случай.
"Нам повезло, что вскоре пришла демократия и все успокоилось, но мы прожили достаточно времени, постоянно оглядываясь через плечо, потому что всегда находился кто-либо готовый ткнуть в нас пальцем. Даже когда мы просто шли по улице или заходили в какой-нибудь магазин, кто-нибудь нам угрожал. В голове постоянно сидела мысль о том, что в любой момент найдется какой-нибудь сумасшедший, который что-то тебе сделает", говорит сегодня Серхио Мансанера с таким же спокойствием, как и мир футбола принял его жест. "Почти никто нас не поддержал, но никто нас и не винил. Никто не говорил ничего. В ту эпоху лучше было не говорить". Аггире оценивает эту ситуацию похожим образом. "Люди с тобой говорили, но только не на публике. Оставалась недолго, все уже отдавали себе отчет, что все это продлится только до похорон Франко", - говорит он.
Оба игрока были оштрафованы на 100 000 песет каждый, огромные деньги по тем временам, поскольку "за 200 000 песет можно было купить квартиру, можно представить, что это было нашей зарплатой за несколько месяцев. Но мы его действительно выплатили", - говорит Серхио. Кроме этого, как сообщали в те дни газеты, "кроме денежного штрафа, против обоих игроков продолжался обычный судебный процесс". Процесс, который никогда не продвинулся дальше, поскольку спустя менее двух месяцев скончался Франко и все закончилось. Различные политические партии связывались с ними, чтобы использовать их имидж в своих компаниях, среди них были даже Христианские Демократы[5]. "По своей сути я поддерживаю левых, но не какую-либо конкретную партию. Я не могу подчиняться партийной дисциплине", - говорит Серхио. "Они собирались нас использовать. Мы не вступили ни в одну партию", - подтверждает Айтор.
Агирре и Мансанера были друзьями и, хотя время и расстояние их разделили, они сохраняют теплые отношения между собой. Они часто говорили о политике, когда были игроками, и оба решили продемонстрировать жест личного мужества и социальной ответственности, показав насколько мало это значило в испанском футболе 70-ых годов. Этот жест был ближе к героизму, чем к просто забавной истории.
Однако в судьбе каждого из них как могут, даже для товарищей по левому движению, могут существовать две разных Испании. Серхио был из валенсийсикх леваков и закончил карьеру в 27 лет, оставив футбол ради образования. Сегодня он руководит двумя стоматологическими клиниками в Валенсии и в Алькасере. Он был левым как по убеждениям, так и по действию, что привело его к этому жесту. У Агирре был абсолютно другой путь к левому мировоззрению.
Он говорит, что в 1975 у него "были те же самые чувства, что и у всех здесь [в Стране Басков]. Все баски, родившиеся между 1945 и 1950, сделаны из одного дерева". Последствия франкистских репрессий, которые пережили их родители, как он лаконично говорит "чем-то затронули и меня".
Это что-то случилось, когда Айтору было 18 лет. На Чемпионате Испании по велоспорту, проводившимся в 5 километрах от его родного Сестао, на церкви Эрандио вывесили несколько флагов Басконии. "Они схватили двух пацанов, которые пошли в отказ и сказали, что виноват в этом третий и его зовут Айтор. Так как в округе почти не было других Айтеров, они пришли за мной, поскольку я был уже достаточно знаменит из-за того, что играл за местный клуб "Сестао". Они вошли в мой дом, схватили меня и можно представить, что творилось у меня в душе". Антифранкистские настроения среди баскской молодежи чуть не перешли в боевые действия. Это была не столько солидарность с левыми движениями, сколько просто какое-то ощущения. "В те годы это были просто какие-то ощущения. С годами они превратились в идеалы, принявшие более политизированный формы", - поясняет бывший футболист.
Сегодня, владея рестораном "Айтор де Негури", Агирре так же предана своей родной земле, как и Серхио своей. Из разделают 350 километров, и общение как таковое из-за времени и расстояний потихоньку угасло. Но из всех будут объединять черный шнурок для ботинок, связывающий их друг с другом, бесстрашных, в футболках, ставших флагами и свидетелями маленького футбольного мятежа.
P.S. Матч закончился со счетом 2:1 в пользу "Расинга". Оба года забил Айтор Агирре, хотя этого уже почти никто не помнит.
[1] Революционный антифашистский и патриотический фронт (исп. Frente Revolucionario Antifascista y Patriota) — испанская леворадикальная организация городских партизан, созданная активистами Коммунистической партии Испании в 1973 г. для борьбы с диктаторским режимом Франсиско Франко.
[2] Луис Эдурадо Ауте (исп. Luis Eduardo Aute; 1943 - ) – испанский композитор, певец и кинорежиссер. Один из наиболее значимых композиторов Испании второй половины XX века.
[3] Алерта (Alerta - исп. Угроза) – ежедневная локальная газета, издевающаяся только в Кантабрии.
[4] Сестао (исп. Sestao) — муниципалитет в Испании, входит в провинцию Бискайя в составе автономного сообщества Страна Басков.
[5] Басконская Христианско-демократическая партия (исп.- Democracia Cristiana Vasca (DCV); баск. - Euskal Kristau Demokrazia, EKD) – басконская партия, основанная в 1976 и прекратившая свою деятельность в 1977. Занимала умеренно-правые позиции, поддерживала сохранение Страны Басков в составе Испании в качестве автономии.
Предыдущие части:
Другой мой блог, посвященный истории самой левой команды Испании - Райо Вальекано
