«Спартак»: команда-семья с итальянским папой
Обозреватель «СЭ» Игорь РАБИНЕР – о глубинных причинах чемпионства красно-белых
ГЛУШАКОВ С ГИТАРОЙ НА ЗАБОРЕ СТАНЕТ ЧАСТЬЮ ЭПОСА
И было так. Массимо Каррера смотрел матч «Зенит» – «Терек»с друзьями в одном из московских заведений. Когда прозвучал финальный свисток Владимира Сельдякова, и выяснилось, что десятки миллиардов были вложены в арену на Крестовском для того, чтобы во втором ее матче «Спартак»«там» стал чемпионом, тренер поинтересовался: «А где команда?».
«По домам», – ответили ему. Футболисты еще до встречи с«Томью» решили, что совместного просмотра игры в Питере не будет. И вдруг итальянец сказал: «Если за полтора часа соберутся все – три дня выходных!»
По-вашему, у них был хоть малейший шанс не собраться, где бы они к тому моменту ни находились?..
Капитан Глушаков весь день провел на столичном стадионе «Луч». Повод печальный – Денис проводил матч в память своего дяди Валерия, не дожившего до первого титула племянника совсем чуть-чуть.
Они были очень близки. «Это его чемпионство», – после этой фразы, думаю, можно ничего больше не объяснять. 7 мая с момента ухода Валерия Глушакова прошло 40 дней. Такое вот совпадение.
«Только она знает, сколько я выплакал», – скажет мне, указывая на жену Дашу, Денис несколькими часами позже на корабле-ресторане в Лужниках. Возле той самой арены, где 15 с половиной лет назад как раз во встрече «Спартак» – «Зенит» красно-белые взяли свое предыдущее золото…
После матча памяти дяди Глушаков с ветеранами «Спартака» – Юрием Гавриловым, Андреем Тихоновым и другими – присел его помянуть. А тут игра «Зенита» приспела. «Посмотрим тайм. Если Питер забьет – поедем», – сказал капитан.
Не забил. И вожак «Спартака» досмотрел матч до конца. После чего они с вице-капитаном Артемом Ребровым, повинуясь душевному порыву, и рванули на «Открытие Арену», после чего вся страна увидела их счастье. С залезанием Глушакова с гитарой в руках на забор у изваяния Гладиатора, волшебным эликсиром из Миллерова и скандированием: «Мы – чемпионы!» на фоне домашней арены. С красно-белым шарфом, обвязанным вокруг головы вратаря, и громадным флагом в его руках.
Это ведь история, друзья. И делается она у нас на глазах. И Глушаков с гитарой и напитком на заборе в Тушине когда-нибудь обязательно станет частью эпоса, который передается от детей внукам. Потому что в этом было что-то такое настоящее, что, казалось, ушло из нашей жизни давно и навсегда. Что-то из 1960-х, 70-х, даже 90-х, когда футболисты выходили из народа и всегда оставались его частью. Но, глядя на такое во второй половине 2010-х, я отказывался верить собственным глазам.
Это стихийное празднование, на которое около полуночи на окраину Москвы съехалось до пяти тысяч человек, тут же сделало неактуальным вопрос: «А может, лучше было, чтобы это произошло на поле, в Перми?». Да наплевать, где, если и так, без игры, Москва встала на уши. И футболисты почувствовали, ЧТО они сделали.
А золотой матч у них, пусть и не де-юре, а де-факто, состоялся против ЦСКА на новом армейском стадионе. И что могло быть слаще победы в дерби на нем, еще не испытывавшем до того красно-синих неудач внутри России?
С «Открытие Арены» два друга, от которых заодно с Дмитрием Комбаровым в разное время я слышал одну и ту же фразу: «Я – не просто игрок. Понимаешь, я фанат «Спартака»!», и помчались в Лужники. Куда с разных концов Москвы и Подмосковья уже съезжались их партнеры.
И туда же рванули не игроки-фанаты, а просто фанаты. К тому времени с дикой силой полил холодный дождь – но разве кто-то из этих счастливых людей его чувствовал? Они пару часов стояли у выхода из ресторана, чтобы дождаться тех же Глушакова с Ребровым, которые вынесли им шампанского. И капитан с вице-капитаном тут же были подхвачены на руки и полетели в дождливое московское небо. В четыре утра!
Это надо было видеть. Я счастлив, что не усидел дома и поехал – сначала в Тушино, потом в Лужники. Никакое видео не передает всей полноты человеческого счастья – и игроцкого, и болельщицкого. А когда ты смотришь на это качание футболистов в предрассветной Москве, когда сидишь с ними за столом, и тот же Глушаков нараспев перечисляет тебе тех, на ком рос – Илью Цымбаларя и все поколение середины и конца 90-х (и тут же вспоминаешь фотографию покойного ныне мастера с маленьким Денисом)…
И ты смотришь на слегка ошалевшего от эмоций Самедова, вспоминаешь два его победных весенних гола «Анжи» и «Зениту», слышишь слова его жены, каким по-человечески важным стало для него это возвращение домой. И глядишь на двух вратарей, которые пока не сыграли за «Спартак» ни одного матча в этом сезоне – Сергея Песьякова и Александра Селихова, но счастливы не меньше Реброва и всех остальных. И имеют на это полнейшее право, потому что они – такая же часть команды, как и те, кто выходил на поле. И этот вот монолит основы и скамейки, как-то удавшийся Каррере, – один из главнейших ключей к этому золоту.
Ты смотришь и слушаешь все это – и комок подкатывает к горлу. И понимаешь, что только с такими эмоциями, разрывавшими людей изнутри, «Спартак» мог прервать многолетнее владычество в РФПЛ ЦСКА и «Зенита». Мог ворваться в него свежим ветром, что на самом деле – как и любая настоящая, невыдуманная конкуренция – должно принести нашему футболу только пользу.
…У «Открывашки», как ласково называют многие поклонники «Спартака» свой стадион, ко мне подошел человек средних лет с маленьким, лет восьми, сыном. Представился Толяном. А далее я услышал такой монолог.
«За эти 16 лет я из курсанта превратился в полковника. И все это время не мог забыть одного момента. В 2001 году друзья говорили мне: «Пойдем на «Зенит», отметим чемпионство!» Я отмахнулся: «Да ладно, семь раз уже на золотых матчах был. Ну, восьмой пропущу. Сколько их еще будет!»
И вот с тех пор я ждал. И все время клял себя, что тогда не пошел в Лужники. Потому что счастье надо уметь ценить, а не воспринимать его как должное. За это время у меня родился и подрос сын. До сегодняшнего дня он ни разу не видел чемпионства «Спартака» и знал, что оно бывает, только по моим рассказам. И вот мы с ним здесь. Мы дождались».
К концу этого монолога, признаюсь, глаза у меня были на мокром месте.
Когда я приехал в Тушино, мне тут же показали местную достопримечательность – яму с грязной водой, куда минутами ранее, как рассказали, провалился человек, и она оказалась по горло! А минутами позже ко мне подошел и сам этот парень. Но в грязи он, одетый, правда, весьма прохладно для такой погоды, уже не был. «Я стоял полностью грязный, полностью обтекающий, – рассказал он. – Ко мне подошли. Дали майку, штаны, кроссовки. Мы – семья».
И команда в этом сезоне тоже стала семьей. C чего и начал на пресс-конференции после матча с ЦСКА – «сначала – семья, потом – команда» – синьор Каррера.
Итальянский папа этой красно-белой команды-семьи.
КАРРЕРА – СЛУЧАЙНОЕ СПАРТАКОВСКОЕ СЧАСТЬЕ
Стихийная, мятущаяся душа «Спартака», не поддающаяся логике хладнокровного, поступательного строительства, могла сделать его чемпионом только так.
Алогично.
Никогда в истории чемпионатов России команда еще не выигрывала золото, поменяв по ходу сезона тренера. Пусть даже и произошло это после первого тура. В прошлый раз подобное удалось киевскому «Динамо» в 1990-м – но тогда-то первую половину сезона работала глыба по фамилии Лобановский, уехавшая после ЧМ-90 на Ближний Восток. Чемпионский задел к тому времени был создан, и его сподвижнику Анатолию Пузачу оставалось лишь довести дело до конца.
Здесь была совсем другая история. Если бы любому спартаковскому болельщику в день отставкиАленичева после поражения от АЕК – или даже в день назначения Карреры после срыва контракта сБердыевым в последний момент – сказали о майском триумфе, он мигом вызвал бы автору такого прогноза машину в «специальную больницу».
Нет, ну вы подумайте. Человек никогда не работал главным тренером. Никогда не играл и не тренировал за границей, то есть не жил в других странах, кроме родной Италии. Не знает не то что русского, но и каких-либо других иностранных языков.
Каррера был абсолютнейшей темной лошадкой. Тот факт, что он работал у Антонио Конте в«Ювентусе» и сборной Италии, не говорил вообще ни о чем. Качественно заниматься защитниками и быть главным тренером – это две категорически разные вещи. Поэтому в английском языке членов штаба и называют «коучами», а их босса – «менеджером».
В Советском Союзе была лотерея «Спортлото», где призовыми были шесть номеров из 49 и пять из 36. Джек-пот можно сорвать в одном случае из миллиона.
И он сорван!
Каким-то немыслимым образом итальянцу удалось подобрать ключик в первую очередь к сердцам, и лишь во вторую – к умам игроков. Может, правду когда-то сказал Владимир Набоков, что «итальянцы – это комическая копия русских, а русские – трагическая копия итальянцев»?
Ведь и Лучано Спаллетти в первый же сезон сделал с «Зенитом» дубль, и очаровал тогда в Питере всех поголовно. Это потом его уже начало засасывать в российскую реальность (Каррера тоже должен понимать эту опасность). Больше, кстати, ни один иностранный тренер в первый же свой сезон у нас чемпионом не становился.
Надеюсь, что больше нигде и никогда не услышу широко распространенного бреда о том, что «русские футболисты лучше воспринимают, когда тренер разговаривает с ними на одном языке». Гус Хиддинк в сборной России уже убедительно доказывал, что язык тут ни при чем, и дело вообще не в национальности. Но бред, ненадолго поутихнув, возобновился.
Абсолютно не ратую за то, чтобы иностранные тренеры вытесняли российских. На каждого Карреру приходится свой Хави Грасия. Ратую за то, чтобы о тренерах мы судили по тому, как они работают, а не какой у них паспорт.
А Каррера работает так, что все футболисты, в том числе русские, относятся к нему как к отцу родному. И если он их больно шлепает, как после матча с «Томью» (не знаю, правда ли, игроки не «колятся», но компетентные люди рассказывают, что в раздевалке он якобы перевернул стол, а уши присутствовавших закладывало и в перерыве, и после игры), – то это лишь повод устыдиться и понять, что кое-что они сделали неправильно. Но никак не меньше любить отца. Иногда его нужно и бояться.
Загадка в другом. У Гуса к моменту приезда в Россию был богатейший опыт успешного тренерства на всех возможных континентах. Что было у Карреры – см. выше. И при таких вводных он взял и прервал 16-летнюю серию «Спартака» без чемпионств и 14-летнюю – без трофеев.
Как?!
Что ж, тем и прекрасен футбол, чтобы в нем оставалось место для таких выдающихся алогизмов.
И объяснение ему, вероятно, лежит во фразе из нашего недавнего разговора с известным агентом Марко Трабукки, едва ли не самым близким сейчас к Каррере в России человеком. Словосочетание, которое он произнес, прозвучало на итальянском: «Persona eccezionale». Что в переводе означает – «исключительный человек».
Потому что только исключительному человеку могло быть под силу то, что он сделал в «Спартаке». Не надо мне сейчас про тактику-шмактику. Она важна, конечно, кто бы спорил. Как и анализ соперника, в том числе оперативный, по ходу матча. И в этом смысле, кстати, нужно оценить по достоинству роль в этом золоте Романа Пилипчука. Но на одной тактике, какой бы многомудрой они ни была, красно-белые ни за что не выиграли бы этот чемпионат. Потому что не схемы выходят поле. И не машины, в которые заложен определенный алгоритм.
А люди.
«Спартаку» в лице Карреры привалило случайное, откуда-то с неба взявшееся счастье. Красно-белые могли не уступить АЕКу – и во главе команды остался бы Аленичев. А с ним, при всем к нему уважении, у команды не появилось бы того неукротимого духа, огромного сердца и бесконечного терпения, которые позволяли ей вырывать все эти 1:0.
После отставки Аленичева у руля «Спартака» должен был появиться Бердыев. С шестью-семью футболистами«Ростова». И, что не менее важно, с невероятным количеством нового обслуживающего персонала – вплоть, говорят, до руководителей и тренеров детской академии, охранников и поваров на базе. Последнее, говорят, стало одной из причин, переполнивших чашу терпения руководства «Спартака». Хотя на очень многое оно было готово для Бердыева пойти.
Чем все бы это закончилось – тоже никто не знает. Да, «Спартак» на своем поле ростовчане победили блестяще. Не говоря уже о шикарном евросезоне. Но если бы Бердыев во главе красно-белых сделал бы пять раз по 0:0 – не знаю, как отнеслась бы к этому аудитория «Открытие Арены». Точнее, догадываюсь.
Поговаривают, что большую роль в окончательных решениях по Бердыеву и Каррере сыграл Юхан Гераскин, технический директор «Спартака». Из всего руководства красно-белых он был к Каррере ближе всех, и не случайно именно Гераскин присутствовал на всех зимних сборах. Он тоже полноценный соучастник этого золота, и я видел, как тепло с ним на праздновании общались игроки.
Что же до оценки роли Карреры в истории «Спартака» – уже даже не столь важно, что будет дальше. Нет, ему-то – очень важно, почему и летели громы с молниями после «Томи». Но место в истории клуба итальянец уже занял. Раз и навсегда.
И в потрясающем спартаковском музее, который главный тренер «Локомотива» Юрий Семин (кстати, автор двух первых еврокубковых голов «Спартака» в истории) в нашем разговоре назвал лучшим в мире, Каррере уже уготовано почетнейшее место.
СНИМАЮ ШЛЯПУ ПЕРЕД ФЕДУНОМ
Кстати, о музее. В марте 2016 года я писал репортаж с, выражаясь киношным языком, его предпросмотра. Красно-белый храм на «Открытии» тогда только готовился к премьере, но его директор и мой старый друг и коллега по «СЭ» Алексей Матвеев зазвал посмотреть на это чудо. И я на несколько часов выпал из реальности.
В тексте для «СЭ» я тогда написал: «Сколько Леонид Федунпотратил на этот музей денег, мне называть не стали. Ясно, что очень много. И вдвойне ясно, что это наряду с самим стадионом – самая правильная трата, которую владелец «Спартака» предпринял за все годы во главе клуба. И когда-нибудь «Спартаку» это обязательно воздастся. Недаром в зонах «Титулы», «Золотые капитаны», «Золотые тренеры» бросается в глаза еще не заполненное пространство…»
«Когда-нибудь» наступило в первом же полном сезоне после открытия музея. Можете смеяться, но я глубоко убежден, что его появление, свидетельствующее не просто об уважении, а о любви и преклонении перед историей клуба, очистило спартаковскую карму. Серьезно поврежденную в 2003 году тогдашним президентом Андреем Червиченко, который сначала публично назвал «Спартак» «геморроем», а потом взашей выгнал после выигранного кубкового финала Олега Романцева – самого титулованного красно-белого тренера в истории.
И больше трофеев не было. Не случайно, кстати, сейчас Червиченко пышет черной завистью и заявляет, что у него к «этому чемпионству много вопросов». Лично меня, признаюсь, удивляет, что этого человека еще кто-то о чем-то спрашивает. Задавать ему вопросы можно только об одном – как за пару лет развалить футбольного колосса, клуб-царь целого десятилетия. Но ведь нет же – звонят, спрашивают. Чего только не сделаешь ради «кликов» на сайте.
Интересно, какие могут быть вопросы к чемпионству, завоеванному за три тура до конца. То же самое за всю историю первенств России случалось только трижды – у того же «Спартака» в 94-м, «Рубина» в 2008-м и «Зенита» в переходном сезоне-2011/12. А раньше золото брал только «Спартак» в 93-м.
А выдающийся, уникальный рекорд с хотя бы одной победой над каждым из 15 соперников? Такого в «гладких» чемпионатах России не было вообще никогда. Лишь «Зенит» с тем же «Спартаком» делали это в том же полуторалетнем чемпионате-2011/12, да вот только из-за финальной пульки с семью главными конкурентами клубы тогда встречались по четыре раза. Выиграть один раз из четырех – это тебе не из двух. Из двух не получалось в российские времена ни у кого и никогда.
Я уже писал о том, что в случае двух побед в трех оставшихся матчах «Спартак» может побить рекорд по очкам у чемпиона в XXI веке (68), пока находящийся в руках «Зенита». А если возьмет верх во всех трех – то и сравняться с абсолютным рекордом (72), установленным «Спартаком» в 1999-м.
И все это произошло не при человеке, у которого «много вопросов», а при Федуне, который стадионом и музеем привел карму «Спартака» в порядок. Снимаю перед ним за это шляпу.
Постоянные читатели «СЭ» хорошо знают, сколько критики из моих уст адресовалось Федуну за эти годы. Это нормально, если ты занимаешься не обслуживанием чьих-то интересов и услаждением слуха, а журналистикой, непременная часть которой – критический разбор, порой безжалостный и где-то даже жестокий.
Но сегодня самое время владельцу «Спартака» от души поаплодировать и сказать спасибо. Что с удовольствием и делаю.
Спасибо за долготерпение, за нежелание сдаваться под напором самой жестокой критики, за спортивное упрямство. За то, что «Спартак» стал для него не игрушкой, которую он «поматросил и бросил», а делом жизни и привязанностью сердца. И по поводу киевского «Динамо» с некоторых пор продолжают злословить только отдельные товарищи вроде Романа Широкова. Думаю, больше и он не будет.
Федун больше не «Нольтрофеич». Ему воздалось за все, что он в течение этих 13 лет делал для «Спартака». За стадион, за музей, за академию, за те сотни миллионов евро, которые он без остановки вкладывал в покупку новых игроков, контракты новых тренеров.
Он прошел большой путь. По-моему, никто пока еще не задал ему вопроса, во сколько процентов теперь Леонид Арнольдович оценивает вклад тренера в успех команды. Глядя на Карреру. Что-то мне подсказывает, что ответ будет совсем не таким, как 13 лет назад.
Кстати, к нынешнему чемпионству Федун приложил руку даже в кадровом смысле. По моим данным, именно владелец красно-белых, будучи впечатленным игрой Романа Зобнина в матчах прошлого сезона «Спартака» с «Динамо» и узнав о пункте с 3-миллионными отступными в его контракте, настоял, чтобы руководство клуба его приобрело. Покупка в тот момент не казалась очевидной – а в результате, возможно, станет одним из самых выгодных приобретений красно-белых в истории по соотношению цены и качества. Таких универсалов, способных без потери качества закрыть пять-шесть позиций, да еще и при принципиально разных схемах, я у «Спартака» даже не припоминаю.
А, кстати, другое ключевое летнее приобретение – Фернанду– это, насколько знаю, тот самый пресловутый «багаж Аленичева», за который болельщикам стоит сказать спасибо предшественнику Карреры. Обошелся он, как известно, дорого – в 12,5 миллионов евро (в Италии, где бразилец выступал за «Сампдорию», даже говорили о 14). И у Федуна были логичные сомнения: а стоит ли?
Более того, была и мощная альтернатива в лице Лассана Диарра, который к тому же входил в пресловутый «список Бердыева». Но Аленичев, зная о возможности приобрести француза, твердо заявил, что ему нужен именно Фернанду. И Федун его услышал.
Но потом случился АЕК, и у «Спартака» началась новая история. История со счастливым концом поздним вечером 7 мая на «Открытие Арене» и на корабле-ресторане близ «Лужников».
Из футболистов «Спартака» в нем не было только одного. Самого яркого. Того, у которого сейчас по 11 голов и результативных передач, и по системе «гол плюс пас» он намного опережает любого в РФПЛ.
У Квинси Промеса, спартаковского Братухи, как раз в это время рождался сын. Ребенок появился на свет в 5.50 утра по московскому времени, когда из ресторана расходились последние футболисты. И это – тоже красивая история этого золота.
…Мы с Дмитрием Комбаровым, автором одного из главных мемов сезона – «Grazie, б…», стояли под проливным ледяным дождем. В Москве уже рассвело. И Дима тоже говорил мне, что он – фанат «Спартака». А еще рассказывал о том, как обожает своего брата, переживает за его «Арсенал» и глубоко убежден, что это комбаровское золото – наполовину Кирилла.
И как же хорошо и правильно это звучало. Так же, как весной 2017 года звучит клич, который столько лет был неактуальным. И на котором, ни разу не видя это в реальности, выросло целое поколение болельщиков клуба, который после стольких лет неуспеха иррационально оставался самым популярным в России.
«Спартак» – чемпион!»
