Психология шахматной ошибки
Статья Александра Ильина-Женевского из журнала "Шахматный листок", №19, 1928 год.
Материалы для будущего исследователя
Изучение произведений шахматного искусства наталкивает нас на целый ряд весьма любопытных и поучительных проблем. Большинство из этих проблем не только не изучены нами, но даже и не поставлены: для разрешения. Мы просматриваем отдельные партии, любуемся причудливым сплетением фигур на шахматной доске, восхищаемся глубиной комбинации, сожалеем о допущенной ошибке, но строго научного подхода к изучению шахматного творчества у нас нет.
Мы можем детально проанализировать партию, мы можем указать ряд упущенных противниками выигрывающих вариантов, а вот на основании тысячи игранных партий определить из каких элементов складывается шахматная победа — мы не можем. То есть не то, что не можем, а просто как-то не задумываемся над этим вопросом. Эти вопросы еще ждут своих исследователей. Придет время и появятся шахматисты-исследователи, которые произведут строгую классификацию всех способов построения партии (это не будет простой подбор дебютных вариантиков, который мы имеем и теперь), ведения атаки и защиты и, наконец, осуществления выигрышных идей.
Здесь невольно напрашивается сравнение со спортом. Когда мне говорят—Лурих положил Аберга двойным нельсоном мне все ясно. Хотя я и не был на состязании, но могу представить себе картину заключительного момента борьбы. А попробуйте спросить шахматиста, как он выиграл, и он начнет рассказывать длинно и непонятно. Или предпочтет просто взять доску и показать. У него даже и терминологии нет для такого рассказа.
Терминология появится тогда, когда будет произведена предварительная работа по суммированию и классификации шахматных идей. Конечно, шахматы не борьба. Небольшое сравнительно количество приемов борьбы трудно даже и сравнить с бесконечным разнообразием творческих возможностей шахматной мысли, но это еще не значит, что такая работа невозможна. Сумели же ботаники классифицировать бесконечное разнообразие растительного царства и произвести четкое деление его на различные роды и виды.
В этом отношении задачное и этюдное искусство, несмотря на свою сравнительную молодость, значительно опередило практическую игру. Здесь уже имеются элементы классификации. Здесь налицо гораздо более углубленное изучение своего предмета. К числу совершенно не изученных и даже еще не поставленных проблем относится и тема, которая является заголовком настоящей статьи—психология шахматной ошибки. Мы привыкли просто констатировать, что партия проиграна вследствие такой то ошибки и на этом успокаиваемся. А вот суммировать целый ряд ошибок, и изучив их, вывести определенные законы—до этого мы еще не дошли.
Должен сказать, что и моя статья является только первым скромным шагом в этом направлении. Трудно, вторгнувшись в неизведанную область, сразу претендовать на какое-то серьезное знание. Колумб тоже открыл не Америку, а лишь тот берег, на котором он высадился.
Итак, перейдем к существу затронутого вопроса.
Изучая за свою продолжительную шахматную деятельность огромное количество всякого рода игранных партий, я установил несколько типов ошибок, которые периодически вновь и вновь повторяются. Все эти ошибки имеют психологическую основу. Знакомство с ними интересно не только с точки зрения углубленного изучения шахматного творчества, но и с практической точки зрения. Уяснив себе сущность отрицательного явления, мы найдем и средство для его преодоления. Типов таких ошибок очень много, и я остановлюсь лишь на некоторых из них, иллюстрируя их приемами преимущественно из собственной практики. По каждому типу я приведу лишь один пример, но каждый читатель несомненно сам может дополнить его целым рядом аналогичных примеров из практики собственных состязаний.
1. Исчезнувшее поле
Очень часто ошибка проистекает из того, что перед глазами стоит доска и фигуры. Поясню это. Для того, чтобы обдумать комбинацию, нужно оторваться мыслью от того положения, которое стоит на доске и представить себе новое, воображаемое положение, которое получится после ряда ходов обоих противников. В этом случае положение, которое стоит на доске, не только не помогает, а наоборот мешает расчету. Иногда же оно настолько сбивает с толку, что весь расчет оказывается неправильным.
Приведу пример:
В партии с В. И. Ненароковым, которую я играл 14 декабря 1922 года в московском четверном матч-турнире, у меня после 33-го хода черных получилось следующее положение:
В. И. Ненароков
А.Ф. Ильин-Женевский
Положение явно выигрышное для белых. Черный король в матовой сетке. И вот я, не долго думая, объявил мат в 6 ходов: 1. Cf7+! Kpf8 (Если1... Kp:f7, то 2. Лf6+ Kpe8 3. Фg8+ Kpd7 4. Фg7+ Kpe8 5. Лf8X) 2. Фh6+ Kp:f7 3. Лf6+ (Теперь я ожидал, что черные ответят 3. ... Кре8 и тогда 4. Фf8+ Kpd7 5. Фg7+ Kpc8 6. Лf8X и вдруг о ужас!..) Kpg8, и никакого мата нет. Только с большим трудом удалось мне свести эту партию в ничью. Между тем, сыграй я на втором ходу Ф:g4 и черным пришлись бы сдаться, т. к. на 2...Кр:f7 последует уже настоящий мат в 3 хода.
Почему же я просмотрел такой простой ход 3. ... Kpg8? Да очень просто! Посмотрите исходное положение. В нем поле g8 атаковано двумя фигурами—слоном bЗ и ферзем g5. И, рассчитывая свою комбинацию, я, смотря на доску, составил себе ошибочное представление, что на g8 король пойти не может.
2. Разрушенная перегородка
К такому же роду, но другому типу ошибок относится следующий случай. 22 мая 1923 г. в 3-й партии моего матча с тем же В. И. Ненароковым после 13-хода черных получилось следующее положение:
В. И. Ненароков
А.Ф. Ильин-Женевский
Положение приблизительно равное. Для того, чтобы получить инициативу, я решил вскрыть линию f и сыграл таким образом: 1. Лf1 g6 2. Фе3 Ке7. Теперь, казалось, ничто уже больше не мешало осуществлению моего плана и на радостях я сыграл 3. f4, но получилось вот что: 3. . . . ef 4. Ф:f4 Ф:b5. Вот это уж никак не входило в мои планы. Линию-то я открыл, но потерял фигуру.
Многие скажут: грубый зевок. Да, зевок, но интересна психология этого зевка. Затевая свой план и смотря на доску, я видел, что черный ферзь g5 и незащищенный белый слон b5 разделены плотной перегородкой — пешкой е5. Это представление твердо укрепилось в моем сознании. Настолько твердо, что даже, когда черный ферзь взял слона, мне показалось, что он перескочил через пешку.
3. Забытая фигура
Этот тип ошибки тоже родственен предыдущему, но уже в другом плане. Лучше всего демонстрирует её пример партии Алехин — Блэкберн, игранной 22-го апреля 1914 г. в Петербургском международном турнире. В этой партии после 10-го хода черных получилось следующее положение :
Алехин сыграл здесь 1. Kd2, на что последовало 1...Фа5 2. а4 а6, и белый слон потерян. Только изумительная изобретательность Алехина позволила ему свести эту безнадежную партию в ничью. „Чем объяснить, что вы так грубо зевнули?" спросил я Алехина позднее. „Да помилуйте", ответил Алехин: „я просто забыл про слона. Я забыл, что он существует".
Блэкберн
А. А. Алехин
Такого рода забывчивость явление довольно частое. Только не всегда оно приводит к такого рода катастрофическим результатам.
4. "Естественный ход"
Увлечение „естественными" ходами или расчет на „естественный" ответ противника также очень часто приводит партию к гибели. Приведу пример. 24-го ноября 1920 г. я играл партию с Н. И. Грековым в Московском четверном матч-турнире. После 8-го хода белых получилось следующее положение:
А. Ф. Ильин-Женевский
Н. И. Греков
Первое, что бросается в глаза в этой позиции, это то, что черным очень легко начать пешечную атаку позиции рокировки белых, в то время как белым такую атаку надо еще подготовить. И я не задумываясь сыграл здесь b5. Этот ход вообще в духе избранного черными дебюта — защиты Филидора, а здесь он имеет еще и то оправдание, что противник рокировался в длинную сторону.
Ответ же противника мне казался ясным — Cd3. Если на фигуру нападают, она должна уходить. Но не тут то было. На 1... . b5 последовало 2. de! de (Приходится! Если 2...bc, то 3. ef K:f6 4.Ф:с4 с выигрышным положением) 3. К: е5! bc 4. К:с6 Фе8 5. е5 (В этом гвоздь комбинации! Коню f6 некуда ходить. Белые отыгрывают фигуру с выигрышным положением). Только каким-то чудом удалось мне свести эту безнадежную партию в ничью. Между тем, сыграй я в положении, изображенном на диаграмме, просто Фс7, я сохранял бы все свои преимущества.
5. Опасности успеха
Бывает так, что шахматист, добившись определенного преимущества в положении или материального перевеса, начинает играть спустя рукава и тем упускает победу. Это случай довольно частый. В моей партии с Эм. Ласкером, которую я играл 19-го ноября 1925 года в Московском международном турнире, после 13-го хода белых получилось следующее положение:
Эм. Ласкер
А. Ф. Ильин-Женевский
Вместо того, чтобы поменяться ферзями, Ласкер неожиданно для всех сыграл 1... Ф:а2 2. Ла1 Ф:b2 3. Лfb1 Ф:b1 4. Л:b1, отдав таким образом ферзя за ладью, слона и пешку. Я, признаться, и сейчас не понимаю этой комбинации и считаю, в согласии с Боголюбовым, комментировавшим эту партию, что после жертвы черные имеют большие шансы на проигрыш. Тогда же я просто решил, что Ласкер зевнул. Так же полагали и другие участники турнира, в том числе и Боголюбов. Это взвинтило мое настроение.
Ведь подумать только, вчера я выиграл у Капабланки, сегодня выигрываю у Ласкера. Да мне все теперь нипочем. И я заиграл, очень резво. Правда отчасти меня побуждал к этому и цейтнот, в котором я находился. 4. ... Лfd8 5. с4 Ке8 6. f4 а6 7. Крh1 Кс7 8. ФеЗ Лсb8 9. Лbd1 Кb4 10. ФсЗ а5 11. Ла1 b6 12. ФсЗ, на это последовало 12...е5, и Ласкер выиграл качество, а вслед за ним и вскоре партию. Последний мой ход является, конечно, грубым зевком, но независимо от этого к моменту зевка я уже сильно испортил свое положение. Так карается увлечение успехом.
6. Погоня за красотой
Этот тип проигрыша несколько родственен предыдущему. Иногда шахматист, добившись позиционного преимущества, вместо того, чтобы реально использовать его, увлекается случайной красивой комбинацией и тем упускает все свои шансы. Примеров этому мною. В моей партии с Я. Д. Данюшевским, игранной 18-го октября 1920 г. на чемпионате РСФСР Всероссийской шахматной олимпиады, после 24-го хода черных получилось следующее положение:
А. Ф. Ильин-Женевский
Я. Д. Данюшевский
У белых партия значительно лучше. У них два слона и возможность образования сильной проходной пешки в центре Наконец король их стоит безопаснее, чем король черных. Простое продолжение d5 давало им хорошие шансы на выигрыш. Между тем Данюшевский увидел здесь красивую матовую комбинацию и сыграл следующим образом: 1. Фе7+ Лf7 2. Фе5 Kpg6 3. d5 (Теперь грозит следующая эффектная жертва ферзя: 4. Ф:f5+ Kp:f5 5. Cd3+ Ке4 6. С : е4Х). Однако у черных находится простое опровержение этой угрозы: 3. . . . cd 4. cd Ле8 5. Фd4 (Белым приходится идти на невыгодный для них размен ферзей) Ф : d4 6. Л : d4 Лс7, и в результате черные выиграли эту партию.
7. Неожиданный шах
Сколько партий проиграно из-за неожиданного шаха! Это нестоящий бич комбинаций! Психологическая же основа его та же, что и в первых двух указанных мною случаях. Положение, которое стоит на доске, затрудняет расчет. Между тем с первых же ходов одни линии открываются, другие закрываются, и у фигур появляется возможность того или иного неожиданного выпада. Учесть все это за доской иной раз бывает очень трудно.
В пятой партии моего второго матча с М. Г. Кляцкиным, которая игралась 15-го июля 1922 года, после 22-го хода черных получилось следующее положение:
М. Г. Кляцкин
А. Ф. Ильин-Женевский
У меня уже фигура за две пешки при хорошем положении. Естественно, что мне хотелось скорее привести партию к выигрышу. И я придумал следующую „остроумную'" комбинацию: 1. ef С : f6 2. Ке5 (Нападение не только на ферзя, но и на слона f5) Фе6 (Играя 2. . . . С : е5, черные не только лишались своих двух слонов, но и окончательно ослабляли свою пешку d5) 3. Са3 (Все форсированно и идет как по маслу. Теперь, думал я черным не избежать потери еще качества) Лf7 4. Фb5 (У черных все под ударом!) С : е5 5. С : d5 (И вдруг!..) Фg6+ (Самое простое было бы отказаться от надежд на выигрыш качества, примириться с потерей фигуры и сыграть Cg2, но я в горячности сыграл:) 6. Крh1 (И тoгда последовало) Се4+ 7. С: е4 Ф: е4+ 8. Kpgl ФеЗ+, и я сдался, т. к. получаю мат.
Если посмотреть положение за два хода до злополучного шаха,то станет ясно, почему я его просмотрел. Слон f6 загораживал ферзю дорогу на g6, в то время как мой слон g2 прикрывал ферзя от шаха. Шах стал возможен только потому, что оба слона один за другим покинули свои позиции.
8. Смешение идей
Бывает так, что в положении можно избрать два различных плана игры. В этом случае нет ничего хуже, как пытаться проводить оба плана. Получается смешение идей, и ни один план не удается как следует выполнить. В четвертой партии моего первого матча с Н Д. Григорьевым, которая игралась 14-го июля 1919 года, после 22-го хода черных получилось следующее положение:
Н. Д. Григорьев
А. Ф. Ильин-Женевский
Здесь у меня было» два плана игры. Один — использовать плохое положение черной ладьи и сыграть 1. Cf1 Ла4 2. Фе2 с угрозой Фb5 или 2. Cd3 с угрозой или Сс2 или Фе2. В этом случае черные фигуры ферзевого фланга оказываются в незавидном положении. Другой план был играть на слабость пешки d5 путем 1. f4 g6 2. g4! и затем f5. У меня же оба эти плана слились в одно, и я сыграл 1.h3 (этот ход вообще ни куда не годится, т. к. слон все равно не может идти на g4 из-за C:d5) b5 2. f4 (Потеряв важный темп, я избрал второй план, но теперь он уже запаздывает) b4 3. ab ab 4. Cf1 (А вот и первый план, вернее жалкая пародия на него. Партия белых все равно уже стоит на проигрыш) bс 5. С : с4 Ф : с4 6. bс С::h3, и через несколько ходов я должен был сдаться.
*****
На этом закончу демонстрацию моих примеров. Все они подтверждают следующие важные на мой взгляд положения.
1) Партии меняются, идеи остаются,
2) Классифицировать шахматные идеи по их типам, родам и видам можно,
3) Установление этой классификации уточнит шахматное искусство и поможет его изучению.
Может быть, многим названия установленных мною типов ошибок покажется слишком причудливыми и надуманными. Пусть так. Моей задачей являлось не разрешить проблему, а лишь поставить ее, не дать классификацию, а лишь доказать ее возможность. Разрешение же этой проблемы — работа многих лет. Ho я не сомневаюсь, что когда-нибудь она будет выполнена.
А. Ильин-Женевский. "Шахматный листок" №19, 1928 г.
Источник: "Генезис".
