«Уэмбли»-1992. Рональд Куман: «Заготовленная комбинация? Да что вы!»
Любопытно. На самом деле было два штрафных, позволивших нам завоевать первый Кубок Европы. Все вспоминают тот, на «Уэмбли», но до этого был еще один в Кайзерслаутерне с голом Хосе Мари [Бакеро]. Это также не был обыкновенный штрафной. Это был прицельный навес.
До конца матча совсем не оставалось времени. Тогда я решил навесить на средней высоте, чтобы он мог забить головой. Но было чем-то удивительным, как это сделал Хосе Мари. Кажется невероятным, что он смог выпрыгнуть между двумя защитниками ростом под метр девяносто. Нет, я ничего не говорил Хосе Мари. В этом не было необходимости. Он знал, где нужно находиться, забил много голов с моих подач, но они всегда шли с фланга, не так, как в этом случае. Из центра поля и издалека.
Рональд Куман повторяет жест, которым отпраздновал гол 20 мая 1992 года
Это был нестандартный розыгрыш, потому что трудно навесить оттуда. Я поднял мяч плавно, с некоторой легкостью. Но совсем не легким был удар головой Хосе Мари, который привел нас на «Уэмбли». И там еще один штрафной. О нем сложено множество легенд, множество историй. Говорили, что мы разыгрывали его раньше в одном из матчей. Домашняя заготовка? Да что вы?! Никогда прежде мы не разыгрывали втроем свободный удар. Такого никогда не было. И я не видел, чтобы кто-то повторил это в наши годы.
На самом деле все произошло благодаря мгновенному вдохновению. Мы приняли решение разыграть так прямо перед ударом. Во-первых, это не был прямой штрафной. Это был свободный удар, к тому же довольно далеко от ворот. Во-вторых, позиция для меня была не очень удобной, потому что мяч стоял почти по центру.
Христо хотел пробить сам, и он был прав, позиция была хороша для левши. Но в конце концов мы решили, что бить буду я. На самом деле, решил это я. «Христо, отойди, оставь мне. Я пробью!». И он дал мне пробить, потому что я уже забивал много голов со штрафных. Что было бы в противном случае?.. Кроме прочего, мяч прошел рядом с вратарем. Стенка, в которой было много народу, защищала ближнюю штангу, а Пальюка стоял на дальней. Но и это не все. Было еще несколько человек рядом со стенкой, чтобы оставить как можно меньше пространства для мяча.
Если тысячу раз повторить подобный розыгрыш, не думаю, что мяч еще хоть раз сможет просочиться сквозь такое количество ног. Кто-нибудь обязательно его бы задел, но на «Уэмбли» он прошел точно по нужной траектории. Я пробил очень хорошо, очень сильно и в какой-то момент мяч сделал странное движение, будто пьяный. Он пролетел рядом с вратарем. Так, как я и хотел. Пальюка был захвачен врасплох, потому что игроки перед ним закрывали ему обзор, а когда он увидел мяч, было уже слишком поздно. Кроме того, мяч летел так сильно, что у него просто не было времени. Когда смотришь на фотографию Жорди (Жорди Котрина, фотограф El Periódico, сделавший знаменитый кадр момента удара – прим. переводчика) положение тела совершенно. Траектория мяча тоже. Вся масса тела пришлась на удар. Кажется, что я вот-вот сломаюсь. Из-за таких сильных ударов со штрафных у меня было две операции на ахилловых сухожилиях. На обоих.
Перевод: Максим Сопов
