Юрий Нагайцев: «У школы могут быть и коммерческие задачи»
Юрий Нагайцев – заместитель директора школы московского «Локомотива» по учебно-спортивной части, рассказал о задачах футбольных академий и самом простом способе попасть на просмотр.
– У школы могут быть какие-то коммерческие задачи?
– Конечно. Например, в «Милане» они есть, и этого никто не скрывает. Они же устраивают летние лагеря. В «Реале» этим сейчас занимается Дмитрий Черышев. В интернете есть сайт, куда желающие со всего мира могут послать заявку, родители оплачивают их поездку. Игрокам выдается форма, они тренируются и живут по распорядку футбольной академии. «Милан» этим занимается по всему миру, например, проводят такие лагеря на Украине. И как нам сказал Филиппо Галли, директор школы «Милана», из этих лагерей они даже пару ребят зацепили для своих команд. Одного серба и одного итальянца. При этом у «Милана» 11 школ в Европе, 19 в Италии. И 25 филиалов, где занимаются дети 6-8 лет. А цель у них стоит – 90 школ и 30 филиалов.
– В России коммерческими лагерями почти не занимаются...
– Этим занимается «Спартак», мы также такие лагеря хотим проводить. Это и селекционная работа, и популяризация клуба, все это увязано вместе. Так что это направление будем развивать.
– Можно ли самому попасть на просмотр в «Локомотив»? Или придется ждать, пока тебя заметят селекционеры?
– Например, можно отправить нам анкету. Ребята заходят на наш сайт, скачивают анкету, заполняют и присылают нам по электронной почте. Мы ее рассматриваем и приглашаем их в конкретный день. Где-то из ста человек одного мы берем в школу. Процент примерно такой.
– Что в этой анкете указывается?
– Там указаны имя, фамилия, дата и место рождения, гражданство, контактная информация. Амплуа, рост, вес, индивидуальные особенности игры. Где и насколько долго игрок раньше занимался футболом.
– На что обращаете внимание в первую очередь?
– Играть у нас могут только граждане России, поэтому первое, на что мы смотрим, – гражданство. Бывает, что нам пишут, например, граждане Грузии и других бывших республик СССР. В этом случае мы сразу отвечаем, что посмотреть ребенка не можем. Есть такая особенность у нашей страны. Второй момент – стаж. Сколько занимался футболом и возраст. Если мальчику еще нет 12 лет, и он мало занимался, это одно. Если мальчику 13-15 лет, а он тренировался всего год или два, для нас этого недостаточно. Опыт показывает, что нам таких ребят даже нет смысла смотреть. Все-таки стаж какой-то должен быть, он уже должен заниматься на серьезном уровне и что-то уметь.
– Наверное, встречаются и самородки...
– Ну, это единицы. Следующее – смотрим на амплуа и рост. Например, вратари все же должны быть достаточно высокими. У нас есть своя шкала оценки роста для каждого возраста.
– Из приславших анкеты многих приглашаете?
– Пригласить стараемся максимальное количество ребят. По возможности всех. Но нужно понимать и то, что интернат у нас для игроков от 12 лет и старше. В случае, если к нам приезжают ребята более младших возрастов, мы предупреждаем родителей, что проходить отбор имеет смысл только тем, кому есть где остановиться в Москве.
– Наверное, лишний раз показаться в престижной школе само по себе неплохо?
– Есть у нас ребята, которые в интернате не живут, но мы приглашаем их на турниры и сборы, выдаем экипировку и вообще следим. Все-таки маленьких детей не стоит выдергивать из дома в интернат, но бывает, что кого-то из них мы замечаем.
– Сами просмотры сложно организовывать?
– Самый сложный момент – сказать: «Извините, вы нам все-таки не подходите».
– Что такое «спортивные уикенды»?
– Спортивные уикенды мы проводим совместно с нашей коммерческой службой. Так что в этом, конечно, коммерческая составляющая есть. Но я скажу, что деньги за это родители платят не такие уж большие – 2000 рублей. Ребенок тренируется, обедает, смотрит футбол. Родители в это время могут бесплатно заниматься в фитнес-клубе. То есть приезжать на стадион можно всей семьей. А мальчик на два дня становится полноправным членом футбольной школы. Занятия проводят наши профессиональные тренеры, ребят смотрят селекционеры, я сам прихожу и смотрю. Пару ребят мы с этих уикендов приглашали тренироваться с нашими командами.
– То есть в этом есть польза и с точки зрения селекции?
– Плюс это будущие болельщики клуба. Они также идут на футбол, а привлечение новых зрителей тоже одна из наших задач.
– Чтобы школа считалась успешной, сколько игроков-профессионалов она должна выпускать? Есть ли какая-то планка?
– Один-два игрока ежегодно. Если из выпуска в 20 человек двое заиграют в главной команде – это будет просто великолепно. Но заиграть они, конечно, могут не только в «Локомотиве». Например, выпуск 92 года рождения – часть ребят играют в дубле, часть в «Локомотиве-2», кто-то еще сможет выстрелить. Конечно, если будет система соревнований U19, то для них будет больше возможностей плавно перейти во взрослый футбол. В 17 лет далеко не каждый к этому готов. И получается, что ребят мы теряем. Все должно быть плавно, как это сделано за рубежом. U17, U19, U21, U23… Клубные команды там строятся по принципам, близким к структуре сборных. У нас ребят кидают во взрослый футбол, когда их еще нужно обучать.
– На какие образцы вы стараетесь опираться в своей работе?
– Мы стараемся следовать лучшим практикам всего европейского футбола. Но никаких догм все же быть не должно. Например, мы решили, что тренеры будут работать с командами по три года, а сейчас смотрим, что пока у нас нет тренеров, которые специализируются на определенных возрастах. На Западе каждый специалист работает с командой только год или два. Но у нас к этому еще не готовы сами наставники. Поэтому мы начали с ротации каждые три года, но, возможно, если у кого-то будет здорово получаться работа с одной из команд, мы позволим ему продолжить ее тренировать.
С точки зрения философии, нам где-то близки принципы академии «Милана». То есть готовить профессиональных игроков и при этом выигрывать все, что только возможно. Всегда нужно настраивать команду на победу. Важно, какой ценой она достается. Я, например, спрашивал Филиппо Галли – директора школы «Милана»: «Почему вы говорите, что 4-3 лучше, чем 1-0, но при этом жалуетесь на нехватку молодых итальянских защитников и на то, что во всех клубах в обороне играют легионеры?». У них действительно даже в сборной с этим проблемы. Он мне ответил довольно уклончиво. На самом деле, у них где-то нарушен баланс. Мы говорим своим ребятам, что лучше выиграть 2-0 или даже 1-0, главное, чтобы в обороне тоже был порядок. Защитников нужно учить играть, так же как и нападающих. И, кстати, если обратите внимание, команды школы «Локомотива» очень мало пропускают в турнирах.
– Кто и как оценивает работу каждого тренера?
– Оценка выносится коллегиально. За командами следит и директор школы, и я как спортивный директор. Мы наблюдаем за учебно-тренировочным процессом, за тем, как тренер ведет себя в поездках – для чего сами выезжаем вместе с командами. Обращаем внимание на дисциплину в команде, на то, как тренер проводит теоретические занятия, как беседует с ребятами. Работа тренера оценивается не только по тому, как его футболисты смотрятся на поле. Он должен и в интернат к ним зайти, и в общеобразовательную школу, должен аккуратно вести учебную документацию: журнал, планы тренировок. Все планы я проверяю. Кроме того, тренер должен развиваться и расти, он не может из года в год делать одно и то же. Каждую неделю у нас проходят педсоветы, в которые входят организационная и учебная части. Каждый тренер должен отчитаться о прошедшей игре, какие-то моменты мы вместе разбираем на макете. Если ты выиграл, это еще не значит, что ты красавец.
Для нас главное, чтобы и содержание игры совпадало с результатом. Если тренер поставил всю команду на своей половине поля, при этом они били вперед и в конце концов какой-то гол забили, мы никогда не скажем ему: «Молодец! Ты выиграл матч!» У нас бывали случаи, когда после победы на разборе игры мы говорили тренерам, что такого футбола в следующий раз нам не нужно. Нужно, чтобы команда не только выигрывала, но и играла. Если команда побеждает, например, только за счет тактических схем – прогрессировать она не будет.
