16 мин.

«Мне до сих пор припоминают платье и трусы в горошек». Прощальное интервью Тарасовой и Морозова

737

Евгения Тарасова и Владимир Морозов завершили спортивную карьеру: два золота Евро, медали с ЧМ и двух Олимпиад – пара сошлась на том, что на льду все сложилось успешно.

Они не бросили после Игр-2022 и полный сезон катались на внутренних стартах, несмотря на заслуги, статус и опыт. А теперь – подчеркнули, что это не пауза и не приостановка. Это точно финал.

Для прощального интервью они пришли в подкаст «Произвольная программа» к Максиму Транькову, который тренировал их с 2018-го и до конца.

Ниже – главное из разговора.

Ого, оба погрузились в учебу – для Морозова это будет третье высшее!

Тарасова: Я поступила в Международный олимпийский университет, на спортивный менеджмент – с сентября началась учеба.

– Кем собираешься руководить?

Тарасова: В идеале школой, в которой работает Федя (Федор Климов – олимпийский чемпион-2014, муж Тарасовой – Sports.ru).

– То есть хочешь доминировать над мужем, быть начальницей?

Тарасова: Думаю, мы договоримся.

– А Владимир чем занимается?

Морозов: Восстанавливаюсь в университете после академ отпуска.

– Сколько раз я тебе говорил: дурак, заканчивай университет – ты все-таки решился?

Морозов: Ну да.

– На самом деле у Вовы два высших образования уже есть. И тот университет, про который я ему говорил, это МГУ, тоже менеджмент. И Вова его забросил, пока готовился к Олимпиаде. Так что будет третье образование, умный парень.

«Всю карьеру мы экспериментальная пара»

Морозов: У отца в детстве была мечта сделать из меня хоккеиста. Но так получилось, что немножко не в ту сторону я пошел в детстве.

– Я тоже всегда говорил: почему ты в хоккей не играешь? Вовка это хоккеист – большой, сильный, Каспарайтис такой рыжий.

Морозов: Меня в спорт отдали в 6 лет. В хоккейную группу в этом возрасте уже не брали людей, которые не умеют стоять на коньках. Меня привели на каток в 6 лет. Тренер сказал, что никто не будет со мной возиться.

И меня отвели в ближайшую секцию по фигурному катанию, оздоровительная группа – занятия 3 раза в неделю по 45 минут в 6:30 утра, еще до школы.

– С тех пор Вова любит рано вставать. И в принципе вставать вообще.

Морозов: Да. Начал заниматься, мне понравилось, и как-то сложилось, что я захотел остаться. Первые годы не учил никакие элементы, было весело: играли, кидались льдинками, кубиками, всякой фигней занимались на льду, прикольно проводили время. Наверное, это и была замануха.

– А как Женя?

Тарасова: В хоккей меня не пытались отдавать. В 4 года мама привела на каток с сестрой, рядом с домом был стадион «Ракета». Чтобы мы чем-то занимались. Как мама рассказывает: мы вам надели коньки, Лера боялась и не хотела, а ты сразу даже не поехала, а побежала.

– Мало кто знает, ты участвовала в юниорском Гран-при в одиночном катании.

Тарасова: Да, и для Казани это было очень круто.

– Помните момент, когда первый раз друг друга увидели?

Морозов: Это было у нас на катке, на «Вдохновении». Женю привез Егор Чудин из Казани (первый партнер Тарасовой – Sports.ru).

Тарасова: В 14 лет я переехала в Москву.

– А как это? Ты успешная одиночница – и едешь в пары.

Тарасова: Я очень хотела, наблюдала за парным, мне очень нравилась, тренерам говорила, что хочу в пары. Мне отвечали: давай хотя бы год подождешь. И потом сказали: давай найдем тебе тренера, партнера и потом уже со спокойной душой отпустим.

– И тут ты приезжаешь, видишь Вову и думаешь: тьфу ты, не того я взяла.

Тарасова: Да, не того выбрала... Мы второй сезон катались в паре с Егором, первый раз отобрались на финал Кубка России, там заняли 3-е место. Но по ходу сезона у Егора уже было: или шоу, или продолжать. Он меня на 7 лет старше, у него уже туда-сюда.

Я говорила: я в шоу не хочу, это 100%. И в какой-то момент ко мне подошел Стас Морозов и спросил прям в лоб: будешь с рыжим кататься? Я такая смотрю на него: буду.

– Вы прокатались в разных странах, у разных специалистов, впитывали иногда противоречивую информацию. Расскажите про этот путь, специалистов. От Робина Шолковы до Этери Тутберидзе – это для меня разные планеты.

Морозов: На протяжении всей карьеры мы такая экспериментальная пара. Я катался у Нины Мозер еще до вашего приезда. Потом, когда мы с Женей прокатались два года, эксперименты продолжались. У нас появился Робин Шолковы, тоже на пару лет.

После Робина мы опять поменяли тренера, начали работать с тобой. Потом у нас была Марина Зуева, и вот в конце группа Тутберидзе. Череда таких экспериментов всю карьеру.

– Почему эксперименты? Стас только начал тренировать, да?

Тарасова: И Робин тоже. Потом с тобой – тоже.

– То есть вы все каких-то дилетантов брали. Потом со мной, с тренером танцев (Зуевой) и потом с тренером одиночного катания (Тутберидзе).

Олимпада-2018: как восприняли провал Коляды и как среагировали на собственный?

– И как итог всех перипетий – первая Олимпиада-2018, вы в командном турнире, завоевали серебро. Расскажите про участие там.

Морозов: Олимпиады в 2018-м и в 2022-м кардинально отличались по настрою, впечатлениям и эмоциям. В 2018-м прям хотелось выступить, я ехал как на праздник. Когда мы заехали в деревню, мне настолько сама эта атмосфера, сами соревнования впали в душу. Нравилось с первых минут, когда мы еще регистрировались в гостинице.

Было непривычно видеть там другие виды спорта: когда все зимние виды объединены под одной крышей.

– Ну вы же шли на золото, давай не будем так уж романтику разводить. Вы приехали двукратными чемпионами Европы, победителями финала Гран-при. Как разминка – командный турнир. У меня в подкасте был Михаил Коляда, который невольно стал антигероем этой ситуации, неудачно выступив в короткой. И он мне сказал, что единственные, кто его поддерживали – Морозов и Соловьев.

Морозов: Да, а что было делать? Мы втроем жили в одной квартире. После такого выступления человек очень сильно переживает.

– А что ты видел изнутри?

Морозов: Когда он пришел, на нем не было лица, был серого цвета, зажат, скованный. Я думаю: надо парня поддержать, ему же произвольную катать еще. С такими эмоциями выйти – че хуже может быть? Да нет, просто по-человечески поддержали: собирайся на произвольную!

– Какие слова ты нашел? Примерно хотя бы.

Морозов: Миша катал утром, и следующими после него выступали мы. Мы перед автобусом смотрели с телефона трансляцию, вздохнули и поехали выступать сами.

– Мне было легко, я выступал в Сочи после Жени Плющенко, и он, наоборот, меня зарядил. Я очень волновался, посмотрел Женю и думаю: ну все, че я, не смогу так же, что ли? Выйду и откатаю.

Морозов: У меня были эмоции, что надо исправлять, мы все-таки команда, надо помогать команде. И выступили отлично, набрали 10 баллов. А вечером, может, немножко и у Миши переосмысление пришло, и стихли эмоции. Ну и просто сказали: Мишань, такое случается.

– Потом личные соревнования, где вы боретесь с заклятыми друзьями из Китая. И кажется, что вот-вот все будет хорошо. Но произвольная программа, и вы упускаете медаль. Не то что золотую, а в принципе.

Морозов: Деревянную получили. Сложно об этом говорить, это такой удар был. Но это жизнь, это спорт, случились две непоправимые ошибки. Наверное, стресс, или очень хотелось эту медаль – и прям выпрыгивали из штанов в момент проката. Сказалось, что это первая Олимпиада. Единственное, что я помню: сразу выключил телефон, запихал костюмы, коньки в рюкзак и ушел в закат.

Мне куча звонков от родителей, родственников, друзей – все мимо. Потом встретил тебя в деревне, и ты единственный, кто поддержал меня и сказал правильные слова: надо дальше кататься.

Для меня это был прям траурный день. Вообще не знал, что делать дальше. Есть медаль, есть медали с мира, Европы – зачем что-то продолжать, когда конец света случился? А ты мне объяснил, что это нормально: первый раз зацепились, поборолись, ваша Олимпиада следующая.

– Женя, а ты что?

Тарасова: Я не знала, куда мне деться. Было настолько плохо, что я Вову, весь тренерский состав подвела…

– А что случилось? Волновалась?

Тарасова: Мне кажется, да, я очень боялась. Даже после этого моего провала... Мы еще на катке были, я вышла в коридор, там стояли тренеры, судьи. И все сказали: ну, ничего страшного, все в порядке, все бывает. Не получилось – не получилось. Мне было: ну как это, Олимпиада, как это ничего страшного? Вы о чем?

И все, я тоже ушла в комнату, не выходила, общалась только с мамой. И на следующий день мы с Вовой встретились.

– Что мама говорила?

Тарасова: То же самое – ничего страшного, мы тебя любим, все хорошо.

– Женя, а где твое платье в горох? Ты его не сожгла?

Тарасова: Кстати, хорошая идея. Нет, оно висит дома в Казани.

– Это платье с произвольной программы, то самое 4-е место...

Тарасова: Трусы в горошек… Мне до сих припоминают эти трусы, я очень не люблю это платье.

Расставание с Ниной Мозер и друг с другом (в личной жизни) – это было почти одновременно

– Потом вам как обухом по голове прилетела новость от тренеров? Как это было?

Морозов: Это не было сюрпризом, потому что когда начинался сезон, вышло интервью Нины Мозер, что она устала и больше не хочет тренировать. Я такой: чего??? Начало сезона только...

Мне показалось, это очень странное заявление. Работали мы в команде, никаких нареканий не было, шли вместе. Но как минимум на тот момент мне это показалось странным. После Игр она сказала: ребят, я больше тренировать не буду.

Тарасова: Она сказала: я прекращаю тренировать, ищите тренера.

– И вы нашли не тренера, а комментатора.

Тарасова: Мы же в одной группе катались, мы видели, как вы тренировались, ты нам всегда помогал. Программу ставил.

Морозов: У нас страница перелистнулась, началась новая глава, новое четырехлетие, в которое мы пошли в другом составе.

– Как оно было?

Морозов: Чего только не было. На первых порах было очень тяжело, мы были втроем в основном. Все вместе наваливается – какие-то организационные вопросы ложатся на наши плечи. Не было менеджера… Первый год еще было более-менее.

Сейчас никто не работает по одиночке, любая группа – это целый штаб, целая коллегия специалистов, тренеров. Кто-то отвечает за хореографию, кто-то за скольжение, кто-то за парные элементы, кто-то за физподготовку. Прошли те времена, когда работает один тренер.

– Когда вы ко мне пришли в 2018-м, были не только проблемы со льдом и что я новичок. Была и между вами проблема личная. Вы перестали быть парой в жизни, вы встречались долгое время и в олимпийский сезон расстались. И притирание друг к другу легло на мои плечи. Как можно сохранить такой успешный тандем после такой жизненной истории?

Тарасова: Мы понимали, что пара на льду из нас очень хорошая и перспективная. И рушить все, что на льду, было прям…

– А в жизни рушить?

Тарасова: В жизни тоже был тяжелый, переломный момент.

– Ты была инициатором?

Тарасова: Да, но было сложно.

– Как всегда, женщина во всем виновата?

Тарасова: Да, есть такое. Это я могу на себя взять. Было сложно, поговорили, приняли решение. Но нужно было как-то сохранять именно фигурное катание, у нас были цели. Прошла неудачная Олимпиада, но завершать карьеру не хочется. Иначе тогда не имеет смысла все, что было до. Было сложно…

Морозов: Я скажу проще: приоритеты были расставлены. Спортивная карьера не такая длинная, и есть вещи невозвратные. Ты можешь сойтись, разойтись в жизни, у всех по-разному складывается, люди и по два-три раза свадьбу играют. А если ты спортивную карьеру упустил – неважно, по каким причинам – время назад не отмотаешь. И тело не будет как в молодости.

Как они оказались у Тутберидзе? И довольны ли серебром на Олимпиаде-2022?

– Есть очень интересная история, как мы попали к Тутберидзе. Я это спродюсировал все, когда мы были на турнире в Голландии.

Морозов: Ты думаешь надо это рассказывать?

– И в Голландии был Глейхенгауз с Морисом Квителашвили, мы там общались с Даней. Я Дане закинул эту идею, что мы должны попасть на Олимпийские игры, попасть в команду. Будет сильная команда, если мы поедем как тим-Тутберидзе. Я понимал, что безо льда дальше нам сложно.

Как оказалось, Даня донес до Этери Георгиевны, и они были готовы. Но после ЧМ-2021, который опять неудачно у нас сложился, опять 4-е место, у меня началась депрессия. Настоящий сложный момент в жизни, у меня опускались руки: я вообще ничего не могу, не умею и не понимаю.

В этот момент я вас толкал: попробуйте подойти к Этери – иди, иди, иди. Вы вместе пошли, но я-то не хотел идти. И мне стало интересно, почему вы ей сказали: мы если пойдем, то только с ним, хотя она предлагала других специалистов.

Морозов: Потому что на переправе коней не меняют. Предолимпийский сезон закончился, звать каких-то новых специалистов, с которыми придется заново... А с тобой пошли в общем русле, они подхватили и все.

– Могу сказать только слова благодарности за этот путь, в конце жизни буду вспоминать еще раз, уже что-то, может, себе напридумываю. Я нисколько не жалею. Подумал потом: ну катался бы, как все, в этих шоу, играл бы тысячи ролей. Но эти эмоции, которые дает Олимпиада, стать тренером призеров, это только благодарность. Это был шанс, который, может, не на 100%, но получилось использовать.

Мы приезжаем в Пекин уже другой командой. И тут у нас новость, что в команде мы выступать не будем, мы вынуждены 23 дня ждать произвольную. И вы продолжали катать целиковые прокаты, мы выходили как на обычные тренировки. Как вы это воспринимали?

Морозов: Каждый день как соревнование.

– Как вы узнали, что кататься в команднике вы не будете? С самой сильной короткой программой сезона.

Тарасова: За день до начала командных соревнований проходит наша парная тренировка, три пары. И в конце, буквально за пару минут до конца нас собирает федерация. И объявляют состав на командные соревнования на следующий день.

Мы так переглянулись: понятно… пойдем готовиться к личному, значит. Значит, все хорошо будет в личном. Мы с Вовой потом обсуждали. С одной стороны, можно сказать, что нам это сыграло на руку, что мы не участвовали. Потому что был предыдущий опыт, когда в командном турнире круто катались, отдали эмоции. А тут, наоборот, у тебя есть шанс в личном выплеснуть все то, что ты копил и тренировал. И я думаю: как произошло, так должно было.

Морозов: Две недели готовились, было неплохо, очень пошло на пользу, когда ты на основной арене. Мы катали там и короткую, и произвольную. И когда ты там 10 раз откатал чисто, то выходишь и знаешь, что в 11-й раз откатаешь чисто.

– Хоть кто-то знал…. Ну и потом в произвольной программе – прокат жизни, как называют ваши болельщики. И я, наверное, тоже. Второе место – 0,60 отставания. Для вас это поражение или победа?

Тарасова: Я не считала это поражением. Я была настолько рада, что в нужный момент мы сделали все. И то претензии были: можно здесь чуть-чуть, по мелочи… Но глобально да, мы сделали все в этот момент. Я радовалась.

– Это серебро с золотым отливом, но это серебро. Я не был расстроен, потому что с утра об этом боялся мечтать. Мне приходила мысль, что может быть медаль, я ее отгонял. И говорил: ты тысячу раз выходил с ними на лед, надеясь на медаль… Не думай. А тебе, Вов? Ты же максималист.

Морозов: Ты с языка снял у меня. Конечно. Конечно, золото-то получше.

– Те же самые китайцы, ваши вечные соперники. Если бы выиграл кто-то другой, вам было бы легче? Или наоборот, вы проиграли достойным, с кем шли бок о бок?

Тарасова: Ребята тоже долгий путь прошли, они тоже заслуживают. Но у них была ошибка…

Морозов: Достойные соперники, не стыдно таким проигрывать. Очень уважительно относимся к этой паре, большие мастера, делают много интересных вещей, которым следующему поколению надо учиться.

***

– Можно ли сказать, оглянувшись назад – все-таки успешная карьера?

Тарасова: Да… Вов, давай

Морозов: Успешная, успешная.

– Дальше-то что? Куда дальше идти? На какие замахиваться горизонты? Есть какие-то планы?

Тарасова: Грандиозные.

Морозов: Не будем ходить вокруг да около. Да, мы завершаем свою спортивную деятельность. Мы не приостанавливаем, мы завершаем. К сожалению, может, кому-то и к радости: на соревнования мы больше не поедем.

– Как вы к этому пришли? Может, кто-то говорил: ну давай еще покатаемся?

Морозов: Это в чей огород камень?

– Тому, кто любил фигурное катание с самого детства. Я к тому, что Женя вышла замуж, она, может, хочет семейный уют, родить дитя, продолжить род Климовых.

Морозов: Я просил в прошлом году, чтобы еще год мы покатались. Мне хотелось после Олимпиады. И Женю не пришлось долго уговаривать: давай покатаемся, покайфуем – без нервотрепки, без большого напряжения. Для себя. Она сказала да.

Мы получаем по образованию каждый. Пока в форме, безусловно, будут какие-то ледовые шоу. Надо заниматься саморазвитием, найти себя в жизни и делать то, что тебе нравится.

– Женя будет руководить мужем в Сочи. Если слабый тренер Максим Траньков позовет тебя на помощь, придешь? Я же к тебе пришел.

Морозов: Консультантом – да... Макс, конечно, приду.

– Или даже меня заменишь?

Морозов: Это вряд ли.

***

– Давайте немножко про личную жизнь. Женя – супруга Федора Климова. Вова у нас одинокий или нет?

Морозов: Нееет. Я не одинокий, все хорошо, Максим, спасибо.

– То есть не надо писать твой телефон, чтобы девчонки не писали?

Морозов: Они без тебя уже пишут. Половинка не хочет, чтобы афишировали. Там знаешь, какие грымзы сидят… Сразу клюют.

Фото: РИА Новости/Михаил Мокрушин, Рамиль Ситдиков, Александр Вильф, Владимир Песня, Владимир Астапкович; Instargam/_tarasova_evg; кадры трансляции Первого канала

logoМаксим Траньков
logoВладимир Морозов
logoЕвгения Тарасова
logoсборная России
пары