«В какой-то момент я понял: нужно двигаться дальше». Откровенное интервью Якуба Блащиковски
Якуб Блащиковски, десять лет назад вы сыграли свой первый матч в Бундеслиге. Чего не хватало вам тогда из того, что у вас есть сейчас?
Мне не хватало смирения, теперь я научился принимать жизнь такой, какая она есть. Раньше я думал, что если мне удалось стать профессиональным футболистом, то я уже состоялся как личность. Но кто же я на самом деле?
В обществе футболистов называют звездами.
Мне не нравится это слово. Я нормальный человек, и я никогда не понимал, почему определенных людей называют звездами. Из-за того, что они мелькают на экранах телевизоров или собирают миллионы лайков в фейсбуке? Не имеет значения, что ты делаешь – важно, как ты живешь.
У вас никогда не было кумиров?
У меня все было иначе. Были люди, которые восхищали меня своими возможностями или своим характером. Например, римский папа Иоанн Павел II. Он показал, что в жизни все зависит от человеческих ценностей.
А в футболе?
Я считаю, что Зинедин Зидан или бразильский Роналдо хорошие игроки. Моим главным примером для подражания в футболе был мой дядя Юрек (прозвище Ежи Бжечека), брат моей мамы. Он был капитаном сборной Польши, которая выиграла серебро на Олимпийских играх 1992 года.
Тогда вам было 6 лет. Вы осознанно следили за турниром?
Те две недели летом 1992 года оказали влияние и на меня, и на все молодое поколение поляков. Все же наша сборная в 90-е не попала ни на чемпионаты мира, ни на Евро. Я хорошо помню яркие моменты Олимпиады в Барселоне: 3:0 в матче против Италии на групповом этапе, победа 6:1 над Австралией в полуфинале. Затем финал с Испанией, 95000 зрителей на Камп Ноу. И только на 92 минуте Кико забил и сделал счет 3:2. Из-за того, что матчи часто были поздно вечером, мы записывали их, а потом пересматривали снова через несколько дней или недель.
Ваш дядя был для вас примером и вне футбольного поля?
Безусловно. Он обладал особой проницательностью, которая тогда еще не была мне присущей. Когда это произошло…(пауза) Понимаете, футбол был чем-то вроде терапии для меня. Юрек привел меня обратно в футбол, и так я вернулся к жизни.
Когда вам было 10 лет, вы стали свидетелем того, как ваш отец убил вашу мать. Вы это имеете в виду?
Тогда я сомневался, что смогу стать профессиональным футболистом. Каждый день я ездил из нашей деревни Трусколасы на тренировки в город Ченстохова. Шесть дней в неделю, два часа туда и два обратно. Я ложился спать только в десять или одиннадцать вечера. После смерти мамы два или три месяца я вообще не ездил на тренировки.
Каким образом ваш дядя мотивировал вас вернуться в футбол?
Он уговорил меня поучаствовать в турнире, где будут просматривать игроков. В нем принимали участие лучшие юные футболисты, так что я согласился – и попал в число лучших. Когда я вернулся домой, мой дядя сказал: «Видел, что ты умеешь? И каким хорошим игроком ты можешь стать, если будешь регулярно тренироваться?». Этот день и эти слова придали мне сил.
В 2015 году вышла в свет ваша биография, где вы открыто говорите о смерти вашей матери. Разговоры с автором Малгожатой Домагалик были тоже своего рода терапией для вас?
Я хотел написать эту книгу, потому что настало время об этом поговорить. И потому что я считал, что после интервью меня больше не будут спрашивать об этом.
А сейчас мы сидим здесь и говорим об этом.
Все в порядке.
В вашей биографии вы говорите «Я винил себя в том, что ничего не мог сделать». Что вы думаете об этом сейчас?
Я часто спрашивал себя, смог бы я не допустить этого, если бы был сильнее и старше. Но эти вопросы в сослагательном наклонении ничем не помогают. То же самое и в футболе. Если после матча ты ломаешь голову над тем, как ты действовал в определенной ситуации, ты буквально сходишь с ума. Нужно уметь принимать такие вещи.
Ищете ли вы сегодня объяснение действиям своего отца?
Нет.
Ваш отец вышел из тюрьмы в 2012 году, вскоре после этого он умер. Вы закрыли для себя эту главу своей жизни после его смерти?
Нет, это невозможно, и я не хочу этого. Но в то же время я не хочу постоянно спрашивать себя «почему?». После смерти мамы три дня и три ночи я лежал в кровати, меня словно парализовало. В какой-то момент я понял: нужно двигаться дальше.
Ваш брат сказал, что он простил отца. А вы?
(Пауза) Я не хочу об этом говорить.
Вы много раз встречались с автором книги. Как вы познакомились с ней?
Малгожата очень известная журналистка в Польше, которая не работает в футбольной индустрии. Но именно это и показалось мне интересным – у нее другой взгляд на вещи. Для нее в первую очередь важен сам человек. Постепенно между нами возникло доверие. Она окунулась в футбольный мир, прочитала все самые важные футбольные биографии – от Эрика Кантона до Пепа Гвардиолы и Алекса Фергюсона. А я научился говорить с кем-то на эту тему, несмотря на то, что мне часто очень тяжело это дается.
Не хотели бы вместо этого поговорить о значимых матчах? Малага, Мадрид? Дабл с «Боруссией»?
О них я еще даже не думал. Наверно, буду размышлять о матчах после завершения карьеры.
Вам не кажутся банальными разговоры о футболе на фоне истории вашей жизни?
Я всегда говорю: нужно оказаться на самом дне, чтобы узнать настоящую цену жизни. Конечно, я понимаю, что у меня не самая тяжелая судьба в мире. Есть люди, с которыми случалось что-то намного хуже. Тем не менее сегодня я смотрю немного спокойнее на некоторые вещи. Травма есть травма. Ни больше, ни меньше.
О каких моментах вашего детства вы вспоминаете с удовольствием?
О прекрасном времени, проведенном с моим братом. Он старше меня на три года, и, как многие другие братья, мы постоянно соперничали друг с другом. Но соревноваться с другими нам тоже нравилось. Мы во все играли до победы, часто даже до самого утра. Шахматы, кости, карты, пазлы. Даже если мы сидели в ванной, мы во что-то играли. Мы бросали пену сверху вниз – выигрывал тот, чья быстрее приземлится на воду.
Вы не играли в футбол?
Наоборот. В гостиной мы постоянно разбивали светильник нашей тети. Когда лампочки ломались, мы тихо меняли их сами, пока никто не заметил. А перед нашим домом была улица, где мы играли в „brutalny futbol“.
Брутальный футбол?
Наш мяч был сдутым, в нем почти не было воздуха. Зимой мы часто оставляли его на улице, так что он замерзал и на следующий день был твердым как камень. Потом мы им играли – без правил.(смеется)
Что для вас означает родина?
Уже 11 или 12 лет я живу за пределами моей страны. Я везде чувствую себя комфортно, если моя семья со мной. Но моя родная деревня Трусколасы занимает особое место в моем сердце. Я должен вам показать фото моей поездки туда после Евро 2016. (Блащиковски показывает фото на своем телефоне – огромная толпа людей стоит перед его домом) Кто-то написал в фейсбуке, что я приеду домой после нашего вылета в четвертьфинале. Когда около девяти часов вечера мы приехали к моей бабушке, там собралось около 3000 человек. (В деревне живет всего 2000 человек) До двух часов ночи я раздавал автографы.
Звезда, к которой можно прикоснуться.
Снова это слово. Это была скорее дружеская встреча. Я знаю многих соседей. Мы говорили, смеялись, потом все вместе делали барбекю перед домом моей бабушки.
Какую роль играет бабушка в вашей жизни?
Она является фундаментом нашей семьи, как корни дерева для его ствола.Она родилась во время войны и многое пережила. От нее я научился смирению. Кроме того, она обожает футбол и является моим самым жестким критиком. Она смотрит каждый матч.
В субботу сидит перед телевизором в Трусколасах и смотрит матч «Вольфсбурга» против «Хоффенхайма»?
Все матчи! Бундеслига, Экстракласса, Английская премьер-лига. Иногда я приезжаю домой, а она торчит перед телевизором, потому что «Суонси» играет с «Бёрнли». Когда мы сыграли с «Майнцем» 1:1, она мне позвонила и сказала: «Игра была не очень хорошей!». Недавно я приехал к ней сразу после матча сборной. Она, конечно, смотрела прямую трансляцию этой игры. Затем она смотрела повтор с такой увлеченностью, как будто это был прямой эфир. Я сказал: «Бабушка, ты же уже все знаешь. Ничего нового там не произойдет!». Она только посмеялась и сказала: «Вот сейчас, смотри, сейчас будет гол!».
В 16 лет вы играли за польский клуб «Гурник Забже», который несколько раз подряд становился чемпионом. Затем два года вы были в клубе «Ченстохова» в четвертой польской лиге. Почему?
В Забже было не самое легкое время.
Старшие игроки воровали деньги у младших. Одного парня даже ударили в лицо, потому что он их оскорбил.
(Пауза) Да, так и было. Поэтому я вернулся обратно в город Ченстохова, который находился рядом с нашей деревней. Но команда тогда играла всего лишь в четвертом дивизионе. Многие спрашивали тогда, зачем я это делаю.
Даже в «Висле» ваши партнеры по команде были очень удивлены, когда в 19 лет вы пришли в клуб.
Сначала я был напуган. Команда состояла из 5-6 игроков сборной Польши, они были опытными чемпионами. Я не знал, как нужно к ним обращаться. Господин Соболевски? Господин Франковски? Но через пару дней мое волнение прошло. После одной из тренировок Мауро Канторо сказал тренеру: «Откуда у нас этот молодой парень? Не может быть, что он играл в четвертом дивизионе».
Что вы купили, когда получили свою первую зарплату?
Еще до того, как я начал зарабатывать деньги игрой в футбол, я пообещал моей бабушке: «Если я стану профессиональным футболистом, ты устроишь себе суперский отдых!». Когда это произошло, я подарил ей поездку на Майорку. Но она не полетела. Она сказала, что слишком стара для этого. Но это неправда – она до сих пор в отличной форме.
Через несколько дней после вашего перехода в «Боруссию» в 2007 году вы рассказали „Ruhr Nachrichten“, что с удовольствием поехали бы в Испанию. Дортмунд был вашим вторым вариантом?
Я это сказал? (смеется) Это только показывает, как мало я понимал тогда. Наверно, «Боруссия» казалась мне маленьким клубом, потому что команда не играла в еврокубках. Однако мой дядя еще во время переговоров сказал: «Куба, Дортмунд – это топ-клуб. Фантастический стадион, классные болельщики, великая история». И именно это я бы сказал после пары недель в Дортмунде.
Там у вас уже была пара коллег из Польши?
Несколько месяцев я играл вместе с Эби (прим. Смолярек), это помогло мне привыкнуть к новому месту. Леви и Пишчу пришли только в 2010 году. Мы с Пишчу знакомы с детства. Он и сегодня мой настоящий друг.
С Робертом Левандовски у вас были проблемы.
Это раздули СМИ. Мы с ним разные. Не нужно ходить пить кофе с каждым товарищем по команде только потому, что он твой соотечественник.
Вы знаете, что он недавно закончил университет?
Разумеется. И я рад за него. Но я часто не понимаю эту шумиху в прессе. Вокруг много спортсменов, которые параллельно получают образование.
А вы учились?
Да. Я изучал туризм и географию. Скоро я буду писать магистерскую работу, главной темой которой будет спорт.
Вас интересует статистика?
Не очень. Я стараюсь хорошо выполнять свою работу на поле.
За Боруссию вы сыграли 197 матчей и поучаствовали в создании 70 голов.
Окей. Я это слышу впервые.
Особенно хорошо вы играли в сезоне 2012/13: 11 голов, 13 голевых передач. Тогда Юрген Клопп назвал вас лучшим игроком.
(Смеется) Он точно так говорил, потому что верил, что я это прочитаю. C Юргеном мы отлично ладили, у всех в команде с ним были прекрасные отношения. Тогда Боруссия была одной семьей, а Юрген был нашим папой. Там я стал лучше не только как игрок, но и как человек.
Почему у вас ничего не получилось с Томасом Тухелем?
Я не знаю, мы никогда не говорили друг с другом. Но я не хочу сейчас говорить ничего плохого, это было бы неправильно. Вы знаете старое выражение: клуб важнее игрока. Кроме того, у меня в Дортмунде все еще много друзей, и я никогда не скажу ничего плохого о клубе.
Матс Хуммельс как-то раз сказал: «Меня не любят мюнхенские болельщики, фанаты Шальке ненавидят Гросскройца. Но Кубу любят все». Почему это так?
Вы должны спросить об этом у людей. (пауза) Наверно, это связано с тем, что я совершенно нормальный человек.
Как Клопп?
Вы имеете в виду «the normal one»? Да, это ему подходит. Но я бы никогда не поставил себя на одну ступень с ним.
Теперь вы в «Вольфсбурге». В прошлом году болельщики «Боруссии» несколько минут скандировали ваше имя, когда ваш нынешний клуб играл с «Дортмундом». Запоздалое прощание?
Это был прекрасный момент. Знак того, что в суетливом футболе все не так быстро забывают. Даже болельщики «Вольфсбурга» нормально восприняли то, что меня так приветствовали фанаты соперника. Я могу только сказать спасибо болельщикам.
Когда полтора года назад в «Вольфсбурге» мы встретились с Никласом Бендтнером, он сказал: «Здесь нет ничего, кроме вокзала и стадиона». Вы открыли для себя какие-то другие места?
Я здесь очень счастлив, потому что мне многого не надо. Моя семья, мой дом, детские площадки для моих детей, футбол для меня. Мой отпуск не обязан быть роскошным. Это может быть даже палаточный лагерь. В прошлый раз мы были в восточной Польше, недалеко от украинской границы. Это было прекрасно, потому что со мной были мои друзья и семья.
Вас никогда не привлекала роскошная жизнь футболистов?
Об этом никогда не было и речи. Я вспоминаю свое время в Кракове. За два года я был максимум два раза на вечеринке в городе. Потом, когда я был там с моей женой, я подумал: «Какой красивый город!». А в то время я был так сосредоточен на футболе, что почти все время или тренировался, или занимался восстановлением после матчей.
Чем вы занимались по вечерам?
Собирал пазлы. Я и сейчас это делаю. Во-первых, это увлекательно, а во-вторых, это в каком-то смысле соревнование. Даже если я собираю один, то стараюсь побить свой предыдущий рекорд по времени.
Мы читали, что вы также с удовольствием спите.
(смеется) Я не так быстро засыпаю, но если я сплю, то сплю очень крепко.
Правда ли, что вы чуть не проспали свой выпускной экзамен в гимназии?
Вечером я поставил будильник на телефоне. Но проблема была в том, что если кто-то звонил в момент сигнала будильника, то он отключался. Так и случилось тем утром. Я не услышал вибрацию звонка, будильник не прозвонил. К счастью, рядом с моей кроватью стояла полупустая бутылка воды, которая с громким стуком упала за двадцать минут до начала экзамена. Я перепугался, но успел добраться до школы вовремя.
Якуб Блащиковски, вы профессиональный футболист уже почти 15 лет. Сейчас вы проводите свой 10 сезон в Бундеслиге. Как изменился футбол за это время?
Я настоящий динозавр. (смеется) Когда я пришел в Боруссию в 2007 году, там были еще такие игроки, как Кристиан Вёрнс и Александр Фрай. Совершенно другая эпоха. За последние годы футбол стал еще быстрее. У тренеров есть детально отработанные тактики и системы. Технический прогресс не стоит на месте. Но нужно помнить, что мы не машины. Мы тоже можем сломаться. Мы совершаем ошибки.
Что вы думаете об этом?
Конечно, можно скептически оценивать эту мечту об идеальной игре. Это желание исключить случайности и везение.
Что же тогда везение?
Малага.
Теперь поговорим об игре.
Разве это была не удача?
А не воля к победе?
Конечно, нужно желание, чтобы справиться с ситуацией до счета 3:2. Но что происходит, когда боковой судья указывает на офсайд? Это была важная победа, но нужно наслаждаться этой победой со смирением.
Источник: 11 Freunde, январь 2018.
И сегодняшней Боруссии очень не хватает таких бойцов.