8 мин.

У Тутберидзе есть «друг» – киндер-критик Кузнецов: он смотрит в крошечный осколок кривого зеркала и 'ставит градусники'

37

Цитаты из поста Кузнецова взяты в кавычки или в кавычки и скобки. 

He is back! Кузнецов гневается на Этери! В образе киндер-критика.

Чем опять возмутила его юную поэтическую душу команда Этери?

Видите ли, команда Этери Тутберидзе осмелилась поздравить свою спортсменку, двукратную чемпионку России Анну Щербакову, с присвоением звания мастера спорта международного класса (МСМК), а получившую это звание чемпионку Европы Алену Косторную – нет, не осмелилась. Да как же так?

Вот тут и взыграло ретивое у поклонника кружевницы. Вот как пропесочу мелочную тренершу-обиженку, как развенчаю её миф - будет знать, как бывших обижать! А может, поздравит и заберёт её обратно!

Кузнецов причитает, что фамилию его любимицы на фото выписки из приказа «замазали», т.е. умышленно скрыли, замаскировали. А всё почему? Оказывается, летом «Алена с конфликтом покинула группу Тутберидзе, выбрав покровительство Евгения Плющенко», объясняют нам не то Иван, не то и сам спортс.

Т.е. прямым текстом сказано, что ушла в связи с конфликтом и выбрала покровительство другого тренера. Так почему должна выделять кого-то, кроме своей ученицы, бывшая команда, которую скандально покинули и выбрали не просто тренера, а покровительство кого-то, видимо, повыше и получше. Но Ивану-то, должно быть, так и хочется кинуться в ноги Его Величайшеству Покровителю и он искренне не понимает, как можно не поздравить – благоговейно и нижайше – и ту, что покинула, и того, кто оказал покровительство. А ещё лучше – поздравить и поблагодарить нового тренера за сверх-скоростную подготовку МСМК.

Но, увы и ах, не поняли и не просчитали, что недюжинно обидится некий блогер и кинется в написание разоблачительной статьи.

С наскока называет он это проявление внимания к своей ученице «скандалом», а пост в Инстаграме – «странным поведением тренера» не где-нибудь, а в «публичном пространстве». А это самое пространство, по его же собственным словам, может, и не имеет прямого отношения к Этери и, тем более, не является выражением её собственного мнения. («Это не первый скандал, связанный как с напряженными отношениями Этери и ее бывших учениц, так и со странным поведением тренера в публичном пространстве (если не тренера, то официального инстаграм-профиля команды, который и называется, и в целом выступает от имени Тутберидзе)».

Так  откуда младой господин сделал вывод, что это есть именно «атаки Этери»? И обижается он, оказывается, не на поведение тренера, а на странное поведение инстаграм-профиля команды???

Сделав на основе подобной казуистики вывод о том, что именно Этери – злопамятный дух ФК, Кузнецов бросается в пучину неподдающихся логике объяснений, отчего да почему этот дух так себя ведёт и что с этим делать.

Ух, как же философски глубоко он начинает - с красоты молчащего («Вы ведь не раз замечали, как красив человек, пока он молчит»). Пожалуй, стоит об этом помнить не только Этери, но и всем другим, включая Кузнецовых!

И живопись тут как тут: неистово желает Иван «ослепнуть, оглохнуть и без конца притворяться…», как перед бессловесным портретом, да не даёт ему Этери молча благоговеть. Не молчит, как Сфинкс, а желает (через непонятно кем руководимый Инста-профиль) поздравить свою ученицу.

Тогда обращается не до конца ослепше-оглохший Иван ни много ни мало к мифу. Вот это уровень!

Называет он Этери, вслед за И.Порошиным, «богиней» … мифа, надо думать («В глазах многих Тутберидзе – богиня»). Но если Порошин обычно последователен и убедителен, то кузнецовский миф о богине-Тутберидзе вдруг оказывается «зачаровывающим, с эффектом не то религиозным, не то тяжелых наркотиков». Миф с эффектом тяжёлых наркотиков – это сильно! Леви-Строс и Малиновский, Юнг и Гуссерль и близко не стояли!

И творит Иван свой доморощенный миф о «скромной, вечно молчащей женщине, которая никого не трогает и делает свою работу <…> с некрасивой изнанкой». Похваливает её за бессчётное количество учениц-победительниц, одобрительно похлопывая за вытаскивание всего российского женского ФК из непонятно где обитавшей бездны («Именно Этери вытащила наше женское катание из бездны, которое обитало рядом со скукой и безвкусицей после ухода Ирины Слуцкой»). Хотя это, кажется, не бездна обитала, а женское ФК обитало в бездне с притулившимися рядом скукой и безвкусицей, оставленными Слуцкой (может, и в бездну она толкнула?). Трудно, трудно сразу выцарапать смысл из языкового камлания Ивана.

Таким витиеватым путём, скрыто поклоняясь «страшным людям» и пряча это поклонение за добросердечной насмешкой («Говорят, Рудковские погрузили спорт в болото скандалов, склок и ненависти. Самые актуальные враги Этери – они даже украли пару картин. Страшные люди»), ведёт нас Иван к выводу: Этери, посиживающая где-то на вершине вопреки Дон-Кихотам от фигурки, – сама себе враг («Пока Этери посиживает на вершине русской фигурки, против нее выходит множество борцов с ветряными мельницами <…> Но никто из врагов не нанес удара по мифу/образу/имиджу Тутберидзе сильнее, чем она сама и ближайшие к ней люди»).

И вот тут, отбросив витиеватость, переходит он к бронебойной, как ему кажется, аргументации. Аргументации, которая призвана разнести в пух и прах злопамятного духа ФК и развеять это всё над глупыми головами несчастных читателей спортца.

Вот она, бронебойная, авторская, кузнецовская аргументация.

1. Этери, оказывается, рассказывает о совместной работе с ушедшими спортсменами, а делать это могут только ученики. Сама Этери должна «оставить в тени сам конфликт, причины, личные переписки». По Кузнецову, она должна быть не то "терпилой", не то ангелом, а не человеком с нервами, своей точкой зрения, своими принципами. А вот младо-критик просто должен с упоением вспоминать истории уходов, смачно, по-взрослому играя жаргонизмами («светила, выкатил») при описании действий тренера и забывая о словах и действиях спортсменок.

3. Рассказ о недопустимом поведении спортсмена оказывается чуть-ли не преступлением. Кузнецов по-детски обижается за ушедших («как будто нельзя…», «рассказывала об истериках Адьяна Питкеева и о том, как он бросал коньки в урну, ожидая, что кто-то принесет их обратно»). Взрослый человек может видеть в этих действиях правомочную реакцию тренера на капризы учеников, на уже вынесенный в СМИ конфликт, на необоснованную критику далёких от ФК людей. Но не наш обиженный киндер-критик: он-то знает, каково это - растить чемпионов!

4. Боль за Алёну-любимицу - самый сильный аргумент. С каким неприкрытым отчаянием пишет он, что Этери выдала «абсолютно внутреннюю информацию», зачем-то отреагировала на «банальную просьбу спортсменки о разделении льда». Была ли просьба банальной, влияла ли на подготовку и самочувствие других учениц Этери, Ивана не волнует – его любимица просила ведь, не хухры-мухры.

5. Святая вера в вину Этери - ещё один бронебойный аргумент. Киндер-критик описывает действия других людей («Это инстаграм Тутберидзе-тим выкатил хамоватое обращение к Тарасовой, которая недостаточно сильно болела за Алину Загитову. Это сотрудник штаба Тутберидзе – Алексей Железняков – заключил, что Трусова – предательница. Это директор «Самбо-70», прямой начальник Тутберидзе Ренат Лайшев говорит о своих бывших фигуристках, которые попали в книгу рекордов Гиннесса – «она больше не прибавит». Это команда Тутберидзе выкладывает переписки Алины Загитовой, показывая, насколько сильно уважает ее личное пространство»).

А видит только Этери. Это всё - она, которая, кажется, застила весь свет для Кузнецова: она, она, везде и всюду она, богиня-Этери, во всех лицах, ипостасях, инкарнациях. Всемогущая!

 6. Обида за всех подряд

за Алину («Это в «Самбо-70» не приглашают Алину Загитову на юбилей школы, потому что «она что, королева Шантеклера, чтобы приглашать?»),

за Плющенко («А цель одна – лишь бы воткнуть еще одну шпильку во врага, Плющенко»),

за Косторную («В конце концов, это команда Тутберидзе замазывает фамилию Косторной на приказе, где ей присвоили мастера спорта международного класса»).

Как же хочется ему, чтобы Косторную приголубила опять именно Этери («Последний случай и вовсе необъясним. Косторную, очевидно, наградили за титулы, которых она добилась еще у Этери. И это можно (и нужно) было обернуть в «смотрите, каких девчонок мы подарили фигурному катанию!»). Но не "обернула" и не похвасталась званием "подаренной фигурному катанию" Косторной.

А Кузнецов даже готов вновь поверить в миф о богине, только бы Этери благосклонно упомянула его любимицу, только бы захотела «продолжить миф, вселиться в него, жить в нем – ведь в этом мифе так же много правды, как и вымысла».

Но не снисходит, не упоминает, не поздравляет, не живёт в кузнецовском мифе! Ну, держись, мало не покажется - сейчас Кузнецов задаст жару! Он и пишет:

1. Мелочная она, эта ваша/теперь уж не моя богиня, и обида её "бытовая, приземленная и ожесточенная».

--- Нет, не верится, бронебойная киндер-аргументация не сработала, слишком 'киндерновая'.

2. Не замечает эта ваша богиня как бьёт по себе. Создала фигуристок, их фан-базу, отдала им часть себя и своих коллег («...в них есть часть Глейхенгауза, Дудакова, Железнякова, Лайшева и всех, кто когда-либо был причастен к бренду «Этери Тутберидзе»). Значит, теперь должна любить их и лелеять, чтобы они ни делали («Какими бы ни были, они заслуживают от тренера теплых слов в любой ситуации»).

--- А ведь куда лучше, залечив "след ножовый", дать другому пить. Они, бывшие, уже всё получили и, сколько смогли, унесли.

3. Имеет эта богиня десятки лет впереди, а они - нет. У неё будут спортсмены, а у них не будет карьеры. И т.д. и т.п.

--- Увы, решение принимала не Этери. Нужно увещевать ушедших, а не обижаться и пытаться манипулировать их бывшим тренером.

4. «Время для них быстрее и их можно понять, любую их неблагодарность, эгоизм, желание лететь навстречу судьбе, а Этери понять нельзя».

--- Пардон, это понять нельзя.

А в финале на сцену выходит

1. Киндер-предсказатель. Что та Сивилла машет он пером своим и пророчит Этери беды и горе, мрачно нагоняет на неё забвение и тлен.

А за что? --- Надела куртку Вуитон, молчала в ответ на хейт и хайп псевдо-журналистов, не позвала на юбилей школы, не подписалась на всех в Инстаграме, а главное, не поздравила Косторную со званием.

2. Киндер поучающий. Следи, говорит, за имиджем, а то не продашь этот самый имидж. А войну не продавай - это болезненно. Возлюби, говорит, просто девочек («Они просто девчонки, посвятившие детство фигурному катанию и теперь судорожно пытающиеся найти оправдание тому, что все это было не зря»).

--- Не хочет ли он, на самом деле, сказать "Возьми обратно!"?

А не то, грозится Иван, увидят люди то, что вижу я, Кузнецов («...иначе будет слишком отчетливо видно, что часть склок и столкновений в российском фигурном катании инициирует богиня. ...иначе без него мы увидим не лучшую тренерскую команду, а секту, раздираемую злобой, комплексами и обидами»).

--- А ведь то, что надо, люди и так видят, без подсказок киндер-критиков.

Так и стонет в странном призыве Иван Кузнецов, воображая, что что-то такое видит.

А смотрит он в крошечный осколок кривого зеркала.

logoЭтери Тутберидзе