Игорь Егоров: «Отсебятину мы стараемся глушить на корню»
Игорь Егоров не только известный арбитр ФИФА и успешный бизнесмен. В 2006 году по его инициативе была открыта Нижегородская академия футбола, призванная поднять местный футбол на качественно новый уровень. Тренеры академии не стремятся копировать западные образцы, а сам проект не имеет коммерческих задач. В своем интервью Игорь Егоров рассказал о том, как работает государственно-частная спортивная школа, и в чем состоят главные проблемы детского футбола в России.
– Что нужно изменить в российском футболе?
– Необходимо поднимать детский футбол, развивать детские футбольные школы. Не давать им умирать. Нужно строить стадионы, открывать футбольные площадки. Очень многое нужно сделать, причем ведь понятно, что именно! А проблем в детском спорте хватает.
– Как создавалась Нижегородская академия футбола?
– Это была моя личная инициатива. Я делал это в первую очередь для того, чтобы отдать дань уважения своему городу, откуда я возник. Я сам занимался футболом в детско-юношеской спортивной школе, и моя мама уборщица и папа водитель не могли дать мне того, что дала мне эта школа. Ведь помимо футбола, это еще и школа жизни. Поэтому мне очень хотелось вернуть то, что я когда-то получил. Вторая причина – то, что в нашем регионе очень мало спортивных школ, которые давали бы какой-то результат, и на тот момент не было ни одной базы, которая бы соответствовала уровню, необходимому для развития детско-юношеского футбола, да и футбола вообще. Сейчас в Нижегородской области сделан существенный скачок, очень много открыто физкультурно-оздоровительных комплексов, с приходом Валерия Шанцева все это изменилось в лучшую сторону. Инфраструктура развивается очень хорошо, но когда таких объектов слишком много, возникает другая проблема – нет достаточного количества квалифицированных специалистов, способных эту базу правильно использовать и тренировать детей. Вообще отсутствие тренерских кадров – одна из самых больших проблем российского футбола.
– Для вашей академии поиск тренеров был проблемой?
– Это и сейчас проблема. Может быть, пять, может, шесть тренеров в нашей академии действительно соответствуют тому уровню, который должен быть. Притом, что всего их двадцать четыре человека. Включая тренеров специфических: танцы и аэробика, акробатика.
– По этим дисциплинам проводятся специальные занятия?
– Да, на эти дисциплины отдельные занятия и отдельные тренеры.
– Никогда не слышал о футбольных тренерах по танцам…
– Латинские танцы необходимы футболистам, чтобы поднять их с пяток на носки. Для этого нужно укрепить все мышцы голеностопа и икроножные мышцы. Для этого мы взяли тренера по танцам, у которого задача – давать как можно больше упражнений именно на укрепление голеностопа и икроножных мышц. Большая проблема российского футбола – то, что мы играем на полной стопе. Если мы посмотрим на бразильцев, они играют на носочках. Это совсем другие скорости обработки мяча, перестроения, движения и всего остального.
– Такие тренировки проходят в группах начальной подготовки?
– Эти тренировки проводятся со всеми возрастами, даже с главной командой. Два раза в неделю по 40-45 минут. Это, конечно, не то же, что тренировка обычная полуторачасовая, это было бы слишком тяжело. Все-таки мы же не профессиональных танцоров готовим. А вот тренеру по танцам достается: шесть-семь, а то и восемь тренировок в день. Очень приличная нагрузка.
– На какой опыт вы ориентировались, разрабатывая систему подготовки игроков?
– Ориентировались в первую очередь на свой опыт. Хотя ездили по странам мира и Европы, собирали информацию о том, в какой школе как работают.
– Было ли желание опереться в первую очередь на опыт конкретной школы или отдельной страны?
– Мы близки по своему менталитету только Украине и Белоруссии. Сейчас очень модно приглашать голландских специалистов, еще каких-то специалистов из Европы, но наш менталитет резко отличается. Конечно, они могут сыграть свою роль, но только голландской или только немецкой методики в наших школах быть не должно. Климат и особенности психологии именно нашей страны тоже нужно учитывать. У нас была идея пригласить голландца, чтобы он выстраивал всю систему. Но в итоге мы все-таки предпочли опереться на старо-российскую, старо-советскую школу. Есть еще, слава Богу, специалисты с тех времен, просто мы пытаемся эту систему подготовки модернизировать, адаптировать к требованиям современного футбола.
– В первую очередь школе все же нужна материально-техническая база…
– Нужны поля, нужны мячи, форма, достойная зарплата тренерам. Проблем очень много. Это трудно доказывать государственным структурам. Поэтому у нас сейчас в основном прогрессируют частные академии, а не государственные.
– Ваша академия полностью частная?
– Я четыре года содержал академию, как мог, на свои средства. Но сейчас такой возможности нет, поэтому академия стала государственно-частной. У нас получается государственная школа по футболу, так как академий они создавать не могут, на которую есть тренерские ставки, какие-то затраты закладываются на форму, на участие в соревнованиях… Но вообще-то по нашим сметам – это капля в море. Так что все равно приходится вкладывать свои деньги.
– Свои деньги вкладывали, не рассчитывая извлечь прибыль?
– Строилось все на собственные средства. Отдачи здесь никакой быть не может. За пять лет много денег пришлось потратить, но я не жалею. Потому что теперь нижегородский футбол представлен и во второй, и в первой лигах российского чемпионата, и школа участвует во всех российских соревнованиях. Мы сделали очень существенный рывок вперед.
– Удалось выпустить профессионалов?
– Есть выпускники, которые играют на профессиональном уровне. Еще больше тех, кого по наших российским законам, которых в детском футболе практически нет, переманили в другие футбольные клубы, школы, академии. Это еще одна из важнейших проблем российского футбола. Ты берешь мальчика, когда он еще не может по мячу пнуть. Потом когда он по два раза мячу уже пнул, приезжают селекционеры, начинают тащить его в разные клубы, обещать родителям какие-то супергонорары. Родители могут забрать ребенка и за сущие копейки увезти это юное дарование в столицу, в Подмосковье, в другой какой-то город. У нас в любом возрасте это модно, забирают ребят и в 12, в 13, 14 лет. Для примера, семьдесят три человека из Нижегородской академии футбола сейчас занимаются в других школах. Ты берешь ребенка, когда он вообще не знает, что такое спорт, работаешь с ним пять-семь лет, а потом его просто забирают, а ты можешь претендовать на какие-то 150-300 тысяч рублей. Но финансы тут не главное, главное моральная составляющая. Ты вкладываешь в этого человечка труд, душу, самого себя.
– Но какую-то компенсацию новая школа все же выплачивает?
– Не всегда. Правда, сейчас таких случаев меньше, все-таки в этом смысле система стала более цивилизованной.
– Кто именно сманивает игроков? Можно ли назвать конкретные академии?
– Этим грешат практически все столичные школы. К сожалению, для них это обычная практика.
– Каким образом школы переманивают игроков?
– Селекционеры замечают их на турнирах. Потом приезжают к родителям, что-то предлагают им, что-то обещают ребенку. А богато живут в нашем городе далеко не все. Зачастую такие дети возвращаются обратно в более зрелом возрасте, нередко с серьезными травмами. Прежде всего душевными. Селекция многих клубов направлена на одно: сегодня этот мальчик лучший, завтра будет другой, послезавтра третий. Рано или поздно большинство приезжих освобождают. Мне бы хотелось обратиться к тем, кто руководит детским футболом, чтобы они задумались о нормальном законе. Это всем пойдет на пользу, футбол в регионах качественно вырастет. Сегодня первенство старших юношей проходит среди четырех-пяти клубов. Остальные участвуют в нем в качестве мальчиков для битья. Я никогда не поверю, что в Московской области нельзя найти 25 мальчишек, которые хорошо играют в футбол.
– Может быть, необходимо увеличить сумму компенсации?
– Мне больше нравится английский опыт. Да и во многих других странах существуют законы, которые просто географически ограничивают район поиска игроков для скаутов любой конкретной академии! Возьмем английский город Бирмингем. От него сто километров очерчиваем – только отсюда бирмингемская школа может приглашать ребят. Все клубы заинтересованы в том, чтобы команды их школы хорошо выступали. И первый свой профессиональный контракт мадридский мальчик будет заключать только с мадридским «Реалом», если кто-то им потом заинтересуется, то будет приобретать его уже у клуба. А это совсем другие деньги.
– Сами футболистов находите только в Нижнем Новгороде?
– В Нижнем Новгороде и Нижегородской области. Нас интересуют игроки разного возраста, можно попасть в академию и в 13, и в 15 лет. Сейчас, к сожалению, интернат мы закрыли. Но некоторые ребята проживают на съемных квартирах под присмотром воспитателей. Надеюсь, на следующий год мы откроем большой интернат, строительство которого уже началось, и это позволит нам охватить больше ребят из Нижегородской области. Талантливых футболистов много, а программа развития спорта в области предполагает строительство 52 полноразмерных синтетических полей. Из них 14 или 15 уже построено. То есть у губернатора большие планы – там же и 52 хоккейные коробки с искусственным льдом, там же и 52 многофункциональных спортивных зала 60 на 40 метров размерами, там же и боулинги, и бильярдные клубы, и плавательные бассейны. Уникальные ФОКи строятся. Только бы не получилось так, что настроить – настроим, а кто ребят будет воспитывать – непонятно.
– Тренеры местные?
– У нас один тренер или два не нижегородцы, остальные из Нижнего Новгорода. Есть специалисты, которые готовы переехать из других регионов, но нужно дать им и квартирку, и машину, у нас с этим пока сложно. Но мы серьезно работаем и в этом направлении. Хотим в ближайшие 5-10 лет сделать в первую очередь детско-юношеский футбол процветающим в регионе.
– Сколько всего ребят в команде каждого возраста?
– Есть ограничения по законодательству, но мы стараемся работать с ребятишками даже сверх лимита. Тренеры на это идут. У нас в группах начальной подготовки есть такие, в которых по 140-150 человек занимается. Очень много детей хочет заниматься, когда есть нормальная база, нормальные тренеры. Им тоже хочется слова благодарности сказать, потому что они тратят свое личное время, приходят: надо нам еще время дать. А у нас сейчас пять полей, которых на 12 групп уже тоже не хватает. Мы начинали с одного поля, а теперь нам и на пяти не хватает светового дня. Приходится вечером зажигать прожектора, мачты, несем дополнительную финансовую нагрузку, но идем на это, чтобы с детьми заниматься.
– Сколько тренеров работает с каждой группой?
– В России фактически разрушена система подготовки детских тренеров. Специалистов не хватает. Ну а кроме того, теперь никто не работает по старинке – когда старший тренер берет команду на начальном этапе и он же выпускает ее из школы. С каждой командой работают два тренера. Сейчас мы вообще немного перестроили свою работу и в основном работаем группами. На группе начальной подготовки работают пять тренеров, включая одного старшего тренера, в группе спортивного мастерства – пять тренеров, включая главного тренера школы. Всех поделили по три возраста: 2003, 2002, 2001 годы рождения – одна группа, 2000, 99, 98 – вторая группа, 97, 96, 95 – третья группа, 94, 93, 92 – четвертая. По пять тренеров на каждую группу, то есть, на три возраста. Плюс команда КФК – самая высокая группа, за которую отвечает старший тренер школы. Мы пытаемся адаптировать нашу школу к тем возможностям, которые у нас есть, с тем, чтобы работать как можно лучше. Мы все время ищем пути к совершенствованию. Когда идет набор, мы на него выходим всеми тренерами. В новом году хотим опробовать новую систему: проводить турниры между первоклашками, второклассниками и третьеклассниками. Сначала между классами, потом между школами, потом сборные школ буду играть между собой. Это кропотливая работа, но это поможет нам в селекции. А селекция – это самое главное.
– Насколько тренер свободен в процессе работы?
– Это контролируется в первую очередь старшим тренером школы, методистами. Отсебятину мы стараемся глушить на корню. При этом объясняем, почему нужно делать так, а не иначе. Доказываем это научными работами, которые выходят и выходили еще в Советском Союзе. Те же голландцы нам всегда одно и то же говорили: «Ребята, что вы у нас учитесь? Мы учились у вас. Вы свое потеряли, а теперь пришли к нам. А ведь мы все лучшее забрали у вас».
– То есть тренеров продолжаете учить?
– Мы раз в неделю проводим обязательные обучающие курсы для наших тренеров. Пятерых специалистов мы с помощью Национальной академии футбола отправляли в высшую школу тренеров, где они получали лицензии детских тренеров.
– Зависит ли оценка работы тренера от выступления его команды на детских или юношеских турнирах?
– Результат не главное. Тренеры у нас максималисты, хотят все время выигрывать. Я пытаюсь ломать эти стереотипы. Я каждый раз говорю им: «Ребята, для меня самое важное, чтобы вы научили ребенка правильно принимать мяч, правильно бить по воротам, правильно двигаться, правильно бегать. Когда он будет постарше – научили его тактическим построениям. Если вы подготовили трех-четырех футболистов, которых забрали во вторую или первую лигу, вам оценка – пять». Конечно, хочется попадать в финалы, становиться чемпионами, но главное – обучаемость и обученность ребят.
– Есть ли специальные тренеры по физподготовке?
– У нас есть тренер, который отвечает за методики. Особенно в предсезонный период, когда закладывается фундаментальная база, все тренеры приходят к нему со своими планами, он их утверждает или что-то перекраивает. Есть специальные сборы именно по физической подготовке, которые лично проводит этот тренер, который является и старшим тренером школы. Отдельного тренера именно по физподготовке у нас нет.
– Сотрудничает ли академия с общеобразовательной школой?
– У нас на сегодняшний день почти все возраста учатся в специализированных классах, но в разных школах. Конечно, когда появится интернат, хотелось бы прямо на ближайшей к стадиону и интернату территории, на базе одной из общеобразовательных школ, создать специальный класс с директором и руководителями, которые бы занимались обучением наших ребят. С министром образования на эту тему встречи проходят регулярно, он у нас фанатеет футболом, и никаких препятствий здесь нет. Это важно для того, чтобы было нормальное тренировочное расписание, старшие возраста переходят на двухразовые тренировки три раза в неделю, ребята участвуют в турнирах, не во всех школах преподаватели относятся к этому с пониманием. Кроме того, им и специальное питание необходимо. Нужно, чтобы и за успеваемостью мы могли следить. Как в Тольятти: там прекрасный интернат с отличными условиями. Если мальчик плохо учится, на тренировку он не допускается, если его несколько раз таким способом наказывают – следует отчисление, на это место приедет кто-то другой. Здесь есть и воспитательный момент.
– Есть ли у Нижегородской академии свой базовый клуб?
– У нас есть базовый клуб, мы его создали именно как флагман, в котором футболисты могут заиграть после школы. Даст Бог, появится команда «Нижний Новгород» и в премьер-лиге. Это опять же нужно выстраивать пирамиду, и многие клубы сейчас к этому приходят. Клуб премьер-лиги создает фарм-клуб в первой лиге, клуб первой лиги – во второй, три-четыре команды в третьей лиге. Но многие клубы после 11-го класса вынуждены с ребятами расставаться. Они уходят в армию, потом их футбол отшвыривает. У нас нет даже соревнований для 19-20-21-летних футболистов. Это неправильно. Нужно первенство России вести до конца. Чтобы не выбрасывали мальчишек 16-17 лет на улицу. А мы это зачастую делаем. У некоторых талант открывается в 20-22 года, мы не можем раньше сказать, что парень не талантливый. Десять лет он обучался футболу, учился обрабатывать мяч, обводить, бить… Может быть, он поздно созрел. Может быть, у него проявятся качества, которые не были заметны. Футболиста нужно развивать, это неблагодарный труд. Нужно иметь пять команд высшей школы. Но это нужно делать, если мы действительно хотим развивать футбол. Нужно посмотреть на развитые чемпионаты, той же Италии, Германии и т.д. Там есть 18-19 и 20-21 – хотя бы такие первенства. И клуб футболистов этого возраста обязан держать. И они играют, их тренируют. И многие оттуда выстреливают в тот момент, когда этого никто и не ждет. А у нас – в 17 не стал футболистом, все – закопать.
