...пересекая финишную черту, Грег прокричал «Ииихааа!»

Хотя ЛеМонд был талантливым, амбициозным, успешным гонщиком, знавшим что Европа – это место «с настоящими гонками и истинными соревнованиями», он уже тосковал по дому. Это была постоянная битва, и Гимар (прим. – Сирил Гимар, спортивный директор команды Renault team) знал об этом – он уже учил английский язык для того, чтобы помочь ЛеМонду интегрироваться во французскую жизнь. Кроме этого, Гимар предпринял и другую меру – подписал Джонатана Бойера, единственного американца в европейском пелотоне, который был на 6 лет старше Грега и с переменными успехами выступал и жил во Франции с 1973 года.

Однако для ЛеМонда, как и для его супруги Кэти, переезд в Европу был огромным шагом, большой жертвой. Помимо того, что им пришлось покинуть дом, проблема заключалась еще и в том, что интеллигентный, отличающийся от других Лемонд ставил все на велоспорт, отбросив идею о поступлении в университет. «Отказаться от дальнейшего образования было очень тяжелым шагом», – так Кэти комментирует то решение сейчас.

Прибыв в Европу 9 января 1981 года, чета ЛеМондов получила обещанный им Гимаром автомобиль. Поскольку главным спонсором его новой команды был автопроизводитель, они вполне были вправе ожидать неплохую машину. Вместо этого они получили ключи от машины со странным покоробленным лобовым стеклом, серьезно ухудшавшим видимость. «Это был провал», – рассказывает о той машине Грег. Тем не менее, они отправились из Парижа в Бретань. Гимар хотел, чтобы семья жила неподалеку от его дома в Нанте, поэтому он нашел им место в Шапель-сюр-Эрдр, которое, по его словам, было полностью меблировано и обставлено. Однако, как и в случае с машиной, ЛеМонды были разочарованы.

То, что они увидели в Шапель-сюр-Эрдр, было просто конурой – там не было никакой мебели, там не было ничего. Пара прожила 2 недели в отеле. Затем Грег отправился в тренировочный лагерь, а Кэти переехала в другой дом «с матрасом и одной кастрюлей», также найденный Гимаром, который все еще старался изо всех сил помочь американцам с адаптацией. «Они обещали привезти мебель на следующей неделе, однако мы получили ее только в середине апреля», – рассказывает Кэти.

В то же самое время у Грега были проблемы на тренировочном сборе из-за серьезного лишнего веса. Зимой он последовал совету друзей-велосипедистов из Бельгии, которые сказали, чтобы он взял 6-месячный отпуск и не делал ничего, так как «с того момента как он станет профессионалом и до конца карьеры у него не будет 6 свободных месяцев». «Я буквально этим и занялся и набрал около 5 кг. Когда я появился на предсезонном сборе, я был совершенно не в форме. Гимар заставил меня проехать 177 км, а затем еще 80. После 6 недель такой подготовки, я был очень худым», – вспоминает ЛеМонд.

Программа Гимара сработала. К апрелю ЛеМонд набрал хорошую форму – достаточную для того, чтобы сыграть весомую роль в победе Бернара Ино на «Париж–Рубэ». В мае он одержал первую победу, однако этот триумф вспоминается скорее не ради отчета о первой победе гонщика, а о том, как он отпраздновал ее. «Это был этап Tour de l′Oise, мы были в отрыве, состоящем примерно из 10 человек, и на выходе из последнего поворота Грег просто-напросто надрал всем задницы. Я финишировал вторым и отчетливо помню, как, пересекая финишную черту, Грег прокричал «Ииииииихааааааа!». При этом он поднял руки вверх. Это было так по-американски – он выглядел как ковбой или что-то вроде этого. Больше я никогда не видел ничего подобного – нечасто такое встретишь в велоспорте», – рассказал велогонщик Фил Андерсон.

Вскоре ЛеМонд получил еще один повод для радости – Гимар вознаградил своего протеже за хорошие выступления значительным увеличением зарплаты – до 25 тыс. долларов.

Продолжение следует...

P.S. Не забываем про опрос!