15 мин.

Александр Кержаков: «ЧМ-2018 будет одним из лучших чемпионатов за всю историю»

158

– По твоему загару я понимаю, что ты хорошо отдохнул.

– Да, отдохнул неплохо, вернулся 17 декабря, был в Эмиратах. Планирую еще поехать, но попозже.

– Ну, о планах на будущее мы еще поговорим. Правильно ли я понимаю,что у тебя начался отпуск после финального свистка в матче с «Крыльями Советов»?

– Он начался даже раньше, после финального свистка в матче с «Рубином». Потому что игру с «Крыльями» я пропускал из-за четвертой желтой карточки.

– Это вообще уникальный случай, когда главный тренер отпускает отдыхать такую большую группу футболистов еще до конца сезона, мол, ребята, спасибо, и без вас справимся.

– Да, хочется поблагодарить Спаллетти за то, что он пошел мне навстречу. Я у него отпросился довольно-таки давно, еще после игры с «Сибирью». Он сказал, что не видит никаких проблем в том, что я поеду отдыхать и не буду играть в Афинах с «АЕКом».

– Обычно, когда тебя вот так отпускают, – это палка о двух концах. С одной стороны, хорошо, ты съездил отдохнуть, а с другой, «тренеру я не нужен». Или такого вопроса не было у тебя в голове?

– Нет, такого вопроса не было. Мы с Лучано хорошо поговорили в самолете, поняли друг друга, и в итоге все хорошо сложилось. Палка оказалась не о двух концах.

«Можно, конечно, получить по ногам, но защитники стали более профессиональными»

– Хорошо. О планах на будущее. Новый год и дальше...

– Праздник встречу в Петербурге, в кругу семьи. А потом, скорее всего, еще на недельку уеду отдыхать. А дальше уже сборы, медобследования и так далее.

– (Вопрос слушателя): Бывает ли, что перед матчем ты узнаешь, кто играет в обороне соперника и думаешь: «О нет, только не он»?

– Раньше, может быть, было такое, а сейчас, наверное, защитники так думают, узнавая, кто играет в нападении «Зенита». (Смеется)

– Хорошо, а раньше ты о ком мог так подумать? Об Онопко?

– Нет, о Кураеве. Я уже много рассказывал о нем в своих интервью. Это такой защитник из Нижнего Новгорода, он играл в «Сатурне», и вот его я немного опасался...

– Что, жёсткий парень?

– Очень жёсткий, даже жестокий.

– Действительно, защитники разные бывают. Бывают такие интеллигентные, как Ломбертс. Выходит на разминку – и уже видно, что у парня есть незаконченное высшее образование и вообще он юрист. А есть такие, как Бруно Алвеш, про которых знаешь, что этот, в общем, с коленом выпрыгнет, и ты потом позвонки будешь в трусах пересчитывать. В твоем испанском опыте были какие-то игроки, про которых ты понимал: ну, все, с оторванной головой человек?

– Нет, мне кажется, эти времена позади. Вот от ребят постарше узнавал, что были такие защитники и в «Зените», например, Лохов и Голубев, которые просто не давали прохода нападающим. Но сейчас футбол стал быстрее и техничнее. Можно, конечно, получить по ногам, но защитники стали более профессиональными, по-другому теперь к этому относятся.

– Были же люди с прозвищем «автоген» в чемпионате СССР, я не помню, кто это был...

– Это, по-моему, Новиков был из «Динамо».

– Новиков, точно. Есть былинные богатыри вроде Новикова и Горлуковича. Но вот в эпизоде, когда ты получаешь по ногам на подступах к чужой штрафной, понятное дело, есть боль и досада. А есть ли раздражение, мол, что ж ты, зараза, и в мяч сыграть не успел, и не дал мне сделать то, что я хотел?

– Один раз у меня было такое. Мы играли дома, кажется, в 2005 году с «Крыльями Советов» и я выходил уже практически один на один, и тут меня сбили. А мы вели уже три или четыре мяча. Чувствовал, что на кураже сейчас забью. Но не дали. А так, обычно мысли только об игре, никакой досады нет.

«То, что в этом году удалось завоевать и Кубок, и чемпионство – это для меня важнее, чем прежние мои достижения»

– В этом сезоне болельщики, понятное дело, радовались за команду – действительно уникальный, исторический сезон, золотой дубль, «Зенит» в кои-то веки золото выиграл не в последнем туре, а заранее. Тем не менее, я знаю, что болельщики радовались и персонально за тебя, потому что ты вернулся в родную команду и стал чемпионом страны именно в составе родной команды. Были ли у тебя какие-то особенные эмоции от этого?

– Конечно. И хотелось бы поблагодарить болельщиков, потому что я ощущал их поддержку с тех пор, как вернулся в Петербург. Да, первая половина сезона, может быть, мне не удалась. Но фанаты не отвернулись от меня. Я не буду говорить о тренерском штабе, о ребятах, – конечно, они всегда за меня. Но поддержка болельщиков так же важна для меня. И то, что в этом году удалось завоевать и Кубок, и чемпионство – это для меня важнее, чем прежние мои достижения, даже Кубок УЕФА и Кубок Испании. Я думаю, на данный момент это лучший сезон в моей карьере. Надеюсь, будут еще лучше.

– (Вопрос слушателя): что ты почувствовал, когда забил два гола брату? И второе – развей, пожалуйста, слухи, что «Ливерпуль» тобой интересуется. Собираешься ты уходить или нет?

– Я никуда уходить не собираюсь, я здесь дома, и я уже об этом говорил. А что касается голов брату, то второй, наверное, меньше мне радости принес, чем первый. Мне очень хотелось ему забить, но не два, два — это все-таки много. Я считаю, что Миша хорошо сыграл в этом сезоне, а для дебютанта он выступил даже очень здорово. Несколько матчей провел просто на ура. Но в том матче, между «Зенитом» и «Аланией», я не чувствовал соперничества братьев, я чувствовал соперничество двух команд.

– А что папа сказал после игры?

– Мама мне показывала кулак с трибуны, это я видел. (Смеется) А больше по этому поводу ничего не было.

– На твой вкус, три лучших футболиста «Зенита» в этом сезоне?

– Я думал об этом. Есть группа игроков, с которыми я уверен в результате. Не хочется никого обижать, но для меня это Ломбертс, Крижанац, Анюков, Денисов, Зырянов, Данни и Быстров.

– Быстров тебе больше всех отдал в этом сезоне передач?

– Я думаю, что да.

– Вот знаешь, как пришел Лазович, по первой же игре стало понятно, что они с Данни находятся на одной волне. У вас с Быстровым точно так же: с трибуны и по телевизору видно, а по радио слышно, что вы настроены друг на друга.

– Мне кажется, что во второй половине сезона, когда команда набрала ход, просто сметала всех на пути, тогда все играли и двигались в унисон, все понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. И потому здесь нельзя разбивать команду на связки, трио или квартеты. Есть отлаженный механизм. И это огромная заслуга Лучано Спаллетти.

– (Вопрос слушателя): ты играл под началом многих тренеров. Как ты оцениваешь работу Спаллетти изнутри команды?

– Сравнивать Спаллетти не буду ни с кем, скажу так: это тренер, который привил команде дух победителя и, самое главное, с первых дней работы в коллективе он не ставил себя выше других, а пытался создать хорошую атмосферу. Если говорить о технической стороне вопроса, то с первых же тренировок стало понятно – у нас делается упор на оборону, на отработку командных действий в защите. Кроме того, тренировали быстрый переход в атаку. Но это шло вторым пунктом в списке, а первым было все-таки слаженно действовать в обороне. Я думаю, нам это удавалось. В большей степени, наверное, в первой части сезона. Потом все зеркально поменялось.

– У тебя был личный урок от Спаллетти? Мне когда-то Игорь Симутенков рассказывал про то, как в «Реджане» он тренировался у Анчелотти и Карло его научил завязывать бутсы так, чтобы узелок был сбоку. Чтобы когда бьешь подъемом, мяч не сваливался с ноги. У тебя было что-то подобное в этом сезоне?

– Наверное, было. Я понял, как действовать в те или иные моменты, когда предлагать себя, открываться. Я думаю, что мне удалось ухватить это во второй половине чемпионата. Все равно ты приходишь в команду, а там новый тренер, новые партнеры, и нужно время, чтобы почувствовать себя в своей тарелке. Слава Богу, что у меня это произошло через полгода, а не через год.

– Интересно, что мне Данни на этот вопрос ответил то же самое, что самый большой урок – это как правильно располагаться на поле, и не только в фазе атаки, но и в фазе обороны. Он сказал, что стал совсем иначе понимать футбол.

– Вот об этом я и говорил: уже с первых тренировок все поняли, как и где должны находиться в тот или иной игровой момент.

«С первых тренировок все поняли, как и где должны находиться в тот или иной игровой момент»

– До эфира я разговаривал с одним из лидеров фанатского виража и он отметил любопытную вещь: ты всегда бьешься на поле. И для фаната, для человека, который жизнь положил, чтобы съездить на матч во Владивосток на машине, много значит лозунг «биться за «Зенит». Ребята рассказывали, что была встреча Бухарова с авторитетными болельщиками. А до этого в каком-то матче Бухаров не побежал за мячом, уходящим в аут, и услышал гул трибун. И он на этой встрече спросил: ребята, чего свистели-то, я мячик догнать не мог. А они ему сказали: вообще неважно, можешь догнать или не можешь, должен бежать всегда. Ты, как я понимаю, это раньше услышал?

– Да я даже и не слушал, старался играть так всегда. Когда я уехал в Испанию, там тоже ребята говорили, что неважно, догонишь ты эти мячи или нет. Если ты попытаешься догнать, и эту попытку увидят, то больше ничего не надо делать. Даже если не достанешь этот мяч, все равно болельщики тебя полюбят.

– (Вопрос слушателя): какой соперник для тебя самый принципиальный: «Севилья», «Динамо» или какая-то другая команда?

– Ответ очевиден – «Спартак».

– Коротко и ясно. Можешь вспомнить самый позитивный матч в чемпионате?

– Если не брать золотой матч с «Ростовом», который, конечно, был самым позитивным, то назвал бы гостевой поединок с ЦСКА, когда забил первый мяч в сезоне. Тогда получалось практически все. Да, не удалось забить в первом тайме, потому что армейцы играли просто здорово, но в итоге мы их смяли. У каждого игрока «Зенита» получалось абсолютно все. Я забил гол, тогда это был подъем для меня, это было как глоток свежего воздуха.

– А вот тот момент, когда ты качнул и пробил за Акинфеева – такие выходы один на один вы отрабатываете на тренировках? Или это Казачонок тебя научил в Святогорске?

– Нужно отдать должное всем тренерам, с которыми я работал. В тот момент я действовал на автомате. Необходимо было сделать обманное движение, чтобы пробить. В принципе, я уже понимал, как буду действовать в этой ситуации, когда принял мяч в центре поля.

– Теперь нужно что-то новое придумать, потому что уже все поняли, как нужно забивать ЦСКА. Быстров в прошлом году такой же забил, ты — в этом. А какая самая яркая эмоция от года?

– Не знаю. Медаль на шее – это слишком просто сказать. Наверное, то чувство, когда ушел на замену в матче с «Ростовом». Эмоции захватывали от того, что понимал, что мы уже чемпионы, но нужно смотреть игру с бровки еще десять минут. Сложно было сдерживать чувства.

– (Вопрос слушателя): прокомментируй, пожалуйста, итоги жеребьевки Лиги Европы: «Янг Бойз», а потом в перспективе – «Рубин».

– «Янг Бойз» – серьезный соперник. Я видел, как они играли дома с «Тоттенхэмом», до первого гола в свои ворота они были очень хороши. Честно говоря, я даже не понимал, кто их может обыграть. Не нужно брать во внимание название команды и то, что у нее нет особых регалий. Нам нужно проходить дальше, думать о ближайших двух играх, а не о следующих за ними матчах. На кого мы дальше выйдем – это меня сейчас мало интересует.

«В России умеют делать так, чтобы все приехали и ахнули»

– Задумываешься о том, как было бы здорово в мае в Дублине?

– Думаю, все хотят там сыграть. Но повторюсь, лучше постепенно двигаться к этой цели, чем сейчас все в голове прокрутить, уже все себе представить, а в итоге, не дай Бог, ничего не получится.

– Хотел тебя спросить про чемпионат мира – 2018. Потому что, за исключением побед «Зенита», это главное футбольное событие года.

– На мой взгляд, это будет один из лучших чемпионатов за всю историю турнира. В России умеют делать так, чтобы все приехали и ахнули. Уверен, что мы сможем грамотно все организовать, и уверен, что сделаем это. Многие кардинально поменяют свое мнение о России и забудут все стереотипы о том, что у нас по улицам ходят медведи и все носят шапки-ушанки. Но самое главное – мы получим инфраструктуру для развития детского спорта. Это огромный плацдарм, который нужно создать. Мы построим стадионы, гостиницы, дороги, но главное – это все останется. Все то, что построят должно остаться людям.

– Уже даже сейчас в новостях слышно, что все «молокососы из дубля», которые еще даже не тренировались с основой, сидят и считают, сколько лет им будет в 2018 году.

– Это понятно. Я даже не знаю, кто этим должен заняться, но надо отгонять от ребят эти мысли. Я думаю, что парень сейчас должен думать о том, как получать больше игрового времени в команде, а не о том, что он будет играть на чемпионате мира. Просто отдавать себя полностью футболу. Это воздастся в любом случае.

– Тебе в 2018 году сколько лет будет?

– 35 лет. Сергей Александрович Фурсенко заверил меня, что в 2018 году все будет нормально, я в команде уже. (Смеется) Поэтому заявка теперь будет из 22 футболистов, потому что один игрок уже известен.

– Тебя, наконец, пригласили в сборную. Несмотря на то, что именно при Адвокате ты ушел из «Зенита» и говорили, что у вас сложные взаимоотношения.

– Взаимоотношения в этом случае уходят на второй план. Перед нами стоит задача – поехать в Польшу и Украину. Вот выйдем на чемпионат Европы, тогда можно будет сесть, попить чаю, обсудить взаимоотношения. (Улыбается) Хочу выразить огромную благодарность Дику за то, что доверился мне и выпустил меня на матчи с Ирландией и Македонией. Главное – доверие.

– Понятно, что сейчас всё уже в шоколаде, золотой сезон. Но периодически мы читали в прессе: «Кержаков не забивает, а форвард должен забивать». Такая простая, вечная песня. Это мешало, мучило, надоедало?

– Я взрослый человек и зрелый футболист, поэтому я понимал прекрасно, для чего я выхожу на поле и что должен делать. Не знаю, почему я долго не мог забить. Есть много версий, сам я над этим размышлял. Меня спасало доверие тренера и результат команды.

– Ты, вместе с Вячеславом Малафеевым, Игорем Акинфеевым и Владимиром Быстровым, высказался в поддержку Филиппа Киркорова...

– Филипп помог мне в свое время разобраться в очень серьезной ситуации. Он человек позитивный и открытый. Можно много размышлять на тему того, что произошло. При этом, я, конечно, не поддерживаю людей, которые применяют физическую силу. Но тут надо стараться не впадать в крайности типа «от любви до ненависти один шаг». Его песни нравятся, его песни поют, он дарит через свои песни радость многим людям. Я не знаю, что там было и не поддерживаю рукоприкладство. Но считаю, что было правильным поддержать его. Он болеет за сборную, поздравляет с победами игроков, и меня в том числе.

«Филипп помог мне в свое время разобраться в очень серьезной ситуации»

– А ты когда в последний раз дрался?

– Давно. Я не дрался, а получил в глаз. В пятом классе из-за девушки.

– Знаю, что на вечеринке в честь закрытия сезона ты пел на сцене вместе с группой «Дискотека Авария». Я так понимаю, ты с ними тоже дружишь.

– Мне сказали, что ребята готовят сюрприз, и я был готов поддержать их в этом. Я с ними общался еще после чемпионата мира 2002 года. Приятно, что они так же могут завести весь зал.

– Какое из трех поражений было самым неприятным за сезон?

– Поражение от «Осера». Проиграть ЦСКА и «Спартаку», конечно, тоже было неприятно, но этот сезон у нас золотой. Над этими проигрышами мы еще будем размышлять. Но «Осер»… Дома мы могли увереннее сыграть. Возможно, чувство сильнейшей ответственности повлияло на нас. Все понимали, что мы на тот момент были сильнее «Осера». Скорее всего, мы не справились с психологическим давлением. А ведь мы профессионалы, мы должны были справиться.

– А какая атмосфера была в раздевалке после проигранного матча с ЦСКА? Все же заранее, наверное, подготовили шампанское.

– Да нет, не было шампанского. А после игры стояла тишина. Было какое-то недоумение, понимание, что такого не должно быть. Но нужно отдать должное ЦСКА – в том матче они были сильнее. Вагнер Лав именно в той игре начал вновь забивать. Но всё хорошо, что хорошо кончается!

– Тебя признали лучшим игроком сезона.

– Наверное, летом я даже и подумать о таком не мог. Но уже в начале второго круга я начал играть очень удачно. И тогда мне отец сказал: если продолжишь в том же духе, сможешь стать лучшим футболистом года. Но никакого психологического давления не было. Команда играла здорово, слаженно, каждый знал, что он должен делать на поле в тот или иной момент. Ну невозможно было в тот период в «Зените» играть плохо! Партнеры не позволяли тебе этого делать. И наверное, каждый думал: «как я могу подвести ребят: все так быстро бегают, проводят великолепные комбинации». Защитники – уверенные, в центре поля сопернику просто не развернуться. Ну как я мог играть плохо? (Смеется)

– (Вопрос слушателя): быстро ли ты восстановил голос после того, как заводил фанатский вираж после финального свистка матча с «Крыльями Советов»?

– Через три дня, наверное. Но я ни капли не переживал, скажем так: это была приятная потеря голоса. Ощутить себя заводящим виража — это круто. Нам болельщики очень часто аплодируют, а мы им – всего один раз после игры. Я в те аплодисменты вкладывал всю душу. У нас самые лучшие болельщики в мире, это правда!

– Ты отлично знаешь репертуар. Ты во время матча к речевкам прислушиваешься?

– Ну, это все равно в голове откладывается. Я же все прекрасно слышу. Многие кричалки знаю. Иногда, когда нахожусь не на футбольном поле, даже подпеваю, почему нет?

– Меня вот после последнего матча чемпионата, с «Крыльями Советов», порадовало то, что Игорь Денисов подошел и поклонился виражу. У Гарика были сложные отношения с фанатами, но я знаю, что в тот момент у парней слезы были на глазах.

– Время все расставляет на свои места. И человек совершает тот или иной поступок ровно в тот момент, когда он должен его совершить. Игорь сделал это потому, что счел, что подходящий момент настал, потому что он так чувствовал. Он никогда ничего не будет делать нарочито.

– Когда мы летом разговаривали, ты сказал, что на скамейке сидеть не хочешь и не будешь.

– (Смеется) Ну это нормальная реакция для любого футболиста. Нет, хотя есть ребята, которым и в запасе хорошо. Я же всегда играю для того, чтобы играть. Я от души люблю футбол. И я всегда выкладываюсь на поле полностью.