Гёкдениз Карадениз: Я полностью готов. Но – не играю
Турецкий легионер «Рубина» дал интервью спецкору «Советского спорта».
Беседуя с полузащитником «Рубина», удивляешься его умению говорить обо всем с достоинством. Даже критика из уст 37-летнего турецкого игрока выглядит не желанием обидеть, а спокойным выражением его позиции. Отсюда, наверное, и авторитет, который Карадениз завоевал у болельщиков за восемь с лишним лет выступлений в «Рубине».
РАЗГОВОР С ГРАСИЕЙ
- Мы беседуем после ужина, но перед вами нет ни фигуристого стакана с турецким чаем, ни чашки кофе, сваренного на песке. Как обходитесь без этих неизменных атрибутов вашей родины?
- В Испании этого нет, вы правы. Обхожусь обычными чайными пакетиками. Напитки и гостиничная еда не проблема, - это часть моей работы. Хуже с перелетами.
- Что с ними не так?
- Казань далеко от Марбельи. После первого сбора возвращались домой с двумя пересадками в Париже и Москве. На одну стыковку не успели, дорога заняла 18 часов. После второго сбора - перелет через Рим и Москву. Снова нелегкий маршрут.
- Остались бы между сборами в Испании. Теплынь, свобода, ресторанчиков с привычной кухней полно на побережье.
- На этот раз так и поступлю. После первого сбора всего полтора дня был дома. Скучаю по семье, но вынужден остаться. Вернусь ближе к марту.
- Некоторые привозят семьи на сборы, селят рядом.
- Сын и дочка учатся в Казани, нельзя их отрывать.
- В обычной школе?
- В международной, с углубленным английским. По-русски тоже хорошо говорят, у них много друзей в Казани.
- Не хватает чая, кофе, семьи. А футбола? В этом сезоне вы провели пять матчей в чемпионате, один на Кубок. Всего около 400 минут игрового времени. Не самая богатая практика.
- Да, чай всегда можно попить дома. А вот в футбол там не поиграешь — только в команде. Мне действительно его не хватает. Но это от меня не зависит.
- Вам известна причина?
- Мне — нет. Однажды я задал тренеру этот вопрос. Изложил ему свои мысли, а он мне свои. Какие именно — пусть останется между нами. Я профессиональный футболист, поэтому требования предъявляю в первую очередь к себе. Много работаю на тренировках. Теперь, наверное, даже больше, чем раньше. В себе по-прежнему уверен. Думаю, если бы был в каком-то другом клубе, играл бы постоянно. Но из «Рубина», в котором провел больше 8 лет, уходить не хочется. Не знаю, как сложится дальше. Может быть, стану получать еще меньше игрового времени, - решать тренеру. Единственное, что скажу: никто не упрекнет меня в непрофессионализме. Ни тренер, ни журналисты никогда не обвинят меня в том, что я плохо готовлюсь к матчам. Работаю, как и работал: на максимуме, не жалея себя. Я полностью готов. Но — не играю. Возраст? Да, мне 37. И это говорит о том, что я многое повидал в футболе, многое понимаю в жизни. Если тренер скажет, что в его планах — омоложение команды, я приму это. Надо терпеть — буду терпеть.
- Ваш возраст упоминался в разговоре с главным тренером Хави Грасией? Может, это и есть главная причина?
- Мне не было сказано: «Ты старый, поэтому не будешь играть».
- И о том, что точно не будете играть, Грасия вам тоже не сказал?
- Верно. Хотя лучше спросить у тренера, - детали нашего разговора я раскрывать не буду.
РАЗГОВОРЫ С БЕРДЫЕВЫМ
- Если ничего не изменится, есть ли у вас план Б?
- Варианта два. Первый — никуда не уезжаю, отрабатываю контракт в Казани до конца, то есть до лета 2018 года. Вынесу этот вопрос на семейный совет, поскольку для меня важно мнение близких. Второй вариант пока оставлю при себе. Но он есть. До сегодняшнего дня в голову ни разу не приходили мысли уйти из «Рубина». Я всегда боролся, никогда не пасовал перед обстоятельствами. И мне очень не хочется, чтобы жизнь подтолкнула к такому решению.
- Вы многое повидали в футболе. Сталкивались когда-нибудь с неточной самооценкой, когда человек вступает в зрелый спортивный возраст, но не хочет признавать это?
- Я действительно давно играю в футбол. Многие сверстники и одноклубники уже стали тренерами. Но в себе еще чувствую силы играть. Профессионально слежу за собой, знаю свой организм, - он может и хочет отдавать себя футболу. Это физическая сторона. Но есть еще и психологическая. Не знаю, сколько еще выдержу в моральном плане, если не буду выходить на поле.
- В конце сентября, после игры с «Томью», вы сказали журналистам, что у «Рубина» пока нет командного духа, без которого трудно рассчитывать на успехи. С тех пор кое-что изменилось, и в игре, и в турнирной таблице. Дух появился?
- Мы стали больше и жарче бороться на поле, отдаваться игре. Но если вы спросите меня, превратились ли мы в настоящую единую команду, отвечу: еще нет. Я никогда не лицемерил в жизни, всегда говорил, что вижу и думаю. Сейчас тоже. Пока мы не стали 100-процентным «Рубином». Ни в футбольном смысле, ни в психологическом.
- Вы периодически встречаетесь с первыми лицами республики, возглавляющими и курирующими «Рубин». Знаю, пользуетесь у них уважением. Интересовались их мнением о вашем простое?
- Никогда не совершаю подобных поступков. То, что происходит на поле, касается только меня и тренера.
- Обращались за советом к опытным футбольным людям? К тому же Курбану Бердыеву, например?
- Конечно. Мы очень много общаемся, но это частные беседы, они не предназначены для широкой публики.
- Насколько ситуация бьет по гордости и самолюбию?
- Конечно, такое задевает. И это абсолютно нормально: как только футболист становится равнодушен к тому, играет он или нет, нужно немедленно заканчивать! До нынешнего сезона я постоянно играл, теперь же чувствую себя прекрасно, но на поле не выхожу. Понял бы перевод в запас, если бы показывал слабый футбол или неготовность. Но я готов! Хотя выбирать 11 лучших из 27 кандидатов, конечно, - право главного тренера. Мне остается только подчиниться его решению.
- Когда Курбана Бердыева сменил Ринат Билялетдинов, вы сказали: обстановка в команде стала свободнее. А при Грасии?
- По сравнению с Билялетдиновым свободы еще больше, если говорить об обстановке. В целом же, извините, с Бердыевым никого сравнивать не хочу, не могу, и не буду.
РАЗГОВОРЫ О РЫБАЛКЕ
- Думали о том, чем займетесь после карьеры игрока?
- Много думал. Передо мной три дороги: вернуться в Турцию, откуда постоянно поступают предложения. Там живет 75 миллионов человек, и 70 из них, не шучу, связаны с футболом или увлечены им. Могу остаться в Казани, если поступит предложение от «Рубина», хотя конкретного разговора с руководством на эту тему не было. Третий сценарий, как обычно, секретный.
- Ваш турецкий дом - в Трабзоне?
- Нет, в Стамбуле. На Босфоре.
- Были когда-нибудь в Сочи? Это совсем недалеко от Трабзона.
- Знаю, но бывать не доводилось. Вообще все мое детство, как у любого сорванца из приморского города, было связано с Черным морем. Не вылезал из воды, рыбачил, гонял мяч под жарким солнцем.
- Кого ловили?
- Ставриду и хамсу. Жаль, что теперь времени на рыбалку совсем нет.
- «Трабзонспор» действительно выстроил в городе электростанцию, которая приносит клубу доход?
- Это так. Основной источник дохода турецких клубов — болельщики. Затем телевидение, турецкая лига имеет с ним щедрый контракт. Спонсоры, которых сами клубы честно и упорно ищут, - третья статья. И все равно не хватает. Поэтому затеваются коммерческие проекты, приносящие дополнительные деньги. Спонсор пришел и ушел, а электростанция будет кормить вечно. Кроме того, «Трабзонспор» владеет землей, где когда-то было клубная база. Участок примыкает к аэропорту, и он хочет его присоединить. Если переговоры пройдут успешно, «Трабзонспор» станет богаче на 80-90 миллионов евро. Российским клубам тоже нужно искать какие-то коммерческие варианты, потому что футбольная нагрузка на государство слишком велика. Да, в России есть очень богатые и известные в мире компании-спонсоры. Но их статус обязывает клубы играть как минимум в полуфинале или финале еврокубков. А этого не происходит. Возникает вопрос — зачем? Расходы большие — отдача маленькая.
- Вы всегда увлеченно рассказываете о футбольной экономике. Видите себя «башканом», то есть президентом или топ-менеджером какого-нибудь клуба?
- Вся моя карьера связана с полем и мячом. Поэтому поглядываю в сторону тренерства.
- Новый стадион стал для «Рубина» своим?
- Он построен для нас, для команды, спасибо республике. Но привыкать к арене еще предстоит. Сегодня на ней играем мы - завтра там плавание, концерт, церемония или подготовка в Кубку конфедераций. И нас временно выселяют. Это не позволяет чувствовать «Казань-арену» полноценным домом. Есть еще один момент: «Рубину» нужно выиграть на этом стадионе что-то серьезное, поднять над головой ценный трофей. Тогда арена будет для нас еще более домашней и теплой.
РАЗГОВОРЫ ОБ АЛЛАХЕ
- Вы строите под Казанью мечеть. Сами нашли строителей?
- Мечеть строю действительно на свои деньги. А строит мой хороший знакомый, турецкий строитель Ахмет Гювен, который возвел много объектов в Казани. Полностью ему доверяю.
- Если уедете из Татарстана, не сможете ходить в свою мечеть.
- Она не моя — строю для людей, для всех мусульман ради Аллаха. Это ведь здорово, что мечеть останется, даже когда меня не будет.
- Мусульманский пост уразу соблюдаете?
- На сборах это невозможно, если профессионально относиться к себе. При нагрузках нельзя не есть и не пить от восхода до заката, как того требует ураза. В другие периоды соблюдаю.
- Назовите лучших футболистов России и Турции на данный момент.
- В Турции — Арда Туран. В России, извините, назвать не могу. Я раньше критиковал ваших игроков — и продолжаю это делать. Они не очень любят работать. Не могу назвать никого, чей уровень был бы сейчас идеально высок. Нравился Кокорин, когда начал выступать за «Динамо». Теперь же он движется не вперед, а назад. Дзюба? Возможно, но он не полностью раскрывает свой талант. Для России их уровня достаточно, для Европы — мало. Таких, как Аршавин, сейчас нет, и это очень большой минус для вашей сборной, для клубов. Молодых талантов много, однако их мозги не настроены на работу.
- Что же делать тренерам сборной России?
- Не все так просто. Настоящий тренер сумеет получить отдачу от любого игрока, если правильно его использует. Раскроет лучшие качества, сгладит худшие. Хороший специалист способен сделать сильной среднюю команду, плохой сильную сделает слабой. Он капитан — куда направит штурвал, туда корабль и поплывет. Если Аллах позволит мне стать тренером, с удовольствием начал бы работу именно в России. Дал себе такое обещание, потому что мне небезразличен российский футбол. Остальное зависит от Всевышнего.
