«Как минимум пять месяцев паузы». Филипп Лам: «Тонкое различие». Глава IV
Глава IV. Как минимум пять месяцев паузы
Травмы и другие неудачи
Прислушиваться к своему телу – Объективно рассматривать неудачи – Смириться с травмами – Правильный темп восстановления – Научиться терпению – Принять неизбежность неприятностей
Во время зимней паузы сезона 2004/05 я иду играть в мини-футбол вместе с отцом и моими друзьями, 5 против 5. Первая половина сезона была позади. Мы со Штутгартом сыграли последний матч против Баварии со счетом 2:2 и заняли третье место в турнирной таблице. Осенним чемпионом стала Бавария, Шальке с таким же количеством очков был на втором месте, а мы отставали от них всего на три очка.
Летом тренером Штутгарта стал Маттиас Заммер, а Магат перешел в Баварию. В отличие от Магата, который не случайно носит прозвище «Квэликс» (Quälix – смесь из имени Феликс и Qual -мучение), Заммер работает спокойнее: мой пульс во время нагрузок на тренировках не учащается до 140 ударов в минуту. У Магата с такой нагрузки тренировка только начинается.
Я играю на позиции крайнего защитника и провожу хорошие матчи. Команда молода и полна энтузиазма, и я целиком и полностью отдаюсь делу, хотя я знаю, что мое время в Штутгарте ограничено. Уже давно понятно, что Бавария хочет вернуть меня обратно после двух лет аренды. Когда я смотрю на турнирную таблицу, я всегда вижу две вещи: во-первых, где я нахожусь вместе со Штутгартом, во-вторых, где клуб, в который я вернусь через полгода.
Во время зимней паузы каждый футболист должен поддерживать свою форму так, как ему удобно. Я еду домой в Мюнхен, хожу на пробежки в лес, но иногда мне нужно повеселиться. Тогда я собираю своих мюнхенских друзей, и мы идем играть в мини-футбол. Иногда к нам присоединяется мой папа.
Игра в мини-футбол приносит удовольствие. Общение в ней так же важно, как и движение ног. Мы играем без плотного контакта, никто не вступает со мной в единоборства, потому что все знают – я должен выйти оттуда здоровым.
Вдруг ближе к концу игры я понимаю, что с моей правой ногой что-то не так. Это не резкая боль. У меня просто едва ощутимое и тревожное чувство, что что-то не так. Я не могу нормально бегать, и веселье, которое меня только недавно окрыляло, исчезает. Вместо него мной овладевает беспокойство.
В душе снова кажется, что все в порядке. Но когда я сажусь в машину, я уже окончательно уверен, что должно что-то произойти. Как только я нажимаю на тормоз, странное ощущение в ноге усиливается. Я еду в больницу, не сомневаясь ни минуты. Через час врач склоняется над рентгеновским снимком моей ноги и говорит: «Все ясно, господин Лам. Ваша плюсневая кость сломана».
О, нет.
Сначала я даже не думаю о последствиях, операции, наркозе и покое. Я думаю о том, что теперь я смогу чертовски долго не смогу делать то, что я умею лучше всего и люблю. Обычно сломанной плюсневой кости нужно 6 недель на восстановление, а потом игроку еще нужно время для того, чтобы прийти в форму. Грубо говоря, меня ждут 3 месяца без футбола.
В этот же вечер я звоню Маттиасу Заммеру в Штутгарт.
«Черт», говорит Заммер.
На следующий день я еду в Штутгарт. Клубные врачи хотят осмотреть мою ногу. Во мне еще живет надежда, потому что боли не усилились. Возможно, в Мюнхене неправильно поставили диагноз. Возможно, это всего лишь ушиб, который через пару дней…
Но врачи рушат все мои бессмысленные надежды.
«Пятая плюсневая кость сломана. Усталостный перелом, господин Лам». (прим. пер. усталостный или стрессовый перелом обычно вызван перегрузками на тренировках)
Я сижу на неудобном стуле в кабинете врача и чувствую, как земля уходит из-под ног.
«Вот черт», думаю я, и сам того не желая, вспоминаю последние полтора года. Первый матч в Бундеслиге. Матч в Лиге чемпионов против Манчестера Юнайтед. Вызов в сборную. Как горячий первый сезон медленно перетекал во второй, как хорошо было играть в футбол на высочайшем уровне… А теперь перелом пятой плюсневой кости. До этого я и не знал, что такое бывает.
Я еще ни разу не получал серьезную травму. Ни в профессиональной команде, ни в юношеской. Только однажды я перенес операцию на паховой мышце, но уже через пару недель был готов выйти на поле.
Что этот перелом значит для моей карьеры? Переломы – деликатные травмы. Ты никогда не знаешь, заживет ли он так, как тебе хотелось бы. Нагрузка во время футбольных матчей велика, а проблема с ногой может изменить все ощущения от игры или в худшем случае испортить их совсем.
После того, как я узнал диагноз, меня весь вечер одолевают плохие мысли. Что если ногу не вылечат? Что если я потеряю место в сборной? Что если моя карьера закончится так же быстро, как началась?
Я плохо сплю. После этого диагноза моя ступня кажется мне инородным телом.
Утром возвращаются повседневные проблемы. Они помогают мне прийти в норму.
Сначала возникает вопрос, где меня должны прооперировать. Мой нынешний работодатель, Штутгарт, и его руководство хочет, чтобы операцию провели их врачи в городе. В то же время я знаю, что летом я вернусь в Мюнхен, так что нет ничего плохого в обращении к Баварии. Я звоню своему агенту Роману. Он сообщает о ситуации Баварии и сразу же узнает о специалисте в Зальцбурге. «Там осмотрят твою ногу, а потом примут решение», говорит Роман. Вдруг проблема выглядит совсем иначе – она решаема. Здесь есть тот, кто хочет бороться вместе со мной за мое здоровье так же решительно, как и я сам.
Мы едем в Зальцбург. Роман за рулем, а я на соседнем сидении. Шанс услышать другое мнение о моей травме дает мне уверенность. Я выяснил, что такое усталостные переломы. Некоторые врачи рекомендовали мне немедленную операцию, другие говорили, что требуется покой и время.
Капитал футболиста – это его постоянная готовность. Если игрок нужен команде, он должен быть на месте и в состоянии показать все, на что он способен. Не имеет значения, как он себя чувствует, какие мысли в его голове, и что его беспокоит.
Травмы мешают быть уверенным в себе. Каждый тренер хочет видеть здоровых игроков. Профессиональные футболисты знают, что их место в основном составе может быть потеряно, если они получили травму. Возможно, тренер изменит игровую схему, и это принесет ему больше успеха. Возможно, тот, кто занял место травмированного футболиста, будет выступать так хорошо, что в конечном итоге закрепится в основном составе. Команда – это сложная и динамичная система, здесь нет никакой уверенности. Я сам попал в основную команду Штутгарта только из-за травмы другого игрока, и поэтому у меня есть неприятные ощущения.
Многие игроки пытаются бороться с травмами. Пока физиотерапевт помогает избавиться от их болей во время матча при помощи своих волшебных рук и препаратов, они продолжают играть дальше. Долгосрочные травмы гораздо опаснее.
Я не считаю это правильным. Если я травмирован, значит, я травмирован. В таком случае моя цель не следующий матч. Я больше не должен смотреть на команду, я должен следить за собой и приложить все усилия, чтобы как можно быстрее вернуться. К тому же важно понимать, что тело получит необходимое время для восстановления.
Зальцбургский специалист по переломам доктор Артур Трост осматривает мою ногу и изучает снимки, которые я привез. Он говорит всего три предложения о моем особом случае, прежде чем делает заключение: «Я бы рекомендовал провести операцию».
Мы едем обратно в Мюнхен. Роман звонит Ули Хёнессу. Ули Хёнесс хочет, чтобы меня осмотрел доктор Мюллер-Вольфарт. Бессменный врач баварской команды отправляет меня в Мюнхене к доктору Людвигу Зеебауэру.
Мне становится ясно, что я должен делать. Остальное – переговоры, потому что сначала Штутгарт должен согласиться с моим решением провести операцию в Мюнхене у доктора Зеебауэра. Однако вся ответственность в таких случаях лежит на игроке. В конце концов это мои кости и мое будущее.
У каждого игрока есть право лечиться у того врача, которому он доверяет – по крайней мере в теории. Потому что на практике выбор врача, клиники, хирурга часто вопрос престижа. Клуб хочет добиться успеха, игрок тоже этого хочет. Если в этом участвуют два клуба, как это произошло в моем случае, то это сводит с ума. Штутгарт, вероятно, боится, что в Мюнхене мое возвращение может затянуться, потому что Баварии важнее, чтобы я был в форме в следующем сезоне. Бавария в свою очередь может отнестись с подозрением, если меня прооперирует врач в Штутгарте, и я выпишусь слишком быстро.
Я абстрагируюсь от этих споров, полностью концентрируюсь на себе и решаю еще больше прислушиваться к своему телу в будущем.
В то же время меня успокаивает единодушие всех врачей. Они все считают, что моя травма произошла не из-за невнимательности или неправильной организации моего досуга. Если бы я не получил ее в зале, это бы случилось во время пробежки в лесу или позже на тренировках.
Теперь моя нога шесть недель будет в гипсе. Я хожу на костылях и не могу водить машину. Вдруг пропадает вся моя самостоятельность – ничего нельзя сделать без чьей-то помощи. Меня всегда должен кто-то сопровождать, если я иду за покупками или на терапию. Но самое ужасное, что мне надо просить о помощи, когда я нагружаю тарелку в буфете. Из-за костылей нет свободной руки для того, чтобы донести тарелку до стола.
Пока нога отдыхает, остальное тело тренируется. Я наматываю воображаемые километры на тренажере дома и выполняю силовые упражнения. Ритм моего учащенного пульса утешает меня так же, как и мой струящийся пот. Для спортсмена нет ничего хуже, чем бездействие.
Когда с меня снимут гипс, я должен снова почувствовать уверенность в своих силах. Одно лишь неправильное положение моей стопы приведет к тому, что ее внешняя сторона будет нагружена больше внутренней. В этом причина усталостного перелома. Он не просто так возникает из-за угла и говорит «привет».
Ортопед делает стельки для моих бутс. Они помогают мне равномерно распределять нагрузку. Когда я медленно начинаю привыкать к моим обычным движениям, я чувствую, что что-то изменилось. Я стал чувствительнее. Ортопед только совсем немного изменил мои стельки, а мои ступни уже отреагировали на это. «Это всего лишь полмиллиметра», говорит врач. Мне кажется, что я почувствую изменения даже на четверть миллиметра. Наверно, я родственник принцессы на горошине.
Мой физиотерапевт уверяет меня, что я должен прислушиваться к себе. Любая нагрузка, любой признак усталости, любая незначительная боль – все детали должны учитываться, чтобы я мог или хорошо работать на тренировках и прибавлять раз за разом, или еще поберечь выздоравливающую ногу. Я удивлялся сам себе. Благодаря травме и перерыву я стал лучше чувствовать и понимать свое тело.
Выздоровление шло согласно плану. Никаких осложнений, но и никаких чудес. Я приступаю к тренировкам с командой, и в конце марта я уже в форме. Два матча я провожу на скамейке запасных, а 9 апреля в матче против Шальке я выхожу на замену за 20 минут до конца матча. Ощущение того, что я снова на поле, оказалось не таким пафосным, как я себе представлял. Я чувствую себя нормально, нога чувствует себя нормально. У меня нет никакого страха. Благодаря голам Кевина Кураньи мы выигрываем 3:0.
Через неделю я снова поздно выхожу на замену в матче против Ганзы Росток, а затем я впервые в стартовом составе против Вольфсбурга.
Отлично, думаю я, еще 4 матча, и если мы продолжим идти этим курсом, то снова попадем в Лигу чемпионов. В турнирной таблице перед нами только Бавария, которая уверенно идет к чемпионству, и Шальке, который мы, если повезет, еще можем обойти. За спиной у нас, правда, Герта и Вердер, и отрыв от них у нас минимальный.
Мы держимся за третье место последующие три матча, но последняя игра у нас против Баварии. Бавария уже чемпион Германии, но если мы выиграем, то попадем в Лигу чемпионов.
На тренировке я принимаю мяч, который передо мной подпрыгнул высоко вверх. Моя правая нога вытянута, я делаю длинный шаг навстречу мячу и поворачиваюсь. Моя верхняя часть тела подается назад, правое колено выворачивается, и, пока я снова прихожу в равновесие и отбиваю мяч, я понимаю, что…хм.
Никакой боли. Но тело сигнализирует, что что-то не так.
Я знаю, что тело после травмы особенно подвержено новым травмам. Моторика еще не оптимальна, движения еще не такие четкие и организованные, как обычно. На всякий случай я хочу покинуть поле. Два товарища помогают мне в центре, чтобы я мог опереться на них и дохромать на одной ноге. Они приводят меня в раздевалку.
Я ложусь на скамейку, и физиотерапевты проверяют внешнюю и внутреннюю связку колена.
«Ничего».
«Ты мямля», – думаю я. – «Ты мог бы просто продолжить тренировку».
Физиотерапевт говорит: «Разве что с крестообразной связкой что-то не так. Съезди на всякий случай в клинику и проверь».
Товарищи по команде проходили мимо меня один за другим.
«Ничего не случилось, Филипп».
Но те, кто стоял рядом со мной, когда я принимал мяч, наморщили лоб.
«Мы слышали, как что-то щелкнуло, Филипп. Надеемся, что это не была твоя крестообразная связка».
Я переживаю и еду в больницу на МРТ. Благодаря сильным магнитным полям врач увидит мое колено в разрезе и сможет понять, повреждена ли сложная архитектура коленных связок.
Доктор заходит в комнату с серьезным лицом. По его взгляду я понимаю, что диагноз плохой.
«Крестообразная связка?», спрашиваю я, чтобы врач не говорил это сам.
«Полностью разорвана», говорит он.
«Как много я пропущу, доктор?», спрашиваю я.
«Как минимум пять месяцев паузы».
Больно. Очень больно.
Десять минут я сижу в кабинете врача и борюсь со слезами, пока он подробно рассказывает мне о моей травме. Пять месяцев паузы. Минимум. Мое возвращение в Баварию я отпраздную с шиной на ноге. Будет ли это вообще возвращением?
Истории футболистов, которые так и не смогли оправиться от разрыва крестообразной связки, всплывают в моей голове. Снова я должен медленно и осторожно бороться за возвращение в строй, но на этот раз не в Штутгарте, а Баварии, где это вызов для каждого игрока. На мгновение я понимаю, что сейчас я могу посочувствовать самому себе. Поэтому я достаю телефон из сумки и начинаю звонить.
Я звоню своей девушке и родителям.
«О, нет, Филипп».
Романа я застал в его агентстве.
«Ты сидишь?», спрашиваю я.
«Нет, но могу сесть. Что случилось?»
«Разрыв крестообразной связки».
Проходит пара минут, и мы уже разбираем последствия этой катастрофы. Роман сообщает об этом Баварии. Мы обсуждаем, где может пройти операция, как будет выглядеть восстановление, кого нужно задействовать и какие шаги необходимо предпринять. Разговор долгий, но после него я чувствую себя лучше.
Я возвращаюсь к реальности, к моей новой, пахнущей больницей и дезинфицирующими средствами, реальности, но я больше не думаю о том, как хорошо было бы попрощаться со Штутгартом в последнем матче против Баварии и сказать спасибо за два сезона.
Вместо этого на первое место встали прагматичные и быстрые решения. Для начала: где пройдет операция?
В этот раз не нужны никакие переговоры между Штутгартом и Баварией. Теперь все должно решаться в Мюнхене, лучше всего лично главой медштаба.
Доктор Мюллер-Вольфарт не заставил себя долго ждать с советом.
«Мы назначим встречу с доктором Ричардом Стедманом в Вейле», говорит он. Там, в Колорадо, на высоте 2500 м постоянно оперируют спортсменов – не только американских футболистов и баскетболистов NBA, но и европейских игроков.
Спустя два дня я сижу в самолете в Америку. Как и во время предыдущей операции на ноге, Роман со мной. Во Франкфурте он толкает мою коляску, когда мы переходим из одного терминала в другой. Он помогает мне и с багажом, и морально. Я бы не сказал, что с нетерпением жду предстоящую операцию, но во мне есть какая-то уверенность. Последующие месяцы будут для меня подъемом в горы, и сейчас идет крутое восхождение к первой вершине.
Когда я приезжаю в Вейл, все производит на меня большое впечатление. Клиника первоклассная. Хорошо оснащенные помещения, компетентный персонал. То, что мне нужно в этой ситуации.
Мы с ноутбуком наблюдаем за ходом матчей последнего тура Бундеслиги. Штутгарт проигрывает Баварии 1:3 и с третьего места падает на пятое.
У Романа с собой электронный переводчик. Мы хотим понимать все сложные детали планов доктора.
Я лежу в своей палате, меня готовят к операции. К моему удивлению мое колено не стали фиксировать. Физиотерапевт постоянно его двигает. Сгибает и разгибает. Сгибает и разгибает.
Доктор объясняет мне, почему были приняты такие меры. У колена, как я его понял, есть своя память, как и у любого другого органа. Оно помнит, двигалось оно или было зафиксировано, были боли во время игры или нет. Постоянное движение внушает суставу, что он используется. Память тела освобождается от таких стрессовых факторов, как страх и осмотрительность. После хирургического вмешательства, говорит доктор, колено снова будут сгибать и разгибать. Так выключаются ненужные барьеры мозга, и начинает работать мощная бессознательная сила.
Подготовка к операции длится три дня. Мое колено сгибают и разгибают.
Когда после операции я просыпаюсь, моя правая нога уже в движении. Персонал доктора Стедмана положил меня спящего в кровать, а мою ногу в специальную машину, которая шевелит колено.
Роман стоит рядом со мной и улыбается: «Доктор говорит, что все прошло хорошо».
Травмирована была только крестообразная связка. Мениск и другие составные части невероятно сложного сустава были в порядке.
Роман мечтательно смотрит из окна на вершину Скалистых гор. Наверно, я бы тоже с удовольствием взял бы лыжи и помчался бы вниз вместо того, чтобы просыпаться в своей кровати. Но я очень рад, что он здесь. Его присутствие не дает поглотить меня плохим мыслям. Вместе мы составляем примерный план моей реабилитации и рассчитываем темп моей работы в Германии.
Я должен провести в Вейле как минимум десять дней, но уже спустя пару дней я начинаю скучать по родине. Доктор Стедман согласился на то, что следующим самолетом мы улетим во Франкфурт, но поставил условия. Мне нельзя будет спать в течение десятичасового полета. На колене постоянно должен быть лед. Кроме того, я должен положить ногу высоко и двигать ею во время полета, чтобы в колене не скапливалось слишком много крови.
Роман позаботился о билетах первого класса, чтобы у меня было достаточно места для моих занятий. Большой бокс со льдом мы передаем стюардессам. Они позаботятся о его регулярной доставке из морозилки. Я думаю, что никто еще не приносил столько льда на трансатлантический перелет, даже Rolling Stones в праздничном настроении.
В нормальной ситуации место в первом классе было бы идеально для того, чтобы уснуть после первых 25 минут полета, а потом проснуться отдохнувшим уже во Франкфурте. Но мы с Романом старались не дать друг другу заснуть, пока другие серьезные пассажиры в люксовой части салона спокойно засыпали в своих комфортных креслах. Если Роман начинал дремать, я толкал его локтем: «Эй, ты должен следить за тем, чтобы я не заснул…».
Всю ночь у нас получается следовать указаниям доктора под гудение самолета. Только за час до приземления Роман перестает реагировать на мои попытки не дать ему уснуть. Немного позже засыпаю и я. Через полчаса самолет приземляется во Франкфурте.
Вместе с Ули Хёнессом Роман планирует работу над моим восстановлением. Ули Хёнесс хочет, чтобы все проходило на территории тренировочного комплекса Баварии.
Но здесь возникает проблема: летом все физиотерапевты и персонал в отпуске.
Ули Хёнесс делает пару звонков.
Каждый из трех физиотерапевтов должен вернуться из отпуска, чтобы поработать со мной в течение недели. Идеальный момент для того, чтобы завести себе друзей на всю жизнь.
Я возвращаюсь из Вейла, когда поля на Зэбенерштрассе уже пустые. Свое возвращение в родной клуб я представлял себе иначе. Я думал, что оно будет триумфальным. Все же два года назад я был в Региональной лиге, а возвращаюсь защитником сборной Германии.
Но сборная проводит без меня Кубок конфедераций 2005, который традиционно является генеральной репетицией чемпионата мира. Команда создает хорошее впечатление и доходит до полуфинала. Настроение у болельщиков прекрасное, и ты уже получаешь представление о том, как все пройдет в следующем году. Басти Швайнштайгер и Лукас Подольски проводят классный турнир. У молодой команды вдруг появляется свое лицо, но я наблюдаю за ней только по телевизору.
Думать о полноценной тренировке даже не приходится. Обо мне заботятся, сгибают и разгибают мое колено, и я занимаюсь в фитнес-центре и поднимаю гантели, чтобы не разучиться потеть.
Иногда приходят другие травмированные игроки, иногда молодежные команды тренируются на дальних полях. Я сгибаю, разгибаю и делаю все, чтобы мое колено снова было в порядке.
Мне снова помогает мое понимание того, что нужно моему телу, а что нет. Я даже учусь сдерживать свои амбиции, постоянное желание двигаться так, как раньше, и, наконец, снова играть в футбол.
Команда возвращается из отпуска. Некоторых игроков я знаю еще со времен молодежных команд, некоторых после тех коротких тренировок, на которые меня отправлял через забор Херманн Герланд. Костяк команды состоит из Михаэля Баллака, Мехмета Шолля, Оли Кана, Йенса Йеремиса, Вилли Саньоля, Оуэна Харгривза, Роя Макая. Биксант Лизаразю, который играет на позиции левого защитника, получил новый контракт на год из-за того, что я травмировался. Я сглотнул, когда представил, что мне было уготовлено место в стартовом составе в следующем сезоне.
Но я запрещаю себе об этом думать. Я запрещаю себе представлять то, какими будут недели и месяцы до того момента, как я снова буду в форме. Я понимаю, что моя повседневность будет не такой, как у других футболистов. Я утешаю себя мыслями о том, что мое терпение – это правильная инвестиция в будущее. О том, что после травмы я буду там же, где и был до этого.
Я доверяю своему физиотерапевту. Мы общаемся друг с другом шифрами – что моему колену можно, что ему еще нельзя. Финтес-тренер составляет для меня план. Тренажерный зал, массаж, водная гимнастика и стабилизирующие упражнения.
И постоянно эти вопросы: Как дела? Колено реагирует болезненно? Стало лучше, чем вчера? Нужно ли нам сделать тренировки менее интенсивными?
Тем временем команда готовится к началу сезона.
Тренер по возможности узнает о моем состоянии. Утешения от него ждать не приходится. Для него я в первую очередь резерв для второй половины сезона. Травмы в футболе это нормально, и тренер должен формировать свою команду из здоровых игроков. Он уже показал, как это работает. В свой первый же сезон Феликс Магат привел Баварию к чемпионству и завоевал кубок Германии.
Через несколько недель я впервые смог бегать. Финтес-тренер и я ползли как улитки на дальнем поле. В первый день мы бегали всего минуту. Колено не трещало ни разу. Посмотрим, что будет завтра с утра.
«При малейшей боли сразу же прекращай, Филипп», говорит физиотерапевт.
Никаких проблем.
Следующим утром с коленом все в порядке.
Итак, сегодня две минуты. Завтра уже пять.
Пока коллеги готовятся к сезону в Бундеслиге, я праздную одну маленькую победу за одной. 10 минут бега, 30 минут.
Прекрасное ощущение, когда колено не беспокоит при сгибании и разгибании. Первые упражнения для боковых движений, укрепление мускулатуры, и однажды – круто! – я получу мяч обратно.
Для футболиста нет подарка лучше. Наконец, снова играть, а не только эта бесконечная работа над телом. Я начинаю снова думать о том, как я принимаю мяч, куда я хочу его отправить. Я замечаю, как на несколько минут я забываю, что еще не в форме. Но эти минуты делают меня счастливым. Они доказывают, что я еще не потерял чувство радости от игры в футбол.
Однажды фитнес-тренер говорит мне, что я могу делать разминку вместе с остальными игроками. Потом он снова забирает меня для занятий по моей отдельной программе.
Проходит еще пара недель, и я уже могу принять участие в полноценной тренировке. Наступила осень. Настроение на Зэбенерштрассе то отличное, то пресное.
Тренер подзывает меня и спрашивает как у меня дела. Я замечаю, что он уже спрашивал обо мне, а сейчас думает, как меня лучше всего включить в команду.
«Хорошо», говорю я.
«Боли есть?»
«Никаких».
«Ты уверен, что уже можешь играть?»
«Я думаю, да».
«Тогда сначала попробуешь сыграть у любителей».
15 ноября 2005 года в семь часов вечера я играю перед 5000 зрителей на Янштадион против Яна Регенсбург. Практически ровно через полгода после получения травмы. Четыре дня назад мне исполнилось 22 года.
Снова играть в футбол – невероятное удовольствие. Однако я понимаю, что для уверенности на поле мне еще не кое-чего хватает. Я еще не могу предугадывать действия соперника и преграждать им путь благодаря мощной позиционной игре. Мне не хватает силы и подвижности, но игра для меня как открытая книга. Только пока я не могу активно действовать.
К перерыву счет становится 0:1, и, как и было запланировано, меня заменили. В моей голове всплывает воспоминание, когда мы идем в раздевалку. Ровно два года назад я играл за эту команду со всем своим рвением и страстью, а теперь это средство для того, чтобы набрать форму.
Через четыре дня я, наконец, дебютирую за основную команду Баварии. Но какой этот дебют? Это не праздник. В Билефельде тренер выпускает меня на поле после того, как Лизаразю сыграл уже час. Команде невероятно тяжело действовать против соперника, который после быстрого гола ушел в оборону. Но Клаудио Писарро забивает два мяча на последних минутах, и мы с трудом выигрываем у кандидата на вылет из Бундеслиги 2:1.
Никаких жалоб. Мне еще не хватает проворства в игре, но мне не страшно. Я не чувствую неуверенности в себе. В моей голове больше нет мыслей о том, что с коленом что-то не так.
В какой-то момент я снова чувствую спокойствие, которое иногда было у меня в последние месяцы. Все идет так быстро, что я как будто лечу. Но я кое-чему научился. Тот, кто летает, не имеет права бояться упасть.
В середине недели я снова играю один тайм в Региональной лиге. Игра – моя самая любимая тренировка. Через неделю я выхожу на замену в перерыве в матче против Майнца, а уже против Кайзерслаутерна я впервые в стартовом составе Баварии. 11 декабря 2005 года. Еще один матч и мы станем осенними чемпионами, но для меня все только начинается.
______________________________
Навигация
Предисловие здесь.
Первая глава здесь.
Первая часть второй главы здесь.
Вторая часть второй главы здесь.
Третья глава здесь.
Четвертая глава здесь.
Пятая глава здесь.
Первая часть шестой главы здесь.
Куда обращаться с вопросами/пожеланиями/критикой?
