«Пальто у меня больше, чем учениц». Команда Тутберидзе раскрылась в шоу Урганта (рассказали, на чей инстаграм не подписаны)
Фигурное катание продолжает телевизионный штурм. После Елизаветы Туктамышевой студию «Вечернего Урганта» посетили Этери Тутберидзе, Даниил Глейхенгауз и Сергей Дудаков.
В зале вместо зрителей сидели ученики главного тренерского трио страны: Алина Загитова, Алена Косторная, Анна Щербакова, Камила Валиева, Элизабет Турсынбаева, а еще Евгения Тарасова и Владимир Морозов, выступавшие в шоу Тутберидзе.
Этери уже приходила в гости к Ивану Урганту, но было это очень давно – после победы Юлии Липницкой в Сочи-2014. Спустя 7 лет тренер привела на съемки всю команду.
Ургант: У нас в зале много гостей, которых мы привыкли видеть не в зале. На льду – ладно, мало ли кто может надеть коньки и выйти на лед: все кому не лень. А вот чтобы выйти на лед, а потом на пьедестал – это уже непросто.
Эти люди в зале, а те люди, благодаря которым они стоят на пьедестале – сегодня у нас впервые в таком составе. Это суперкоманда, это Лига справедливости Зака Снайдера. Впервые у нас в гостях тренерский штаб Этери Тутберидзе, Даниил Глейхенгауз и Сергей Дудаков.
Дудаков: Ну что, по домам?
Ургант: Нет, Сергей. Ребят (обращаясь к фигуристам), истерику остановим. Вы каждый день видите эту троицу. Вы чего?
Расскажите, добровольно все пришли сегодня или был общий сбор?
Тутберидзе: Общий сбор.
Ургант: Этери Георгиевна, вы на меня смотрите с подозрением. Как будто вы от меня подвох ждете?
Тутберидзе: Жду.
Ургант: Почему это вы ждете от меня подвох?
Тутберидзе: Обычно он есть в ваших передачах.
Ургант: Вы же к Познеру ходили. Вы же заходили в клетку к тигру, были в пасти у дьявола.
Тутберидзе: А там не было подвоха.
Ургант: Мне сказали, что когда ходили к Познеру на программу, вы смотрели много интервью, вопросы, которые он задавал женщинам. Готовились и выписывали.
Тутберидзе: Я выписывала вопросы по Прусту, готовилась. А в итоге меня спросили: черное или белое, кошка или собака, закат или восход. Я так поняла, ко мне отнеслись как к спортсмену.
Ургант: Давайте я вам задам серьезные вопросы. Давайте задам вопросы Пруста. Сегодня вы готовились каким-то образом?
Тутберидзе: Нет, не готовились.
Ургант: Молодец! Пересматривали программы наши?
Тутберидзе: Нет.
«Когда сошел с подиума, ты никто. Пока не докажешь обратное в следующий раз». Тутберидзе – у Познера
Ургант: С чистого листа, ладно. Давайте представим, что я фигуристка. Я собираюсь ставить новую программу для Олимпийских игр. Расскажите мне, пожалуйста, что происходит дальше? Кто за что отвечает и какой порядок действий?
Тутберидзе: Вначале мы вас спросим, как вы себя видите: в каком образе, в какой музыке? Что бы вы хотели? Ну а потом все равно сделаем то, что лучше.
Ургант: Я могу выбрать музыку?
Тутберидзе: Да.
Ургант: Сказать: я так люблю корейскую группу BTS. Что вы мне ответите?
Тутберидзе: На показательный.
Ургант: У вас музыка уже есть, когда начинается подготовка? Кто отвечает за музыку?
Глейхенгауз: За музыку, наверное, в большей степени отвечаю я. Но мы с Этери Георгиевной всегда делимся идеями, поэтому если музыку находит она…
Ургант: … то она вам всегда нравится.
Глейхенгауз: Ну, приходится так говорить.
Тутберидзе: Допустим, я могу придумать образ без музыки. Или я вдруг приношу музыку – она мне нравится, но к ней надо что-то еще. Это совместный процесс.
Ургант: У вас очень слаженный дуэт. Сергей, для чего вы?
Дудаков: А я просто оцениваю.
Ургант: Мне сказали: Сергей – самый скромный человек на Земле. Этери, расскажите, что делает Сергей, если он не хочет сам говорить.
Тутберидзе: Он тренирует ребят, когда мы в постановках. Работает на удочке – мы этого не делаем.
Глейхенгауз: Это лучший удочник мира.
Ургант: Я знаю, что такое удочка. Я два дня назад тут висел, меня Туктамышева подвесила.
То есть выбрали музыку и начинаем готовить номер – структура номера или как это называется?
Глейхенгауз: Это уже у нас в голове есть.
Тутберидзе: Последовательность элементов мы, конечно, продумываем сразу. И дальше стараемся, чтобы это совпало с акцентами, с музыкой и образом. Потом спрашиваем Сергея Викторовича: тут чего и как?
Дудаков: А я говорю: переделать. Срочно.
Глейхенгауз: И на показательные.
Ургант: А кто из вас сказал: вот они прыгают тройной – давайте четверной уже? То, что сделало революцию в последнее время в фигурном катании. И вся эта революционная группировка у нас сегодня на диване.
Глейхенгауз: Мальчики уже прыгали четверные, а девочки еще нет. А когда девочки начали прыгать у нас на глазах тройные намного выше, чем раньше, им это давалось легче.
Тутберидзе: Каскады лучше стали.
Глейхенгауз: Стали закрадываться мысли: почему они не могут сделать четверной? И для этого у нас был Сергей Викторович, который мог подстраховать.
Ургант: Сергей Викторович стоял с удочкой рядом.
Дудаков: Все время. Порой мне кажется, что я даже сплю с ней.
Ургант: Идиотский вопрос, но: Сергей Викторович, а вы рыбачите?
Дудаков: Нет, ни в коем случае. Нет времени.
Ургант: Просто у вас есть все для этого – лед, удочка…
Дудаков: А времени нет.
Глейхенгауз: Вон улов какой сидит (показывает в зрительный зал).
Ургант: Сергей, говорят, вы связаны с морем. Вы ходили на корабле по Карибскому бассейну на круизном лайнере.
Дудаков: Да, на котором есть каток. Маленький. 1/6 примерно от нашей стандартной площадки.
Ургант: И на нем обладатель звания Золотой конек Загреба 1990 года…
Дудаков: Ух ты! Ничего себе! Очень приятно.
Ургант: Я знал, чем вас порадовать. Минимальная площадка, на которой вы можете находиться и выступать.
Дудаков: У каждого разные размеры.
Глейхенгауз: Да вот этот зал. Вы сейчас вы нам сделаете каток?
Ургант: И что вы делали?
Дудаков: Выступали под музыку, делали номера, прыгали, улыбались, танцевали – все как обычно.
Тутберидзе: На такой площадке можно делать все, просто нужно привыкнуть.
Ургант: А с какого возраста к вам приводить?
Тутберидзе: Начинать кататься ребенок должен года в 4. А вот чтобы понять – талантлив он или нет… Вот я до сих пор не знаю, они (показывает в зал) с талантом или нет?
Ургант: Вы хотите обратно в автобусе ехать в гробовой тишине?
Глейхенгауз: Я вообще думаю, сейчас все встанут и уйдут.
Ургант: Вы что? Мы знаем. Вы скажите, в ком сомневаетесь, я вам скажу – талантлив он или нет.
Тутберидзе: Посмотрим. Это же еще не конечный продукт.
Ургант: Если бы у меня был хоть какой-то шанс быть девочкой и быть у вас в группе, я бы им воспользовался.
А правда ли, что вы начинаете работать в направлении парного катания?
Тутберидзе: Ну, это интересно. Мне кажется, там какой-то пробел.
Глейхенгауз: Который мы должны заполнить, видимо.
Тутберидзе: Я просто вижу, что парники, к сожалению, почему-то плохо прыгают. Конечно, они очень много времени тратят на парные элементы, но если их правильно поддерживать, то они будут лучше прыгать.
И не всегда мне нравятся программы. Мне кажется, немного время ушло вперед, а какие-то пары остались.
Ургант: Я понял. Вы просто увидели непаханое поле и готовы туда идти.
Тутберидзе: Это интересно, да.
Ургант: Мы набрали ваших разных фотографий. На каждой из них – вы в разном пальто. Этери Георгиевна, чего у вас больше – учениц или пальто?
Тутберидзе: Пальто.
Ургант: Честный ответ. Тогда такой вопросы: ваши ученики вас называет как-то? Есть у вас троих прозвища? Это очная ставка – они сейчас здесь сидят. Они в масках, не всех узнаем. Как они вас называют за глаза?
Глейхенгауз: Точно есть аббревиатуры.
Тутберидзе: У нас?
Ургант: А вы не знали? Милая моя, аббревиатуры есть.
Глейхенгауз: Ну там все просто – ЭГ, ДМ.
Тутберидзе: А, ну это.
Глейхенгауз: Думаю, есть другие, но мы о них не знаем.
Ургант: А нет там, например, Королева, Красавчик и Рыбак?
Тутберидзе: Теперь появятся, спасибо.
Ургант: Красиво же. Смотрите – журнал GQ. И вот пожалуйста – у Даниила тоже, получается, есть пальто.
Глейхенгауз: К сожалению, нет. Это так, поносить давали.
Ургант: Да мы знаем. Сами в нем снимались. Сергей, у вас же тоже есть такие фотографии. Почему вы не пошли в GQ?
Дудаков: Не позвали. Ждите.
Ургант: Этери Георгиевна, вы говорите, надо еще отобраться на Олимпиаду, прежде чем туда ехать. Сложная задача?
Тутберидзе: Ну это первая задача. Надо вначале отобраться. Желающих много, а всего три места. И еще будет определяться состав на командную Олимпиаду.
Ургант: Есть шансы победить? Я что-то не могу понять по вашему грустному выражению лица. Мы верим в вас. Вы не хотите говорить, чтобы не сглазить?
Тутберидзе: Нет. Мы, наверное, будем делать максимально, что мы можем, а дальше – с вашей помощью.
Потом Ургант сыграл с гостями в небольшую игру – тренеры отвечали «Я» или «Не я» на разные вопросы. Оказалось, что Тутберидзе единственная из штаба не называет воспитанников «мои дети», зато только она пошла бы на каток в выходной. Все трое радуются, когда утром отменятся тренировка и есть возможность поспать подольше. И никто не подписан на инстаграм Ильи Авербуха.
«Да, Илья, это ночь правды», – воскликнул Ургант после ответа на этот вопрос.
Потом Глейхенгауз вспомнил, как тренировал Дмитрий Хрусталева на «Ледниковом периоде», а Ургант спросил Тутберидзе, чувствует ли она поддержку учеников, сидящих в зале.
Ургант: Чувствует поддержку ваших подопечных?
Тутберидзе: Нет.
Ургант (после долгих оваций): И мы все сидим, смотрим, а Этери еще и считает, кто сколько хлопал.
Фото: twitter.com/ScarbsTech; instagram.com/daniil_gleikhengauz
Прекрасный атмосферный выпуск. Понравился блиц-опрос с табличками ) Этери была немного напряжённой, явно на катке она лучше себя чувствует. Удачи ей и ее воспитанницам в Олимпийском сезоне! И новых ярких идей с музыкой и образами!
Отчего все так напряглись насчёт пар - непонятно. Только что прошедший ЧМ показал, насколько пары из других стран отстают по технике и программам, особенно если сравнивать с женским одиночным видом. Более того, совсем недавно Тамара Москвина в интервью Конову говорила о том, что в парном катании тоже требуется развитие, и тренеры сейчас ищут какие-то новые элементы, чтобы сделать выступления пар более зрелищными.
К слову "продукт" в отношении фигуристки, пусть и в образе, привыкнуть не могу.