Эль Ниньо
Сейчас кажется странным, что у меня были сомнения касательно успехов Фернандо Торреса в Ливерпуле.
Две мысли пронеслись в голове, когда летом 2007 года мы подписали его за 20,5 миллионов фунтов у Атлетико Мадрид. Мне казалось, что перейдя из Испании, у него ничего не получится, потому что он не сможет вписаться в скоростной и силовой футбол Премьер Лиги. Я думал, что он будет еще одним дорогостоящим просчетом для клуба. Но я также отчаянно хотел, чтобы его появление смогло вывести нас на новый уровень. И он оправдал возложенные на него надежды.
За время его триумфальное пребывания в течение нескольких лет, Торрес совершенно точно был лучшим с кем я когда-либо играл. Я его обожал.
Каждую игру я выходил на поле, будучи уверенным, что у меня получится отдать ему голевую передачу или же забью сам. Иногда мне не удавалось ни того, ни другого. Но гораздо чаще наоборот. Я был убежден, что это все равно произойдет, ведь вместе со мной на поле был Фернандо. Играя с ним в одной команде, иногда я чувствовал себя непобедимым.
На первой совместной тренировке, то, как он двигается на поле, сразу напомнило мне Майкла Оуэна. Тогда я подумал: «А я ведь так любил играть с Майклом» и мне быстро стало ясно, что все мои призрачные сомнения были дурацкими.
Торрес был как Майкл, только сильнее физически. Иногда, когда Майклу отдавали передачу в борьбу, защитники просто задавливали его массой и отбирали мяч. Торрес же мог выигрывать единоборства, ведь он был очень сильным и мощным. Настоящий кошмар для защиты, но предел мечтаний для меня. Даже в раздевалке наши кабинки находились рядом, а все из-за порядка номеров – 8 и 9. Временами мы просто сидели рядом и беседовали друг с другом, как и принято товарищам по команде.
Но я бы не сказал, что мы были слишком близки. Торрес очень скромный человек, да и вообще его можно назвать «одиночкой». Ему было комфортно в обществе испанцев – Пепе, Хаби и Альваро Арбелоа, и южноамериканцев, вроде Хавьера Маскерано. Но, все же, у Фернандо было взаимопонимание с каждым в команде и мы очень быстро сработались с ним, так что все остались довольны. Торрес знал, что если он сделает рывок, я смогу найти его передачей. Но самое главное – он помог мне стать более сильным футболистом.
Я многому обязан Рафе за то, как моя карьера развивалась. После назначения Рафы мне иногда приходилось играть правого защитника и выходить на правом фланге полузащиты, но по существу я был центральным полузащитником «box-to-box». Рафа помог мне стать более обученным хавбеком и научил меня, когда и как правильно включать скорость, чтобы у меня была возможность забить больше голов.
Когда меня перевели на правый фланг, где мне было не совсем удобно играть, он помог мне адаптироваться и неплохо освоить и эту позицию. Тогда я осознал, что ради благополучия команды необходимо идти на жертвы, ведь Ливерпулю было лучше с двумя опорными полузащитниками в центре. Я без лишних слов перешел на другую позицию и наслаждался периодом своей карьеры, когда я, не являясь игроком середины поля, мог играть без потери качества.
Уже после, Рафа помог мне стать и «десяткой» - игроком, который располагается на поле под нападающим. А вядь я даже понятия не имел, что я мог играть на этой позиции. И думаю, ключевую роль в моей адаптации к новой позиции сыграл Торрес. Ведь мне всегда нужен был нападающий, способный оторваться и убежать от защитников.
Иногда я играл в паре с Дирком Кяутом или Питером Краучом, но характер игры отличался. Мне приходилось открываться, толкаться и бороться за мячи, которые они выигрывали в единоборствах. С Торресом было по другому. Торрес растягивал оборону, сея хаос и разрушение в рядах соперника, что так же создавало пространство для маневра и для меня. На двоих мы забили 111 голов в 117 матчах, что было плодотворным сотрудничеством.
Единственное, что разочаровывало, так это то, что мы вместе так ничего и не выиграли. Клуб моего детства – Ливерпуль. У Торреса – Атлетико Мадрид. Он покинул его в поиске трофеев, а нам не удалось пройти дальше полуфиналов, останавливаясь лишь в нескольких шагах от цели.
Стало очевидно, что Торрес не счастлив Ливерпуле, но его уход в 2011 году все еще отдается у меня внутри. Очень сильно. Но никто не запрещает игроку делать то, что он считает нужным. Судьба других футболистов не в моих руках и я не в праве принимать решения за них. Но все же, когда ты бок о бок играешь с игроком калибра Торреса, а он потом уходит – ничего не остается кроме как жалеть себя и болельщиков, которые его обожали. Задаешься вопросом – что теперь будет с клубом, если лучшие игроки хотят покинуть его. Но я не чувствовал обиды на Ливерпуль.
Клуб уже никак не мог препятствовать переходу Торреса в Челси. Он принял решение уйти, но Ливерпулю все-таки удалось завершить сделку, продав его за 50 миллионов фунтов.
За пару дней до трансфера, Торрес пришел ко мне поговорить с глазу на глаз, как футболист с капитаном. Он сказал, что хочет уйти, а клуб препятствует переходу. Я сказал ему: «Слушай, ты должен понимать – ты топ-игрок и клуб против твоего перехода». Но это было неважно. Торрес попросил меня поговорить по этому поводу с нашим главным тренером Кенни Даглишом. Он поставил меня в неловкое положение, ведь я не хотел помогать Фернандо. Мне не хотелось говорить тренеру, что наш звездный игрок желает уйти и в то же время, надеяться, что переговоры сорвутся. Я хотел, чтобы у Челси пропала заинтересованность в услугах Фернандо, а к нему вернулся его прежний энтузиазм. Позже мы подписали у Аякса Луиса Суареса за приемлемую сумму в 22 млн. фунтов. Мы продолжали бороться за трофеи.
Как оказалось Фернандо все-таки поговорил с Кенни, но клуб продолжал настаивать на своем и поэтому он попросил меня так же поговорить с тренером. Я не стал подливать масла в огонь и просто рассказал Кенни про то, что Торрес был несчастлив в клубе. Такова одна из ролей капитана, которую не видят посторонние и я не хочу пережить что-нибудь подобное еще раз. Не хочу, чтобы лучшие игроки приходили и говорили: «С меня хватит. Хочу уйти к вашим главным конкурентам».
Когда Фернандо пришел сказать о своем желании уйти, это было словно удар ножом в сердце.
Торрес же мог выигрывать единоборства. Он был очень сильным и мощным.
Еще один футбольный храм
Мне удалось забить семь голов в ворота Ньюкасла, больше только в ворота Астон Вилы. Да и вообще, Сент-Джеймс Парк – отличный стадион и именно так я его всегда буду именовать (В конце 2011 года он был переименован в «Спорт-Директ Арена», а в октябре 2012 года стадиону было возвращено историческое название.). К слову, Жители Ньюкасл-апон-Тайн настоящие болельщики. И если у клуба наступят не простые времена, они все равно будут полным стадионом ходить на игры. Я рад, что у них все хорошо и они играют в Премьер Лиге.
Повторение рекорда Оуэна
Я не люблю сравнивать себя с Майклом Оуэном и Йаном Рашом касательно забитых мячей, ведь, по всей видимости, для достижения подобных цифр мне потребовалось больше матчей или же забить мои голы было попроще.
Конечно, быть обладателем клубного рекорда это большая честь. На фотографии я реализую пенальти в матче против Порту, который позволил мне забить 22 гол за Ливерпуль в еврокубках и догнать Майкла Оуна по этому показателю. А через несколько недель я установлю новый клубный рекорд в мачте против Марселя, сыграв на добивании в ворота Стива Манданда после моего отбитого пенальти.
Стиви подошел к точке
Мое хладнокровие при исполнении одиннадцатиметровых стало своего рода визитной карточкой Ливерпуля в розыгрыше Лиги Чемпионов того сезона. В четвертьфинале нам попался Арсенал и после ничьей на Эмирейтс нас ожидало захватывающее противостояние на Энфилде. И когда Эмануэль Адебайор сравнял счет до 2-2 (что по сумме двух матчей равнялось 3-3), в нашем распоряжении осталось лишь 6 минут, чтобы изменить счет в нашу пользу. Почти сразу после гола тоголезца Райан Бабель заработал пенальти, а это значило, что мне выпал шанс восстановить преимущество. Давление возросло. Все, что было в моих силах, так это выбрать направление удара и верить. И хотя Мануэль Алмуния угадал направление, исполнение пенальти было слишком точным.
Поцелуй на удачу
Лига Чемпионов сезона 2007/2008 была полна острых ощущений. Мы чуть не вылетели на групповом этапе и буквально выгрызли путевку в плей-офф, забив 16 голов в трех последних матчах группы. В 1/8 финала нас ждал миланский Интер, затем Арсенал, ну а в полуфинале нам предстояла очередная остросюжетная встреча против Челси. После двух победных полуфиналов против них, мы рассчитывали продолжить нашу удачную серию.
Высокий взлет и резкое падение
В первом матче на Энфилде мы упустили преимущество после автогола Арне Риисе на последних минутах матча, что позволило Челси увести от нас ничью 1-1. На Стэмфорд Бридже было обилие силовой борьбы, но темп игры снизился после ответа Фернадо Торреса на гол Дидье Дрогба, который позволил перевести игру в дополнительное время. Но это был не наш год. Челси победил и вышел в финал, где и проиграл Манчестер Юнайтед в Москве.
Уникальный случай
Не так часто увидишь меня, вбрасывающим аут. Если только мы не отчаянно торопимся забить, ну или когда у меня выбили мяч, а я вижу быстрое продолжение для атаки. Обычно я располагаюсь в середине поля, поэтому все сбросы из-за боковой делают крайние защитники. Когда Фабио Капелло был тренером сборной Англии, он мог запросто возненавидеть игрока только за то, что тот просто кинул мяч из-за боковой в направлении единоборства. Капелло хотел, чтобы ауты разыгрывались со своей командой для сохранения контроля мяча. Звучит чрезмерно педантично, но в этом есть смысл.
