Кровавый режим. Почему невызов Реброва в сборную – это катастрофа
Станислав Черчесов до середины дня 18 мая 2017 года был образцовым представителем «новой волны». До сего эпизода он идеально справлялся с ролью реформатора, жесткого мужика и независимого тренера – естественно, принимая популистские решения. Искренне сиял на каждой игре, вникая в отечественный футбол, говорил на пресс-конференциях правильные вещи вроде «не товарищеские, а контрольные», создавал в коллективе правильную атмосферу и всё в таком духе. Такое порой происходит с новоявленными политиками в странах, находящихся не то на грани госпереворота, не то исчезновения – они сразу после выборов начинают «ловить запросы общества».
Фото: Р-Спорт, РФПЛ
Когда Черчесов возглавил сборную, общество и было как раз на грани переворота. Предыдущий царь сложил полномочия с фразой «Мы – говно!» в интервью Дудю. Его распустившиеся придворные вздумали выпивать напитки дорогостоящие в заведениях непристойных княжеств пафосных. Народ был разгневан до такой степени, что на заборах и в редакциях уникальных творческих коллективов проскальзывали еретико-ностальгические мысли о лже-Фабио и о лже-хрен-с-ним-с-русскоязычным. О том, что, может быть, не так плох был старый итальяшка даже за 9 лямов евро в год, пусть и из кармана Усманова.
Черчесов всё это уловил. Достала старая гвардия – пожалуйста, я вызываю пачку молодых. В первом же составе Черчесова было примерно полтора человека состава из «говна». Достала трусливая игра – принято. Черчесов с первых интервью вещал про веру в атакующий футбол. Достали Кокорин с Мамаевым – окей. Их мы вообще вызывать не будем. Бывший тренер «Легии», получивший гипераванс в виде назначения на самую ужасную должность России, неуклонно повышал свой процент одобрения. Будто каждый день прямо завтра он ждал опроса Левады-центра о главном тренере сборной. Будто хотел баллотироваться в Госдуму. Будто молва народная его и правда волновала.
И какими бы неестественными не казались штуки с травмами Дзюбы, с внезапными заявлениями Игнашевича и Березуцкого об окончании карьеры в сборной, с Кутеповым в основе, надо признать: Черчесов сделал очень многое, чтобы стать положительным персонажем. Положительным – в стране, в которой положительным быть практически невозможно.
Но всё это время предвыборной, а может, и поствыборной программы Черчесова не покидало странное ожидание: однажды он что-то выкинет. Потому что так не бывает. Натурально не бывает.
Даже великие выкидывают. Спросите у Хуана Маты про Моуринью. Или у Хамеса Родригеса про Зидана. Или у Дзюбы про Фабио Капелло. У Черчесова должен быть свой пунктик. Своя яма в сельской дороге, свой непокрашенный забор, свой «Крестовский», своё «денег нет, но вы держитесь», свой политический провал.
«Как же всё было хорошо, пока не травмировался Андрей Лунев!» – наверное так в последствии историки могут описать этот эпизод. Вылетевшего вратаря «Зенита», одно из открытий сезона, Станислав Черчесов предпочел заменить… на Владимира Габулова. Хуан Мата этой истории – человек, которого Илья Казаков недавно в своей колонке сравнивал с Буффоном. Человек, который провел самый яркий вратарский сезон этого года. Человек, зубами выгрызший для московского «Спартака» чемпионство. Имя ему – Артём Ребров.
Если есть хоть одна причина, почему Артём не заслужил поехать на Кубок Конфедераций третьим вратарем сборной, то, наверное, не заслужил выступать за сборную никто. Если есть причина не заметить его чудовищного прогресса, его головокружительных сейвов, того, как он рулит своей защитой, если есть причина забыть, что именно Артём посадил на лавку Александра Селихова. Если есть причина считать, что российский вратарь в принципе может сделать что-то большее для поездки на Кубок Конфедерации.
Фото: Р-Спорт, РФПЛ
Черчесов ошибся. Ошибся не по-тренерски. По-тренерски ему виднее. Ошибся политически. Андрей Лунёв – это «дорогу молодым!» Антон Митрюшкин – это было бы «дорогу молодым и европейским». Никита Медведев – это просто потрясающая история взлета парня с соседнего двора второго дивизиона. Но Владимир Габулов – это история хорошего знакомства и в свое время приятного сотрудничества. История предыдущего царя с царской армейской обороной. Непопулярная, некрасивая, незапросная история. Опричнина.
Черчесов впервые с начала своей тренерской карьеры в сборной сделал то, что ему впоследствии могут не простить.
Пыль сотрясаете.