Встреча у редактора
Дмитрий Навоша сидел в своем глубоком редакторском кресле и внимательно смотрел на посетителя.
- Так значит, все-таки решил уйти, Леша? обратился он к Шевченко.
Шевченко кивнул и потрепал по холке сидящего перед ним на корточках Лютикова.
- Подамся в большую журналистику. В Гардиан, там. Или в Марку.
- Не поздно тебе в большую-то? 34 все-таки. Чай не мальчик, специализацию-то менять. Ведь уже привык, Мытищи, Реутов, вторая лига. Ты же у нас... Навоша пощелкал пальцами в воздухе, подбирая правильное слово ассенизатор от журналистики. Куда тебе в Гардиан?
- Да какие проблемы? Подумаешь, Гардиан. У них что, второй лиги нет? Свинья везде грязь найдет. Буду по Кристал Пелесам ездить. По Редингам. Зато знаешь у них кофе какой?
- Какой?
- Вот такой стакан Шевченко показал руками всего 30 рублей на наши деньги. Со сливками сразу. А здесь В Старбаксе гавеном 190. Это ж с ума сойти. А мне еще этого охламона кормить надо. Он кивнул на Лютикова. Не напасешься.
- Выкинул бы ты его Навоша поморщился. Блохастый он у тебя и воняет.
- Не. Не могу. Мы ж вместе из Перми приехали. Куда он тут без меня. Пропадет. Да и спать с ним тепло.
- Ну, как знаешь. Навоша пожал плечами.
- Да и вообще. Плохо мне здесь. Продолжил Шевченко. Свысока на меня все смотрят. Говорят провинциал. 7 лет всего в Москве. Калашников вон 8 с половиной, так даже не здоровается.
- Да он не поэтому не здоровается. Ты бы одевался поприличнее. А то в этой своей шапочке зимой и летом ходишь. Хоть бы снимал ее иногда.
- Не. Не могу. Шевченко поправил на голове замызганный петушок с надписью Auxerre тут слово загадочное написано. Никак прочитать его не могу. Я когда устаю сильно, шапочку с головы снимаю и медитирую на него.
- Ох, Леша. Навоша глубоко вздохнул. Отчего уставать тебе?
- Как отчего? Шевченко даже подпрыгнул от возмущения. Тренера какого-нибудь найди, то напои его, чтоб болтать начал, то камеру от него прячь. А некоторые потом еще ищут, хотят по морде надавать, как Плющев. А у меня морда не казенная.
- Так ты бы нормальные интервью писал, тогда и не бил бы никто.
- А как их нормальные писать-то? Это вон Вишневскому хорошо. Он в футболе этом понимает что-то. А мне что делать?. Вот и приходится выпендриваться.
Навоша побарабанил пальцами по столу.
- Слушай, может, ты хотя бы не в Англию поедешь, а в Швецию. Там и пособие по безработице побольше. Всяко не пропадешь. А то не выгорит с Гардиан и будешь в картонной коробке жить.
- Не Шевченко замахал руками. Швеция от Питера близко. Эти Питерские в Швецию как к себе домой шляются. Найдут еще.
- Да - Навоша задумчиво покачал головой После Дюкова и бомбы от Питера надо тебе подальше держаться. Хотя по хорошему, тебе от всех подальше держаться надо. Может быть, кроме вот его Навоша кивнул на Лютикова, который в этот момент сосредоточено вычесывал блох на редакторский ковер.
Шевченко тоже посмотрел на Лютикова и улыбнулся.
- Добрый пес. Знаешь, он чего умеет? Ему мелодию насвистишь, а он подвывать начинает. В унисон. Слух как у композитора.
- Да читал я, как он подвывает.
- То-то. Мы на пару с ним в Гардиан рубрику какую-нибудь вести будем.
- Ага. Про блох что-нибудь. пробормотал Навоша так, чтобы Шевченко его не расслышал. Ну, ладно, Леша. Раз надумал, езжай. Удачи тебе. Вот тебе расчет за последний месяц Навоша протянул Шевченко промасленный пакет. 18 булочек и 3 пакетика кофе. Как договаривались.
Шевченко забрал пакет и встал.
- Ну - он поискал подходящие для прощания слова. желаю чтобы все.
- И тебе того же. ответил Навоша, подошел к окну и открыл форточку.
Хочешь узнать, что будет дальше? Жми.
