Глава двадцать первая. Долгожданный триумф!
Моим результатом сезона 2007/2008 стали всего 10 сыгранных матчей: пять побед, три ничьи и два поражения. Как я упоминал, наш новый тренер, Хуанде Рамос, стал выборочно выпускать меня на поле, и он был очень придирчив. Всего четыре из десяти были играми в лиге и одна из них – невероятная победа 6-4 над «Редингом». Мы проигрывали 1:2, когда Рамос вместо меня выпустил Джермейна Дефо – и голы посыпались в обоих направлениях; к финальному свистку Бербатов сделал покер. Я также принимал участие в другой результативной игре: 4:4 против «Челси» на «Уайт Харт Лейн». И снова, когда мы выступали в роли догоняющих, вместо меня выпустили нападающего, на этот раз наше дорогостоящее приобретение – Даррена Бента. К счастью, в обоих случаях решение тренера пожертвовать мной ради нападающего, сработало. Но две игры того сезона навсегда останутся в моей памяти и, я уверен, в памяти болельщиков «Тоттенхэма», наблюдавших за тем сезоном вживую или по ТВ, когда мы сражались против наших двух главных лондонских конкурентов в Кубке Лиги.
Мы прошли «Миддлсбро», «Блэкпул», «Манчестер Сити» и вышли в полуфинал, где попали на «Арсенал», сыграв с ними первую игру вничью на «Эмирейтс Стэдиум» 9 января 2008 года. На пятой минуте матча, подобрал мяч и устремившись в атаку, я пробежал 60 метров, а когда собрался отдать мяч, понял, что мои ноги превратились в желе. А до конца матча оставалось еще 85 минут! Так не смотря на мою уверенность в атакующих действиях, отсутствие полной готовности к матчу означало, что мне нужно учиться экономить силы для игры в защите. Но мы определенно были лучше и после того, как Джей-Джей забил в первом тайме, хозяевам очень повезло, что они смогли в итоге сравнять счет.
В той игре Рамос увидел достаточно, чтобы понять, как победить «Арсенал», и в течении следующей недели мы работали над этим. После той первой игры он сказал, что лучший способ уничтожить их во втором матче — это моментально устремляться в пространство позади защитников, как только нам удастся вернуть себе мяч. Рамос дал нам указания подобно тем, с которыми великолепно выступала в кубках его «Севилья», и я думаю, именно поэтому он выбрал меня для игры в полуфинале; он знал, что я могу очень быстро доставить мяч из обороны нашим быстроногим атакующим игрокам. У нас была скорость, и, думаю, Рамос видел Леннона в роли маленького правого вингера, похожего на игрока «Севильи», а теперь «Ман Сити» – Хесуса Наваса – небольшого и очень быстрого игрока. Мы обрушивались на них, как только они завладевали мячом, набрасывались словно коршуны. И каждый раз как нам удавалось отобрать мяч, он велел нашим игрокам молниеносно устремляться в атаку. Вот над чем мы работали в усиленном режиме перед ответной встречей и в точности повторили на поле.
Иногда случаются игры, в которых все происходит как по волшебству. Ранее я участвовал в одной из таких, когда мы играли с «Челси» на «Уайт Харт Лейн», и тем вечером случилась еще одна, в которой твоя команда выходит за рамки, она просто неудержима, а соперники ничего не могут с этим поделать. С первой до последней минуты мы были уверенны в себе, достигнув финала, достигнув его на своем поле, перед нашими болельщиками, против одного из наших принципиальнейших соперников с таким крупным счетом 5:1 – этот день стал для меня одним из самых счастливых в футболке «шпор».
Со всем недоверием к его методам подготовки и диетическим ограничениям, никто из нас не сомневался, что Рамос был очень хорош в тактике, особенно в двухматчевых сериях. Он анализировал первую игру, и понимал, над чем нужно работать, чтобы победить во второй. Мы полностью доверяли его выбору правильной тактики для получения результата во втором матче.
Рамос был превосходным кубковым тренером. Он выигрывал Кубок УЕФА с «Севильей» и был серьезно настроен на это с «Тоттенхэмом», так же, как и на Кубок Лиги. Учитывая, что, когда он пришел к нам, треть игр чемпионата уже была сыграна, и у него было мало времени для детального изучения наших соперников и поиска лучших тактик для каждой игры, он, возможно, полагал, что выигранные кубки вероятнее принесут ему мгновенный успех в новом клубе, чем попытки нагнать упущенное в лиге, которую он совсем не знал.
В качестве стратегии на сезон 2007/2008, это, конечно, окупилось.
В обеих играх с «Арсеналом», моим партнером в центре обороны был Майкл Доусон. Но в финале я играл с Джонатаном Вудгейтом, которого клуб приобрел у «Мидлсбро» во время январского трансферного окна.
Я играл с Аланом Смитом в молодежных командах, и он всегда отзывался о Вудгейте как об одном из лучших игроков, в чем я убедился сам, когда один или два раза играл с Вуди за сборную до 18 лет. Как игрок он был довольно похож на меня, поэтому мы оба могли надеяться на попадание в основную сборную и, возможно, однажды вместе сыграть.
Сделав себе имя в «Лидсе» и «Ньюкасле», он страдал от травм в «Реале», но вернулся в «Мидлсбро» и показывал очень достойный уровень футбола, особенно в матче на «Уайт Харт Лейн». Очевидно, Рамос знал о его качествах и опыте по Мадриду и, возможно, поэтому пригласил его.
И, да, будучи игроком «Лидса», Вуди попал в плохую историю (вместе со своим одноклубником Ли Бойером, Вудгейт был осужден по подозрению в жестоком избиении азиатского юноши. Адвокатам удалось доказать, что они не принимали в этом участия, хотя и находились в пьяной компании, которая пристала к тому около одного из городских клубов. В итоге Вудгейт был осужден на 100 часов общественных работ, а клуб оштрафовал игрока на две месячные зарплаты – прим.), и о нем писали неприятные вещи. Но я не волновался, и эта тема больше никогда не поднималась. Любой игрок может допустить ошибку, и я лично могу поручиться, что Вуди хороший парень и положительная личность, тот, с кем приятно находиться рядом. У него было полно всяких шуточек, и парни любили его.
Я думаю, изначально Рамос был приглашен, чтобы изменить команду и менталитет игроков. С первых дней он пытался поставить на команду свой штамп и принялся что-то менять. Но спустя месяцы, мы стали замечать в нем приятного человека, которому понравился дух товарищества. За два дня до финала Кубка Лиги, спонсируемого «Карлинг» и намеченного на 24 февраля 2008 года, он собрал всю команду для проведения совместных выходных. Только состав команды из 23-х игроков – никаких жен, подруг или родственников. Обычно перед большой игрой, такой как финал на «Уэмбли», мы собирались только на один вечер, поэтому такие длительные совместные встречи были нам непривычны. Мы даже не догадывались, чего нам стоило ожидать. После тренировки в пятницу, вся команда отправилась в отель.
Мы остановились в «Гроув» в Уотфорде – симпатичный отель, где многие из нас бывали прежде, поэтому чувствовали себя комфортно. Там была дружественная, расслабляющая обстановка: комнаты располагались вдоль одного длинного коридора, каждый имел свою личную комнату, поэтому все было для нас идеально.
Вокруг отеля размещались обширные зеленые зоны и множество полей, так что у нас было много пространства для отдыха. Тренер хотел освободить наши мысли от футбола, устранить напряжение и позволить отдохнуть, поэтому после легкой тренировки в субботу он устроил активный развлекательный день на трэке для картинга, организованном только для нас. Как он и планировал, мы отлично повеселились. В субботу ночью нам устроили что-то вроде казино. Мы не играли на настоящие деньги – это было просто для развлечения.
Отдых в кругу товарищей по команде действительно помог нам сблизиться, в то же время предстоящая игра ни на секунду не покидала наших мыслей. Но нам было весело и это было приятное времяпрепровождение. Я думаю, та встреча хорошо помогла обрести нужный настрой на игру.
Утром, в день матча, я испытал легкий шок. Просматривая спортивные страницы воскресных газет, я растерялся, увидев спекуляции на тему того, что, поскольку я страдал от травм колена, финал Кубка Лиги может стать моей последней игрой в карьере.
Я впервые увидел свое имя, связанное с мыслями об уходе, хотя я ни на секунду не задумывался об этом. Поэтому теперь у меня появилась некая дополнительная мотивация. Я хотел доказать людям, что еще очень далек от завершения карьеры. Я не выходил на поле с полуфинала и думал только о том, как сыграть в этом матче. Я очень тяжело работал, чтобы удостовериться в том, что окажусь на поле. Я был готов сыграть и теперь вошел в игру, полный решимости доказать всем, что у меня еще есть силы продолжать.
В течении двух дней общения, отдыха и подготовки в отеле «Гроув», мы не знали, кто будет играть в финале. Тренер не торопился с объявлением состава на игру.
Несмотря на то, что его тактика против «Челси» была очень осторожной, мы все равно опасались их атакующей силы. Мы не были уверены, кого они выпустят с первых минут, но кто бы это ни был, у них имелось множество атакующих вариантов: Дрогба, Калу, Анелька, Райт-Филлипс и Джо Коул. Все также знали, что значительное количество голов забивает из полузащиты Лэмпард. Каждый раз играя с «Челси», если Лэмпард находится в лучших кондициях, от него исходит большая угроза, когда он приближается к штрафной соперника. Если его удастся закрыть, у них есть и другие игроки, которые могут забивать. Мы с Вуди были уверены, что сможем нейтрализовать Дрогба, но наши полузащитники должны были остановить Лэмпарда и не допустить его прорывов к штрафной.
Подходя к игре, мы готовились, принимая во внимание их атакующие угрозы. Но мы так же не собирались отсиживаться в обороне. С Рамосом наша игровая стратегия была основана на скорости. Когда мы выступали в роли атакующей команды, он хотел, чтобы мы использовали всю свою скорость и энергичность, которая у нас была. В центре полузащиты играли Дидье Зокора и Джермейн Дженас — отличные игроки, способные играть повсюду и нейтрализовать Лэмпарда. Они проделали огромную работу в тот день. На флангах у нас располагались Аарон Леннон и Стид Мальбранк — очень энергичные и быстрые игроки. Мы чувствовали, что можем обыграть их в скорости, и это будет наше главное оружие. «Челси» любит играть в своем собственном темпе и не слишком любит скоростную игру. Если бы нам удалось выйти в скоростную контратаку, мы имели бы отличный шанс.
Мы также рассчитывали на еще одну деталь. Мы знали, что Аврам Грант, вероятно, не был самым популярным тренером у болельщиков «Челси», и, возможно, у самих игроков. Очевидно, что у «Челси» всегда были проблемы в раздевалке, в то время как у нас с командным духом все было прекрасно, и мы надеялись, что это поможет нам огорчить их.
Более того, мы уже обыгрывали их в прошлом сезоне в лиге. Долгие годы мы не могли победить их, поэтому теперь верили в то, что сможем сделать это снова, если все пойдет по плану. Этот фактор также помог нам победить в том финале.
Но, конечно, это было непросто.
Выйдя на поле «Уэмбли» для разминки, мы поняли, что у нас есть еще один ключевой фактор — наши болельщики. Даже атмосфера на стадионе в тот день была нашим преимуществом, просто потому, что наши фанаты приветствовали, пели, и подбадривали нас совсем на другом уровне, нежели болельщики «Челси». Наши фанаты вели нас вперед, они были там ради нас, прикрывали наш тыл, и когда игра началась, команда почувствовала уверенность. Мы в самом деле ощущали единение игроков и болельщиков, и, несомненно, это помогало нам в тот день.
Однако затем, вопреки течению игры, они вышли вперед.
Всем всегда известно, кто в команде соперника может забить со штрафного удара. И входя в игру, ты думаешь: «Мы не хотим давать им слишком много возможностей перед нашей штрафной площадью». Все знали о штрафных ударах Дидье Дрогба. С его силой и точностью Дрогба технично исполнял штрафные удары, которые могли доставить много проблем, поэтому нужно было пытаться давать ему как можно меньше возможностей. Зокора прежде уже заработал нарушение, и штрафной удар Дрогба был близок к цели. Поэтому снова пойдя в грубый отбор и заработав для них еще один штрафной, мы были разочарованы. Вот где нужно, чтобы игроки мыслили здраво и не шли в подкат там, где это не обязательно.
Со второй попытки Дрогба не промахнулся. Это был отличный гол, и это ранило. Я помню реакцию некоторых игроков. На долю секунды команда упала духом. Мы вполне хорошо играли на протяжении первого тайма, а затем пропустили со стандартного положения — ситуации, в которой игроки почти беспомощны, и в тот момент это ранило.
Проигрывая 0:1 «Челси», несмотря на то, что команда достаточно хорошо играла в первой половине, могло возникнуть ощущение страха, чувство того, что мы имели свои лучшие шансы, а они все равно ведут в счете. Но я гордился тем фактом, что в перерыве у нас все еще оставалась вера в победу.
Эта вера дала о себе знать, когда мы вышли на второй тайм. Мы продолжили делать все то, что делали ранее, и в итоге получили награду в виде пенальти. Я до сих пор не уверен, был ли тот пенальти заслуженным. Но мы оказывали давление, занимая хорошие позиции, и чувствовали, что гол не за горами. Мы шли к своей награде и получили ее. Бербатов (очевидно, самый спокойный человек на стадионе), хладнокровно катнул мяч в угол. С того момента, как мяч оказался в сетке ворот, мы достигли другого уровня веры. Иногда, если команда показывает хороший футбол, ей просто необходим этот самый гол, чтобы понять, что если продолжать бить, то, в конце концов, еще один мяч вполне может оказаться в сетке ворот соперника. Как только тот мяч влетел в ворота, мы знали наверняка, что сможем победить в этом матче.
Итак, игра перешла в дополнительное время. После довольно длительного перерыва из-за травм, мне было тяжело находиться на поле 120 минут, поэтому в течении всего дополнительного времени я страдал от судорог. Как обычно, я принял перед игрой некоторые противовоспалительные препараты, поэтому не переживал, что меня снимут с игры. Я находился на поле и все еще чувствовал, что у меня было достаточно сил для борьбы.
Шла четвертая минута добавленного времени. Мы получили возможность пробить штрафной удар с левого фланга, и вместе с высоченным Вуди я отправился в штрафную площадь соперника. Джей-Джей великолепно навесил, Вуди выпрыгнул, голкипер «Челси» Чех отбил мяч прямо ему в лицо, и тот отскочил обратно в ворота.
Нам было плевать на то, как, черт возьми, мяч залетел в ворота, он был там! Это просто невероятное чувство. Теперь у нас было за что ухватиться, и именно в этот момент проявился командный дух. Мы так упорно трудились, чтобы перевести игру в дополнительное время, и теперь мы, наконец, добились своего преимущества. Мы не могли позволить ему ускользнуть.
Естественно, после забитого мяча игра поменялась, потому что они начали рисковать, выступая в роли догоняющих, и временами мы просто висели на волоске. Пол Робинсон совершил классный сейв после удара Джо Коула, и было еще несколько очень опасных моментов в нашей штрафной. Трудность заключалась в том, чтобы удержать наше преимущество на протяжении последних 26-и минут. Мы не могли просто отдавать мяч «Челси» каждый раз, как нам удавалось отбить их атаку, потому что были бы вынуждены отбиваться снова и снова. Мы должны были отдавать мяч на фланги, где игрок вроде Дженаса, разогнавшись, мог протащить мяч через все поле, или Леннона, который мог подобрать мяч из глубины и повести за собой атаку, или Бербатова, с его умением придержать мяч. Он прилагал все возможные усилия ради команды; в этом матче он бывал на таких позициях, где я никогда прежде его не видел: даже на позиции крайнего защитника. Когда ты видишь такую самоотдачу, это передается всей команде.
К концу встречи Дженас получал мяч около правого края, именно там, где мы хотели владеть мячом — глубоко на их половине поля. Когда мяч оказывался на их половине, мы получали возможность расположиться выше.
Поскольку я мучался от судорог, и мы с Вуди не были самыми здоровыми парнями в мире, тренер решил перейти на схему с тремя центральными защитниками. Он убрал с поля Робби Кина и выпустил Юнеса Кабуля, для дополнительной надежности на втором этаже, скорости и защитной мощи, необходимой для отражения атак в нашей штрафной площади. Любой защитник знает, что это то место, где игра головой жизненно важна; каждый проигранный верховой мяч — это на 50% гол, и игроки соперника будут поджидать возможность переправить мяч в ворота. Если не удастся выиграть верховой мяч в штрафной площади, с тем числом игроков, которых они отправляли в атаку, это может стать для них хорошей возможностью забить. Поэтому вот где нужен кто-то подобный Кабулю, с его свежими силами и игровыми качествами, чтобы выигрывать важные верховые мячи и останавливать атаки соперника в такой ответственный момент игры.
Это была осада, мы глубоко окопались и пытались дотянуть до свистка. После каждой отбитой атаки мы смотрели на часы, а они, казалось, остановились. И когда соперник предпринял еще одну атаку, которая выглядела так, будто они были близки к голу, мяч попал в штангу, и мы услышали финальный свисток.
Как только прозвучал тот свисток мы растворились в эмоциях. Мы ощущали единение между нами. Это был прекрасный, великий момент! Первым человеком, к которому я подбежал, был Вуди (очевидно ближайший ко мне на поле) — мы просто обняли друг друга. А затем подходили к остальным.
На поле творился хаос, поскольку все окружили игроков. Тут же были и игроки «Челси», сидящие на земле, побежденные и вымотанные. Хотя я всегда говорил, что, если мы выиграем что-нибудь, я подойду и пожму руку каждому игроку соперников, но первым делом ты бежишь искать своего товарища по команде, чтобы с ним отпраздновать. Поэтому игроки «Тоттенхэма» хватали друг друга и праздновали. Для большинства из нас это был первый трофей и, думаю, этот шанс, выиграть что-нибудь впервые в карьере, стал причиной разницы в желании выиграть в тот день. Мы не хотели позволить этому чувству пройти.
И я почувствовал облегчение. Я почувствовал, что сделал это — наконец, выиграл что-то. Думаю, это почувствовали многие.
Как только мы закончили праздновать, нас собрали у кромки поля и сказали, что делать дальше. «Челси» поднялись первыми как команда, занявшая второе место, а затем поднялись мы. Это был такой долгий путь к награждению кубком и медалями победителей; казалось, требовалась целая вечность, чтобы подняться наверх. Когда мы поднимались по ступеням, к нам тянулись фанаты. Получалось будто мы тонули в их руках, и, лишь поднявшись на вершину лестницы, выныривали. На тот момент я был обессилен; я просто пытался подняться по этим ступеням к трофею.
Я шел первым, рядом со мной Робби. Он был капитаном в большинстве игр сезона, именно поэтому я хотел поднять кубок вместе с ним. Он был большой личностью в команде, имел сильное влияние; мы провели с ним в «Тоттенхэме» долгие годы, прошли вместе множество переворотов, и теперь это был наш момент. Мы чувствовали, что, наконец, сделали это. Это было так приятно разделить триумф с Робби и остальными парнями.
Ты поднимаешь кубок, чтобы показать его болельщикам, и уровень столпотворения внизу достигает другой отметки. После этого ты возвращаешься на поле, чтобы пробежать круг почета вместе с трофеем, а затем все как в тумане. У тебя на шее твоя медаль, ты все еще празднуешь, все еще обнимаешься со своими товарищами, делаешь командное фото, повсюду брызги шампанского.
Я чувствовал огромное облегчение после того, как испытал боль и обиду, прочитав тем утром в газетах о том, что завершаю карьеру. Это было тяжелое время мучений с моим коленом. Я знал, что с ним не все в порядке. Я играл, несмотря на то, что оно не было таким, как я хотел. Но я был полон решимости пройти этот финал, я был полон решимости играть, и я был полон решительности доказать, что все еще могу выступать.
И я смог.
Кстати, с тех пор почувствовать, что выиграл "что-то" больше игрокам Шпор не пришлось.