10 мин.

Свидетели чуда

2 k

В 1962 году центровой «Филадельфии Уорриорз» Уилт Чемберлен набрал 100 очков в одном матче НБА – этот, по-видимому, вечный рекорд оказался не особо замеченным современниками (газеты практически не выносили сообщение о достижение на первые полосы), но со временем превратился в полноценную легенду. Журналист Гэри Померанц написал в 2005 году о матче целую книгу «Wilt, 1962», проинтервьюировав несколько сотен человек, включая 52 зрителей, присутствовавших на матче. Многочисленные биографии Чемберлена отводят под рассказ о матче объемные главы; о матче в Херши можно прочитать на сайте баскетбольного зала славы и где угодно еще. 

Во всей этой истории поражает ее необязательность, случайность, несоответствие антуража явлению. Чемберлен не просто в тот день был не в форме – он веселился всю ночь в Нью-Йорке в компании очередной случайной девушки, не спал, страдал от похмелья, добирался до Филадельфии на поезде и чуть было не опоздал на автобус. Не имеющий турнирного значения матч против «Никс»  проходил в городе Херши, знаменитым исключительно своими шоколадными фабриками – в воздухе стоял настолько густой кондитерский запах, что многим спортсменам от него было нехорошо. На матче вообще не было телевидения и присутствовало лишь 4 тысячи человек, большинство из которых пришли ради выставочного мини-матча в баскетбол между американскими футболистами из «Филадельфии Иглз» и «Балтимор Колтс».

 

О том, как эта игра повлияла на развитие баскетбола и на восприятие чернокожих спортсменов, написано много. Еще больше написано про самого Уилта – спортсмена-супермена, неудержимого плейбоя-одиночку, как-то с грустью заметившего, что тысячи женщин – это хорошо, но быть годами с одной женщиной в тысячу раз лучше. Эта игра, безусловно, зафиксировала его недостижимость в истории, позволила легко и просто сформулировать, почему он гений баскетбола – «100 очков за матч» звучит куда яснее и эффектнее, чем, скажем, «22.9 подбора среднем за матч в течение карьеры». Но Чемберлен в тот день играл не один – у него были партнеры и противники. Для них участие в том матче не было чем-то судьбоносным – просто жизненные пути иногда пересекаются в одной точке, чтобы потом разойтись куда-то в совершенно разные стороны.

Джо Раклик

Человек, отдавший Чемберлену голевую передачу, после которой тот набрал свое 100-е очко, сыграл в матче лишь 8 минут, не набрав ни единого очка. 114 матчей за три сезона, 8 минут и 3,5 очка в среднем за игру – про людей с такой статистикой обычно через пятьдесят лет помнят лишь они сами. 

«Игроки основы отдыхали на скамейке, и на помощь Уилту отправили меня. Я вышел на площадку, пытаясь вести мяч и одновременно жевать жвачку – мне это давалось с трудом. Когда Уилт набрал свою сотню, я побежал к судье, чтобы убедиться, что он зафиксировал мою передачу. Я знал, что присутствую при событии, которое случается лишь раз в жизни».

Закончив карьеру в 23 года, Раклик занялся инвестициями, а в 50 лет после развода начал совсем новую жизнь, получив образование в области журналистики и по любопытному стечению обстоятельств устроившись в газету для черных «The Chicago Daily Defender». Именно дружба с Чемберленом, по мнению Раклика, позволила ему лучше понимать афроамериканцев и комфортно чувствовать себя в качестве единственного белого в редакции. Впрочем, о нем по-прежнему периодически вспоминают в прессе и на телевидении, когда кому-то в очередной раз хочется рассказать о 100 очках Чемберлена. Раклик не отказывает – он уже привык к подобной популярности и любит называть себя «ходячим примечанием» к рекорду Уилта. 

Тед Лакенбилл

Если есть что-то более обидное, чем войти в историю баскетбола в качестве «живой сноски», так это не суметь войти в историю даже таким способом, несмотря на все старания. На последней минуте матча игрок дальнего запаса Лакенбилл дважды отдавал пас Чемберлену: тот бросал, Тед подбирал мяч и пытался снова. В третий раз Лакенбилл отдал мяч Раклику, тот подбросил мяч в воздух, позволив Чемберлену вонзить решающий мяч эффектным данком. К сожалению, баскетбол – не хоккей, поэтому в официальной статистике достижение Теда никак не отражено – только 3 минуты и ноль очков.  

Лакенбилл закончил карьеру в следующем сезоне, за два сезона набрав 196 очков в течение 597 минут игрового времени. Чем он стал заниматься после карьеры профессионального баскетболиста, выяснить не удалось – но судя по фотографии на Facebook, он жив и достаточно бодр.

 

Эл Эттлз

17 очков атакующего защитника Эттлза в матче, официально закончившемся со счетом 167:148, мало кого могут удивить. Но после матча Эл был чудовищно расстроен и практически плакал – Чемберлен даже в знак утешения отдал ему тот самый мяч, которым установил рекорд, но тот не обратил на это внимания (судьба этого мяча так и остается неизвестной – его успели продать на аукционе за 551 тысячу долларов, но организатор аукциона отозвал лот, усомнившись в его подлинности). 

«Большой друг, - говорил Эттлз, реализовавший 8 бросков из 8 единственный штрафной, - у меня будет моральная травма на всю жизнь. У меня случился день, когда я был неспособен промахнуться, но никто этого не заметил и даже не говорит со мной».   

Карьера Эттлза была далека от звездной, зато в 1970 он стал одним из первых чернокожих тренеров в лиге, отработал в «Уорриорз» 14 сезонов и даже однажды привел команду к чемпионству. Когда-то отличавшийся бурным характером Эл (после матчей своей команды он иногда запирался в подвале и несколько часов бил в барабаны, выпуская пар) уже много лет мирно отдыхает на пенсии, посещая каждый матч своей команды и подрабатывая иногда чем-то вроде озвучки рекламных роликов грузовиков «Тойота».

Гай Роджерс

В следующем сезоне-1962/63 Роджерс станет лидером лиги по среднему числу передач – разумеется, он был лидером по этому показателю и в рекордном матче Чемберлена. Впрочем, сам он не придал своим 20 передачам значения: «В сегодняшнем матче было невероятно легко набирать передачи. Все, что мне нужно было делать – это отдавать мяч Уилту». 

Эта невыносимая легкость исполнения передач Уилту, которого пытались держать сначала вдвоем-втроем, а потом чуть ли не впятером, была результатом долгих тренировок. В 1960 Роджерс рассказывал, что он тренируется отдавать передачи, ставя стул в определенное место площадки: «Я представляю, что это Билл Рассел, и пытаюсь обмануть его, чтобы доставить мяч Уилту. Я веду мяч, как вел бы против Билла, и практически вижу его разочарование, когда моя передача достигает Уилта». Чемберлен ценил такое отношение:  «Гай лучше, чем Боб Коузи, или чем Джерри Вест, или Оскар Робертсон, или Пит Маравич, или чем кто угодно вообще». 

Роджерс, родившийся на год раньше Чемберлена, скончался во время просмотра фильма в кинотеатре через два года после смерти Уилта, в 2001 году, тоже от сердечного приступа. 

Даррэлл Имхофф

Главным неудачником матча был признан центровой «Никс» Имхофф, вошедший в историю как человек, позволивший забить через себя 100 очков. На самом деле, Имхофф сыграл лишь 20 минут и ушел с площадки в начале четвертой четверти из-за шести фолов. Чемпион Олимпиады-1960 почти в каждой из своих шести команд был разочарованием и большую часть карьеры провел в роли запасного. Закончив карьеру в «Портленде», он обосновался в Орегоне, где вроде бы занимается какими-то коммерческими делами, связанными с баскетболом.

Дэйв Бадд

Поскольку Имхофф в одиночку определенно не справлялся с Чемберленом, ему на помощь был отправлен тяжелый форвард Бадд, оказавшийся в итоге единственным, кроме Уилта, сделавшим дабл-дабл: 13 очков, 10 подборов. При росте в 198 см, впрочем, он мало что мог противопоставить Уилту, который был на 18 сантиметров выше. «Я играл против него раньше и изредка некоторое время мог с ним справляться. С ним нельзя было бороться обычными способами. Можно было либо стоять перед ним – и тогда ему отдавали пасы по дуге, либо стараться вытеснить его, встав там, где он хотел стоять. Этот парень весил килограммов 130, так что это было совсем-совсем непросто». 

Отыграв 5 лет за «Никс», в 1965 году Бадд закончил с баскетболом. В честь него назван спорткомплекс университета, где он был звездой, но чем он занимался последние 45 лет, мне выяснить не удалось.

Фил Джордон

На самом деле, против Чемберлена должны были играть не Имхофф с Баддом, а самый высокий игрок команды – центровой индейского происхождения Фил Джордон. Он оказался не в состоянии выйти на площадку – по официальной версии, из-за гриппа, по неофициальной – еще и из-за тяжелого похмелья. 

Отыграв в НБА семь сезонов, в 1963 году Джордон закончил карьеру. Через два года он стал жертвой занятий рафтингом – лодка развалилась на части во время сплава по реке Пайаллуп в штате Вашингтон. Его тело так никогда и не нашли.

Том Мескери

Среди партнеров и противников Чемберлена были попросту великие игроки – как Пол Аризин, вошедший в список 50 лучших игроков НБА в истории, и Ричи Герин, шесть раз подряд игравший в Матче всех звезд (и ставший впоследствии успешным биржевым брокером). Но самым необычным баскетболистом, определенно, был именно «тафгай» Мескери.

Для начала, при рождении его звали несколько иначе – он родился в Харбине в семье русских эмигрантов, вскоре перебравшихся дальше в Америку. Имя Томислав Николаевич Мещеряков во времена расцвета маккартизма решено было сократить до Тома Николаса Мескери. Том стеснялся своего происхождения, своего отца, почти не говорившего по-английски, и даже баскетболом стал заниматься, чтобы к нему лучше относились его американские сверстники.

Не обладая ни особой техникой, ни выдающимся ростом, Мескери добился того, что его номер навечно зарезервировали в «Уорриорз» за ним, исключительно благодаря силе воли и энергичности. Лидер лиги по числу фолов, резкий и грубый форвард за пределами площадки обладал, впрочем, совершенно другим характером. Попытка Мескери тренировать клуб закончилась крахом – все подробности своего разочарования в работе он изложил в своей книге «Caught in the Pivot: a Diary of a Rookie Coach in the Exploding World of Pro Basketball».

Склонность Мескери рефлексировать в итоге нашла крайне необычный для бывшего профессионального спортсмена выход: он стал изучать поэзию, даже получив соответствующее высшее образование. Много лет Мескери работал  учителем английского языка для студентов-иностранцев,а в свободное время писал эссе и издавал сборники стихов. «Я понимаю, что я живу необычной жизнью, – рассказывает Том. – Моя карьера определенно не вертикальна – я скорее назвал бы ее горизонтальной. У меня много интересов, и я думаю, это никогда не позволяло мне полностью сфокусироваться на баскетболе. Я всегда в какой-то степени чувствовал себя игроком второго сорта – и это сделало меня более умелым баскетболистом. Я словно бы все время бежал в гору». 

У Мескери не всегда были простые отношения с его товарищами по команде. «Он смеялся надо мной, – вспоминает Мескери про одну из своих стычек с Чемберленом. – На самом деле, если бы ту ситуацию экранизировали, это действительно было бы смешно: я пытался его ударить, а он держал меня за лоб на расстоянии вытянутой руки. Типичная сцена из мультфильма. Он только приговаривал: «Томми, что ты делаешь?»

Разумеется, среди поэзии Мескери нашлось несколько строчек и для его самого великого партнера.

To Wilt Chamberlain

He appears from afar A giant Cimmerian statue Contested for a goal He shivers strong ebony beads Of sweat from his body Turns suddenly From inanimate to animal Coils and springs Sending men like ripples Into inevitable nonexistence

Off the court He is enigma Tropical and dense As the jungle Of his forebears White men fear Black men genuflect And once long ago We argued Over a fallen tear.  

Текст впервые опубликован 21 января 2011 года